Все, что ни есть, кончаются дороги,
Бег времени не оборотишь вспять,
Но памяти высокие пороги,
Ещё не раз я буду обивать...
И.Северянин
Светлой памяти Аликова Сергея, Курдюкова Михаила ...
Д О Р О Г А
Вдоль коридора несётся зычный окрик:
- Днева-альный!
- Я, товарищ полковник! – отозвался сержант.
- Поручика... тьфу, капитана Рощина и капитана Анохина ко мне. Срочно!
- Есть!
Названные офицеры после ночного бдения в «секрете» отсыпались в кубрике, и поднять их было непростой задачей...
Хмурые и злые, они предстали перед командиром.
- Извиняться не буду, товарищи офицеры. Знаю, не выспались, но дело не терпит, - без предисловий начал полковник.
- Берите УАЗ «таблетку», водителя и двух бойцов в сопровождение, - продолжал командир - едете в Моздок, вот сопроводительные документы, там подробный адрес. ПолУчите по накладным боеприпасы, кое-что из продуктов и денежное довольствие для личного состава. Вопросы есть?
- Срок выполнения задания? - спросил Сергей Анохин.
- Чем быстрее тем лучше. Два-три дня у вас есть, а потом без боекомплекта нам тяжко придётся. На девятом блок посту патронов в обрез.
- Всё ясно, разрешите выполнять?
- Давайте ребята, действуйте. Да! Побриться не забудьте в конце-то концов. А то, ну чисто абреки – страсть, да и только, - не удержался от критики командир.
- Обязательно, товарищ полковник. Вот вернёмся, так сразу и...
- Ладно врать-то, знаю я вас! Идите уже, – отпустил друзей полковник.
Действительно, вид у офицеров был довольно экзотичным. Но производить рыльно-мыльные процедуры у них не было никакого желания. Вода в бочке привозная, неизвестного происхождения и качества. У многих после бритья выступало раздражение на лицах. И поэтому, плюнув на уставные условности многие щеголяли заросшие, в чёрных беретах смахивая на легендарного Че Гевару.
В Моздок выезжали редко, поэтому новость о том, что машина идёт на «большую землю» по базе распространилась мгновенно. Как и ожидалось, в кубрик потянулись ходоки с насущными проблемами. Просьбы были разные, кому-то опустить письмо в почтовый ящик, кто-то просил проявить плёнку и напечатать фото. Много было и других безобидных просьб и поручений, которые нельзя было осуществить в Гудермесе.
Всех просителей отправляли к Лёшке Подсекалову, и водитель аккуратно записывал в блокнот все пожелания и просьбы сослуживцев.
В сопровождение взяли двух сержантов. Аликов Сергей и Михаил Курдюков были бойцами проверенными и надёжными. Вырваться из повседневной обыденности им было в радость и, они с энергией принялись помогать водителю в подготовке машины к дальней дороге…
На полу в салоне уазика расположился Чубайс, громадный рыжий двор-терьер. И на требование покинуть машину он только улыбался и радостно тявкал, притворяясь щенком. Пришлось Аликову, несмотря на недовольное рычание, вытаскивать пса из салона за ошейник.
Проверили оружие, снаряжение, а перед отъездом решили схитрить и перестраховаться от неожиданностей, сбив с толку местных ваххабитов.
Надо отметить, что у ворот базы постоянно находились местные торговки. Продавая пиво, зелень, овощи и другие немудрёные продукты, они в течение дня, зорко отслеживали все перемещения вокруг базы. Кто, куда и когда выехал, ничего не ускользало от их взгляда. Крутившиеся рядом подростки периодически исчезали в неизвестном направлении и, можно было предположить, сообщали информацию бородачам.
Естественно, что офицеры об этом знали и иногда пользовались услугами доморощенных шпионов для дезинформации. Вот и сейчас, выехав из ворот базы машина остановилась. Ребята решили купить семечек, и как бы случайно дежурный по рации попросил к вечеру привезти бланки документации из комендатуры. Рация висит на ремешке у Анохина, и просьбу слышит Малика, дородная тётка в калошах. Платок, телогрейка, золотом увешана как новогодняя ёлка, зубы тоже блестят сквозь фальшивую улыбку. По напряжению в глазах видно, что ей не терпится передать услышанное по назначению.
«Ну-ну. Давай, работай, Мата Хари» - усмехнулся офицер, не спеша усаживаясь в УАЗ - «Интересно, чем они оплачивают твои старания?»
Как начальник разведки отряда, Юрий успел выяснить, что муж Малики погиб ещё в первую кампанию. «Вполне возможно, теперь она действует чисто из идейных соображений» - подумал он.
Командир отряда, полковник Домашев Владимир Егорович, в первый же день хотел сгоряча разогнать торгашей. Но посоветовавшись с офицерами, решили этого не делать. Пока дети и женщины у ворот базы, нападения на ПВД (пункт временной дислокации) – не ожидается. Но когда они вдруг беспричинно исчезают – жди беды. Усиливали караул, готовились к худшему, и не напрасно. Нападение и обстрелы не заставляли себя долго ждать, но это уже не было неожиданностью. «Кто предупреждён, тот вооружён» - замечание Вергилия актуально и по сей день.
Итак, уазик демонстративно поскакал по выбоинам в сторону центра, якобы в комендатуру.
Удалившись из зоны видимости, свернули в проулок и остановились. Подсекалов с Аликовым, споро поменяли номерные знаки, нацепив с местным обозначением, двадцатый регион. Номера водитель, как обычно свинтил с арестованной машины на штраф стоянке. Маленькая военная хитрость, которая выручала не раз. Дорога дальняя и, кто знает, может быть опустит ствол снайпер из засады, увидев в перекрестье оптики знакомые цифры на номерном знаке...
Переулками через дачные участки вырвались на окраину Гудермеса, и свернули в сторону Сунжы. Мост через реку, стратегически важный объект, прикрывал 9-й блок пост.
В сущности, ехать удобнее и быстрее было бы по федеральной трассе «Кавказ» М29 до города Аргун и, переехав одноимённую реку, повернуть на Север. Там и дорога шире, и асфальт местами получше. Но, передвигались по ней в основном колонами, хотя это тоже не гарантировало безопасный вояж. Часто случались и подрывы, и обстрелы. Зная все это, команда решила не ждать попутной автоколонны. Изучив карту, офицеры наметили прямой маршрут через Брагунский хребет, как всегда надеясь на извечное авось.
С блок поста не спеша, с какой-то ленцОй, постреливал короткими очередями пулемёт. Обычная профилактика, часовой с вышки «прочёсывал» близлежащую зелёнку.
- Стрелял бы пореже и только ночами, глядишь и патронов было бы побольше. А то совсем не экономят, - недовольно пробурчал Анохин.
- Ничего, нормально, - не поддержал приятеля Рощин - постреливают, значит, не спят. И не суются к ним зловредные абреки. Вон, рядом, буквально триста метров, федералы в землю зарылись как кроты. Так у них недавно из камышей снайпер взводного завалил.
- Да, слышал, не повезло парню, - вздохнул Анохин.
Помахав на прощание коллегам, миновали 9-й блок пост и через мост пересекли Сунжу.
Сунжа на ингушском языке Шолжа-хий означает буквально «вода с ледника». Многое повидали на своём веку крутые берега, и арабских воителей, и хазарский каганат, и полчища Золотой орды. Все повторилось как и прежде, тяжелые времена настали на берегах этой древней реки. Но как и сотни лет назад, невозмутимо несёт она свои мутные воды с Большого Кавказского хребта в сторону Терека и дальше, через Дагестан, в Каспий. Нередко случалось, что дагестанские рыбаки вылавливали неприятные сюрпризы, принесённые с гор. Как в Пушкинских строках:
«Прибежали в избу дети,
Второпях зовут отца:
-Тятя, тятя, наши сети,
Притащили мертвеца...»
* * *
Подскакивая на неровностях, «таблетка» уверенно катила по дороге. Курдюков с Аликовым, решив перекинуться в картишки, достали уже замызганную колоду, но Анохин быстро нашел им занятие. Плотно зашкерив окна занавесками, начали приторачивать к бортам бронежилеты. Хоть какая то, но защита.
Из радиостанции слышались привычные переговоры. Магнитола мурлыкала местную мелодию. Кассету Лёшка умыкнул из машины, с которой скрутил номера.
Въехали в большое селение. По улицам неприкаянно бродят овцы и козы. Коровы, вальяжно развалились посреди дороги. Невозмутимо жуя, они безразлично поглядывают на объезжающие их машины. На обочине дороги выставлены десятилитровые бутыли с бензином местного, самопального производства, которым торговали мальчишки. Хоть пацаны и расхваливали товар но, бензин этот был отвратительного качества. Изготавливали его из ворованной нефти, на подпольных заводиках. Сами аппараты перегонки чем-то напоминали самогонные. При обнаружении, эти мини заводики, расстреливались без колебаний, но через пару недель, на этом же месте возникало новое производство.
Встречались дома развороченные взрывами, очевидно ваххабиты здесь держали оборону при наступлении наших войск. На некоторых воротах мелом начертано - «Не стреляйте, здесь мирные люди!»
На окраине села, автобусная остановка зияет пулевыми пробоинами. У остановки, в традиционно чёрных одеждах, голосуют две женщины с детьми.
- Лёша тормозни, возьмём попутчиц, - командует Рощин.
- Да ну их, пусть пёхом топают, - выказывает нежелание водитель.
- Тормози говорю! Подвезём женщин, автобусы здесь не ходят.
Остановились. Поначалу, увидев людей в форме, женщины испугались. Но, услышав приветствие: «де дика хула хун», (добрый день) – успокоились и, поблагодарив, расположились в машине. Старшей женщине Юрий уступил место впереди. Она пояснила, что едут в Бамат-Юрт, на свадьбу к родственникам.
Теперь машина со стороны казалась совсем мирной. УАЗ с красным крестом на борту, местными номерами, и сидящей впереди женщиной с ребёнком, выглядел вполне обыденно. Алексей только был в камуфляже, но без головного убора и многодневной щетиной на лице, трудно было понять, кто управляет машиной.
Может быть, этот не хитрый антураж и уберёг экипаж «таблетки» от нежелательных контактов с агрессивными аборигенами, которые группами, сидя на корточках, провожали машину подозрительными взглядами в аулах...
Благополучно миновали перевал и ещё несколько селений. Встречные машины попадались довольно редко.
Бамат-Юрт на карте значился не большим селением и, заехав на первую же улицу, сразу наткнулись на свадьбу. Праздный народ заполнил всю проезжую часть, пришлось остановиться. Пассажирки обрадовано загалдели. Очень удачно доехали, попали прямо по месту назначения. Все вышли из машины, только Алексей остался за рулём.
А свадьба пела и гуляла. Все нарядные, многие в национальных черкесках. В образовавшемся круге, парни и девушки танцевали лезгинку.
Всё чинно и мирно. И ничего не напоминало бы войны, но вот к нашим друзьям подошли два милиционера в форме и с пулемётами в руках. Свадьба свадьбой, а за порядком присматривают.
Поздоровались, представились, местные участковые. Пригласили на свадьбу, Анохин с Рощиным вежливо отказались, путь ещё не близкий.
С новой силой заиграли музыканты, и к мостику через арык проследовала невеста в белом платье и шляпке с вуалью. Наряд для невесты обычный и довольно современный. На вытянутых руках она несла лепёшку. Рядом шествовал гордый жених, молодой вайнах, сжимая в руках двустволку.
Участковый пояснил, что это такой древний обычай. Невеста опускает лепёшку в ручей, её уносит течением и жених должен успеть расстрелять лепёшку из ружья.
Друзья с интересом наблюдали за этим, странным для них обычаем. И вот, жених взводит курки. Гости и музыка затихли. Невеста опускает лепёшку на воду и она, покачиваясь, поплыла по течению. Жених стреляет. БАХ! Всплеск воды и … мимо! Неповреждённая лепёшка продолжает плыть дальше. Не попал с трёх метров. Второй курок сухо щёлкает – осечка. Какой конфуз! По толпе проносится вздох. Жених в панике подскакивает к Анохину и, хватая за рукав – умоляет:
- Командир! СтрельнИ в лепёшку! Если уплывёт, примета плохая, жена уйдёт из дома.
Серёгу просить два раза не надо. Вскинув АКМ, не целясь, одним выстрелом разнёс лепёшку вдребезги. Получилось красиво.
Тут же, грянул оркестр народных инструментов, и гости радостно загалдели. Участковые, задрав стволы в гору, устроили салют. Наши друзья поддержали салют короткими очередями в воздух. Любят Кавказцы стрельбу на праздниках.
Женщины, попутчицы, принесли корзину с разными вкусностями и бутыль вина. Погрузили всё в Уазик с напутствиями:
- Вот вам ребята в дорогу, даггара (от всей души), удачного пути и храни вас Аллах.
- Баркал, баркала. Адикюл, - поблагодарил на местном наречии их Юрий и, наконец-то наши друзья продолжили свой путь.
* * *
Местность дальше пошла равнинная. Слева над горизонтом, в синей дымке, возвышался гребень главного Кавказского хребта.
Совсем недавно здесь прошли бои. Дорога была изрыта воронками, наспех засыпанными щебнем. По обочинам встречались православные кресты, с надетыми сверху касками. Не могилы – нет. Это в Великую Отечественную, хоронили погибших сразу после боя, в братских могилах. В этой войне, павших отправляют на Родину – грузом-200. А знаки эти устанавливают ребята на тех местах, где погибли их товарищи…
Иногда попадалась сожжённая и исковерканная взрывами бронетехника, в останках которой копалась местная пацанва, надеясь разжиться цветным металлом.
Вдоль дороги на бреющем прошла пара «Крокодилов», «Ми-24», с хищно опущенными носами, выискивая цель. Где-то впереди слышалась канонада, и над горизонтом стоял чёрный дым, поднимающийся от пылающих нефтяных скважин.
Дорога пошла под уклон и, впереди у моста, через небольшую речушку, скопилось десятка три грузовых и легковых машин.
- Трафик джем, - констатировал Рощин.
- Чего? - не понял Анохин.
- Пробка на мосту. Видишь, бойцы стоят? Перекрыли почему-то, - пояснил Юрий.
- Лёша, давай по встречной, только потихоньку, не спеши. Номера у нас местные, не хватало ещё от своих пулю схлопотать...
За рекой периодически возникала хаотичная стрельба.
- Что случилось командир? Нам на ту сторону надо, - предъявил удостоверение Рощин.
Прапорщик изучил ксиву, и нехотя ответил:
- Всем надо. На той стороне, в ауле, зачистка идёт. Пару часов назад колону обстреляли. Днём уже нападают, совсем оборзели. Два бензовоза сгорело. Приказали, пока никого не пускать.
- И как долго это продлится?
- А пёс его знает, как дадут команду, откроем проезд.
Плюнув в сердцах, Юрий вернулся в машину.
- Ну, раз такое дело, давайте пообедаем, чем Бог послал, – сделал предложение Анохин, потирая ладони.
- Скорее поужинаем, - поправил Аликов - время к вечеру уже.
- Действительно, затемно из Чечни не выберемся, где ночевать-то будем? - заволновался Курдюков.
- Что-нибудь придумаем, - успокоил всех Рощин - на крайнЯк, заночуем на ближайшем блок посту.
Вино оказалось на удивление вкусным, как впрочем и дары Чеченской земли. Зелень аппетитно хрустела на молодых зубах, и за каких-то десять минут с жареной индейкой было покончено.
Не до конца опустошив корзину, друзья поделились лепёшками и оставшейся курицей с бойцами из оцепления моста. Уговорили прапорщика пропустить машину, пообещав, объехать злополучное село вдоль берега реки, по грунтовке.
Просто объехать не удалась. Из переулка выбежал боец, в полном боевом облачении, и махнул рукой, призывая остановиться.
- У нас «трёхсотый» и два «шайтана», подкиньте к «вертушке».
- Давай грузи и показывай дорогу, - ответил Анохин.
Подвели и усадили раненого спецназовца, и едва не волоком, притащили двух задержанных. На головах у них красовались чёрные мешки, руки закованы за спиной в браслеты. Без особых церемоний, пленных бросили на пол машины.
Раненый, от дозы промедола разомлел и, теперь покуривал, прикрыв глаза. Лежащие – угрюмо помалкивали.
УАЗ выскочив на окраину села, покатил к стоявшим поодаль вертолёту и БТРу (бронетранспортёру) прикрытия.
- Куда их теперь? - спросил Рощин у сопровождающего.
- «Шайтанов» в Чернокозово отправим, с ними следакИ будут работать. А нашего в Ханкалу «вертуха» забросит, в госпиталь.
Помогли загрузить в «МИ-8» раненого и пленных. Пригнувшись, отбежали от раскручивающихся винтов.
- Ну вот, они улетели, а нам бы о ночлеге не мешало подумать. Скоро стемнеет, - задумчиво сказал Рощин, провожая взглядом удаляющийся вертолёт.
- Военный, где у вас тут заночевать можно? - спросил Анохин у сопровождавшего их бойца.
- Да здесь, пожалуй, негде, - пожал он плечами в ответ - хотя, мы в шести километрах отсюда базируемся, в посёлке. Бывшее административное здание занимаем. Свободные «шконки» найдем. Поехали к нам.
Упрашивать Лёшку не было необходимости, и он уверенно порулил в указанном направлении.
* * *
Территория базы, как и у них в Гудермесе, напоминала маленький форт. Колючка и пУтнка по периметру. Пулемётные вышки над высоким забором. Часовые...
Загнали «таблетку», на территорию и запарковали в ангаре рядом с БМП (Боевой машиной пехоты). И если бы Уазик был живым существом, то он, несомненно, загордился бы от такого соседства с боевой машиной.
Дежурный офицер проводил команду в пустующее помещение на втором этаже:
- Вот, занимайте кубрик, бойцы на блок посту, сменятся только завтра, так что – койки пустуют.
- Спасибо командир, - поблагодарил Анохин - а нас дневальный пусть часиков в пять разбудит, пораньше поедем.
- Добро, отдыхайте.
В пустующих оконных проёмах – мешки с песком. Между мешками проделаны щели. Юрий выглянул в одну из бойниц, оценивая сектор обстрела. Внизу, на территории базы, протекала повседневная жизнь маленького гарнизона. На столах, разобрав, бойцы чистили оружие. Кто-то развешивал на верёвках выстиранную форму. Вот пробежал в белом колпаке повар, с ведром картошки. В курилке на лавочке, негромко бренчала гитара, которой подпевали хриплые голоса. Багровел горизонт на Востоке. Надвигалась ночь.
Курдюков сбегал с котелками на пищеблок и разжился чаем. Поужинали сухим пайком и, сбросив обувь, не раздеваясь, завалились на койки.
Сон навалился мгновенно, притомились все изрядно.
Миша Курдюков улыбался, видя во сне Осетровку, родное село на Дону, под Воронежем, куда собирался ехать в отпуск.
Сергей Аликов напротив, скрипел зубами, что-то невнятно бормоча.
Остальные так же пребывали во власти бога сновидений, на время, отключившись от дневных забот.
Но, не всем спалось в эту тёмную ночь. Затаившие злобу «духи», решили отомстить за дневную зачистку и подтягивались к базе, пользуясь темнотой...
Хриплое – «Аллах Акба-а-ар!» разорвало тишину ночи. В то же мгновенье, в сторону базы полетел заряд, выпущенный из РПГ-18 (ручной противотанковый гранатамёт). Выстрел «мухи» угодил в стену второго этажа, аккурат между окон. Страшной силы взрыв, и тут же автоматная стрельба с обеих сторон – закружилась круговерть ночного боя.
В кубрике, где ночевали друзья, творился ад кромешный. Спасло их от неминуемой гибели то, что улеглись они у дальней стены, а двухъярусные койки и стеллажи, приняли на себя град кирпичей и камней, разлетевшейся от взрыва стены. Пыль столбом. Разодранные мешки с песком разметало по помещению. В метровой толщины стене, зияла пробоина, из которой доносилась какофония боя.
Полу-оглохшая и контуженая команда, матерясь и отплёвываясь, выбиралась из завала.
- Все живы?! - выкрикнул Анохин, пробираясь к пролому в стене.
- Вроде того, - прохрипел Рощин - тряся головой и протирая от пыли глаза.
- Бл.... каменюками покоцало! Башка гудит, - отозвался Аликов.
- Руки ноги – на месте, уши заложило, - подал голос Курдюков, выдирая из-под досок разгрузку.
- Блин! Автомат за койку провалился, - чертыхался Подсекалов.
Заняв позицию у развороченной стены и оконных проёмов, друзья открыли ответный огонь. Выцеливая в темноте вспышки выстрелов нападавших, отвечали короткими очередями.
Ещё один выстрел из гранатомёта, содрогнул здание правее и ниже. Все пригнулись, с потолка посыпались штукатурка. Сверху, с чердака здания, заработал длинными очередями пулемёт. С разных сторон, из окон здания, периодически ухали подствольники, озаряя улицу вспышками разрывов.
Первоначальный шок от внезапного нападения прошел. И вот уже ночное небо прочертили осветительные ракеты и, зависнув на парашютах, осветили картину боя.
Как тараканы на кухне, «духи» кинулись в разные стороны, пытаясь укрыться в темноте. Изготовившегося к стрельбе, очередного гранатомётчика, тут же срезал прицельный шквал огня. Ещё трое стрелков, отстреливаясь, пытались отползти к арыку, но пулемётчик не оставил им шанса.
Бой прекратился так же внезапно, как и начался. Ещё две короткие очереди из кустов сирени и, всё стихло. Звенящая тишина повисла над селом. Где-то гавкнула и тут же испуганно умолкла собака. В дверной проём заглянул офицер с вопросом:
- Москвичи, все живы, раненые есть?
- Всё нормально, оглушило только, - ответил за всех Анохин, всё ещё держа под прицелом улицу.
- Ну, добро, - уже на ходу бросил дежурный, побежав дальше по коридору.
- Ни хрена себе, съездили за хлебушком! - выдал Аликов, плюнув на ствол автомата. Ствол, нагревшийся от стрельбы, зашипел.
- Ничего, главное все живы, а ссадины и ушибы пройдут, - сказал Рощин - вот чуток рассветёт, и дальше поедем.
- Лишь бы машина уцелела, - вдохнул Лёшка.
- Ребята! А ну, гляди! Чего это?
Все обернулись к Анохину.
Улицу продолжали периодически подсвечивать ракетницами, не давая опуститься темноте. И в этом призрачно мерцающем свете, все увидели, что из торца развороченной взрывом стены, торчал инородный предмет. Не арматура и не камень, а что-то угловато-коричневое.
Осторожно помогая себе штык-ножами, расковыряли кладку, высвобождая находку из стены. И вот, всеобщему взору предстал средних размеров фибровый чемоданчик. Поцарапанный, помятый – но целый. Замки, клёпки, уголки отделаны металлом.
Друзья удивлённо переглянулись. Аликов приложился ухом к крышке:
- Вроде не тикает.
- Да, не похоже на бомбу, - задумчиво произнёс Рощин.
- Сдаётся мне, его замуровали в стену лет сто назад, - предположил Михаил.
- Ну, сто не сто, а сховали его давненько, - смахнул песок с крышки Анохин.
- Хватит гадать, давайте откроем, это клад наверно, -потирал руки от нетерпения Лёшка.
Попробовали открыть, увы, не получилось, заперто. Юрий поддел штыком язычок замка, поднажал. Простенький замок не выдержал и жалобно щёлкнув, открылся. Та же манипуляция со вторым замком.
- Ух, что-то я волнуюсь, - выдохнул он, взявшись за крышку.
- Поручик, не томи как Якубович с призом! Открывай, блин! - загалдели на него.
Осторожно приподняв крышку, Юрий заглянул в щель, подсветил фонариком и, не обнаружив подозрительных проводов, движением фокусника распахнул чемодан.
- Ву а ля!
Общий вздох и немая сцена. Пять пар широко раскрытых глаз, удивлённо таращилась на содержимое.
А поглядеть, действительно было на что...
Перевязанные резинками, пачки денежных купюр, заполняли весь чемодан. Аликов схватил и, растребушив одну из пачек, разочарованно протянул:
- Да они старые, ни хрена на них не купишь.
Действительно, все деньги были Советского образца. Сто, пятидесяти и двадцатипятирублёвые купюры радовали глаз, но и только. Практического применения в современной действительности они не имели.
- А может быть ещё, где-то их обменять можно, на новые? - с надеждой в голосе, наивно поинтересовался Миша Курдюков.
- Да эта макулатура даже коллекционерам не нужна, - сплюнул Юрий.
- Эх, найти бы этот клад лет двадцать назад, - мечтательно произнёс Анохин, перерывая денежную кучу. - Оп-па! А вот ещё что-то.
Из-под пачек он извлёк плоскую жестяную банку, в которой когда-то хранилось печение. Тяжёлая. А ну, дай-ка нож, - протянул он руку к Юрию.
Сковырнул крышку и удовлетворённо хмыкнул:
- Ну вот, это другое дело.
В банке лежали золотые ювелирные украшения. Все изделия были с этикетками и пломбами. Цепочки, кулоны, браслеты и серьги, всё сияло и переливалось при неярком освещении.
- Это нам Чеченский Бог послал, компенсацию за моральный ущерб, пережитый этой ночью, - пошутил Сергей.
- Да, жаль только, баночка – маловата, - вздохнул Аликов.
- Ничего себе, маловато ему! - восхищёно выдохнул водитель - Нормально, хоть что-то! А то деньги просроченные, совсем не интересно.
- Серёга, банку пока припрячь. А по поводу «бабок» есть одна задумка.
- Ну-ка Поручик, выкладывай. Чего надумал? - Запихивая банку в задний карман рагрузки, ответил Анохин.
- Потом, более подробно обмозгуем, а сейчас покидайте деньги в вещмешок, - обратился он к сержантам - да все не берите, нечего такую тяжесть таскать. Пачек двадцать, и достаточно.
Переворошили весь чемодан, отбирая пачки со сторублёвыми купюрами, и, на дне чемодана обнаружили папку с документами. Прихватили её с собой, решив ознакомиться с бумагами при свете дня.
Едва забрезжил рассвет, за ворота базы, под прикрытием «БМП», вышла инженерно-сапёрная разведка. Бойцы собрали трофейное оружие, а убитых боевиков занесли на территорию ПВД и уложили вдоль забора накрыв брезентом. Наверняка через пару-тройку часов за погибшими подойдут старейшины села. Будут просить вернуть тела убитых для погребения, родственникам. Так как по мусульманскому обычаю, умерший должен быть похоронен до заката солнца. И уже во власти командира отряда будет решить, как поступить в этой ситуации…
Здание базы, было частично повреждено, Сгорел пищеблок с полевой кухней. Раненым бойцам медик оказывал помощь. «Двухсотых», благодаря толстым стенам строения, слава Богу, не было. Можно сказать – повезло.
Машина нашей команды, ночевавшая в кирпичном ангаре, не пострадала.
Сапёры по рации доложили, что собака обнаружила в разных местах, на обочине, два фугаса, которые были обезврежены.
- Ну, всё, путь свободен. Удачи вам, - попрощался с друзьями дежурный офицер, и Уазик выкатил за ворота базы.
* * *
Эх, пыльные дороги Чеченской земли. Когда-то давно, ещё до армии, Юрий колесил по дорогам Северного Кавказа на грузовичке не опасаясь никого кроме гаишников. А теперь, на дверках «таблетки» болтаются бронежилеты, и угрюмо-сосредоточенные лица всматриваются вперёд, в каждую секунду ожидая неприятностей...
Миновали очередной блок пост и, выехав на трассу, пристроились в хвост военной автоколонне. Колону замыкал БТР с бойцами. Колоритная картина: на броне, сзади, полосатый матрац и развалившийся на нём как шейх персидский – рыжий солдат. Конопатый «Шейх» демонстративно похлопал по пулемёту, стоящему рядом на сошках, и знаками показал, что приближаться не следует.
- Чего это он? - удивился Лёшка.
- Чего-чего, номера у нас Чеченские, так что опасаются ребята, - ответил Юрий - не приближайся.
- Больно надо – пыль глотать, - притормаживая, увеличил дистанцию водитель.
Рощин развязал тесёмки пухлой папки и, просматривая листки, пытался разобраться в хитросплетениях документации.
- Ну, что там за бумаги? - полюбопытствовал Анохин.
- Да тут чёрт ногу сломит. Акты какие-то, платёжки, накладные, расписки... Бухгалтерия – одним словом. И скачет всё, на ходу ничего не разберёшь.
Сложив бумаги в папку, он кинул её в задний отсек со словами:
- Засуньте куда нибудь, потом посмотрим.
- Поручик, а с деньгами чего придумал? Давай колись, - спросил Сергей.
В ответ Юрий улыбаясь, спросил:
- Ты в Моздоке, что должен сделать? - и сам же ответил - Правильно. Получить денежное довольствие для личного состава.
- Ну, и в чем фишка? - не понял Анохин.
- А вот представь, вернёмся мы на базу, ты Егорычу Советские «бабки» и вывалишь. Со словами: «Какие дали, такие и привёз».
В машине раздался жизнерадостный хохот.
- Ну, хохма!
- Да уж... Представляю удивлённую рожу командира.
- Я бы хотел присутствовать рядом, с видеокамерой... - комментировали задумку друзья.
Отсмеявшись, Анохин достал и открыл заветную банку. Передавая из рук в руки, разглядывали украшения.
- Красиво, - вздохнул Курдюков - а камешки в серьгах и на кольцах наверно – бриллианты.
- Интересно а, сколько всё это сейчас стоит? - спросил Аликов.
- Вот доберёмся до Моздока, зайдём в магазинчик, ювелирный, и приценимся на похожих цацках. - Ответил Анохин - А потом решим, или всё скопом сбагрить и деньги поделить, или так разберём – на сувениры.
- Вообще-то, найденные клады и сокровища полагается сдавать государству, - с усмешкой высказался сидящий впереди Рощин.
- Я не согласен!
- Ещё чего выдумал?! - Загалдели все сразу. - И потом копеечные проценты делить на пятерых?!
- Да и какой это клад?! Тут и так – маало!
Юрий улыбаясь пригнулся, понимая, что за такое предложение запросто можно получить по башке.
- Угомонитесь вы! Пошутил Поручик. Видите, сидит и смеётся? - успокоил публику Анохин.
- Ничего себе шуточки, - пробурчал Аликов.
- Ага, и так за копейки горбатимся, - поддержал его Курдюков.
- Да и за прошлую командировку денег не выплатили. Всё мудрят чего-то, - вздохнул Анохин.
- Крепитесь друзья, Родина Вас не забудет! Но, и не вспомнит - подытожил полемику Рощин.
* * *
Впереди показался блок пост, а за ним широкая лента реки.
- Это Терек, - глянул на карту Юрий.
В ходе боёв, мост через реку был разрушен и сейчас, колона медленно втягивалась на понтонную переправу, наведённую сапёрами.
Временный мост обороняли основательно. На обоих берегах врытые в землю танки. Бетонные ДОТы (долговременные огневые точки), по периметру обнесены колючей проволокой и противотанковыми ежами. По обочинам торчали таблички с угрожающей надписью «МИНЫ!». Невдалеке у берега чернел сгоревший остов БМП (боевая машина пехоты), с оторванной башней.
Где-то вверх по течению, ухали гаубицы, обрабатывая лесной массив на противоположном берегу. По понтонам, громыхая, двигалась военная техника, и взвод солдат в пешем строю. Всю эту картину завершал чёрный дым над горизонтом.
- Переправа, переправа!
Берег левый, берег правый,
Снег шершавый, кромка льда...
Кому память, кому слава,
Кому тёмная вода, - задумчиво продекламировал Юрий.
- Да, пейзаж угрюмый, только снега нет. А так, всё напоминает фильм о войне. Там похожая переправа была, через Днепр, кажется, - так же задумчиво поддержал его Анохин.
- Отцы командиры, - обернулся к офицерам водитель - машину бы помыть. А то грязная как хрюшка.
- Действительно, в мирный город едем. Давай свернём, ополоснём Уазик, - посоветовался с Анохиным Рощин.
- Добро. Лёш, как реку пересечем, посматривай, где будет съезд, подруливай к берегу, - согласился Сергей.
Найдя подходящее место, водитель съехал на грунтовку, изрытую следами гусениц. И плавно переваливаясь на ухабах, мимо палаток подразделения сапёров, машина двинулась вдоль берега.
У сапёров дымила полевая кухня. В белом колпаке и переднике, боец орудовал черпаком в котле, из которого вокруг распространялся умопомрачительный запах борща. А рядом два солдатика, в замызганной форме, пытались справиться с огромным бревном, елозя по нему двуручной пилой. Причем пыхтели они, сидя на земле, что выглядело совсем уж комично.
Выбрав удобное место в камышовой прогалине, Алексей подогнал машину прямо к воде. Все довольные высыпали из машины – разминаясь. Водитель выделил всем ветошь и, работа закипела. Лёшка в одних трусах таскал ведром воду и обливал машину, а друзья-товарищи надраивали борта многострадальной «таблетки» тряпками.
И тут, вдруг, Подсекалов, указывая рукой на реку, заорал:
- Смотрите, смотрите! Несси плывёт!
Все, побросав тряпки, кинулись к воде. Вдоль берега, сверху по течению, медленно вращаясь плыла бревноподобная туша огромной рыбины. Было очевидно, что артиллеристы, "обрабатывая" зелёнку, несколько снарядов запузырили в реку. Взрывом в омуте оглушило мирно дремавшего сома, который и всплыл белым брюхом кверху.
- Ё моё! Да это не рыба, а динозавр натуральный, - посыпались восхищенные реплики.
- Ага, Метра три с половиной, четыре, не меньше!
Длинные усы речного монстра колыхались на волнах. Течение подгоняло тушу всё ближе.
- Это же сколько мяса! Как бы вытащить его?! - засуетился хозяйственный Курдюков и, подхватив длинную ветку, прямо в форме полез в воду.
- Тащите трос, в машине лежит, - крикнул Лёшка, помогая Курдюкову подтаскивать тушу ближе к берегу.
Рощин кинул им конец тонкого стального троса. Алексей, сделав петлю, накинул на голову сому и, затянув потуже под жабрами, махнул рукой. Анохин закрепил конец за крюк, и Аликов медленно, задним ходом, выволок рыбину на берег.
И тут сом от такого неделикатного обхождения очухался и, подпрыгивая принялся лупить хвостом направо и налево, широко разевая усыпанную мелкими зубами пасть. Не успевший отскочить Мишка, схлопотав чувствительный удар, рухнул на мокрый песок и, суча ногами, на заднице быстро отполз подальше. Все отбежали на безопасное расстояние.
Зрелище было невиданное. Сом бесновался, дёргаясь на привязи и сотрясая Уазик. Недолго думая, его угомонили короткой очередью в голову из АКМ. И всё равно боялись подойти, так как он, всё ещё продолжал дёргаться в конвульсиях.
На звуки выстрелов подбежали сапёры с оружием наперевес.
- Кто стрелял?! Что случилось?! - выкрикнул, подбегая, майор в сопровождении двух солдат. И увидев чудо речное, раскрыл от удивления рот.
Слов не было, одни эмоции удивления и восхищения таким огромным трофеем.
Спустя некоторое время сом всё же затих. Его освободили от троса и теперь обдумывали, что же делать.
Огромный, оливково-зелёный, почти чёрный, с белым брюхом хищник, лежащий на песке, вызывал законное уважение. Алексей шагами измерил длину добычи, получилось семь шагов. Метра четыре с половиной-пять, не меньше. Страшно было представить себе встречу с этим монстром ныряя в реке.
- Майор, тащи пилу. С вами поделимся. К нам он в машину не поместится, - обратился к военному Анохин.
Майор дал распоряжение, и бойцы метнулись выполнять указание. Притащили топор, пилу и большие тесаки с кухни.
Под руководством Юрия, солдаты принялись разделывать тушу. Распотрошив внутренности, первым делом вырезали желчный пузырь. А, вскрыв желудок, обнаружили там резиновый сапог 43-го размера.
- Ого! Не знал, что рыбы сапогами питаются. - Удивился Аликов.
- Да на фига ему сапог? - хмыкнул Юрий - Скорее всего он хозяина слопать хотел. Рыбака за ногу хапнул, да в омут поволок. Дай Бог, если из сапога живой выскочил. А то ведь и помереть со страху можно.
- Дааа, такая туша запросто на дно утянет, - уважительно произнёс майор, похлопывая рыбу по лоснящемуся боку.
От радости, что стал участником такого необычного события, офицер пригласил друзей отобедать, и дал распоряжение своим гвардейцам: закончив пилить рыбу, домыть машину.
Приглашение было принято.
Речной трофей был аккуратно расчленён, упакован в мешки из-под крупы и загружен бойцами в машину.
Опрокинув по рюмочке, сытно и плотно пообедав, наша компания попрощалась с гостеприимными сапёрами и, загрузившись в чистый УАЗ, тронулась в путь.
- Эх, жаль, фотоаппарата не было, - сокрушался Юрий, обернувшись назад - обожаю я рыбалку, но такой громадины не видывал ни разу.
- Да уж, кому рассказать, и не поверят, - поддакнул Сергей.
Аликов с Курдюковым после сытного обеда покурив – задремали. И теперь, не обращая внимания на неровности дороги, мирно посапывали в обнимку с автоматами. Анохин тоже устало прикрыл глаза.
- Лёш, скоро граница, - в пол голоса обратился к водителю Юрий – номера бы сменить, родные поставить.
- Я уже сменил, пока солдаты рыбу грузили.
- Ну и отлично, а то в Моздоке с двадцатым регионом на номере, нас каждый ментозаврик тормозить будет.
Впереди замаячил хвост длинной очереди, выстроившейся перед КПП, на границе республики...
Контрольный пункт. Гражданские машины отдельно, военные колоны по соседней полосе. Конвейер и каждодневная рутина для несущих здесь службу. Проверка документов, стандартная процедура: Кто? Куда? Откуда? Запись данных в журнал учёта проезжающих, и разрешающий взмах руки.
Ну вот. Внешне ничего не изменилось. Та же пыль над дорогой, те же кусты и деревья. Так же пацаны у обочины, торгуют, чем не пОпадя. Но, это уже мирная земля. Республика Северная Осетия - Алания. И ехать стало как-то веселее и спокойнее, исчезло внутреннее напряжения от постоянного ожидания и неизвестности...
Дальнейший путь проделали довольно быстро и без происшествий.
Проснувшаяся компания поснимала бронежилеты с окон, и раскрыв занавески с любопытством разглядывала мирный, Южный город.
- Ой, красотища-то какая, всё чистенько - опрятненько.
- И даже светофоры работают.
- А девчонки – красавицы, - обменивались они впечатлениями.
- Серёжа, я тут подумал, обернулся Юрий к Анохину. Рыба, конечно дело хорошее но, не довезти нам её до базы –
однозначно. Испортится. И места много занимает. Сейчас, загрузимся, и вам сесть негде будет.
- Да. Мне тоже это пришло в голову. И что же делать? Выкидывать жалко.
- Ну зачем выкидывать? Давай в детдом сдадим. Детишек покормят. И нас добрым словом помянут.
- Я не против. А, господа сержанты, вы как думаете? - обратился он к остальным.
- Эх, времени – в обрез. Можно было бы на рынок и там – торгануть! Сколько денег бы заработали!
- Ладно, хватит жадничать, - не поддержал приятеля Аликов - улов конечно хороший. Нет слов. Но не довезём – факт. Я, за!
- Я тоже – не против, - подал голос водитель - жаль, конечно, что не довезём. Вот бы повар наш, Ёжик, порадовался. Но, по большому счету, мне нравится не сама рыба, а процесс добывания. Эту рыбалку я на всю жизнь запомню.
На том и порешили. Остановились у поста ГАИ, угостили удивлённых постовых рыбой. И разузнав где ближайший детский дом, поехали по указанному адресу.
Директриса заведения приняла подарок с радостью. Удивлённый повар всё никак не хотел верить, что это один сом но, тем не менее, сноровисто перетаскал мешки в столовую.
За разгрузкой, в окна детского дома смотрели ребятишки. Прильнув к стеклу, они внимательно и серьёзно разглядывали вооружённых людей в форме.
Сколько детей осиротила эта война, и сколько еще будет сирот, пока не затихнут выстрелы на этой земле…
Помахав на прощание детям, друзья поехали к месту назначения.
* * *
И закрутилась, завертелась бытовая карусель.
Бряцая оружием, офицеры мотались по кабинетам, подписывая документы и оформляя накладные.
ВидОк, после бурно проведённой ночи, у них был, мягко говоря, не презентабельным. Лощёные тыловики косились, но вслух недовольства не высказывали. Попутно, друзья старались выполнить просьбы и пожелания, друзей оставшихся на базе. И вот, завершающий этап но, увы, не удачный. Не хватило каких-то полчаса, склад вооружения встретил друзей закрытыми дверями.
- Ничего, - успокоил друзей Анохин - завтра с утреца, получим боеприпасы и домой.
- Ура! Домой! Но, дом далеко. В Москву поедем? - лукаво щурится Аликов.
- Поедем, обязательно, когда смена приедет, - смеясь, ответил Сергей, - а завтра в Гудер вернёмся. Сейчас о ночёвке подумать надо.
- Здесь, где-то, наши коллеги и земляки базируются. Лёша, давай в комендатуру рули, мы туда сегодня заезжали, - обратился к водителю Юрий - комендачи всё знают и адрес подскажут.
- О`кей!
Сводный отряд московской милиции базировался в бывшем пионерском лагере, за городом. Называлось это место просто и ёмко – «Сады». Хотя визуально, никаких садов особо, вокруг не наблюдалось.
Командовал отрядом (вот удача!) Кожухов, Юрий Николаевич, подполковник. Раньше Рощин служил с ним в одной роте, и жили они в одном общежитии.
Приняли постояльцев по высшему разряду. Пока уставший УАЗ отдыхал на базе, гостей свозили на сероводородные источники, в баню. На телефонном узле, по междугородке друзья позвонили и пообщались с родными. Вернувшись на базу, их накормили и выделили место для ночлега.
В Садах было тихо, спокойно. Личный состав, не задействованный в службе, щеголял в шортах и футболках, ходили в город. Кафе, кинотеатры... одним словом –санаторий.
Кожухов предложил, было сдать оружие в оружейную комнату, но друзья дружно отказались. До того они привыкли, к тяжести метала на плечах, что без родного «Калаша» испытывали дискомфорт... Вот и сейчас, укладываясь спать, по привычке пристроили оружие рядом.
Среди ночи, Анохин вскинулся, с грохотом уронив автомат на пол.
Рощин приподнял голову:
- Ты чего?
- Почему так тихо?
- В Моздоке мы Серёга. Мирный город. Спи.
«И действительно» - подумал, прислушиваясь, Юрий – «Тишина-то, какая...»
В Гудермесе привычный фон ночного города: стрельба с блок постов, изредка бухающие гаубицы и миномёты, периодически возникающие перестрелки. Но бойцы, не задействованные в карауле и других мероприятиях, спят там сном праведников, не обращая внимания на какофонию. Привыкает человек ко всему на свете, как и к шуму поездов, привыкают люди, живущие у железной дороги.
Утром, личный состав отряда, как в старые, добрые армейские времена, выбежали на зарядку. Кожухов, одетый в спортивный костюм, проводил гостей до ворот базы, передал привет общим знакомым и, пожелав удачи – попрощался...
* * *
У ворот склада уже кучковалось шесть машин, таких же, как и они, страждущих затАриться боеприпасами. Выстояли очередь, и вот кабинет начальника склада вооружения.
Поначалу Анохин полагал, что говорит с адекватным человеком, который с радостью встретит и от всей души поможет нуждающимся с боеприпасами, за выдачу которых является ответственным. Но после первых же фраз, Сергей уяснил для себя, что вступает в контакт с «гуманоидом» с Альфа-Центавра, глубоко безразличным к нуждам и чаяниям иных цивилизаций.
Достав листок бумаги, Сергей зачитывает:
- «Ф-1» - четыре ящика...
- Не дам, у нас «эФок» мало. Вы их на растяжки потратите. У Сергея глаза округляются:
- А на что их тратить? На самоподрыв, если боевики окружат? Мы без растяжек вообще открытыми будем!
- Я же сказал: «эФок» нет. Хотите, возьмите ящик «РГН»...
- «ВОГи» есть?
- Для подствольников?
- Да...
- «ВОГов» нет...
- «Осветиловки» есть? Нам хотя бы с полсотни.
- «Осветиловок» нет, и не будет.
- Это как же так? - начинает заводиться Рощин. - У вас тут каждую ночь фейерверк, как на Новый Год, а для нас зажали? Нам же они нужнее, блок пост обстреливают каждую ночь, без подсветки нам хана...
- Нет, и не будет, - безразличный ответ.
- Да у вас снега зимой не выпросишь! Окопались тут тыловые крысы, - срывается на крик Анохин.
- Берите, что есть, - монотонно, без эмоций говорит «гуманоид»…
Матерясь, друзья загрузили ящики с патронами в машину. Успокаивая себя, что хоть этого добра дают без лимита, сколько душа пожелает и, выехав их ворот склада, остановились у киоска купить продуктов в дорогу.
Рядом на обочине, задрав капот, горевал армейский грузовик «УРАЛ». Под капотом копошились, чумазый солдат и флегматичного вида прапорщик с опухшим лицом. Весь вид прапора выражал беспредельную тоску по бесцельно прожитым годам. И чувствовалось откровенное желание – похмелиться. От грузовика к Уазику подошёл интеллигентного вида подполковник, в очках, с бородкой.
- Господа, вы в Чечню? До Чернокозово не подкинете, если по пути? Видите ли, мне чрезвычайно необходимо, ну просто архиважно, там быть именно сегодня, а машина –
сломалась.
Подполковник неприязненно покосился на страдающего прапорщика.
- Господин капитан, возьмём попутчика? - шутливо копируя просителя, спросил Анохин.
- Отчего же не взять? Милости просим в нашу кибитку, лишний ствол в пути не помешает - так же шутливо ответил Рощин.
- Премного благодарен, - засуетился военный - я только вещички захвачу.
Подполковник из «УРАЛа» забрал вещмешок, портфель и автомат, дал какие-то указания прапорщику и поспешил забраться в УАЗ. Со второй попытки захлопнул дверь, умостился поудобнее и, облегчено вздохнул:
- Уф, поехали. Весьма признателен за оказанную любезность. - покивал бородкой он, обращаясь сразу ко всем. - Я тут с утра бегаю, спрашиваю. Но, вот досада, всё не по пути. Кто во Владикавказ следует, у других в Грозный вояж. А прапорщик мой, ммм… совсем неадекватный какой то, никак машину не починит.
Чувствовалось, что врождённая интеллигентность, не позволяют ему высказаться о пьянчуге, в более категоричной форме.
- А мы в Гудермес, аккурат через Чернокозово проходим, так что Вам с нами исключительно повезло, - копируя его манеру выражаться, поддержал разговор Анохин.
- А Вы значит за боеприпасами приезжали? - поинтересовался пассажир.
- Да, только не всё, что надо получили. У этих толстомордых кладовщиков, хрен чего допросишься, - удрученно махнул рукой Юрий.
- Это так, - покивал головой подполковник, - еще Александр Васильевич, в бытность свою генералиссимусом говАривал, что любого интенданта после года службы можно смело вешать.
- А кто это? - удивился Аликов.
- Ну тёзка ты даешь! Кто у нас генералиссимусом был?
- Сталин? Неуверенно начал Аликов и тут же вспомнил – Суворов! - горячо поддержал реплику Анохин - воруют гады. И частенько среди трофеев захваченных у боевиков обнаруживаются новые виды вооружения. Не трудно догадаться, откуда они его получают...
Машина, груженная под завязку, выбралась из города и неспешно увеличила скорость. В «таблетке» было тесно и неуютно. Ящики с патронами, коробки с продуктами, бронежилеты и пакеты с заказами для друзей. Подполковник поёрзал, стараясь сесть поудобнее и, сунув руку под задницу, извлёк на свет злополучную папку.
- Ой, великодушно извиняюсь, я тут на ваши документы угнездился, - смущено пролепетал он.
- А это не наши, - глянув на папку, ответил Анохин, - совершенно случайно нашли.
- Вы, судя по эмблемам, юрист? - поинтересовался Юрий.
- Так точно. Честь имею представиться, Войтов Василий Петрович, следователь прокуратуры.
- Очень приятно. В Чернокозово, для вас сейчас много работы? - продолжил вопрос Юрий.
- В сущности, Чернокозово узилище всей Чечни, полагаю, Вы знаете это. Так что нашему ведомству работы хватает.
- Кстати! Как юрист, вы можете посмотреть на документы в этой папке? - предложил Рощин - может быть, разберётесь.
Протерев очки, подполковник развязал тесёмки и углубился в чтение.
- Любопытно... Интересно... Кто бы мог подумать, - бормотал он, перелистывая страницы.
Наконец, захлопнув папку, он воззрился на окружающих удивлённым взглядом.
- Позвольте полюбопытствовать? Весьма интересные бумаги... Помилуйте но, откуда они у вас? - волнуясь, поинтересовался он.
- Да, ребята по нужде, в разрушенный дом полезли, соответственно бумага понадобилась, а там, эта папочка валяется – кстати. Ну и прихватили из интереса, - самозабвенно заливал Анохин. - А что, там что-то серьёзное?
- Долгая история, ну да ладно, время у нас есть, - задумчиво теребя бородку, начал рассказывать он:
- По окончанию Юридической академии я, молодой специалист, был направлен в Грозненскую прокуратуру. Давно это было, ещё при Андропове. В то время, по стране прокатилась волна громких разоблачений. Коррупционные и экономические дела поступали в прокуратуру пачками. Помните наверно хлопковые дела в Узбекистане, которые вели Гдлян и Иванов?
Друзья согласно закивали.
- Так вот, - продолжил Василий Петрович - глядя на эти бумаги, вспомнил я одно подобное дело, которое мы тогда вели. Весьма неординарное надо отметить дело. Криминальные цеховики раскрутились в промышленных масштабах. Арестовали тогда многих но, главное, что подпольный кэш обнаружить не удалось. Абстрагируясь от исходных данных, предполагали, что деньги и недостающий компромат, сгорели в особняке. Раньше, как Вы помните, таким статьям сопутствовала конфискация всего имущества. Вот, главный фигурант и сжёг свои хоромы, дабы ничего не досталось государству. Но это его не спасло. И без недостающих документов, - кивнул он на папку - нашли, за что осудить. И дали ему срок немалый, даже по тем временам.
Друзья переглянулись.
- Да-а, занятная история, - протянул Анохин.
- И где же интересно сейчас этот злодей, отсидел наверно? - спросил Рощин.
- Злодеем он был раньше, сейчас бы его назвали предпринимателем и бизнесменом, - ответил юрист. А отсидеть – может быть и отсидел. Хотя, ему тогда уже за 70 было. Судя по всему, не дожил, иначе бы вернулся и документы уничтожил.
- Помните где нашли эту папку? - Обратился он к друзьям - Наверняка там где-то и общаковые деньги спрятаны. А вообще-то, собственно говоря, от тех денег уже никакого проку, если он их не в валюте хранил.
- Место примерно помним, только здание сильно разрушено, и долларов, увы, там не было, - за всех ответил Сергей.
- Ну да, ну да, конечно, - покивал подполковник - и не мудрено, столько лет прошло, - и грустно подумал - «Да уж ребятки, найди вы такие деньги, катили-бы сейчас не к чёрту на рога, а куда нибудь – на Канары».
И в салоне воцарилась тишина, нарушаемая только громыханием Уазика.
Каждый думал о своём. Следователь вспоминал то далёкое, запутанное дело. Свою нелёгкую долю, и опостылевшую работу в этих опасных местах.
А друзья, с грустью вспоминали чемодан с деньгами, и сожалели о том, что жулик не удосужился махнуть рубли на баксы...
* * *
Что бы как-то разрядить грустный настрой, Юрий обратился к полковнику с вопросом:
- Василий Петрович, а как вы относитесь к криминально-физиогномической теории Лобразо?
- Хм... Любопытную теорию выдвинул профессор. Я в своё время читал, интересовался... Суть подхода его Антропологической теории, сводится к тому, что преступление, совершаемое преступной личностью, такое же естественное явление, как рождение, болезнь, смерть. Поэтому причины преступности лежат в самой психофизиологической природе личности. Весьма спорная, надо отметить теория. Психологам в этом вопросе ещё есть над чем поработать.
- Да, конечно. Ну, а вот именно то, что по анатомо-физиологическим признакам можно выявить «прирождённого преступника»? Ведь он даже приводит как бы определение, по характерным признакам, к примеру: «неправильную, безобразную форму черепа, раздвоение лобной кости, малую зазубренность краёв черепных костей, асимметрию лица, неправильность строения мозга, притупленную восприимчивость к боли» и так далее.
- Нет, нет! С этим я категорически не согласен. Да и не только я. Многие учёные опровергают это утверждение.
Остальные друзья эту беседу слушали уважительно и немного удивлённо...
Но, тут впереди замаячила очередь из автомашин, выстроившаяся перед пограничным КПП.
Такая же процедура проверки документов и ... офицер приказывает Подсекалову припарковаться справа. На удивлённые возгласы друзей, офицер ответил:
- Паркуйтесь справа, и ждите попутной автоколонны. Одиночную войсковую технику пропускать запрещено, возможны засады и обстрелы.
Ожидать, когда пройдёт следующая колона не хотелось, и Рощин, высунувшись в окно – заорал:
- Да ты чё-о командир! Мы от своих отстали, - нагло врал Юрий, махнув рукой в даль, где ещё виднелся «БТР» замыкающий конвой, удаляющейся колоны - сейчас врубим форсаж, догоним их, и дальше вместе с колонной пойдём.
- Форсаж? На Уазике? - Офицер скептически ухмыльнулся, покачал головой но, решив не спорить с сердитым оппонентом, махнув рукой, пропустил машину.
Уазик бойко покатил вслед колонне и, едва не догнал её, но та, свернув в сторону, ушла по своему маршруту.
И опять, всё повторилось вновь. Быстро поменяли номерные знаки и, занавесив окна, укрепили борта бронежилетами.
Глядя на эти манипуляции, подполковник восхищено поцокал языком:
- Эко у Вас друзья ловко получается, сразу видно не впервой. Весьма впечатлён.
- А то! Хочешь жить, как говорится... Как можем, маскируемся, - ответил Анохин - мимикрия блин, в действии.
Ещё в Моздоке друзья решили возвращаться обратно по основному маршруту, через Аргун. Прежним путём ехать не рискнули, из-за загруженности и плохой дороги.
Эх, Дорога. Бежит навстречу, стелется под машину, накручивая километры на колёса...
Водители как гражданских, так и военных автомашин, выработали свою специфику передвижения по Чеченским дорогам. Все стараются держаться разделительной полосы, так как фугасы и мины, боевики устанавливают на обочинах, где их легче замаскировать. Поэтому, встречные машины расходятся едва, не цепляясь зеркалами. Причём, всё происходит на максимальных скоростях, насколько это возможно.
Больше газу, меньше ям,
Подрессорники к хреням,
Есть работка слесарям,
Эти шутливые строки как раз подходят к местным условиям, разве что, если немного их перефразировать, ну на пример вот так:
Снайпер видит в вас мишень,
Мчись быстрее, как олень.
Быстро ехать, дольше жить,
Иль подвеской дорожить,
Выбирает каждый сам.
Больше газу, меньше ЯМ!
Чёрный юмор, однако, но это действительно так. Движение - жизнь, в неподвижную цель попасть легче...
Местные водители старались держаться подальше от военных автоколонн, что бы в случае подрыва не попасть под раздачу, и не оказаться меж двух огней...
На блок посту у Чернокозово, подполковник сердечно раскланялся с друзьями и вылез из Уазика.
- Петрович, - окликнул его Юрий – автомат позабыл и, улыбаясь, подал ему АК в окно.
- Ой, действительно. Благодарю Вас.
Неловко закинув вещмешок за спину, Василий Петрович взял оружие под мышку, поправил очки и помахал удаляющейся машине. Приоткрыв занавеску, Аликов помахал ему в ответ.
Грустно было видеть, этого, в сущности, сугубо штатского человека, около блок поста, ощетинившегося пулемётами и колючкой.
- Да-а, - протянул Анохин - какой-то он несуразный, нескладный. Ему бы бухгалтером работать в заготконторе. Он и оружие-то в руках держит как палку.
- А мне он больше профессора напоминает, - оценил со своей стороны пассажира Юрий - бородка клинышком, очёчки... И чего он сюда, в этот бедлам приехал?
- Тоже наверно в командировку прислали, - предположил Мишка.
- Ага, добровольно принудительно, как и нас, - поддакнул Аликов.
- Он то ладно, юрист – следак. Своим делом занят, - повернулся назад Юрий - а вот на той неделе, к нам раненого привезли из Костромского отряда. Мы его с «Ипатовкой» (позывной медика) перевязываем, и у сопровождающего спросили, мол, чего у них, своего штатного медика нету? Есть, – отвечают - только это женщина, офтальмолог. Она и рану перевязать не может, сидит и плачет...
- Ха, ну и дела. На хрена баб сюда посылают? Дурдом – натуральный, - удивился Подсекалов.
- И вообще, бабы дуры не потому, что дуры. А бабы дуры потому, что бабы, - сделал глубокомысленное заключение Курдюков.
- Ну Мишель и выдал моветон. Экий ты женоненавистник, - покачал головой Анохин...
Так переговариваясь, друзья продолжали путь.
* * *
Пересекли Терек, проехали станицы с русскими названиями Горячеисточненская, потом Петропавловская. Когда-то здесь, на равнинной части Чечни, жили Терские казаки. Но всё это было в прошлом...
Выехав на трассу «Кавказ» повернули влево, в сторону города Аргун. Дорога стала шире и движение интенсивнее.
Параллельно автотрассе, пролегали ж.д. пути, по которым в попутном направлении двигался литерный, военный состав. Десяток цивильных, вагонов, шли под внушительным конвоем. Довольно колоритная картина, которую нельзя не отобразить более подробно.
Впереди состав, на случай подрыва, толкал открытую платформу с щебнем. Следом, так же на открытой платформе стояла БМП, грозно поводя стволом пушки из стороны в сторону. И следующим в составе шёл бронепоезд. Да, да, самый настоящий бронепоезд, как будто сошедший с революционных картин. Только сверху колыхался на ветру не алый стяг, а современный триколор. Закован в броню как средневековый рыцарь, весь в заклёпках. Узкие бойницы ощетинились пулемётами. На зелёном борту ярким, красным цветом, готическим шрифтом было выведено «ЖЕЛЕЗНЫЙ КАПУТ». С чувством юмора у солдат, обслуживающих это чудо, было всё в порядке.
В окнах пассажирских вагонов виднелись лица молодых солдат, которые ехали в неизвестность, обозревая окрестности наивными и немного испуганными глазами...
Через мост миновали обмелевшую реку Аргун и въехали в одноимённый город. Городом, Аргун можно было назвать с большой натяжкой. Скорее он напоминал посёлок городского типа. Последствия войны здесь виднелись на каждом шагу. Сразу было понятно, что обороняли город ваххабиты упорно. Разрушенные дома, угрюмо чернели провалами окон...
Миновали город, очередной блок пост, развилку... И тут, монотонность движения нарушил окрик вперёдсмотрящего:
- Серёга, смотри!
Впереди, справа, у обочины стояли потрёпанный жигуль с поднятым капотом, и одинокая фигура голосовавшего военного.
- Вояка и один?! – удивился Анохин – Очень странно.
- То-то и оно – подозрительно. Посмотрим?
- Давай, – согласился Сергей.
- Алёша проезжай, и метров через двадцать тормози.
Замедлили скорость, объезжая жигулёнок. Над мотором склонился пожилой горец. Остановились, и Юрий, открыто улыбаясь, выскочил из кабины со словами:
- Что случилось, командир?
- Да вот, ехал на попутке, и сломались. Не подкинете в Гудермес?
- По пути, садись, – Юрий гостеприимно распахнул дверь пассажирского отсека. Внимательно и незаметно ощупывая его взглядом.
Та-ак, камуфляж, разгрузка, АК-7.62 мм, с длинным магазином от РПК. Славянская внешность, «Г» выговаривает мягко, как в южных регионах России и Украины, - анализировал Юрий - улыбается, но взгляд излишне напряжён.
Передвижение военному человеку по Чечне в одиночку, равно самоубийству. И этот неизвестный вызывал законное подозрение своей беспечностью.
- Располагайся, а я гляну, может помочь чем водителю, – и Юрий направился к «Жигулям».
- Салам алекум, ваши, - уважительно поздоровался он.
- Уалекум салам, - коротко глянул водитель, перебирая провода.
- Хара мнла ву? (Это кто такой?) спросил Юрий.
- Военный, - пожал он плечами в ответ.
- Откуда везёте его?
- Из Шатоя еду. А этот из леса вышел, голосует. Я сам удивился. Говорит, от колонны отстал. Странный какой-то.
- Со кята. (Я понял.) Хума ешн шун? (Что-нибудь надо вам?)
- Баркаллах, сам справлюсь, катушка зажигания полетела, заменю и поеду. По-нашему неплохо знаешь. Кабардинец?
- Нет, русский я. Баркаллах, дада. Адикел, - поблагодарил и попрощался Юрий.
- Адикел, аьтто хуьлда, - (Желаю удачи) - покивал в ответ водитель.
«Неужели боевик?» - размышлял, направляясь к машине, Юрий - «Ладно, сейчас выясним».
Уселся на своё место, тронулись. Обернулся, и слегка подмигнув Анохину начал объяснять:
- Зажигание у деда барахлит, движок заглох...
Не договорив, быстро накинул и резко натянул автоматный ремень на шее военного, сидевшего к нему спиной. Тот захрипел и, вцепившись скрюченными пальцами в ремень, выпустил автомат. Его тут же разоружили и защёлкнули браслеты на запястьях.
- Поговорим? – ослабив ремень, спросил Юрий.
- Что вы себе позволяете?! Я — майор! – откашлявшись, выдохнул тот в ответ.
- Майор, и даже документы есть?
- В кармане.
Курдюков быстро обыскал задержанного, выудил из-за пояса потёртый ТТ и, вместе с документами протянул Рощину.
Юрий мысленно прикинул: «Ствол не табельный, но, возможно трофейный».
- Та-ак, - протянул он вслух, разглядывая удостоверение личности офицера - Сторожев, Иван Сергеевич. О-о! Академию бронетанковых войск имени Малиновского закончил. Кру-уто. Где находится Академии?! Отвечать, быстро! - рявкнул он.
- Э-э... в Москве.
- Ясен пень! Метро рядом какое?!
- Э-э... Парк культуры...
- Врёшь! У Парка культуры академия Фрунзе!
Задержанный открыв рот, моргал не зная что ответить.
- Где база?! Номер части?! Давно в Чечне?! Быстро!
- Ханкала, в/ч 98311, артдивизион... Месяц здесь.
И тут, не давая опомниться, Юрий задал ему вопрос на нохчИ:
- Хаце ху ю?! (как тебя зовут?!)
- И-иван.
Было ясно, что он вспоминал имя указанное в удостоверении, и даже не поняв сразу, что спросили его на местном наречии — ответил.
Капитан усмехнулся:
- Вот какие у нас нынче офицеры, месяц на Кавказе и уже выучил язык противника. И «волыну» нетабельную надыбал. Сдаётся мне, что липовый ты майор. Ладно, проверим, сиди теперь и молчи. Ребята укутайте ему рожу.
Аликов натянул непонятному пока пассажиру на голову чехол от бронежилета, перекрыв обзор. Алексей всё это время невозмутимо крутил баранку, лишь изредка поглядывая в салон.
По рации Анохин связался с комендатурой Гудермеса, объяснил ситуацию и продиктовал данные удостоверения, добавив номер части в Ханкале.
- Всё понял, проверю, ждите, - ответил дежурный.
Не прошло и пяти минут, как захрипела рация вызывая экипаж.
Анохин отозвался и получил ответ от дежурного:
- ... Есть такой майор Сторожев. Только уже две недели, как без вести пропал он вместе с двумя бойцами, после нападения боевиков на колонну. Давайте-ка этого ряженного к нам, для тёплой дружеской беседы, - с сарказмом закончил дежурный.
- Вас понял, везём. До связи.
- Ну вот, всё и разъяснилось. Ожидает тебя торжественный приём, вражина. Оркестр не обещаю, но эскорт из почётного караула тебе обеспечат.
- Не губите, ребята! – завыл голос в мешке – Отпустите! Я в Гудер хотел на вокзал, чтобы уехать. Надоело всё... - скороговоркой захлёбываясь, забормотал задержанный. Его теперь с полной уверенностью можно было перевести в разряд пленных.
- У меня деньги есть. Много! Доллары, здесь не далеко, в лесу. Я покажу... - продолжал лепетать он.
- Покажешь, обязательно и где деньги и оружие и схроны бандитские. Всё покажешь. А теперь заткнись, утомил ты нас, зараза, – ответил ему Анохин, запихивая в рот кляп.
Водитель покосился на Юрия и вполголоса спросил:
- Блин, как тебе удалось вот так в лёт, вычислить этого, - Лёшка кивнул назад.
- Не сразу, но… знаешь, у латинян есть такое изречение: "Etiam cappillus unus habet suum". Что в переводе означает: "И тонкий волос, тенью обладает". Так и тут, если внимательно присмотреться, то вся сущность человека видна.
- Унус... хабет... латынь. Абалдеть! Как мудрено, - покачал головой Подсекалов.
- Так экипаж, а теперь максимальное внимание. Начинается лесной массив, за ним селение Джалка. Места неспокойные.
Прямо к трассе подступил густой лес. И словно в подтверждении слов Юрия, друзья увидели ещё дымящийся войсковой КАМАЗ лежащий на боку, в кювете. Неподалёку уткнувшись капотом в кусты, стояла простреленная «НИВА». Людей не наблюдалось.
Комендант района пытался обезопасить этот участок шоссе, вырубив лес с обеих сторон дороги метров на пятьдесят. Обещал хорошие деньги местным. Но после двух дней работы, лесорубы категорически отказались выходить на работу объяснив, что ночью в село пришли ваххабиты и пообещали вырезать семьи тех, кто продолжит работу. Тогда попытались продолжить вырубку с помощью бойцов сидевших на гауптвахте. Но быстро отказались от этого, из-за риска. Весь лес был нашпигован минами и растяжками.
Теперь приходилось этот опасный участок проскакивать, полагаясь лишь на господа Бога, волю случая и умение водителя.
Вот и сейчас все сидели как на иголках, не зная чего ожидать от тёмного леса, вплотную подступившего к дороге.
Впереди неспешно катил «Москвич» и нещадно дымившая двадцатьчетвертая «Волга». УАЗ разогнавшись нагонял раритеты советского автопрома. Встречные машины проносились так, что «таблетку» качало турбулентными потоками воздуха. Выбрав момент, Алексей рискованным манёвром обогнал замедлявшие движение машины и стал набирать скорость.
Из-за натужного рёва мотора, выстрелов никто не слышал...
В переднюю стойку у головы водителя смачно щёлкнуло! В борт машины ударили пули - раз другой, третий. Осыпалось боковое стекло. Как всегда, снайпер первым выстрелом пытался нейтрализовать водителя. Повезло — не попал. Ожидая нечто подобного, водитель пригнувшись к рулю резко бросил машину влево-вправо. Перейдя на пониженную передачу вдавил педаль газа в пол. Видя опасные манёвры на трассе, встречные прижались правее, а задние автомашины вообще остановились поняв в чем дело и не желая подставляться. На очередном вираже машина влетела в солидную выбоину, её подбросило, задние двери распахнулись. С грохотом подскакивая, по дороге покатился шлем-сфера. Следом вывалился ящик тушенки, бронежилет...
- Держи барахло! - пытаясь перекричать шум мотора, заорал Анохин.
Аликов с Курдюковым навалились всем телом на коробки, растопырив руки пытались удержать ящики, рискуя сами оказаться на дороге.
Метров через пятьсот бешеной гонки, видя, что обстрел прекратился, водитель сбавив скорость выровнял машину.
Экипаж сидел напряженно вцепившись в оружие, не зная откуда летят пулии и надеясь только на Алексея. Лишь только пленный дёргался и мычал под своим импровизированным капюшоном.
Очевидно стрелявших не ввела в заблуждение нехитрая маскировка, в виде местных номерных знаков.
- Ух, вроде пронесло, - выдохнул Анохин, осторожно выглядывая на улицу отогнув занавеску.
В этот момент ряженый сполз на пол и завалился на бок, на коробки с продуктами.
Кое-как захлопнув задние двери, друзья перевернули пленного, освободили от капюшона и кляпа.
- Чего у вас? - обернулся в салон Юрий.
- Да вот, похоже горе шпиона зацепило, - ответил Сергей. Точно, кровь. Входящее есть. Без сознания.
Друзья быстро со знанием дела, распотрошив аптечку перевязали раннего и вкололи ему промидол.
- Под ключицей пуля вошла, стойку пробила и на излёте нашла свою цель. Лёгкие не задеты, кровь изо рта не идёт, - констатировал положение Анохин.
- Ну, раз так, значит жить будет. Повезло ему. А может и наоборот — не повезло. Как оклемается, за него особисты примутся, - высказал предположение Юрий, глядя вперёд.
Проскочили селение Джалка, бурную речушку Хулхулау, как она значится на карте, и которую вояки именовали по русски — Белка. И вот показались окраины Гудермеса. Сбавили скорость, и притормозили у перекрёстка. Раненый пришёл в себя и тихо постанывая попросил сигарету. Сунув прикуренную сигарету ему в зубы, выскочили из машины и осмотрели пробоины. Нашли пулевые отверстия, две зацепили крышу авто и на ходовые качества не повлияют. Только одна пуля, пробив стекло и бронежилет, можно сказать, достигла цели.
Связавшись с дежурным по комендатуре, доложили о ситуации и уточнили куда везти раненого.
- Везите к нам, у нас медик хороший, подлатает его, - ответил дежурный.
- Есть-понял, следуем.
И уже через двадцать минут, сдав комендачам перевязанного пленника, многострадальный «УАЗ» заезжал в ворота родной базы.
Пока сержанты, отпихивая радостно вилявшего хвостом Чубайса, раздавали заказы друзьям-товарищам, а старшина таскал патроны в оружейную комнату, Анохин с Рощиным зашли в кубрик командира с докладом.
Рассказав вкратце о выполнении задания, Анохин высыпал на кровать пачки с советскими рублями.
- Вот, Владимир Егорыч, нормальных денег не было, дали пока такие. Но потом в Москве, обещали поменять на современные.
- А-а... Как...? Что за эпидерсия?!
Командир удивлённо разглядывал, и перебирал пачки. Но, перевёл взгляд на друзей и увидел, что они едва сдерживаются от смеха, тоже заулыбался.
- Э-эх, юмористы. Прикалываетесь над командиром? Выкладывайте нормальные деньги.
Убрав денежное довольствие в сейф, и выслушав необычную историю о чемодане и папке, он удивлённо покачал головой.
- Да-а, чего только не случается в подлунном мире. Про сома, наверняка, приврали. Но самое главное вернулись все живы и здоровы. За что всем вам сердечная благодарность.
Э П И Л О Г
Из комендатуры сообщили, что пленённый нашими ребятами человек, оказался гражданином Украины. Радикально настроенный против России националист, решив подзаработать таким вот необычным образом, воевал на стороне банд формирований. Со временем разочаровался, устал, и действительно решил сбежать на ридну Украину. Переклеил фото на удостоверение пленного офицера и в бега, но попал как кур в ощип. И поймали и прострелили, и теперь вот парится в кутузке, ожидая своей дальнейшей участи. На основании его показаний выяснилось, где боевики содержат наших пленных, и туда выдвинулась группа спецназа.