1
За окном тихий погожий сентябрьский полдень. Деревья наполовину желтые. Легкий ветерок время от времени теребил их макушки, и они то послушно кланялись, то весело трепетали листьями. Небо было покрыто редкими облаками, и солнце беспрепятственно посылало свет и тепло на уставшую от летнего зноя землю.
Бабье лето. Начало сентября. Температура воздуха чуть выше 20° тепла.
В такую погоду хорошо о чем-нибудь помечтать или предаться приятным воспоминаниям. А для художников так вообще раздолье: иди в лес на опушку, в поле, на берег пруда, озера или реки – всюду прекрасные пейзажи. Вот она благодатная пора! Невольно вспомнишь Тютчева:
«Есть в осени первоначальной
короткая, но дивная пора –
Весь день стоит как бы хрустальный,
И лучезарны вечера…»
Так оно и есть. Конечно, любое время года по-своему дивно, но герой нашего рассказа Сергей больше всего любил именно начало осени. То ли от того, что он с детства тяжело переносил летний зной и зимнюю стужу, весеннюю распутицу и хлябь средней и поздней осени; то ли от того, что он уже и сам был возраста начала осени (через несколько дней ему исполнялось 40 лет); то ли от того, что на это самое время приходится его день рождения (и все вокруг кажется особенно прекрасным), так или иначе, но именно сентябрь с его бабьим летом был его любимой порой. Есть еще, кто-нибудь скажет, золотая осень. Но Сергею она не слишком нравилась из-за своих, как он считал, через чур ярких красок и опавших листьев, мешающихся под ногами. Хотя в детстве и ранней юности золотой осенью он тоже очень восторгался.
Но на дворе бабье лето, так располагающее к раздумьям! И ничто не мешает спокойному течению мыслей! И как у Рубцова: «…Плывут, плывут, как мысли, облака». Сергей почему-то вспомнил стихотворение Рубцова «Старая дорога» и ему показалось, что речь в нем идет о дороге жизни, то есть о жизненном пути человека (дорога, как таковая, всего лишь аллегория). Это жизнеутверждающее стихотворение. Кроме прославления русского духа, в нем просматривается идея вечности и ценности человеческой жизни. Да! Сорок лет это уже возраст! Это серьезный рубеж! И цифра символическая. Сергей подумал о том, что в 40 лет Моисей убежал из Египта в пустыню, еще 40 лет он прожил там, в 80 лет он вернулся в Египет и вывел народ Израиля в ту же пустыню, и еще 40 лет он водил его по пустыни. Три раза по 40. Иисус Христос 40 дней являлся апостолам после своего воскресения. Также 40 дней, по учению Церкви, душа умершего человека пребывает на земле и только на 40-й день ей определяется место упокоения. Символическая цифра. Этап. Но что за плечами к этому жизненному этапу у героя этого рассказа?
Сергею вдруг пришла мысль: «А ведь я до сих пор не женат! Боже мой!». В юности он как-то не очень задумывался над этим. Все его жизненные устремления были направлены, где бы он ни работал, на производственную деятельность (он мечтал произвести переворот на производстве – внедрить какую-нибудь ошеломляющую прогрессивную идею, дать свежий импульс влачащим жалкое существование производственным отношениям), и на личную жизнь практически не оставалось времени. Или она в его глазах имела второстепенное значение.
Еще был в его жизни период, когда он хотел было уйти в монастырь. Но во время остановился. Не прельстило его работать «во славу Божию». Хотелось же все-таки получать вознаграждение за свой труд. А отказываться от богословских размышлений уж тем более не хотелось. В монастырях же не поощряется богословствование, или, как некоторые выражаются, умствов;ние, а без этого Сергей уж никак не мог. Хочется же знать цель человеческой жизни, зачем и ради чего живешь. Особенно в смутные времена. Как сейчас. Постперестроечные. Когда заветы Ильича преданы забвению, Новый Завет не является руководством к действию, а каких-то других заветов, целей или ориентиров государственными мужами не придумано.
Время шло. И кто бы мог подумать, что оно так быстротечно! Казалось, еще только вчера закончил институт, а глядь – и уже полжизни за плечами!
Производственный переворот Сергею произвести не удалось. Поглотила рутина, бумаготворчество и масса элементарных дел, которые ежедневно приходилось выполнять, но для выполнения которых совершенно не требовалось высшего образования. Сергей «растворился» в огромной серой массе клерков, чье существование (не жизнь, а именно существование) можно вполне сравнить с огромным механизмом или машиной, в которой они всего лишь «винтики, шурупчики, гаечки».
И неужели полжизни «коту под хвост»? В это верить Сергею никак не хотелось. Ему припомнился Алексей, его коллега по одной из прошлых работ. Как-то он «накрыл поляну» и пригласил некоторых сотрудников. И когда у него спрашивали по какому поводу, он с невозмутимым выражением лица, без всякого сожаления о прошедшем, отвечал:
- Двенадцать лет «коту под хвост».
- Что-что? – недоуменно переспрашивали коллеги.
- Да ровно двенадцать лет прошло с того дня, как я здесь работаю.
- А…а!- улыбались приглашенные, - а почему «коту под хвост»?
- Потому что мне и вспомнить нечего. Время утекло, как вода сквозь пальцы.
- Так чего ж тут отмечать? Пить с горя?
И многие ушли. Остались же только либо скрытые пьяницы, либо просто любители выпить на халяву.
Двенадцать лет. А тут полжизни.
Позже, когда Сергей уже не работал в этой организации, он узнал, что Алексей умер. А было ему недалеко за сорок. Семьи же у него никогда не было. Никого после себя не оставил.
Ради чего жил?
Жена, дети – разве это не счастье!
Пора, пора обзаводиться семьей.
Сергей вспомнил Достоевского, который устами князя Льва Николаевича Мышкина говорит о том, что, глядя на обыкновенное дерево, невозможно не быть счастливым только от того, что видишь его. А здесь не дерево, здесь люди. И не просто люди, а самые близкие люди. Но их пока нет.
Уже и мать Сергея, не на шутку обеспокоенная семейным положением сына (вернее его отсутствием), постоянно «капала ему на мозги» и даже предпринимала определенные действия. Через своих знакомых или сама она знакомила его с девушками.
Но здесь возникала другая проблема. Познакомить или свести было несложно. И все девушки-то (а их было за 1-1,5 года около 10) были хорошие. Но вот беда: дальше простых взаимных симпатий дело не шло. Не возникало у Сергея ни с одной из них серьезных взаимоотношений, тех взаимоотношений или той близости, которая могла бы соединить двоих воедино. Не возникало главного – любви. Сергей и сам был уже этим обеспокоен, но ничего не мог поделать. Он твердо знал – жениться надо по любви. А если ее нет!?
Прошло уже довольно времени. Года два или три. Он сидел в своей комнате, как два или три года тому назад, когда внезапно открыл для себя, что до сих пор не обзавелся семьей. Он думал о том, какие еще действия стоит предпринять.
А за окном снова был тихий погожий сентябрьский день.
Бабье лето.
2
Попытки поиска спутника жизни через Интернет и клубы знакомств также не дали никаких результатов. На интернетовских сайтах свои услуги рекламировали проститутки, а серьезные девушки почему-то им не интересовались. Клубы знакомств предлагали почти исключительно старых дев, с которыми Сергею было совершенно неинтересно. Однако, Сергей отметил для себя, что он был далеко не одинок. В клубе знакомств состояло немало мужчин, ищущих свои «половинки». Сергей просматривал альбомы с фотографиями и анкетами. Здесь были мужчины в основном от 30 лет и выше. И ребята все серьезные, красивые, представительные. Вот даже подполковник космических войск в форме и с бокалом вина в протянутой руке. Решил, видимо, эффектным жестом привлечь к себе внимание. «Боже мой, - подумал наш герой, - и этот не женат. А мне казалось, что военные в таком звании все женаты. Ну, ладно там молодой зеленый лейтенант, но подполковник! Хотя, может быть, ничего удивительного. Служит где-нибудь на точке, вдали от большой земли, и света белого не видит и людей гражданских. Потому и семью создать не удается. И где-то тоже ему в районе сорока. Да, вот проблема!» Сергей теперь завидовал женатым людям, чего раньше за собой не замечал.
Он чувствовал себя одиноким не только дома, но и на работе.
Организация, в которой он последнее время работал, с трудом сводила концы с концами. А по направлению его профессиональной деятельности был вообще полный завал. То на одном, то на другом объекте постоянно возникали серьезные проблемы, и вместо того чтобы развивать и совершенствовать производство, ему приходилось решать вопросы куда более прозаического характера. Например, надо было срочно провести переаттестацию некоторых работников (в противном случае госинспекция не принимала сдаваемый объект, либо вообще останавливала производство). Переаттестацией приходилось заниматься «галопом по европам», из-за того что все предшественники Сергея почему-то не контролировали эти дела, и вообще быстро увольнялись. Или просто надо было съездить в другую организацию, чтобы отвезти какой-нибудь документ. А самых разных документов было много. «Мальчиков на побегушках» у Сергея не было. Вот и приходилось все делать самому. Для руководства организации это было обычным явлением, и на подобную деятельность Сергея оно смотрело как на нормальное, само собой разумеющееся явление. Но, конечно, это было ненормально. Жизнь в постоянном ожидании аврала. Сергею хотелось заниматься творчеством, а приходилось быть «пожарником». Сотрудники прочих подразделений, кажется, давно смирились с таким положением дел, и предпочитали просто безынициативно отбывать рабочее время, вместо того чтобы пытаться изменить что-либо к лучшему. Временами, когда нападала тоска, Сергей жалел о том, что родился не в то время. Вот бы родиться ему в годы революции или Великой отечественной войны! Сколько реальных шансов по-настоящему проявить себя, совершить подвиг! И тогда его имя было бы вписано в историю заглавными буквами, как имена Павки Корчагина, Александра Матросова, Зои Космодемьянской, Алексея Маресьева и многих других. Этот юношеский максимализм донимал Сергея до последнего времени. Теперь же, рассуждая более основательно, он пришел к выводу, что и в то время было немало безызвестных героев. Были и трусы, были и предатели. Не время делает человека выдающимся. В любое время всегда есть место подвигу. Если бы это было не так, то это означало бы, что победа добра над злом уже совершилась. Но разве мы не видим зло и сегодня в нашей повседневной жизни!? Разве сегодня не нужно с ним бороться!? А значит и сегодня остается место для героических поступков.
А вот создать семью, это героический поступок?
Сергей снял трубку и набрал номер:
- Алло! Андрей? Андрей привет! Слушай, как считаешь, создать семью – это героический поступок?
- Чего !? – не въехал Андрей.
- Да семью, говорю, создать – это героический поступок?
- Семью создать!? Да ведь я женат.
- Вот я тебя и спрашиваю, болван? Я не жениться тебе второй раз предлагаю, а спрашиваю: женитьба, как таковая, это героический поступок?
- А!- наконец-то дошло до Андрея ,- ты извини, я тут своими мыслями занят, да и слышно тебя плоховато. А ты чего мне такой вопрос задаешь? – удивился собеседник, - уж не жениться ли собрался?
- Пока нет. Но ты не ответил.
- Да Бог его знает, - первое, что пришло на ум, произнес Андрей,- наверное, в самом акте бракосочетания ничего героического и нет, но вот жить в браке… Это, пожалуй, для многих мужиков пытка. И выдержать ее – это действительно геройство. Все зависит от того, какая жена будет. Да и теща. Возьми хотя бы меня. Ты же знаешь, мы с женой как кошка с собакой, - все больше и больше оживлялся Андрей, - и не расходимся только из-за детей. Я их бросить не могу, а она только и ждет, что я первым на развод подам. Хрен ей! Да что говорить! И вообще не женись, - резюмировал, разгорячившись, Андрей.
- А если любовь?
- Да где ты ее видел?
- Ну, ты все же не обобщай. Твой пример – это частный случай, хотя таких случаев и немало. Бог создал разнополых людей для того, чтобы они объединялись, а не разобщались.
- Слушай! Объединяйся с кем хочешь, а я тебе высказал свое мнение. Извини, я сейчас занят, - в сердцах произнес Андрей и положил трубку.
Сергей пожалел, что ненароком наступил Андрею на его кровоточащую рану. Надо ведь было изначально подумать. Никакого другого ответа, скорее всего, от него и нельзя было услышать. «Больше не буду с ним говорить об этом, - подумал Сергей, - и все же он не прав. Семья должна быть в радость, а не в тягость, как и все остальное. Как и сама жизнь. Должна быть, - Сергей как-то грустно выдохнул и неопределенно посмотрел по сторонам, как будто желая что-то найти, но сам не зная что. И снова задумался. И сам уже как будто засомневался в своих утверждениях. «А ведь на самом деле, много ли счастливых пар на свете? Что-то в голову ни одна не приходит из тех что знаю, хотя вот как-то по телевизору показывали. Да, но это действительно редкость. Так где тут правило, а где исключение? А если смотреть шире? Само счастье (не теоретически, а практически) – это случайное или закономерное явление ? Ну, хорошо. Взять работу. Когда можно сказать, что человек счастлив от работы? Наверное, когда у него все получается. Да, но ведь и это редкость. Были, были у меня моменты в трудовой биографии, когда я получал истинное наслаждение от работы. Но эти случаи можно пересчитать по пальцам. Или взять того же Андрея. Хороший парень. Ни пьет, ни курит. Деньги зарабатывает. Все в семью. Но чем его жена еще не довольна ? Ах, вовремя не погулял с детьми! Ну, извини дорогая, сегодня задержался на работе. Ах, не помог теще на огороде! Ну, извини дорогая, у моей матери тоже огород есть, и она мне как-то ближе и дороже. Тем более она одна. А у тещи муж есть. Ах, не может! Ну, извини, я тоже не могу. Что-то я все про Андрея думаю. Получает ли он удовлетворение от работы ? Едва ли. Но и не жалуется. Да у него (слава Богу!) хоть там, пусть без взлетов, но и без падений. Как-то более менее ровно, спокойно-обыденно. Я бы так не смог. Мне надо гореть. Хоть в полнакала. Это как-то компенсирует отсутствие выхода энергии в других направлениях. И в первую очередь в семейном направлении».
3
Бабье лето сменилось холодом, ветром и дождями. И птицы приумолкли и, как говорится, «хороший хозяин собаку из дома не выпустит». И только мысли об одном и том же, как назойливые мухи, не смотря ни на что, все кружились и кружились в голове Сергея. «Надо переключиться, надо чем-то отвлечься, надо куда-нибудь сходить. Туда, где можно отдохнуть от всего. Но только не оставаться наедине с самим собой. В театр? На концерт? Но надо билеты покупать заранее. А хочется прямо так сразу встать и пойти», - пронеслось в голове. Вдруг осенило. В Третьяковскую галерею. Точно! Вперед! Последний раз Сергей там был лет 5 назад. И вот он уже в кассе. И вот он уже в холле. И вот он уже начал осмотр.
Почему так случается, когда смотришь что-то по телевизору или слушаешь чей-то рассказ о чем-либо, получаешь совсем не те впечатления, как если бы сам мог присутствовать при этом? Да очень просто. Разница в полноте ощущений. Как между двухмерным и трехмерным изображением.
В Третьяковке, как всегда, много народу. Здесь и группы с экскурсоводами и самостоятельные посетители. Произведения каких только художников здесь не собраны! Из одного экспозиционного зала переходишь в другой. От одного художника к другому. И все – личности и знаменитости. Каждый интересен по-своему. Сергей по долгу задерживался у картин с эффектным сюжетом. Вот морские изображения Айвазовского. Его картины «Буря», «Радуга». Разбушевавшаяся стихия. Впечатляет. И вдруг «Лунная ночь на Босфоре». Совершенно спокойный пейзаж. Тихая ночь над проливом как альтернатива шквалам и штормам. «А я почему-то думал, что у Айвазовского только бури и девятый вал, - промелькнуло в голове Сергея, - ан нет, художник увлекался, оказывается, и тихими морскими пейзажами. И хорошо – не только экстрим и бури в голове». Но все же более впечатляют экстремальные явления. Не только в природе, но и в отношениях между людьми. Вот Александр Иванов «Явление Христа народу». А вот Николай Ге «Что есть истина?» Христос и Пилат». В обеих картинах Сергея больше всего поразила твердость духа Иоанна Крестителя и Христа. А вот уже времена и не столь отдаленные. Работа Василия Сурикова «Боярыня Морозова». Сергей долго стоял у картины, внимательно рассматривая не только саму боярыню, но и окружавших ее людей. Но больше всего, конечно, впечатляла сама боярыня. Незаметно подошла небольшая группа с экскурсоводом. Сергей услышал:
«Морозова Феодосия Прокопиевна (1632–1675), сподвижница духовного вождя сторонников старой веры протопопа Аввакума. Около 1670 года тайно постриглась в монахини, в 1671 была арестована и в 1673 отправлена в Пафнутьев- Боровский монастырь, где ее уморили голодом в земляной тюрьме. Картина посвящена церковному расколу XVII века. Раскол возник в результате реформ патриарха Никона по унификации обрядов и установлению единообразия церковной службы. Изображен эпизод, когда боярыню Морозову провозят по Москве к месту заточения. В центре сама Морозова, вскинувшая руку, благословляя старообрядческим двуперстием толпу. Черное пятно ее одежды звучит трагической доминантой картины. Толпа разделилась: слева – глумящиеся над боярыней, справа – сочувствующие. Рядом с Морозовой – ее сестра Евдокия Урусова, разделившая судьбу раскольницы; в глубине – странник, в лице которого читаются автопортретные черты художника. Фигура странника написана под иконой Богоматери «Умиление». О Сурикове говорили, что в картине он воссоздавал «подлинную старину, словно был ее современником, ее очевидцем».
«Ну вот еще личность с твердыми убеждениями, - подумал Сергей, - всего 43 года прожила, но по всей видимости, не боялась смерти. И вот, казалось бы, пустяковый вопрос: двумя или тремя пальцами креститься ? Да и разве в крестном знамении все дело? Разве в этом сущность веры ? Казалось бы, уступи Аввакум и Морозова патриарху Никону, не противься реформам - да и жили бы спокойно. Но нет. Для таких людей не существует мелочей. Не могут они поступиться принципами».
Сергей пошел дальше. Портреты, пейзажи. И вдруг еще оригинальный сюжет. Картина Василия Пукирева «Неравный брак». Венчание в церкви совсем юной девушки (может быть, 18-20 лет) со стариком, годящимся ей в дедушки. Дедушка еще вполне уверенно держится и, кажется, он доволен. На лице же невесты покорность судьбе. И замуж она выходит, скорее всего, не по своей воле. «Да! Ведь вот как раньше было: отдают замуж и не спрашивают, - размышлял Сергей, - и считалось (а ведь правильно), что девушка, уже вышедшая из-под власти отца, должна войти под власть мужа, то есть она не должна быть предоставлена сама себе. Женщина создана для мужчины. Но вот только одно. Снова один и тот же, старый как мир, вопрос: а как же любовь ?». Сергей окинул взором другие персонажи картины, и взгляд его остановился на молодом человеке, что крайний справа. Красивый, представительный молодой человек, возрастом лет 30, в задумчивости, со сложенными на груди руками. «Самое светлое и благородное лицо на картине, - подумал Сергей, - интересно, о чем он думает ? Уж не его ли это, теперь уже бывшая, невеста выходит замуж ?»
Уже знакомая группа с экскурсоводом подошла к картине. Экскурсовод снова рассказывала о картине, но Сергей не слушал – он все смотрел на этого молодого человека, и со стороны можно было видеть, что лицо нашего посетителя принимало все более и более такой же спокойно-задумчивый и благородный вид, что и у этого персонажа. Интересно, кто же этот молодой человек ?
Сергей очнулся в тот момент, когда услышал вопрос какой-то девушки из этой группы:
- Скажите, а вот этот молодой человек, крайний справа, кто он ? Не бывший ли жених невесты?
- По поводу того что, бывший ли он жених или нет ничего сказать не могу, но скажу лишь одно, что это сам художник, - ответила экскурсовод.
- Сам художник? Василий Пукирев?- удивилась девушка.
- Да. И в этом нет ничего удивительного. Я вам уже рассказывала, что художники имели обыкновение изображать и самих себя на картинах и кого-либо из своих современников. Но пойдемте в следующий зал.
Группа , не торопясь, отправилась в следующий зал, а Сергей снова погрузился в задумчивость у картины. Постояв еще минуты две, так и не найдя ответа на вопрос, почему же все-таки невеста выходит замуж за старика, а не за красавца-художника, Сергей тоже пошел дальше…
Уже на улице он вспомнил, что пора включить мобильный телефон. Ему пришло сообщение, что звонил Андрей. Сергей набрал его номер:
- Привет. Ты звонил ?
- Да. Ты где был?
- Да я ходил в Третьяковскую галерею.
- А…а. Ну, и как там ?
- Интересно. А ты что хотел-то?
- Да давай встретимся, где-нибудь прогуляемся. Надоело, знаешь, дома сидеть, с женой пререкаться.
- Ну давай. Я через полчаса буду около твоего дома, - согласился Сергей, обрадовавшись тому, что будет с кем поделиться мыслями и впечатлениями.
«Однако, - подумал Сергей, - несмотря на то, что снова пришлось размышлять на тему брака (а ведь пошел в Третьяковку, чтобы забыть об этом), на душе у меня на удивление спокойно. И почему я раньше не обращал внимания на эту картину ? Да, наверное, просто потому, что было не актуально. Нет, мне точно нельзя надеяться, что я дотяну лет до 70, а потом женюсь на какой-нибудь совсем молоденькой».
4
Они встретились случайно. Пришло очередное лето. У Сергея отпуск. Друзья предложили съездить куда-нибудь отдохнуть на лоно природы с палатками. Договорились. В Подмосковье масса красивейших мест с речками, речушками и прудами. Решили поехать на речку С., что в соседней области. Место чудесное. Речка узкая, местами «переплюйка», вдоль нее – по ровному берегу извилистая тропинка, ведущая на довольно большую поляну, где уже стояли палатки. По обе стороны от речки возвышенности, местами с крутыми подъемами, но множеством родников. На возвышенностях сосновый лес. Здесь тоже достаточно мест для стоянок. Кое-где уже готовые нарубленные и аккуратно сложенные дрова, оставленные кем-то из бывших туристов. Кроме того масса сухих деревьев, могущих в любой момент превратиться в топливо для костров. Компания Сергея решила остановиться на опушке леса – и от речки недалеко, и дрова рядом, и солнце не так палит, как внизу на поляне. Неподалеку расположилась еще одна компания, как Сергей успел заметить, молодых людей с гитарами. Как только поставили палатки, сразу купаться. Вода холодная, но приятная, всегда одной и той же температуры и в жаркую и в холодную погоду – со дна бьют ключи.
Пока суть да дело – купание, костер, приготовление пищи -время уже к вечеру. Поляна мало-помалу затягивалась туманом, и то там, то тут уже все ярче поблескивали огни костров и все яснее и громче доносились звуки гитары. Понятное дело выпили, стало веселее. Сергей дышал полной грудью в прямом и переносном смысле. Благодать! В кое-то веки удалось вырваться на природу!
Решил пойти к ближайшим соседям послушать песни. Вокруг костра сидело человек десять. Кто-то предложил Сергею кружку свежеприготовленного чая. Он взял. С первыми глотками почувствовал приятный аромат, и легкая теплота стала разливаться по всему телу. И как будто еще хмель ударил в голову. Парни и девушки по очереди пели и играли. И известные песни, которые можно было подпевать, и песни собственного сочинения. Сергей с упоением слушал.
Незаметно темнело, и только у костра по-прежнему светло, тепло и весело. Более отчетливыми становились его блики, пробегавшие то по дереву, то по траве, то по чьему-либо лицу, выхватывая из темноты очертания, которые при свете дня казались не столь выразительными. Кто-то, окинув взглядом вокруг стоявших, предложил:
- Ну, может быть, кто-нибудь из гостей желает что-нибудь исполнить?
Сергей повернул голову вправо и влево, и только теперь заметил как много народу собралось вокруг. Но желающих почему-то не находилось. Сергей был в приподнятом настроении, и у него вырвалось:
- Можно мне ?
- Да, конечно.
- Но только я не так хорошо играю по сравнению с вами, можно я лучше почитаю свои стихи?
- Да, пожалуйста. Это и хорошо для разнообразия.
Сергей прочитал несколько стихотворений. Как он сам считал, не высокого уровня. Но других у него не было. И бывает так, что от одного исполнения зависит производимое впечатление, да порой до такой степени, что остается в тени содержание. По всей видимости, исполнение было эффектным, потому как всем понравилось. Кое-кто даже поаплодировал. Попросили почитать еще. Сергей читал, и с не меньшим успехом. Стихи были в основном о природе. Немного о любви. Потом он читал из Рубцова и Цветаевой. Тоже понравилось. Наконец, он передал слово следующему выступающему. Желающих выступить из гостей оказалось вдруг немало: кто пел под гитару, кто также, как он, просто читал стихи. Но по всему было видно, что Сергей оставался лучшим исполнителем – другим и не так аплодировали и слушали не с таким вниманием. А уже было далеко за полночь.
Ряды собравшихся постепенно редели, люди потихонечку расходились. Сергей мог теперь поближе подойти к костру. Ему снова предложили чаю. В какой-то момент его взгляд упал на лицо девушки, осветившееся блеском костра, но в то же мгновение снова погрузившееся во тьму. «Это выражение лица что-то мне напоминает, - подумал Сергей, - это, кажется уже знакомое, спокойно-задумчивое выражение. Где-то похожее лицо я уже встречал». В этот момент костер снова осветил лицо девушки и Сергей вспомнил: «Ах, да! Третьяковская галерея. Картина Пукирева «Неравный брак». Молодой человек справа, художник. Как похожи их лица! И неужели думают об одном и том же! И вообще, красивая девица – надо с ней познакомиться», - сделал умозаключение Сергей.
Она сама подошла к нему:
- Вы так хорошо читали!
- Спасибо.
- И давно сочиняете?
- Да, в общем-то с детства. Но у меня был длительный перерыв – лет 20 или больше. И только последние 2-3 года я снова начал писать, - признался Сергей.
- Да!? Как интересно.
- Меня вообще-то Сергей зовут, - как бы спохватившись, добавил наш герой.
Девушка явно была рада новому знакомству.
- А меня Наташа. Вы часто ходите в турпоходы?
- Да нет, не часто… Но, может быть, мы прогуляемся? Как-то жарковато у костра.
- Да, конечно. Я и сама хотела уже предложить. У меня и фонарик есть, - обрадовалась Наташа.
- Но только я предлагаю на «ты», а то я начинаю чувствовать себя в официальной обстановке, как на работе, - предложил Сергей.
- Да, давай.
- Ты так внимательно и ревниво слушала песни и стихи, что у тебя даже лицо было задумчиво-сосредоточенным. И таким обаятельным!
- Спасибо за комплемент, - кокетливо улыбнулась Наталья, - просто я люблю вникать и анализировать.
- Это хорошо, - заключил Сергей.
Оба все больше удовлетворялись беседой.
Они гуляли до самого утра. Успели поговорить о многом – о поэзии, музыке, походах, прочих увлечениях и, конечно, пришлось говорить и о работе. Наталья оказалась еще только студенткой педагогического института, и ей всего 20 лет. Но Сергею она понравилась, он ей тоже. Обменялись телефонами. Через пару дней разъехались – ей надо было еще съездить в деревню к родственникам, ему – заняться дома мелким ремонтом (когда еще, если не в отпуске!).
Через две недели они встретились уже в городе (как оказалось, они жили в одном городе). И только теперь Сергей увидел, что перед ним совсем еще девочка. Наивная, доверчивая и… такая маленькая. Увидела бездомную собаку – и давай ее гладить, и чуть ли не целовать. И предложила взять ее с собой. Ему пришлось объяснять, что бездомных собак в городе не счесть и каждую пожалеть невозможно. Да и не нужно. Он подарил ей коробку конфет – и она тут же почти все и смолотила (угощая, в прочем, и Сергея), объяснила это тем, что она сладкоежка. И это вместо того чтобы донести до дома, и в спокойной обстановке, не торопясь, за чаем, угощая маму, съесть 2-3 штучки. Если там, в лесу, она раскрылась перед ним с одной стороны, то теперь начала раскрываться с другой, более слабой. Ну ладно, собачка и конфеты – это детство. Но она еще… курила! Сергей вообще не любил курящих и, особенно, женщин. Бросить, по ее словам, она не могла, хотя умом своим понимала, что наносит вред собственному здоровью. Да! Нет силы воли, нет твердости духа! И совсем не похожа она, например, на ту же решительную и непреклонную в принятии решений боярыню Морозову. Сомнения поселились у него в голове – продолжать ли дружбу с ней? Поначалу его несколько смущала разница в возрасте, но он успокаивал себя тем, что это совсем даже не беда – многие пары, известные и неизвестные, жили вместе, несмотря на солидную разницу в возрасте. Он вспоминал Сталина и Надежду Аллилуеву – он был старше ее на 22 года, маршала Жукова и его вторую жену Галину - он был старше ее на 31 год и, наконец, картину Пукирева «Неравный брак» - он был старше ее (страшно сказать!) никак не меньше, чем лет на 40. Теперь же сомнения иного рода – он чувствовал себя рядом с ней ее вынужденным воспитателем, или даже отцом, но никак не потенциальным мужем. И самое главное, он не питал любви к ней, хотя и нравилась она ему и успели друг к другу привязаться. Словом, сомнения, сомнения, сомнения…
5
«Как я счастлив, что живу на свете, - вдруг подумал Сергей, - и как интересно жить! Вот было бы у человека все и сразу – и любимая интересная работа, и прекрасная, сама собой образовавшаяся семья, и отсутствие всяких проблем по жизни. Пожалуй, и жить было бы неинтересно. Я не говорю о том, что надо создавать самим себе проблемы, чтобы потом их героически преодолевать, а я говорю о независящих от человека ситуациях. И многие, очень многие совершают ошибки, порой непоправимые, на исправление которых требуются годы и годы, а может и вся жизнь. Поспешные необдуманные браки ломают людям жизнь, и часто, очень часто страдают еще и ни в чем не повинные дети. Следование дурному совету тоже может нанести непоправимый ущерб. Вот, например, мой друг Андрей. От рождения у него музыкальный дар, и когда он хотел поступать в музыкальную школу, родители его отговорили: дескать, ненужное это дело, и вообще, окончишь десятилетку и хватит – дальше не учиться надо, а деньги зарабатывать. В результате зарыл свой талант в землю. Да и жениться заставили, только потому что, как им казалось, время пришло. Женился – и что в итоге? И масса, масса примеров. Да!
И все же, как я счастлив, что живу на свете и имею возможность об этом рассуждать!»
Сергей посмотрел в окно. Снова солнечный сентябрьский день. Снова вспоминается Тютчев. Снова бабье лето.