Глава 45.
К концу первой недели я уже работала самостоятельно, свободно ориентируясь в цеху, и смело спорила с Григорием, не позволяя ему никаких отступлений от чертежей, требуя точного соблюдения технологических моментов сборки, которыми он иногда, пытался пренебречь.
- Таня, ты замужем? – как-то поинтересовался он. - Так я и думал!- рассмеялся он моему отрицательному ответу. - С такой врединой ни один не уживется!
Во время одной из наших стычек, возле нас остановился Тарапата. Он довольно часто курсировал по цеху, стараясь постоянно быть в курсе текущих событий. Причем, несмотря на свой франтоватый вид, пользовался заслуженным уважением у цеховых рабочих, как знающий, разбирающийся в тонкостях производства специалист. Прислушавшись к нашим пререканиям и уяснив себе суть моих претензий, он счел нужным вмешаться:
- Григорий, девушка права! - и отошел, не дожидаясь Гришкиных оправданий или возражений.
- Да переделаю я, успокойся! – рыкнул мне Гришка, тотчас прекращая спор.
После этого случая он больше не пытался возражать, стойко сносил все замечания, однако чувствовалось, затаил на меня обиду. Павел, глядя на эту необъявленную войну, однажды заметил:
- Вообще-то Гришка очень злопамятный! Отомстит при первом же удобном случае!
- Каким образом? – удивилась я.
- Подловит на какой-нибудь конструкторской ошибке! Будь внимательнее, если что, советуйся с Сан Санычем. Он у вас голова.
Сам Павел оказался парнем серьезным, внимательным, четко отслеживал допущенные конструкторские ошибки, не вопил по каждому пустяку, а корректно указывал на имеющиеся огрехи, чем заслужил уважение Сан Саныча и всей остальной нашей бригады. Разногласия у него возникали только с Витей. И то лишь по той причине, что тот норовил внести изменения, не согласуя их с Павлом, что вносило некую сумятицу в общую работу.
Сан Саныч, как мне показалось, одновременно мог находиться в цеху, в техбюро, отвечать на наши вопросы, инструктировать, объяснять, вникать во всё и вся, требуя от других такой же активности. Зинаида Егоровна, выполняющая функции копировщицы, также отличалась большой работоспособностью. Она была у всех на подхвате, одновременно успевая подбирать нужные чертежи, вносить изменения в кальки и вести учет выполненного объема работы.
Первые несколько дней, заполненные новыми впечатлениями, пробежали так быстро, что я даже не успела прочувствовать своей оторванности от дома, спокойно реагируя на мамины звонки и всячески успокаивая её. В четверг, наконец, позвонил Артем.
- Таник, я так за тебя волнуюсь, - сразу же после приветствия зачастил братишка. - Мысли всякие и лезут. Как ты там?
- Всё у меня нормально. Вы с папой как?
- У нас полный порядок. Таня, я тебе сейчас такое расскажу, такую новость…
- В 365-й раз влюбился? – рассмеялась я.
- С папой служит полковник, его друг, - не обращая внимания на мою шутку, продолжил Артем. - Мы вместе Новый год встречали. Так вот он папе как бы позавидовал, мол, у тебя есть семья, сын с дочерью, а я один, как перст. Я, конечно тут же ляпнул, что ему жениться надо. А он вдруг, резко посерьезнел, перевел разговор на другую тему и вскоре ушел.
- Ну, это я могу себе представить. Тебе что-либо ляпнуть труда не составит, - заметила я.
- Не в этом суть. Папа после его ухода рассказал мне поразительную историю из его биографии. Представляешь, в 43-ем ему довелось ехать на побывку в Москву в одном вагоне с молодой медсестричкой и её малолетним сыном. Егор Иванович всячески помогал ей в дороге и потом в Москве каждый день в отпуске к ней приходил. Так получилось, что Надя получила назначение в тот же госпиталь, в котором работала санитаркой его сестра, отказавшаяся от эвакуации из-за больной матери. Егор Иванович познакомил их, и вскоре они подружились. К концу отпуска он понял, как дорога ему Надя и предложил ей расписаться. Но она отказалась, не смотря на то, что (он это чувствовал) тоже полюбила его. Просила извинения и советовала забыть ее, и после его настойчивых просьб, объяснила, что не хочет связывать своим ребенком. А ведь имела бы привилегии офицерской жены!
- Вот это женщина! И что же он?
- Смирился с ее просьбой, но так и не женился!
- Вот это любовь!
- Это да. Но ты совсем не обратила внимание на имя девушки. Или ты прослушала, что она Надя?
- Ну и что в этом такого?
- Как что? Она ехала в Москву из Тамбова. Медсестра! Улавливаешь?
- Думаешь это та самая, что мы разыскиваем? - взволнованно уточнила я. - Постой, но Валентина Прокопьевна говорила, что попутчицу ей нашла, тоже, кстати, Надю.
- Неужто совпадение? – разочарованно протянул Артем. – Но так всё сходится, и медсестра, и Надя. Я постараюсь расспросить самого Егора Ивановича. Ведь его сестра наверняка знает из какого Тамбовского госпиталя её в Москву перевели. Да и адрес Надин тоже.
- Точно. Темик, ты голова. Только аккуратней там. Не лезь напролом. Настораживает, что она без попутчицы ехала. Тём, хорошо бы еще попытаться того военного найти, который интересовался Надей. Помнишь? Возможно, он сумел бы прояснить ситуацию.
- Помню. Забыл его фамилию. Ты у наших уточни. Хотя, пожалуй, я сам им позвоню, так быстрее будет.
- Ну, давай, Шерлок Холмс, действуй. Всё, что удастся узнать, непременно мне сообщи. Буду ждать. Привет папе. Пока, Темик.
Вернувшись в номер, я с удивлением обнаружила там незнакомого мне очкарика, мило беседующего с Люськой.
- А вот и моя Татьяна, - заулыбалась подруга. - Знакомься, Таня, это Никитос. Наши ленинградцы сегодня приехали,
- Меня прислали вас на чай пригласить, там уже все собрались, ждут, - улыбнулся парень, поднимаясь мне навстречу.
Ленинградцы поселились на третьем этаже. В номере, куда привел нас Никитос, за столом, заставленным разными угощениями, уже сидели Вика с Игорем, не знакомые мне девушка с парнем. Витя хлопотал возле чайника, а рядом с ним черноглазая низкорослая девушка раскладывала по тарелкам пирожки. Им помогал белобрысый Володя, к которому тотчас присоединилась Люська.
- Наконец-то, - мы уж и не чаяли вас дождаться, - заметил Витя, указывая мне на место подле себя. – Никитос, начинай.
- Давай ты, у тебя лучше получится, - смутился парень, присаживаясь рядом со мной. Витя разлил по стопкам вино, осадив попытку Никитоса поставить передо мной чистую стопку, произнес небольшой тост-приветствие, и братание началось.
Придвинув к себе тарелку, Люська зашепталась с белобрысым Володей, уговаривая его забрать у нее часть пирожков. Пронаблюдавший все это Витя, тотчас заворковал с черноглазой ленинградкой:
- Маришка, ты всегда такие обалденные пирожки печешь, просто чудо кулинарного искусства!
- Да ладно тебе! – зарделась девушка.
- Витя в своем репертуаре, - съязвила Люська. - За вкусный пирожок – родную мать продаст!
- Просто я настоящий мужчина и понимаю толк в еде!
- Карлсон, только без пропеллера!
- Хватит вам, давайте лучше споем! – предложил Никитос и запел «Подмосковные вечера».
- Видела, что этот гаденыш творит? –пожаловалась в номере Люська.
- Да он назло тебе! Чтобы ты с Володькой не любезничала!
- Дурак! Мне, кроме него, никто не нужен! – проворчала Люська, укладываясь в кровать.
- Тогда не дразни его.
- А ты не устраивай спектаклей на катке.
- Это-то причем?
- При том! – подруга отвернулась к стене, и вскоре послышалось её равномерное дыхание.
Всю ночь мне снился один и тот же сон: у нас во дворе с непокрытой головой стоит Сергей. Снег хлопьями падает на его волосы, плечи, а он, не обращая на это никакого внимания, сложив рупором ладони, громко кричит: «Лютана! Лютана»! Возле него стоит Тарапата в очках Никитоса и поет «Подмосковные вечера».
http://www.proza.ru/2008/10/12/107