Вот начала писать очередное произведение, не знаю еще, куда с ним зайду, но..в общем - на ваш суд, самый гуманный суд в мире!!! =)
23 : 46
XXX is online
- Куку!
- Привет.
- Как дела?
- Так себе. Твои?
- Нормально. Чем занимаешься?
- Да так, ничем особенным. Ты?
- Тож.
Мой курсор ритмично мигал, и как будто служил точным метрономом музыке, которую выплевывали колонки ноута. Вот и все: разговор зашел в тупик. В последнее время начинаю замечать, что общаться в реале становится сложнее и сложнее с каждым днем. В аське всегда можно спрятаться за милым позитивным цветочком и стать другим человеком, можно надеть темные очки, и тогда тебя станет не видно. Я никогда не ношу солнцезащитных очков в реале, скептически замечая, что если даже вдруг Солнце и захочет напасть, стекло вряд ли меня защитит, так что изобретение вполне бессмысленное. Многие мои знакомые обажают носить очки, потому что из-за них можно спокойно разглядывать прохожих, не боясь, что твой взгляд будет воспринят как вульгарный, дерзкий, или еще бог весть какой. Мну это не пугает, мну любит разглядывать людей, за что и платится учащенными шагами прохожих, спешащих как можно скорее скрыться с места моего преступления. Люди не любят, чтобы на них смотрели - им кажется, что их начали подлозревать в чем-то, чем они занимались прощлой или предыдущей ночью. Каждый гражданин планеты - преступник, постоянно скрывающийся в страхе быть разоблаченным в грехе, о котором известно только ему одному.
Возвращаясь к моим коммуникативным проблемам, скажу, что мне невероятно повезло: в моем арсенале есть оправдание, которое заключается в том, что мне как начинающему, но вполне талантливому (нет, это не только я себя так называю) писателю, намного легче выражать свои мысли нв бумаге, ну или в окошке компьютерной программы, чем в общении сглазу на глаз. Но в действительности, я просто одна из миллионов жертв всемирной глобальной компьютеризации. И это факт.
- Как настроение?
О! Еще один стандартный тупой вопрос, на который непременно необходимо дать ответ, чтобы не обидеть собеседника.
- Э…не наю( вроде нормально, но не очень
- Чего так?
- Хм…хз. Просто все ужасно надоело. Хочется че-нить новенького в жизни.
- J понимаю.
Понимаешь? Наверное, понимаешь. Таких как мы много - людей, в жизни которых не происходит ничего захватывающего, кроме разве что очередного пройденного уровня какой-нибудь игрушки типа диабло, просмотренного бесплатного порно, новой серии бразильского мыла, прикольной цитаты с баша, записи на стенке контакта или на худой конец (в самых тяжелых случаях) прочитанного трактата Канта или кого-нибудь другого из того разряда классической философской литературы, который читают только «интеллигентные образованые люди, которых волнует судьба планеты, тайна мироздания и истина скрывающаяся за всем, что происходит в нашей жизни ».
- ты уже поступила?
Ха! Да, поступила, очередной левел - универ. Миссия: выжить любыми путями и дотянуть до пятого подуровня, запастись как можно большим колличеством аптечек и зарабатывать бонусные баллы, выполняя различные квесты полученные от сомнительных магов, а также иногда торговцев, именующих себя преподавателями. Награда за пройденный уровень - возможность усовершенствовать навыки, в зависимости от выбранной ранее рассы и рода занятий.
- да) на бюджет))) а ты?
- и я)
- молодец)
Постепенно я начинаю приходить к выводу, что легче было бы написать кое-как разумного бота, который бы отвечал заготовленными фразами, в принципе, я думаю любой разговор мог вполне прилично протекать без моего в нем участия и программка достаточно успешно справлялась бы с атаками уже бывших одноклассников, знакомых и незнакомцев, и даже достойно поливала бы матом заблудших спаммеров. Но при таком раскладе, я бы лишалась даже тех жалких остатков общения с окружающим миром, и в конечном итоге умерла от хроническго сенсорного истощения.
- Поговорим?
А что мы делаем? Вообще, если бы это не была моя бывшая одноклассница, фраза «поговорим?» была бы заменена на «вирт? J»
- давай) о чем?
Только не Америка! Пожалуйста, не спрашивай ничего про Штаты!
- не знаю. О чем хочешь)
Э…тебе дествительно интересно послушать размышления о том, как же мне все-таки получше записать новую песню, имея при этом в наличии микрофонный сэт с наушниками за 20 гривен и гитару производства Шиховской фабрики культурно-бытовых товаров?
- J спрашивай лучше, я тебе отвечу)
Только не про Америку, только не про Штаты, пожалуйста!
- А ты была в Нью-Йорке?
Блин, ну вы уже достали(
- Не( собиралась все, так и не получилось. А вообще, не знаю, мне НЙ не оч нравится)
- А откуда ты знаешь? Ты же там не была) может понравился бы? М?
Мне лучше знать что мне понравилось бы, а что нет.
- Просто кажется) сложно объяснить
- J А мне вот Нью-Йорк очень нравится) Он такой большой, классный, народу так много)
Мне почему-то казалось, что ты отдыхала на Азовском море, и у тебя нет загран. Паспорта…
- J
Мне интересен этот феномен - какая разница между нами с нашим отношением к Нью-Йорку при том что ни я, ни ты там не…
- А какая самая такая заметная разница между нами и ними?
« Между нами и ними »? Это то есть между людьми и людьми? Или я неправильно поняла вопрос? Люди - они везде люди, они дышат, едят, испрожняются одними и теми же местами, они думают, чувствуют, любят и ненавидят одинаково, вне зависимости от того, где они живут.
« О! У них в отличии от нас, вместо рук длинные щупальца, сами они метра под 2 роста, на месте носа у них две маленькие дырочки, на шее - жабры и общаются они телепатически.» (выделить. Удалить.) Я, конечно же, понимаю - это не тот ответ, который ты хочешь услышать, а в мои планы все-таки входило появиться лет эдак через 25 на встрече выпускников в первую субботу февраля, и зотелось бы, чтобы вечер не был подпорчен старой обидой одноклассницы на мое несдержанное хамство - это раз, а потом - не хочу подвергать лишним нагрузкам свою карму. Поэтому:
- Не знаю) наверное, не такие открытые как мы, а так в принципе нормальные ребята)
- А нормально тебе было жить с родителями-евреями?
А тебе с родителями-православными?
- ну да)
Барох ата адонай, алахейну мала хаалам…как там дальше? все время забываю. Шабад каждую пятницу. Как я за ним скучаю( - говорю без малейшей иронии. А пасах! А ханнука! В сенагогах никогда нет этого нашего православного духа тягости, проблем, несчастий, пресущих нашим церквям и храмам. С малого возраста бабушки, стоящие в полутьме, в черных платках, что-то заговорщески шепчушие мелньким тонким свечечкам, не вызывали у меня доверия, скорее страх, но сразу предупрежу, чтоб никаких вопросов, что страх не перед Богом или церковью, а скорее именно перед этими хрен знает на что способными бабушками (это так, лирическое отступление, а то меня уже столько раз обзывали сатанисткой, что в обратном начинаю сомневаться даже я сама). Да и вообще, скучно у них там в церкви, однообразно - как ни прийду, все пасхи святят.
- ну ты теперь, наверно, английский просто отлично знаешь, да?
Честно говоря, английский я и раньше неплохо знала, иначе бы стипендию не получила. Исходя из того, что из среднестатистических 52000 учеников ее получают 300 , то есть менее одного процента, тех, кто ее все-таки заполучил, можно скорее назвать сперматозоидами, оплодотворившими яйцеклетку, чем «финалистами », ну во всяком случае, более точного сравнения вряд ли найти. И вряд ли в нашу программу взяли бы человека без хорошего знания английского.
- ну да) все-таки год языковой практики в среде носителей)
- о! Переведи!
Все, завтра же иду в районный ЗАГС (или как он там сейчас называется? РАГС?) и меняю фамилию на Promt , а то несоответствие какое-то получается. Нет, я конечно собираюсь делать переводы для однокурсников, но это исключительно от того, что студенческая стипендия ныне соответствует прожиточному минимуму, несовместимому с жизнью.
- ну давай.
Перевела. По всем законам жизни ты сейчас должна пойти спать.
- ладно, пойду я байки) уж очень спатки хочется)
Ыыы…ну вот) все на своих местах)
- ага) спокойной ночки!
- пасиб, и тебе!
- чмоки)
- цем!
XXX is offline
Я иду на кухню за своим остывающим кофе, где философски констатирую: все относительно и остывающий кофе рано или поздно становится остывшим кофе. Ну и ладно, невелика беда. Кофе я пью много, пью, пытаясь избавиться от постоянного прелого вкуса табака во рту, а курю я пытаясь избавится от другого прелого вкуса непонятно чего, и единственное что понятно об этом непонятно чем - это то, что вкус этот намного противнее сигаретного. Я могла бы думать, что это вкус свинца, первого признака повышенной радиоактивности (и это было бы совершенно правдопадобно, если вспомнить о том, в какой именно стране я живу), но я прекрасно знала, что меня никто не травил, кроме меня самой, и даже не стеснялась в этом себе признаваться. Но предпринимать по этому поводу ничего не хотелось - в конце концов, это был мой выбор. Это просто период моей жизни, из которого я не еще не готова выйти.
Я пью свой кофе смотря в окно. В доме напротив все еще горит свет в некоторых окнах. На кухне выключен свет, и поэтому о том, что я стою здесь и наблюдаю за своими дальними соседями, скорее всего, никто не подозревает, ну кроме моего кота, но он ни кому не скажет. Он, как и все мы, дуреет от летней жары, и проводит большую часть времени либо на холодном кафеле в туалете, либо лежа на подоконнике, продуваемом легким сквозняком. А может, ему как и мне нравилось наблюдать за людьми в их аквариумах. Новостройки всегда отличались одной характерной особенностью - отсутствием штор или жалюзей на окнах. Видно было все и даже больше. Нет, я не любитель подглядывать, и у меня нет ни бинокля, ни желания залазить в чужие постели, но просто иногда хотелось знать, что рядом живут такие же люди как и ты и иметь возможность воочию в этом убедится. Кот поднял на меня глаза и посмотрел снизу вверх, при этом на самом деле, он смотрел на меня сверху вниз, спрыгнул с подоконника и побежал по своим кошачьим делам. Я проводила его взглядом, и снова принялась рассматривать своих других любимцев. Для меня они были всего лишь тенями в окнах, размытыми силуэтами, какими-то призрачными неопределенными людьми, хотя я уверена что не раз видела их на автобусных остановках, смотрела в их глаза, покупая мандарины в ближйшем супермаркете. Супермаркет. Что-то есть в этом слове, такое режущее слух, раздражающее, хотя что именно, я сказать не могла. Просто некрасивое слово - супермаркет. На самом деле - это просто моя очередная глупость. Мне очень часто не нравится что-то просто потому что не нравится. Лично я объясняю это тем, что я просто, в отличие от всех остальных, настоящая, и мне не нужно искать причин, но и это - всего лишь отговорка на случай, если мне вдруг захочется выпендрится или поставить кого-то на место, т.е. В неловкое положение, или еще чего-нибудь. Чтобы быть тру - надо иметь сэт заготовленных фраз на каждый случай, тогда тебя будут боятся и уважать, а еще к тебе не будут соваться. Вот такая вот типичная психология подростка, которой я, если по-честному, не особо страдаю, просто иногда тоже надо соответствовать возрасту и среде.
Мне всегда нравился ночной город. Не потому что он становился тихим или спокойным. Нет. Просто ночью он становился красным. Этот свет красных фонарей…он не взде одинаковый. Не знаю, возможно в разных городах используют разные лампочки, но такого красного нет нигде в мире. Летом он не так заметен, но когда зимой ии осенью небо затянуто тучами или идет снег…
Сегодня утром закончилось лето. Сентябрь подкрался незаметно. Бывает так: в один день просыпаешься и понимаешь, что на деревьях уже появились первые желтые листья, а утренний туман (а вернее - городской смог) по-осеннему густ, и в воздухе стоит тот особый запах новых школьных тетрадей и портфелей, который ни с чем не спутаешь. В этом году я больше не пойду в школу с цветами, в белой-блузе-черной-юбке, которые держались в шкафу именно для этого выдающегося события, и не доставились оттуда в остальные 363 дня в году (второй случай - это последний звонок).
Вместо этого я стану студенткой и получу пластиковую карточку, на которую мне будут начислять мои законно зароботаные старательной учебой 530 гривен - ууу…
Я все еще стояла у окна и смотрела на железнодорожные пути, которые проходили в километре от моего дома. Их не было видно, но было слышно их пульс - тудух-тудух тудух-тудух тудух-тудух… Мы жили на окраине города, на совсем окраине, а близ-лежащие деревеньки, которые громоздились над грязным цветущим озером, сияли огнями Рио-де-Жанейро.
Мне сейчас так хочется чтобы пошел снег. Или дождь, или случился ураган. Только для меня одной, пока все спят.
Дождь не пошел, но лужа все-таки образовалась.
- Твою мать, Жан! Какого хрена? Ты совсем офигел? Для таких дел туалет есть!
И в Жана летит первое что попалось под руку, а именно - пустая пластиковая бутылка, от которой мы еще не успели избавится. И что естественно, она промазывает мимо, но зато создает неимоверное количество шума в два часа ночи.
Извиняюсь за столь пикантные подробности, но если кто-нибудь когда-нибудь в два часа ночи по пустой квартире скакал на одной ноге в ванную, чтобы отмыть вторую от кошачей мочи, вы поймете мои чувства, и догадаетесь, какое именно слово крутилось у меня в голове. Есть еще одно чувство, которое до сих пор не имеет названия, а может и имеет, но как-то что-то оно мне совсем не вспоминается, а приходит оно тогда, когда ты торжественно и щедро поливаешь пол доместосом, тщательно надраиваешь его тряпкой, а потом поднимаешь голову, и видишь котенка, одним глазом смотрящим на тебя взглядом «зачем ты меня маленького-беззащитн ого , хозяйка так больно тряпкой ударила», а вторым - «мой-мой, я еще нагажу».
- ... малой, ну вот че ты как гад последний, а? Я ж тебя и кормлю, и люблю, и, сука, личность твою уважаю. А ты?
Маленький подходит ко мне, утыкается носом, и как обычно, очень смешно валится с ног, на которых еще толком не умеет стоять. Помните трактора Дыр-Дыр Митю из одной из книжек Успенского про Дядю Федора? Он реален, живет у меня дома, и заводится от одного моего прикосновения. А еще в том же теле воплощается котенок из Шрека (он включается при слове "сосиска"), и гремлин - да, да, да, именно Гремлин. Думаете Гремлин-1,2,3 - это очередной фильм ужасов? Фигушки - это документалистика. Вот подумайте, кто такой миленький такой, белый и пушистый, а когда намочишь в монстра превращается? Есть кот? Присмотритесь. Только в глаза не глядите - так, от греха подальше.
*Двумя неделями раньше
- Доброе утро, сонечко!
Я приоткрыла глаза, и увидела маму склонившуюся надо мной.
- Привет. Я еще посплю, ладно? - я переворачиваюсь на другой бок, обнимаю подушку и накрываюсь одеялом. Признаться, спать не так уж и хочется, на часах уже два, и я выспалась, даже не смотря на то, что отрубилась где-то к рассвету. Это просто очередная попытка бегства в какой-то страшный, но очень комфортный сон.
*Сон
- Ты готова?
- Конечно! Я сейчас, уже иду... сейчас. Буду.
- Ну давай. Мы следующие. Эти доигрывают последнюю песню. Все уже за кулисами. - и ты смотришь на меня через зеркало, смотря в проеме, и как будто пытаясь что-то сказать. - э... - передумала.
- Я буду. Иди. Не убегу. - мы пронизываем друг друга взглядом. Ты, пожалуй, единственная, кто может отвечать на мой взгляд. Тебе, как и другим, тяжело, но ты стараешься, но проигрываешь. В очередной раз.
- Хорошо.
Ты ушла.
Смотрю в зеркало. Я не знаю, откуда в этой комнате свет, кажется, его здесь нет совсем, но я вижу себя, свое лицо, совсем черные в темноте глаза, морщины, которые которые проявились ТАК рано. Слишком рано. Часы на черном кожаном ремешке. Мне надо идти на сцену.
Одеваю кожаную куртку, беру басс и выхожу из комнатки. Не оглядываюсь - знаю, что не вернусь. Там остались мои перчатки "без пальцев", которые дарил мне лучший друг на прошедшее день рождение, я помню о них, но забываю - я не могу вернуться за ними. слишком дорогого это стоит.
Наша очередь.
Мы в одном из подвалом на...нет, не нашего города. И никакого другого. Мы просто в подвале. Где-то. Здесь очень низкие потолки, стены выложены грубым кирпичом, посеревшим от влаги. Весь подвал залит зеленоватым светом, но я никак не могу понять откуда он берется, так как единственные прожекторы, которые стоят здесь - красного цвета.
Здесь маленькая сцена, такое впечатление, что ее вообще нет, и я всего на голову выше вспотевшей толпы, которая тянет ко мне руки, потные, жаркие руки, с напульсниками и браслетами из железа, кожи, ниточек. И я теперь стою перед ними в белой майке и темно-синих джинсах. Где моя куртка? Вместо моего нового "фендера" на черном ремне болтается мой старый басс. Да в общем-то, какая разница?
Мы начинаем играть. Что-то неразборчивое, панковатое, или гранжевое, или что-то такое, похожее на Нирвану или Соул Асайлум, не знаю. Я не знаю этой песни. Я ее играю, но не помню нот, пальцы сами как-то передвигаются. Из-за красных прожекторов мне не видно остальных музыкантов, но у меня такое чувство, будто я их не знаю.
Толпа уже залезла на сцену, и теперь все смешалось. Меня подняли в воздух и передавали из рук в руки (в нормальном смысле этого слова). Я уже юыла где-то в середине зала, по ходу, мой комбик путешествовал вместе со мной, а в руках уже был мой новенький фендер пи-басс, черный, с белым. В ушах играла какая-то мягкая попсоватая песня на английском. Что-то про дорогу домой, я скучаю, надо вернуться, я веду сама, я не настолько сильная, место, которое я знаю, где-то в моем сердце. Скрипки, или что-то...нет, скрипки. Да, скрипки. Я не знаю, куда делась моя гитара, меня несли, передавали из рук в руки, меня вынесли из подвала, сколько же здесь людей! Меня несли по такому же зеленому цвету, мы не в подвале, но эти серые кирпичи никак не заканчиваются. Мы под землей, в туннеле.
Людей стало намного меньше, и я снова на ногах, в куртке, но без гитары и перчаток. Мы все идем по узкому проходу, куда-то вниз, или вверх - не поймешь. Нет, сначала вниз, потом вверх - так. Я оборачиваюсь, но не вижу никого знакомого. Здесь все спешат. Вернее, не спешат - просто быстро идут, не задерживаются. Я иду тоже, потом увижу куда.
- Привет.
Я оборачиваюсь и вижу тебя.
- Я рада видеть тебя!
Ты берешь меня за локоть и отводишь слегка в сторону от толпы, мы все еще на дороге, но прижимаемся к стене так, чтобы никому не мешать.
- Да, я тебя тоже! - не вру.
Вот опять ты на меня так смотришь. Я тебя не знаю. Совершенно точно не знаю, но что-то в тебе... ТЫ знаешь меня - это главное. Мне знакомо твое лицо, я видела его в каком-то из сериалов по телевизору, мне знакомы твои глаза - они такие же черные как у меня тогда, в зеркале, и что-то внутри тебя, вот здесь, в районе солнечного сплетения. Что-то...какой-то комок. Такой черный-черный, и тянет. Ты в черном свитере "под горло", джинсах, темных...в темной обуви, коричневый ремень, черный плащ в руках, нет, не в руках ты в черном плаще, с поясом, нараспашку.
Смотришь. Улыбаешься.
- Э...не знаю что сказать..- признаюсь.
- Да, я тоже.
Стоим. А мимо проходят люди, не обращают внимания.
- Ты не хочешь кофе попить? - улыбаешься.
- С удовольствием! - улыбаюсь.
- Пойдем?
- Да, конечно. Пойдем, да. - улыбаемся.
Мы вливаемся в толпу, идем по туннелю, разговариваем о чем-то, смеемся, улыбаемся.
- Как тебя зовут? - стыдно спрашивать, но надо.
- Элис.
- Мы в группе играем?
- Иногда.
Мы идем дальше молча. Это не та тишина, от которой хочется сбежать, и не та, за которую отдал бы все, что имеешь. Просто тишина, обычная такая тишина. И в туннеле этом не шумно, но и не тихо. Это феномен метро. Там никогда не говорят, но там никогда не бывает тихо. Я не имею ввиже шум поездов или музыку попрошаек. Просто там не замечаешь звуков. Если бы в мире не было ни единого фильма, снятого в метро, мы бы никогда не узнали, как оно звучит. Из кино мы знаем звуки закрывающихся дверей, прибывающих и отъезжющих поездов, голоса диспетчеров. Но вы лично когда-нибудь слушали метро? Вы слышали там тишину?
Нет, та тишина развеялась, и снова скрипки, женский голос, английский, я не могу идти дальше, где-то в моем сердце, скучаю, не сильная...
Идем. Теперь мы идем вверх. Тоннель закручивается, и становится больше похожим на винтовую лестницу.
Ты единственный человек, которого я здесь знаю, и в то же время единственный человек, которого я не знаю совершенно - вообще-то ты просто единственный человек в моем мире. Смотрю на тебя, и уже не так страшно, нет, мне не было страшно в этом тоннеле, но из-за тебя или потому что не было само по себе, этого не знаю.
Мы шли не смотря друг на друга. Мне казалось, будто мы держались за руки, но возможно, казалась - это ключевое слово в этой фразе.
Тоннель шел вверх, и действительно начал закручиваться как винтовая лестница, плавно. Мне стало очень трудно идти - эта спираль была какой-то неправильной. Я смотрю на тебя, но на твоем лице ни малейшего признака того, что что-то не так, но я-то знаю, я не могу ошибаться. Я не могу больше идти, я спадаю. Я падаю вверх, меня прижимает к потолку и тянет вниз, обратно вглубь шахты - вот это что! Шахта! Я опираюсь руками о потолок, пытаясь за него схватится, вижу, что выход уже близко, и упорно продвигаюсь в сторону его заветными сантиметрами.
Ты остановилась и смотришь на меня, у тебя все впорядке. Ты стоишь очень уверено и легко, но не могу понять как, в какой плоскости ты находишься. Точно не в моей. Но твое пальто не летает в воздухе, как оно летало бы, если бы ты действительно стояла на потолке. Или на стене. Ты стоишь и смотришь, как будто бы споря сама с собой, выберусь ли я. Вздыхаешь:
- Ты знаешь, ты можешь перевернуться, если тебе так тяжело.
- Как перевернуться? Так? - я пытаюсб сделать сальто, но чувствуя, что теряю почву под ногами, хватаюсь за потолок, который для меня уже таковым по сути и не является, чтобы сохранить э...стабильность.
- Просто расслабься. Плыви по течению. Все будет так как надо.
Я смотрю тебе в глаза, и ты отвечаешь мне взглядом. Теплым, глубоким. Твой взгляд похож на топленый шоколад, такой же вязкий, сладкий, обволакивающий. От него мне становится стыдно своей трусости, но сомнения все-таки не уходят.
Смотрю на тебя и отпускаю, твои глаза, я чувствую как мое тело переворачивается, падает, ударяется, но теперь все впорядке. Меня больше не тянет вниз, и гравитация нормальная. Все на своих местах. И ты все еще смотришь на меня, сверху вниз и подаешь руку. Я встаю, мы идем дальше и мне кажется будто ты все еще смотришь на меня.
Наконец, мы у выхода из шахты, теперь мы выходим в настоящий большой просторный тоннель, обложенный кафелем или еще чем - такие часто показывают в Голливудских фильмах-катастрофах. Здесь людей не становится меньше, и все по-прежнему идут в одном направлении.
Берешь мою руку, смотришь в глаза:
- Мне надо идти.
- А как же...
- пока
- угу
И ты идешь в сторону света - туда, куда идут остальные. Я иду за тобой, не приблежаясь и не отдаляясь, соблюдая дистанцию. Ты по-прежнему здесь, просто уже не так как раньше. Ярко-салатовый свет в конце тоннеля, люди, и ты впереди меня в черном плаще и свитере.
Я слы...
*
- Доброе утро, сонечко!
Мама.
Мне снился такой сон, и как обычно, меня разбудили тогда, когда мне больше всего в жизни хотелось остаться там. Только не помню с кем, кто-то такой там был...свой. Что-то родное. И это чувство. Такое... страх, любовь, грусть, страсть, депрессия. Хочу туда. Хочу к кому-то.
- Привет. Я еще посплю, ладно?
И переворачиваюсь на другой бок. Пожалуйста, отпусти меня туда, мам. Пожалуйста. Мне там так хорошо. Я не хочу здесь.
Мама гладит меня по спине, от чего я пытаюсь отбиться. Бывает, когда думаешь о снах, мама - не тот человек, который может тебя касаться.
- Нет, надо вставать. У нас сегодня много дел.
Лежу дальше, с умирающей надеждой на то что пронесет. Чувствую мамин укорительный взгляд дырявлющий мой затылок. ПОворачиваюсь к ней лицом, но накрываюсь с головой одеялом.
- У тебя все впорядке?
Как тебе сказать? Если не учитывать несколько персональных драм, подломленую психику и глубочайшую депрессию, все просто замечательно.
- Да. Все хорошо. Правда. Извини, если у тебя сложилось другое впечатление. Просто в последнее время сижу дома отмораживаюсь, отдыхаю.