(фестиваль “Рубцовская осень 2008” глазами ее участника)
Ну, вот и снова я в Вологде, старинном русском городе, городе церквей, колоколен, добротных каменных и деревянных построек, городе, над которым, кажется, не властно время. “Тот город зеленый и тихий отрадно заброшен и глух, достойно без всякой шумихи поет на заборе петух…”. Петухов, правда, я не видел, но то, что он зеленый и тихий, подтверждаю. Тихие сумрачные купола соборов, тихие, задумчивые лица вологжан, идущих по своим делам и пронзительно-звенящая осенняя тихость. Позабытая мудрость неспешной провинциальной жизни.
Опять позвала к себе рубцовская осень. Одиннадцатый год подряд усилиями энтузиастов и при помощи городской администрации и департамента культуры проводится в Вологде музыкально-поэтический фестиваль, посвященный светлому имени Николая Рубцова. “Привет, Россия – родина моя! Как под твоей мне радостно листвою…”. Ну, кто еще из современных поэтов так может легко и беззаботно (хочется добавить – безгрешно) воскликнуть? Видимо, не зря его звезда приковала к себе взоры и сердца миллионов простых русских и российских людей в наше далекое от поэзии время. И ширится, растет влияние поэзии Рубцова – выпускаются многочисленными тиражами томики стихов, ставят памятники, проводят фестивали. Самый значительный из которых, конечно же, “Рубцовская осень” в Вологде.
Я на фестивале второй раз, хотя в Вологде уже третий (первый раз приезжал в 1994 году, когда фестиваля еще не проводили, второй – в 2003 году). Приятно поразил доброжелательный и теплый прием – только поезд прибыл на вокзал, а время раннее, 5-45, как нас уже встречают. Обаятельная и разговорчивая Наталья Леонидовна, а попросту Наташа, бросается к нам и провожает к “Газели”. С чемоданами и гитарой едем в гостиницу “Вологда”. Хотя преспокойно могли дойти пешком – от вокзала до гостиницы не больше ста метров. Наташа заботливо объясняет – размещайтесь, отдыхайте, а в 9-40 я за вами заеду. В 10 утра пресс-конференция в телерадиокомпании, опаздывать нельзя. Короткий сон, завтрак на скорую руку и вот мы в новом здании вологодской государственной телерадиокомпании (ВГТРК). Подросло за пять лет – из двухэтажного стало четырехэтажным, с просторным залом на семьдесят мест. Только вошли в зал, как нас облепляют журналисты, репортеры. Милая интеллигентная женщина в очках и красной шляпе украдкой просит пять минут времени для беседы и представляется - Элла Андреевна Кириллова, музыковед. Отвечаю, после завершения официальной части.
И конференция начинается. Ее открывает заместитель ВГТРК, благодарит участников фестиваля и передает слово Ирине Альбертовне Цветковой, редактору радио и бессменному организатору всех рубцовских фестивалей. Ловлю себя на мысли, что все повторяется и движется по кругу. Будто и не уезжал из Вологды. И события те же, и люди, и та же Ирина Альбертовна. Приглашают к микрофону Дмитрия Грунтовского из Санкт-Петербурга, привезшего в Вологду спектакль по жизни Рубцова – “Грусть и святость”. С большим достоинством человек. Жаль, не удастся посмотреть его работу – мой концерт в одно время с его спектаклем и в разных концах города. Вызывают меня. Я вскакиваю, хватаю портфель и прохожу в президиум. Что говорил, о чем – точно не вспомню. У меня всегда так – думаю сказать одно, а получается другое. Все комкаю, мешаю, хочу донести главное, а мысли путаются. Развернул портрет Рубцова, написанный моим отцом Леонидом Крулем в 1986 году (компьютерная копия на бумажном холсте), показал книги, компакт-диски, пригласил на сольный концерт. Ну, кажется, все. Сел на место, отдышался, успокоился. Ан нет, не все. Еще два интервью вологодскому телевидению и беседа с музыковедом. Лишний раз убедился, что человек я неудобный и мирную беседу всегда поворачиваю острым углом. Назвали главным пропагандистом творчества Рубцова, мне бы порадоваться и поблагодарить, а я убеждаю раскрывшую от удивления рот молоденькую журналистку, что песни на стихи Рубцова не люблю и что лучше вообще не писать никаких песен, чем писать на манер Окуджавы или Розенбаума. Рубцов – это ведь как планка, до которой еще нужно дорасти, а не проверять на нем свои доморощенные опусы. Вдобавок назвал Лобзова (композитор-подполковник из Москвы, один из первых начавший писать песни и романсы на стихи Рубцова) цыганским композитором, чем немало расстроил милого музыковеда Эллу Андреевну. Язык мой – враг мой.
Вот так началась для меня “Рубцовская осень-2008”.
После обеда идем с женой Мариной в городской дворец культуры, где вечером должен состояться наш концерт. Несем холст Рубцова художнику на оформление. Понемногу начинает крапать дождь. Сначала тихо, потом все сильнее и сильнее. Марина спасается под зонтиком, я прячу портрет под куртку, нельзя, чтобы Рубцов промок. Кружу по Вологде, вспоминаю дорогу. Наконец, дворец найден. У входа машины, толпящийся народ, празднично одетые пары, цветы, музыка – это свадьбы. Весь день, с десяти утра до пяти вечера, дворец работает в режиме загса, беспрерывно принимает и регистрирует желающих обручиться узами брака. Пробиваемся сквозь плотные ряды брачующихся, поднимаемся на второй этаж, поближе к зрительному залу – надо же осмотреть место будущего выступления. Зал понравился, постройка послевоенная, серьезная и акустически грамотная (высота зала равна его ширине), выступать можно. Возвращаемся назад в гостиницу, за концертными костюмами и гитарой. Надо порепетировать и немного отдохнуть перед ответственным выступлением.
Нужно ли описывать концерт, наше с Мариной волнение, притихший затемненный зал, аплодисменты и прекрасную работу звукорежиссера? Скажу только, что пели мы рядом с портретом Рубцова, поэт смотрел на нас проницательно и хитро, как бы оценивая, но в то же время и помогая. Все прошло на должном уровне, без непредвиденных сбоев. Даже немногословные финны, занятые деловые люди, случайным образом попавшие на концерт по приглашению департамента культуры, и те не ушли, досидели до конца и отбивали ладоши вместе со всеми, попутно жестами выражая свою благодарность.
Первый сольный концерт в Вологде, кажется, удался.
Второй день фестиваля принес свои впечатления. Днем у памятника Рубцова, где, несмотря на серую, прохладную погоду на набережной Вологды-реки, столпилось много желающих посмотреть и послушать, у меня не заладилось - то ли микрофон был слабо включен, то ли сказалась вчерашняя усталость – в общем, вдохновенного выступления не вышло. За что справедливо получил выговор от Марины. Хотя, срыв был заметен далеко не всем, в целом, мероприятие на открытом воздухе удалось, прекрасно пели и читали вологжане, кировчане и другие солисты. И каменный Рубцов празднично всем улыбался. Я один ушел в расстройстве. “Когда в окно осенний ветер свищет и вносит в жизнь смятенье и тоску, не усидеть мне в собственном жилище, где в час такой никто меня не ищет, я уплыву за Вологду-реку…”
Вечером дворец культуры был забит до отказа. Все же гала-концерт, центральное событие фестиваля, более пятидесяти выступающих в самых разных жанрах – и хоры, и ансамбли, и отдельные солисты, и танцоры, и детские коллективы. Всех объединила муза Николая Рубцова. Два с половиной часа музыки, танца, песни. Мы выступали незадолго до конца. И – успех! Прием песни “До конца, до тихого креста!” превзошел все ожидания. Даже Ирина Альбертовна, не удержавшись, выбежала на сцену и в волнении поведала залу о своих чувствах, после чего поднялась волна аплодисментов, переходящая в бис. Я стоял на сцене, смущенный и растерянный, краем глаза видя, как за кулисами радуется Марина...
Завершился гала-концерт общим исполнением выступающих песни вологодского композитора Юрия Беляева – “Улетели листья с тополей…”. Было радостно и немного грустно, подняв вверх скрещенные руки, все раскачивались в такт песне. Фестиваль завершался.
На третий день пребывания на вологодской земле, для нас заключительный (ибо отгулы мои заканчивались, и надо было спешить назад, в Уфу), мы отправились на Пошехонское кладбище, где захоронен Николай Рубцов. Ехал с волнением и тревогой. Опасения мои оправдались - не ожидал увидеть могилу поэта втиснутой в гущу других могил, так что и не найдешь сразу. Да и оформление оставляло желать лучшего. Была бы моя воля, перенес бы могилу на просторное место, так чтобы Николай Рубцов был виден всем. И памятник бы перестроил, поднял бы его, расширил так, чтобы торжественно было и празднично. Но хорошо и так, посидел на скамеечке у могильного памятника, повздыхал, повспоминал стихи, отдал дань памяти вологодскому страдальцу.
Через шесть часов мы уезжали с железнодорожного вокзала. Жаль было расставаться с Вологдой, город нам понравился - красивый, древний, много крепких, добротно отреставрированных деревянных домов. Уважают здесь старину не на словах, а на деле. Понравились и сами вологжане – тихие, белолицые, задумчивые и печальные. “Печальная Вологда дремлет на древней печальной земле...”. И я загадал, глядя в окно плацкартного вагона - приеду в Вологду на следующий год. Что бы ни случилось, приеду. Очень на это надеюсь.