Экономические сказки. Сказка четвертая - про инфляцию.
О чем это мы...
Все только и говорят об этом. Этим словом пугают добропорядочных граждан и малых детей. Лучшие умы человечества отряжены биться над разгадкой не разгадываемого, а бдительные старушки возле подъезда взяли за моду начинать свой рабочий день с обсуждения слухов современной страшилки. Политики клянутся её обуздать и победить! Но все тщетно. Явление питаемое неведомой энергией живет и развивается, а порой, вдруг, взбесившись овладевает экономикой и галопирует по городам и странам, пожирая бумагу и прогрызая дырки в наших карманах одновременно превращая нас в миллионеров, а порой, в зависимости от величины дырки - в миллиардеров, а имя этому монстру - инфляция.
Я не связан обязательствами с правительствами и не состою в родстве с родным дядей инфляции, Джоном Ло, поэтому я могу открыть страшную тайну - у римлян инфляции не было! Римляне на всей подконтрольной территории запрещали местным князькам чеканить монеты. А монеты в Римской Империи были золотые, серебряные и бронзовые и соответственно ценились по количеству в них золота, серебра или бронзы. То есть золото равнялось золоту, а серебро серебру. То есть товар равнялся товару, а золотой товар в виде его вещественного воплощения - монеты, мог сравниваться с любым другим товаром. Ни кому и в голову не приходило доказывать, что деревянная или каменная монетка тоже деньги. Такая вольность могла обернуться плачевно для безответственного фантазера. Рим любил математику и всякое посягательство на истину карал мечем и рабством. Сколько бы золота не привозили римские полководцы после успешных походов, оно всегда оставалось золотом - мерилом труда по добыче и переработки этого металла человеком. А так как производство по золотодобыче в те далекие времена развивалось медленно, то и цена на него была, примерно, одинаковой на протяжении долгого времени. Что касается цены рабов, то ей везло меньше. Она падала. Потому что научившись штамповать победы, римляне обесценивали главный товар! Однажды Помпей обвалил рынок в 125 раз, с 500 до 4 динариев за раба*.
Забудем славные времена простых людей и простых истин и вернемся в будущее, в капитализм, где развившийся оборот товаров запрятал сущность глубоко внутрь, где деньги, то есть товар, который и можно было называть деньгами приобрел нечто большее, как тот "Вечерний экспресс", который остановился у водокачки набрать воды, но кроме воды, паровоз этого знаменитого экспресса захватил и еще кое-что, не столь для него полезное**. Деньги приобрели сущность любого капиталистического хозяйствования - доверие. Сначала все знали, что доверие равно реальному количеству золота, а соответственно реальному количеству товаров, но потом, те кто помнил, умерли, а те кто пришел после них, были "двоечниками" и не знали, что вспоминать. Текущие, все возрастающие потребности правителей надо было удовлетворять, а денег не хватало, и тут появился Джон Ло с гениальной идеей печатать бумажные деньги столько сколько надо***. Филиппу Орлеанскому, казна которого была пуста, идея понравилась, потому что когда восседаешь на троне, то не слишком углубляешься в высокие материи. Дело пошло. Доверие, выданное по утверждению некоторых теологов самим Богом, разменяли на безответственность и в одно прекрасное утро, когда бумаги стало слишком много, все лопнуло. Через некоторое время небесная канцелярия опомнилась и материальные прагматические отношения естественным образом обесценили этикетки от спичечных коробок, с легкой руки Ло, называемые деньгами, и они опять превратились в бумагу, а труд человека воплощенный в товарах - в деньги. Но это уже было без Ло, который бежал в Бельгию, и Филиппа Орлеанского, который скоропостижно скончался.
Так дядюшка Ло изобрел инфляцию, а вместе с ним мы открыли ее главную причину - безответственность власти, людей, которые будучи облеченные властью, принимают безответственные решения. Если власть печатает бумагу вместо денег и пытается убедить нас, что это не этикетки от спичечных коробок, что этикеткам можно доверять, то генетическая память нам должна подсказать, что от них надо как можно скорее избавиться, следуя примеру герцога Бурбона, который во времена Джона Ло нажил 25 миллионов, когда вовремя обменял бумагу на недвижимость.
Все бы хорошо, но торговля стала мировой. И если кто-то печатает бесконтрольно бумагу, на другом конце Земли, выдавая ее за деньги, то есть за товары, то рано или поздно эта афера лопнет. Но процесс может развиваться постепенно, и тогда перед нами появляется ее величество инфляция, со своей свитой. Впереди шествуют Джон Ло и герцог Орлеанский, за ними - папа и сыночек Буши, вместе с американскими воротилами, далее семенит апологет системы Ло - Кейнс, замыкает шествие толпа российских горе-демократов 90х годов, судорожно предлагающие свои ГКО-шки, а также их латиноамериканские друзья финансовых фестивалей и фейерверков и прочая шушера, нечистая на руку.
Отсюда великое открытие! Чтобы обуздать инфляцию, надо отключить печатный станок и прогнать из парламента дилетантов и учеников дядюшки Ло, утверждающих, что инфляция явилась следствием повышения несознательными торговцами цен на свою продукцию. Хотелось бы мне взглянуть на того веселого парня, который стоит за мясным прилавком, и который так вольно может жонглировать ценами, как это утверждает высокопоставленный чиновник [зам министра финансов]. Счастливчик давно бы стал миллионером, продав нам, однажды утром, килограмм мяса за одни миллион и сто тысяч евро. Но он или не догадывается о мечтах чиновника, а вместе с ним и господствующего класса, пытающихся все свалить с больной головы на здоровую, или просто ему, как тому кавказцу, сам процесс торговли нравится. Но он упорно, каждое утро, бежит на рынок и встает к прилавку, добросовестно, как солдат Швейк выполняющий распоряжения господ офицеров, чтобы попытается продать мясо чуть выше средней цены, а когда дела идут плохо - чуть ниже, все той же средней, цены на рынке. Такова диалектика рынка и его судьбы.
Вместо того, чтобы прямо сказать, что вот тут, мы бумаги немного в экономику подкинули, деньги обесценили, соответственно ждите господа обыватели, что цены на реальные товары подрастут, так они философствовать начинают и клянутся бороться с этой гидрой-инфляцией до победного конца. То есть получается, они сами с собой бороться должны.
Ответив на все вопросы старушек, домохозяек и студентов, с позволения моего читателя, я покончу с Историей и перейду к Науке, помня, что инфляция это обесценивание денег за счет несоответствия денежной массы реальным товарам.
Почему можно...
Мы молодцы. Получая туалетную бумагу с водяными знаками, мы только чуть-чуть кидали ее в экономику перед выборами, а также когда свои люди просили на космос, на российскую армию и на повышение заработных плат бюджетников. Все остальное мы держали в стабилизационном чулке. Мы даже догадались вернуть часть бумаги американцам. Мы изо всех сил боролись с инфляцией. Но если следовать науке, то производство нужных товаров, будет естественным обазом снижать инфляцию. Другой вопрос как узнать какие товары нужны. Глонас с джпс тете Дуси из Тараканьки, на ее лексуский велосипед, на котором она ездит по утрам на дойку, вроде нужен, только она не знает с какого конца к нему подступиться. Можно конечно построить на эти миллиарды заводы по переработке нефти, но опять вопрос - сколько таких заводов нам необходимо, ведь не могут все сразу сесть на автомобили. Опять же от переработки нефти остается много летучих фракций, под эти продукты надо строить химические заводы, но сколько нам надо полиэтилена, полипропилена, капролактама, полиамидов и прочее, прочее, прочее...
Оказывается все можно спланировать и необходимое количество производственных единиц и потребительский спрос. Для этого необходимо прислушаться к Василию Леонтьеву, нобелевскому лауреату, который все свои идеи обкатал на практике, с блестящими результатами и почитать Дебре [1960], Каннаи [1970], Леонида Гурвица [1971], Хильденбранда [1974], Мас-Коллела [1974], Хуго Зонненшайна [1972] [1973], которые развивая идеи Вальраса, описали “Закон спроса” на основе теории предпочтений****. Тогда зная спрос и планируя его, можно составить леонтьевские таблицы “затраты-выпуск”, пусть в укрупненном виде, пусть только в тех отраслях, которые определены, как приоритетные, но эта деятельность не только не создаст инфляции, но как раз наоборот будет ее тормозом и убийцей. Все это можно осуществить, все это знают наши академики.
Но кому поручить строить все эти заводы, ведь чиновники все разворуют? Правильно только не чиновникам, у них другие мотивы поведения. Создав план и определившись в приоритетах, законодатель должен разработать правовое поле, но котором все будут играть. То есть определить большие, просто астрономические льготы для той производственной деятельности людей, которая вошла в приоритеты и в план “затраты-выпуск”. Деньги выдаются коммерческим банкам, через центральный банк, банкиры выдают целевые кредиты и отвечают за эти кредиты, контактируют с производителями, строителями, коммерсантами, по тем методикам, которые у них уже давно выработаны, чтобы деньги, после пуска объектов возвращались к ним в полном объеме и еще с прибылью. Промышленники, строители и коммерсанты строят и суетятся, чтобы все получилось как можно эффективнее. То есть каждый занимается своим делом и никто не будет стоять в очереди к чиновнику с челобитной и взяткой на получения подряда по строительству нефтезавода, или завода коммерческих навигационных систем или мясоперерабатывающего комбината. При этом я уверен, что в такой системе экономических отношений, тот благоприятный шанс от продажи нефти и газа, который получило общество, позволит иметь экономический рост 8, 14% и более процентов без инфляции. Вот такая сказочка от нобелевских лауреатов, главное не переусердствовать с перепроизводством.
_____________________________
*стр 422 Всемирная история эллинистический и римский периоды. аст. москва 1999
**стр 72 Дороги, которые мы выбираем. О'Генри. труд и слог. москва 1994
***стр 93-110 Юность науки А.В.Аникин москва политиздат 1979
**** стр 478-496 Жерар Дебре [Gerard Debreu] Экономическая теория в математической форме. Нобелевская лекция. 8 декабря 1983 г.