Прошу лишь прислушаться к пост скриптуму.
… нет ни горести, ни обиды.
Меня не было почти три года там, где прошло моё детство, юность. Уезжая в дальние дали, я попрощалась с бабушкой, которая бежала вслед за мной что-то крича и, тем самым, провожала меня до скрипучей калитки нашего старенького дворика.
Признаюсь, жизнь с бабулей была невыносимой. Она была бес во плоти. Ни единого доброго слова за 20 лет, все мои попытки вечерних-ночных прогулок моментально присекались криком и матом. Все мои друзья боялись подойти к дверям дома, боялись позвать меня. Потому, как из дверей всегда можно было услышать мат или отхватить вылетевшее полено для печи или словить беднягу-кошку. Позже из дверей показывалась грозная буйная мадам, которая орала: «Вон! Нет времени на ваши ****ские похождения, на огороде полно работы». А мне 15 лет и я хочу гулять. Конечно, я ненавидела её и всегда желала ей пакостей, лишь бы она заткнулась. Да и в этом мой грех. Этого нельзя делать, это ведь мой родной человек. Но что я могла знать, мне же 15 лет и я хочу гулять. Но это всего лишь предисловие. Дальше – больше.
Я выбрала время. Я приехала туда. Говорят. Что когда детишки ещё малые, дак им все кажется большим. Со мной же иная ситуация. Все деревья, трава в заросшем огороде казались мне ещё выше, чем тогда, когда я пахала, вырывая сорняки, пропалывая сухие грядки под палящим солнцем. Огород мой зарос трехлетним бурьяном. Ободранная дождями и поржавевшая калитка скрипела ещё больше и вот тогда-то я поняла, что ныне здесь царит старость и беспомощность. Я боюсь идти дальше, идти вглубь двора. Но это не та боязнь, что в детстве, это не боязнь крика, мата и полена. Я боюсь увидеть нечто. Нечто то, что ждет каждого, что неоспоримо диктует нам как жить и жить ли дальше. Я боюсь идти в дом. В мой дом.
…нет ни тоски, ни горести и грусти. Но в этом обман. Иногда мгновение переворачивает сознание, преподнося тебе обновленного тебя. Годы злобы и обиды исчезают в миг. Исчезают так быстро, как ветер сдувает пепел, пух тополя пожирает огонь. Нет ничего. Было и прошло. Нет того, что длилось годами, да что там годами – десятилетиями.
Я захожу в дом. Бабушка…где ты? Я никогда не называла бабушку бабушкой, я давала ей разные имена, но только не бабушка. Но тут… я держусь, ком в горле настолько велик, что я не то, что не могу его глотнуть, мне кажется, он так огромен, что разорвет меня изнутри. Бабушка… где ты? Я мысленно повторяю эти слова. Мои глаза слепы. Я теряю сознание, я теряю самообладание. Зловоние в доме, горы мусора, запах аммиака, смесь кошачьего фекалия вперемешку с человеческими испражнениями. Бабушка…где ты? Что произошло, где ты? И я слышу голос, но это не бабушкин голос: «Кто там? Кто там пришел?». Я говорю: «Это я». Неродной голос дышит: «Я тут, подойди сюда». Я подчиняюсь и иду, я подхожу. Нет, нет… нет.. скажите мне, что это не так. Ты помнишь меня, это я. Я – Катя. Я – внучка. А кто ты? Я теряюсь в мыслях, я теряюсь в бездне её беспомощности, я утопаю в насмешках судьбы и беспощадности старости. Так вот она какая. Я чувствую взгляд, но это не тот тяжелый взгляд, которого десятками лет боялись мои друзья мои друзья, боялась я. Это взгляд впалых тусклых пустых глаз, взгляд туманных зрачков. Боль и обида. Обида на себя самого. Она говорит: «Катя, а ты видела, кошка ведь котят принесла?» «Да, я видела», - отвечаю я. Зловония режут мои глаза, текут слезы. Слезы горести. Они разбавлены любовью и жалостью к ней, к моему дорогому человеку, родному и любимому, не смотря ни на что. Прости меня. Сморщенное лицо растянулось в беззубой улыбке. Она улыбается мне по-доброму. В первый раз. Одиночество состарило её лет на двадцать сразу. Она плохо ходит, это не её ноги. Она не моет посуду, не готовит есть – это руки не её. Она похожа на мумию. Она – эдакий маленький старый гномик, седой и лысоватый. Кошка трется о мои ноги, она тащит котенка в своей пасти. Котенок слепой ещё. Он беспомощный, равно как и моя постаревшая, иссушенная жизнью-старостью, бабушка.
Кто знает, как со мной обойдется старость? – думаю я, чистя апельсин от кожуры и всех перегородок, чтобы бабуля не жевала, а смогла проглотить маленькие кусочки витаминов.
Кто знает, зачем все так? Боязнь? Нет. Это жизнь и её ошибки. Это наши ошибки. Много лет назад бабуля всех нас выгнала из дома, и мы ушли, сказав: «Живи, как хочешь, живи одна, если хочешь». Мы снимали квартиры, отдавая заработанные деньги чужим дядям-тётям, чужим людям. Мы покупали помидоры и огурцы на рынке, покупали консервацию в маркетах… Но это было все чужое.
Это жизнь, наша жизнь, наши заслуги, прощения, кара. Переживем. Это наша участь. Участь переживать друг друга на года. Не ты, значит тебя. Парадоксы – предрассудки.
ПОСТ. СКРИПТУМ. Переступите через гордость. Ваша старость не нужна чужим людям, только родные всегда будут рядом. Не гоните своих детей прочь из дома. Позвоните родителям. Навестите их.
Спасибо тебе, мама.