Иногда, в серые промозглые дни, когда осенняя тоска тянется день ото дня, словно прилипшая к подошве жвачка, когда ленивые стрелки на часах как будто нарочно замедляют ход, я долгими вечерами просиживаю у своей старинной знакомой – Сказочницы. Она обыкновенно ставит на стол вторую чашку и придвигает ко мне старый, немножко облупленный, но надёжный стул. Сама Сказочница всегда сидит у окна в кресле, напоминающем потрёпанный шезлонг без поручней, одной рукой опираясь на подоконник. В чайнике на столе никогда не остывает ароматный чай, от которого ещё в прихожей чувствуется запах душицы или мяты.
Лил дождь. И по дороге я промокла до нитки. Сказочница по обыкновению налила мне горячего, обжигающего чая, попутно припомнив одну из неисчерпаемых своих историй. Она всегда начинает с какой-нибудь забавной истории, которые ухитряются никогда не повторяться.
Глядя на Сказочницу, мне кажется, что я знаю её...всю жизнь, не меньше. Иногда я думаю, что сама её выдумала. Или же она меня. В любом случае, это было так давно в моём летосчислении, что теперь и не докопаешься.
- Ну, давай, выкладывай, - Сказочница подлила мне чаю. Моя очередь говорить, значит. Я сбивчиво пустилась излагать свою драму. В общем-то, всё было донельзя банально – слёзы, обиды, любовь, всё в лучших традициях французских сентименталистов восемнадцатого века, - но, что поделаешь? Даже сентиментализм, несмотря на специфику жанр, имеет вполне реалистичные корни. Се ля ви. Окончив печальную повесть об очередном своём любовном разочаровании, я замолчала и снова взялась за чай.
Сказочница, казалось, задумалась и сидела неподвижно, разглядывая горшок с геранью. Потом она оторвалась от процесса созерцания и поудобнее устроилась в кресле, откинувшись на широкую его спинку. Я насторожилась, готовясь услышать новую сказку.
- Пару лет назад, - неспешно начала Сказочница:
- Я слышала историю об одной девушке. Само собой, как ты уже поняла, это история о любви... Так вот, эта девушка – я уже не помню, как её звали, да то и не суть важно, пускай будет, например, Аней, - одна из тех наивных зелёных девиц, которые ещё не забиты суровой прозой жизни и совершенно по-детски верят в добро, любовь и прочие лирические глупости.
Вроде тебя, - на этом месте я чуть усмехнулась в чашку, - итак, - Сказочница в свою очередь улыбнулась и продолжила:
- Наша героиня, как и положено, влюбилась...
- Ну прям как я, - пробормотала я, отхлебнув чаю.
- Не бойся, речь не о тебе. Хотя в вас и есть нечто общее.
Предметом её вечной страсти был молодой человек вполне порядочный, милый, не без заморочек, конечно, но неплохой...со всем прилагающимся. Они хорошо ладили, стали почти близкими друзьями. Порой заветные слова, как говорится, почти готовы были с уст её сорваться...к её несчастью, Аня наша была девушкой скромной и никак не решалась всё высказать -ну, знакомая волынка. Однажды, однако, прошло несколько месяцев с их встречи, она-таки поняла, что дальше так дело не пойдёт. И, памятуя об Александре Сергеевиче Пушкине и его бессмертном романе, как Татьяна, наша Аня засела за письмо. Нет, писала она его, разумеется, не на французском, а на нашем Великом и Могучем. Это было проникновенное, искреннее письмо, хоть и немного корявое. Но... - Сказочница вздохнула:
- На следующий день она узнала, что её единственный и неповторимый встречается с другой.
- Так всегда... - меланхолически вставила я. Сказочница пожала плечами:
- Всяко бывает. Однако для нашей героини это был страшный удар. Она порвала своё признание и запихнула обрывки в самый дальний ящик, - Сказочница сделала паузу:
- Что было дальше...толком никто мне и не сказал. Мнения расходятся, так сказать. То ли несчастная девушка бросилась из окна собственного дома, то ли просто замкнулась и потеряла веру в любовь, добро и прочие идеальные материи. Лично я склоняюсь ко второму варианту...
- Грустная история, - я уныло уставилась в пустую чашку:
- Не люблю, когда всё так кончается. К сожалению, твои сказки о любви слишком редко бывают счастливыми.
- Любовь – не весёлая штука, - отозвалась Сказочница философски:
- Но впрочем, - она потянулась за чайником:
- Я не знаю окончания этой истории. Так что, если захочешь, она будет счастливой.
- Если захочу?
Сказочница кивнула:
- Это же моя сказка. Кто знает, что там было дальше... Ещё чаю?
Я пододвинула ей чашку и перевела взгляд на окно. Наполовину закрытый тучами вдали виднелся серебристый месяц. Дождь кончился.
Знаешь, я думаю, в твоей сказке всё кончилось хорошо.
Ну...значит, так тому и быть.