Мы сидели в моей тесной комнатушке в студенческом общежитии и что-то праздновали. Прошедший давно уже день сурка или просто окончание февральского месяца – был, в общем, какой-то локальный праздник у нас, но это неважно. Мишка с Юрой вырвались на временную свободу из под опеки своих жен и завалились ко мне с ящиком пива. Можно было нализаться просто по поводу встречи.
- Ты, Леша, что-то погрустнел в последнее время! – заявил мне Юра, которого развезло уже после первой бутылки, – Небось, от одиночества и тоски «кулацкую» жись в ванной ведешь? Тебе обязательно надо какую-нибудь кральку завести.
- Сами то дозаводились! – начал парировать я, – Женатики упитанные! Теперь хорошо, если хоть раз в месяц оторваться сможете…
- Ты, Леш, не мешай навоз с медом! – встрял в разговор всегда рассудительный Миша, – У нас любовь была! Теперь тепло, уютно, сытно… Впрочем, Юрка тебе правду говорит. Кральку надо! И мы тебе поможем. Не для женитьбы – лучше не торопись с этим, – а просто так, для снятия сексуального напряжения.
- Так снимал же как-то… - смутился я.
- Ты про Маринку что ли? Порядочная шлюха была… - Миша вспомнил выходки моей бывшей подруги и единственной пока женщины, с которой у меня отношения дошли до секса.
Вообще у меня с женщинами трудновато получается. Знакомств много, много денег уходит на ублажение подруг. Целоваться, груди потискать и прочее – это да, но вот с сексом – увы!
Наверное, я действительно последний тормоз в этом деле, как думают Миша и Юра – мои закадычные друзья с первого курса. Сами они весело провели первые студенческие годы, но, встретив каждый сам по себе своих будущих жен-москвичек, сразу угомонились. Поженились на своих избранницах, вначале Миша, потом Юрка, проходив больше года за ручку по театрам, кино и музеям. И теперь жили в московских квартирах своих жен. Я остался один в старой, обшарпанной комнате в общежитии, по-прежнему погруженный в учебу и науку.
С внешностью у меня, в принципе, все нормально. Не яркий красавец, но, говорят, симпатичен. Скорее всего, дело во мне самом, в моей манере общения и моей неуверенности. Я никогда не делаю шаг первым. Естественно, моим подружкам это в конце концов надоедало. А первые два курса страдал, не заглядываясь на других, по оставшейся на родине школьной любви – Лене Завадской. Которой со временем тоже надоело мое пионерское ухаживание. Теперь она замужем за каким-то бизнесменом.
Марина – моя первая и единственная женщина. Она жила недалеко от нашего общежития. Похоже, я был интересен ей как девственник и неиспорченный мальчик. Она сама затащила меня в мою собственную постель с дискотеки, проходившей в студенческом клубе. Я отрывался с ней до самого утра, впервые познав женское тело. Мы с ней встречались три месяца, потом у нее завелся кто-то другой.
Теперь у Миши, нашего постоянного генератора идей, в голове родилась очередная причуда. Объектом его экспериментов, естественно, должен был стать я.
- А что, Леш, трахать так королеву! Как насчет Юльки Коростылевой?
- Ну, это ты хватил! – удивленно воскликнули мы с Юркой.
Однако Миша только откинулся на спинку кровати и с наслаждением хлебнул пива.
- Ты бы лучше Николь Кидман, Наоми Кэмпбэл или еще кого там предложил – подумал бы еще… - язвительно добавил я.
- Тебя что, на негритянок потянуло? Леш, ты не переживай. Если Юрка мне поможет, все сделает как надо, – Миша хлопнул Юру по плечу, – и не налижется раньше времени, будешь трахать Юльку несколько месяцев кряду. Да еще в ее собственной квартире!
Михаил говорил явную чушь. Юля Коростылева, москвичка, первая красавица курса, училась на финансово-экономическом факультете. Только мы для нее даже на второй сорт не тянули. Отец – помощник капитана дальнего плавания, мать – директор какой-то крупной фирмы, а сама она знала, чего хочет от жизни. Многие парни, даже первые красавцы в институте, обломались с ней. Она была слишком горда. Мы, простолюдины, ее не интересовали. На местных дискотеках, куда она изредка приходила, Юля была с подругами и практически не общалась с парнями. Она жила в ожидании лордов, принцев или каких-нибудь банкиров на крайний случай. Ходили слухи, что с одним из таких она прошлым летом ездила в Ниццу, только вот под венец затащить того мужика не смогла. Что касается меня, то я был пустым местом для нее. Мои друзья тоже пытались когда-то подмазаться к ней, но им даже на пушечный выстрел подойти не удалось.
- Ну ладно, Миш, рассказывай, что опять выдумал, – махнул я рукой, готовясь выслушать причуду Миши.
Миша выдержал положенную величественную паузу, и начал вообще черт знает о чем:
- Смотрел я журнальчик по патентоведению. Недавно какой-то америкашка придумал новый способ стабилизации горения в двигателях.
- Ну и как совместить Юлю с этой твоей стабилизацией? – опять съязвил я, хоть патент и был связан отчасти с моей специализацией.
- Не с моей, а твоей! Америкашке контракт сразу на полтора миллиона предложили!
- Ну, и что?..
- Ну, если б у тебя были миллионы, то Юлька бы сразу на твоем глупом члене повисла!
В общем, кое-как он объяснил свой план. Мне он показался идиотским и нереальным. Но Миша с Юрой так рьяно взялись его обсуждать, что без меня решили воплотить его на следующей же вечеринке перед Восьмым марта в студенческом клубе. Моя функция состояла «в реализации навязанного мне имиджа будущего миллионера с последующим воспитательным оттрахиванием Юли по полной программе». Почему «воспитательным»? А что б не зазнавалась перед «лимитой».
В студенческом клубе, расположенном на втором этаже столовой, каждую неделю проводились дискотеки. Только в этот раз все было пышнее в честь предстоящего Международного женского дня. Юля, как и ожидалось, пришла на вечеринку. За ней раньше заметили склонность выходить иногда отдышаться из смрада в зале в полутемное фойе учебного корпуса, примыкающего к столовой. И в этот раз это произошло часа через два после начала вечера. Юля встала в полутемном углу, глядя в окно на пустой двор нашего института.
Я на цыпочках прошел за галдящими друзьями на площадку, примыкавшую к фойе. Оттуда Юля не видела нас, но хорошо слышала. По плану она должна была нечаянно услышать пьяный разговор Миши и Юрки обо мне. Сценарий разговора уже был напечатан и прорепетирован. Я как бы при этом не присутствовал. Мне просто оставалось насладиться бредовой игрой актеров-друзей. Я не верил, что из этого что-нибудь получится.
- Юр! – начал Миша, придавая своей речи пьяную расхлябанность, – А Лешка то летом миллионером будет!
- Че? – Юра, которому Миша не дал надраться раньше срока, выдержал отрепетированную паузу, - Каким еще миллионером? Миллионная баба, что-ли?..
- Да какая баба! Он же заявку на патент подал… Способ стабилизации горения в двигателях.
- Ну и что?
- А то, что с ним после регистрации патента одна французская фирма договор на три миллиона евро заключает! – Миша сыграл эти слова великолепно, я даже сам чуть не поверил.
- Да брось ты…
- Чего брось?! От них какой-то мужик приезжал к нему. Сам видел договор о намерениях с этой фирмой. Это значит, что Леха теперь не имеет права заключать договор ни с какой другой фирмой.
- Ничего себе! Лешка?! Никогда бы не подумал!
- Вот-вот! Сидит, тихо грызет гранит науки. И бац – миллионер! И не в рублях же!
Я стоял рядом, еле сдерживаясь от смеха и побаиваясь, чтоб вошедшие в роль друзья сами не заржали. Я посмотрел в отражение дверного стекла на Юлю. Она не видела нас, как и рассчитывалось, но явно заинтересовалась разговором.
- И теперь еще ему надо срочно жениться! – начал переходить Миша ко второй части спектакля.
- А это еще зачем? – Юрка тоже играл великолепно, он изображал себя достаточно естественно.
- А затем, что фирма эта солидная и договор у них с Лешей предусматривает его работу на них в течение пяти лет с офигенной даже по их меркам зарплатой. А все солидные сотрудники у них должны быть семейными. Не знаю зачем, но это обязательно…
Этот момент сценария, где обосновывалась необходимость покончить с моей холостяцкой жизнью не был отработан – так и не придумали веской причины, почему же мне обязательно надо жениться. «Сойдет и так!» - в конце концов заявил Миша.
- И кто же теперь будет у нас будущей миллионершой? – продолжил Юра.
- Да кто его знает… Я с Лешкой говорил, а он балбес еще тот! Ну ты же знаешь, что он псих, – подобные моменты сценария вызывали умиление во мне, – Мне, говорит, нужна женщина, чтоб сразу вела себя как шлюха в постели. Чтоб сразу знать, на что она способна. Чтоб в рот с первого дня брала и даже в попку давала без разговоров. Мне, говорит, теперь ухаживать некогда. Ну, ты и сам знаешь, что он долго бегать за бабами не умеет. Ему сразу ягодки подавай, а от цветочков он отлынивает сразу.
Сказанное было довольно пошлым и резким для ушей невинной леди. Но в этой ситуации все прозвучало очень реально, очень похоже на доверительный разговор двух близких друзей.
- Сейчас же любая целочка за ним побежит! – согласно сценария воскликнул Юра.
- Не сейчас, а когда у него через три месяца будет патент, договор и крупный счет в банке. Сейчас он тот же студент, каким был вчера. Только мне думается, что Маринка его сама в загс потащит.
- Эта шлюха?!
- Ну да! У него же только с ней и получилось. Она сразу ему во всех позах и во все дырочки дала. Он от этого и прибалдел. На такой только и жениться, говорит, хочу! Сейчас она у тетки в Таганроге гостит и ничего не знает. Через неделю приедет – и сразу в загс, как про миллиончики услышит.
Я слушал весь этот бред про меня и нисколько не обижался. Что-то ведь было правдой! Хотя во многом был явный перебор. Но Мишка утверждал, что иначе нельзя, иначе мне придется три месяца по кинотеатрам под ручку ходить, дарить цветы и целоваться в щечку – пока не наступит печальный для Юли финал всего нашего замысла.
- Да-а… - после паузы, выдержанной по секундомеру, протяжно произнес Юра.
- Ты только это… Не давай виду, что знаешь. Лешка сам тебе все расскажет, он мне по секрету все…
Эти слова уже произносились при спуске с лестницы. Мои друзья-актеры согласно сценария удалились, а я наблюдал за Юлькой в смутное отражение в стекле. Она какое-то время, видимо, оценивала нечаянно услышанную информацию. Потом прошлась в задумчивой проходке по фойе и направилась в дискотечный зал.
Через какое-то время я появился там же с центрального входа. И сразу же поймал на себе заинтересованный взгляд Юли. И не просто заинтересованный, а даже восхищенный, как мне показалось. Кажется, мои «миллионы» хоть как-то сработали… Но по-прежнему не верилось, что события пойдут развиваться дальше. Я сильно смутился, когда она вдруг подошла ко мне.
- Может быть, потанцуем?
Я прекрасно расслышал ее вопрос, но шокированный и удивленный, переспросил ее.
- Мне хотелось бы потанцевать с тобой, Леша!
Такая честь, по-моему, во всем институте выпала мне одному. Никогда она раньше сама никого не приглашала – приглашали только ее. Кажется, авантюра Миши действительно действовала! Только до каких пределов?
Я вышел с ней на площадку под удивленные взгляды свидетелей «белого» танца. Вскоре мы затерялись в толпе, в которой хмельные пары были больше увлечены собой и не особенно обращали на нас внимания.
Вначале я пытался о чем-то поговорить. Задал пару глупейших вопросов, а она с заинтересованным видом отвечала и старалась помочь мне развить беседу. Я все равно замолчал, пытаясь сообразить, что же происходит. Сказал бы мне кто раньше, что я буду танцевать с Коростылевой – посчитал бы его свихнувшимся. А теперь свихнулся я сам, вдыхая аромат ее духов и чувствуя в руках ее грациозный стан. Мне страшно хотелось ее! Мой член напрягся в джинсах. Я слегка отодвинулся, стесняясь выдать своего непослушного дружка в штанах. Юля сама начала о чем-то оживленно рассказывать. Я рассеянно отвечал на ее вопросы, сдерживая свое сексуальное напряжение. Вдруг она сделала легкий поворот и в неуловимом движении бедром прижалась к моему члену, страдающему от заточения в тесноватых джинсах. Прижалась – и замолкла, давая всем видом понять, что она почувствовала плотный бугорок у меня внизу. Мы встретились глазами. Она одарила меня восхищенным взглядом и очаровательной улыбкой, означающей, что все это ей нравится.
«Однако события идут по программе!» - подумал я. И тут же сильно удивился игровым возможностям Юли. Этот восхищенный взгляд, эта внешне очень естественная заинтересованность мной – все это поразило меня. Ее таланты в охоте за «миллионами» были безграничны.
- Мне уже, к сожалению, пора… - с демонстративной грустью произнесла она, - Проводи, пожалуйста, меня домой!
Мы вышли из зала под удивленные взгляды однокурсников. Юрка уже нализывался водкой из принесенной с собой бутыли, а Миша сделал мне на прощание поддерживающий жест.
В троллейбусе мы разговорились.
- Ты, насколько я знаю, отличник и увлечен наукой?
- Вроде ты тоже могла бы похвастаться своей успеваемостью!
- Ничего особенного в этом… А я давно заметила тебя! Только вот как-то повода не было познакомиться.
Я был слегка шокирован ее лицемерием. Я вспомнил, что года полтора назад пытался завязать с ней беседу под предлогом уточнения чего-то у доски с расписанием занятий, однако она даже не взглянула на меня, небрежно пожав плечами и гордо зашагав прочь. Естественно, она и не запомнила тот случай.
Впрочем, с ней было очень интересно. Она могла подхватить и развить любую тему, а кругозор ее вызывал уважение. Мы вышли на остановке, прошлись пешком и оказались у подъезда ее дома. Я остановился, готовый к предстоящей процедуре прощания. После некоторой паузы Юля улыбнулась и, взяв меня за руку, потащила в подъезд. Я был снова удивлен, но послушно прошел за ней на лестничную площадку между этажами. Она, руководя моими движениями, поставила меня спиной к подоконнику и обняла за шею. От неожиданности я не знал, что делать. Ее жаркие губы коснулись моих, и через мгновение мы застыли в долгом поцелуе. Мой дружок внизу опять воскрес. Юля почувствовала это, прижавшись ко мне. Ее рука мягко легла у меня между ног. «А девица-то с опытом и готова на многое!» – пронеслось у меня в голове. Хотя по легенде именно такая мне и была нужна, так как быстрый путь в постель должен был увеличить шансы Юли стать «миллионершей».
Я все же был шокирован Юлей. И чуть не оттолкнул ее, когда она присела и, расстегнув мои штаны, начала высвобождать моего дружка, немного поутихшего, наверное, от такого же удивления. Я вовремя одумался и обнял ее за голову, начал гладить ее волосы. Когда Юля ласкала меня внизу, я уже был на грани сумасшествия. Впрочем, шок длился недолго, и прелесть Юлиных ласк заставила меня забыть о бесцеремонном и беспрелюдийном начале наших сексуальных отношений.
Я был сильно возбужден, истомлен страстью. И взрыв блаженства не заставил себя ждать. Я брызнул сове семя прямо ей в рот. Она приняла все до последней капли, затем старательно ласкала обмякший член. Несмотря на оргазм, я по-прежнему очень хотел Юлю. Надеялся, что скоро окрепну снова, и тогда надо брать Юлю. Брать прямо здесь, в подъезде. Только была опасность, что нас застанут случайные свидетели. Мы опять целовались. Я, забравшись ей под шубу, умудрился задрать ее вечернее платье и добраться до трусиков. Сильная влажность между ее ногами поразила меня. Неужели она сама завелась? Или это и вправду такой талант, что даже может возбуждаться на мужчин, которые ей не нравятся, но которые становятся жертвами ее охоты?
Юля действительно завелась. Прерывисто дыша, она распахнула мою куртку, то нежно, то страстно целуя мою шею. Однако открылась дверь подъезда, и вскоре мимо нас прошагал какой-то мужчина, не воспользовавшийся лифтом. Юля успела накрыть собой мою оголенную амбразуру с торчащим пулеметом внизу. Если бы мы зашли немного дальше, то нас бы застали в самый неподходящий момент.
- Извини, Леша, мне уже пора, – переведя дыхание и немного успокоившись, сказала мне Юля. Я был расстроен из-за скорого окончания свидания, – Не расстраивайся! Ты отличный парень! Я надеюсь, мы завтра встретимся снова?
Я утвердительно кивнул головой в ответ. Получив жаркий поцелуй на прощание, проводил взглядом ее плавно взмывающую вверх по лестнице фигуру.
Всю ночь я думал о Юле и о том, что произошло. Совесть временами устраивала мне настоящую пытку, но я уже страшно хотел ее. Отказаться от представившейся мне возможности обладать ею я не мог. Кое-как заснул в пятом часу утра.
Утром друзья-актеры уже ждали меня с новостями перед первой лекцией. По внешнему виду Юры было понятно, что вчера он хорошо набрался и сегодня ему очень бы подошел коньяк, который я обещал ребятам в случае удачи с Юлей.
- Ну что ребята, с меня если не «Наполеон», то что-нибудь хорошее и по полной программе! – начал я.
- Ну, рассказывай давай. А насчет коньяка потом обговорим! – любопытство подавило все признаки похмелья на лице Юры.
- Ребята! – заявил я решительно, – В смысле джентльменства и тому подобного вы меня загнали в очень нехорошую игру. Мне действительно стыдно перед Юлей. Ну а что касается… Ну…- я замялся, как бы тактичнее выразиться об истинной цели всей затеи.
- Трахнуть Юлю! – прямо поддержал меня Юра.
- Ну да… Здесь, в общем, будет все нормально. Я думаю…
Миша с торжествующей улыбкой на лице обнял меня за плечи и начал убеждать.
- Леш, ты только не тормози. Вчера, сегодня, завтра – не важно, но ты с Юлькой будешь в одной постели. Я представляю ее маму, и думаю, что во время дальнего плавания главы семейства тебе найдется хороший приют у них. Ведь это максимально увеличит шансы Юли в борьбе за талантливого и в будущем «богатого» Алексея Селезнева!
Я только пожал плечами, показывая, что мне вообще-то этого и не хочется.
- Нет, Леш, ты не отказывайся! Уже устал, наверное, в задрипанной общаге на стены по вечерам выть. Я тебе говорю: если не будешь тормозить – получишь Юлю со всеми благами земными. До лета, конечно. Дольше нельзя – влюбишься в нее по уши, привыкнешь - и сам страдать будешь. А насчет нравственной стороны – не волнуйся! Мы же все обсудили! Юля не в первый раз обломится в погоне за принцем, а гордыня ее… - Миша выдержал паузу, и, подняв указательный палец вверх, назидательно произнес: – Гордыня есть грех великий человечий!
- Ну ладно! Пора на лекцию. Я вижу, что Юрке коньяк бы не помешал, - я уже не хотел дальше обсуждать с ними всю эту историю с Юлей.
- С коньяком подожди! – Миша осмотрел с ног до головы Юрку и добавил, – Опохмелка – верный шаг к алкоголизму. А вообще, Леш, с Юлей поступай как хочешь! Сам давай теперь веди свою роль.
Я еле дождался большой перемены после третьей пары в ожидании встречи с Юлей. Она в хорошем настроении подошла ко мне и чмокнула в щечку.
- Может быть, сходим куда-нибудь вечером? – начал было я, но Юля перебила меня, взяв за руку:
- Лучше приходи ко мне в гости. Ты уже, наверное, одичал на студенческих харчах. Хочу накормить тебя и поразить своими кулинарными талантами.
- Не знаю… Как-то стесняюсь твоих родителей.
- Папа мой в плавает в Индийском океане и будет только в конце июня. Мама по делам в Питер на день уехала.
Кажется, программа наша развернулась на все сто. Я уже был уверен, что Юля вечером будет полностью моей. Ну и Миша! Мало за ним таланта сценариста, он был бы еще и великим полководцем или политиком, умея с такой точностью предсказывать ход событий.
В семь вечера, облачившись в немудреный наряд из джинсов и свитера, с букетом цветов и бутылью шампанского под курткой я позвонил в дверь Юлиной квартиры. Она открыла дверь, шокировав меня коротеньким симпатичным халатиком, хорошо демонстрирующим ее шикарные длинные ножки. Юля сразу повела меня на кухню, где меня ждали домашние пельмени, плов, какое-то испанское вино, салаты и еще куча всего, что мой желудок был не в состоянии осилить за один вечер.
Юля только чуть-чуть поддерживала меня в освоении содержимого обильно накрытого стола, уважая мой переполненный рот и заполняя беседу длинными рассказами о себе и о своих родителях. Когда она временами вставала обслужить меня, я невольно подглядывал под распахивающиеся полы ее и без того коротенького халатика и несколько раз замечал ее белые трусики. Мое возбуждение росло с каждым глотком вина. В конце концов, когда я уже захмелел, притомился от угощений и начал глядеть на нее слегка дебильными глазами, отражающими синдром одурения от передания, Юля взяла меня за руку.
- Тебе понравился ужин?
Еще бы! От ее прикосновения у меня кровь закипела настолько, что из ленивого обожравшегося кота я превращался в готового к схватке льва. Но я сомневался, что же предпринять и с чего начать свой финальный путь к Юле. Она сама помогла мне.
- Иди ко мне! – шепотом сказала она.
Она осталась сидеть на стуле, и я не придумал ничего лучше, чем встать перед ней на колени, склонив голову ей на грудь. Она начала гладить и целовать мои волосы. Я совсем одурел от этого, и нагло распахнув полы ее халата, начал целовать ее упругие бедра, все ближе и ближе приближаясь к ее очаровательным трусикам. Она обняла мою голову. Я на какое-то время застыл, уткнувшись ей между ног.
- Пойдем… - негромко сказала она и потащила меня в спальню родителей, где располагалась широкая кровать.
Одним движением расправив постель, она легла, не выпуская мою руку. Изредка прерывая страстные объятия, я освобождался от своей одежды в предвкушении нового путешествия по лону самой лучшей красавицы, которую я когда-либо встречал. Я стянул с нее халатик, но с бюстгальтером замешкался. Она сама расцепила застежку – и я добрался до ее великолепных грудей. Потом настала очередь трусиков, слетевших куда-то на пол. Я целовал и ласкал ее между ног. И чувствовал, как обильные соки источало ее лоно. Она по-настоящему была возбуждена.
Наконец – вторжение. Мишин план сработал до конца - в безумной страсти я полностью овладел Юлей. Чувствуя ее тело в объятиях, двигаясь в ее упругом влагалище, я пытался осознать, что все это не сон, что я действительно в этот занимаюсь любовью с самой красивой девушкой в мире. Юля то обнимала меня, то цеплялась пальцами в спину, то ворошила мои волосы, издавая стоны наслаждения и приободряя мои действия короткими утверждающими фразами. Если бы я был в состоянии увидеть нас со стороны, подумал бы, что финал был сплошным безумством нас обоих. Столько страсти было в наших движениях и звуках! Я не хотел финиша, я хотел максимально продлить эти минуты блаженства, когда мы слиты воедино. Но оргазм пришел быстро и неумолимо. Я взорвался, извергаясь жарким вулканом прямо в нее.
Потом мы лежали. Юля нежно поглаживала мою спину и ягодицы. После ее ласк я снова любил ее. Только в этот раз долго-долго. Правда, я не мог понять, действительно ли Юля переживала оргазмы или только притворялась. Когда я уже был близок к новому оргазму, она вдруг спросила меня:
- А хочешь… Хочешь в попку?
Первая моя эмоция – удивление. Значит, я практически безгранично мог обладать королевой нашего курса! Но мне очень хотелось попробовать. Даже Маринка мне такого не позволяла. Хоть и не имел опыта, но был начитан и наслышан об анальном сексе, поэтому старался делать все аккуратно. Юля застыла, уткнувшись лицом в подушку. Я чувствовал, что ей больно, и постарался закончить быстрее. Затем я обнял ее сзади и прижался лицом к ее волосам. Через несколько минут Юля развернулась. По ее лицу я понял, что мое вторжение вызвало у нее не совсем приятные ощущения.
- Извини, Юль… Наверное, не надо было этого делать.
Юля улыбнулась в ответ. Положив свою голову на мое плечо, произнесла:
- Не переживай, Леша. Для меня это в первый раз. Пока это больно, но и приятно тоже. Люби меня почаще таким образом. Тогда все будет отлично!
Все-таки Миша со своими «чтоб давала во все щели» переборщил, а Юля использовала все свои шансы на пути к мнимым миллионам. Мне было очень жалко ее и стыдно перед ней.
- Юля, я и без этого на седьмом небе. Не надо делать того, что тебе не приятно…
- Почему ты решил, что мне не понравилось? – перебила меня Юля, – К сожалению, я не девственница - у меня был мужчина. Но вот так… - она выдержала паузу, бросив взгляд себе вниз, - так ты взял меня первым. И мне хорошо от этого! Хоть что-то осталось только для тебя. А насчет делать или не делать… Если я прошу, значит хочу этого! Даже если это больно. Пока больно… - она обняла и крепко поцеловала меня.
Приняв вместе душ, мы допили остатки вина, опять вернулись в постель и занимались любовью в третий раз. Затем я засобирался было домой, но она обратно уложила меня в постель.
- Мамы до завтра не будет. Останься со мной до утра. Вместе пойдем в институт.
Я остался. Заснули мы с Юлей только под утро и проспали все на свете. Часов в десять утра я проснулся. Кто-то гремел посудой на кухне, хотя Юля лежала рядом. Она тоже открыла глаза, но нисколько не смутилась от того, что в доме появился кто-то. Улыбнувшись, притянула меня к себе.
- Это мама приехала. Ты не смущайся и не переживай ни о чем.
В общем, в этот день мы с Юлей так и не пошли в институт. Кое-как она вытащила меня на кухню познакомиться со своей мамой – Светланой Владимировной. Я не знал, как будет воспринята ситуация, когда дочь свободно привела в дом парня, да еще при матери. Но Светлана Владимировна без каких-либо негативных эмоций отреагировала на мое появление и весело общалась со мной, накормив завтраком. Я понял, что обо всем они вместе уже договорились. и мне можно жить в этой квартире на правах зятя. Миша все предвидел!
Так и было. Спальня родителей была отдана в наше полное распоряжение. По ночам Светлана Владимировна наверняка слышала стоны Юли. Меня это вначале смущало, но потом все стало привычным. Мы пропадали с Юлей в спальне по вечерам и днем. А Светлана Владимировна делала вид, что все нормально, все так и должно быть.
Через неделю Светлана Владимировна дала мне доверенность и ключи от БМВ, чтоб мы с дочерью не маялись в общественном транспорте по дороге в институт и обратно. Юля сводила меня в Большой, на Таганку, несколько раз в кино. Она плотно занялась моим воспитанием, начиная от светского мировоззрения до поведения за столом. У меня это не вызвало ни капли протеста. Я старался, как прилежный ученик. В свою очередь, большой интерес у Юли вызвали мои рассказы о походе на Алтай. Дикие леса на склонах гор, отсутствие цивилизации, спартанский образ жизни – все это оставило у меня и моих друзей неизгладимые впечатления. Нам хотелось повторить свой алтайский поход. Однако после четвертого курса Мишка с Юркой уже были женаты, и наша новая поездка не состоялась.
Юлю очень заинтересовали рассказы и о других моих увлечениях. Я пытался складно поведать ей о принципах дзен-буддизма, о Лао Цзы, о даосизме, вообще о восточном мировоззрении и философии. Ее увлечение, казалось, было не меньше моего. Или мне так казалось? Но я действительно верил ей. Верил, что она здесь не подыгрывала роль в «борьбе за миллионы». Она ни разу даже не намекнула мне про мою возможную последующую судьбу, ни разу не интересовалась возможными миллионами в будущем. Скорее всего, она имела недюжинное терпение.
- А ты возьмешь меня с собой во время следующего похода на Алтай? – однажды ночью спросила она меня.
- Конечно! – ответил я, но сердце у меня сжалось.
Была уже середина мая, и близился финал моих отношений с Юлей. Несмотря на предостережения Миши я влюбился без ума в нее. Мне часто хотелось признаться ей, что все, что она «нечаянно» услышала обо мне – ложь, глупая шутка. Но у меня не хватало смелости и сил на этот шаг. Я был счастлив, как никогда. И наслаждался этим счастьем, этой ролью жениха Юли и будущего зятя Светланы Владимировны. Я не мог позволить себе отказаться даже от нескольких часов этого счастья, не говоря уже о днях или целом предстоящем июне месяце.
Меня терзала мысль, что Юля не любит меня, а терпеливо и мастерски играет свою роль. Порой я безоглядно верил ей, ее ласкам, ее нежным признаниям, а порой начинал сильно сомневаться в ней. И тогда в ярости думал, что справедливо накажу ее, в конце концов.
Наша сексуальная жизнь с Юлей была практически непрерывной. Порой мы даже занимались любовью в необычных местах, не в силах дождаться возвращения домой. Один раз случайный студент прошмыгнул мимо нас, когда мы были на грани блаженства в одном и закутков института. В другой раз симпатичненькая дама прошла вверх по лестнице в подъезде одного из домов, примыкающих к парку, в котором мы часто прогуливались с Юлей. Мы даже не попытались прекратить наши занятия любовью с появлением той дамы.
Светлана Владимировна часто уезжала по делам, предоставляя квартиру в наше полное распоряжение. Мы с Юлей даже халатов не одевали, а ходили постоянно голыми. Точнее, Юля часто надевала на себя мамины темные чулки на поясе, зная, что это очень возбуждает меня, или одну из своих коротеньких ночнушек без трусиков.
В конце концов, мы и со Светланой Владимировной почти не стеснялись друг друга и часто показывались друг другу в одном нижнем белье. Однажды она вошла в спальню, где мы спали абсолютно голые, не накрывшись простыней, и разбудила нас в институт. У меня была эрекция во сне, но это нисколько не смутило ее. Признаться, такое отношение Светланы Владимировны несколько возбуждало меня. Хотя я никогда бы не решился попробовать залезть к ней в постель.
Наши с Юлей дипломные проекты прошли без особых заминок. Она защищалась на следующий день после меня. Была уже середина июня. Время шло. Мое сердце сжималось все чаще и чаще. Чаще я с тоской и отчаянием вспоминал о предстоящем завершении идиллии. Юля замечала это и беспокоилась обо мне. Но она никак не догадывалась об истинной причине моей хандры. Теперь я в любом случае не мог раскрыться, поставив под угрозу нашу защиту дипломов. Если б такое произошло – я бы безудержно запил. И для Юли бы все прошло далеко не гладко.
Как и предвиделось, мы с Юлей защитились на «отлично». Мои друзья получили хорошие оценки. Защиту дипломов справляли в маленьком кафе, где собрались моя группа и группа Юли. Хотя мы были с разных факультетов, наши отношения несколько сблизили и наши учебные группы.
Я надрался до чертиков. Юля была встревожена моим состоянием, понимая, что что-то происходит со мной. Видимо, она решила, что происходит неладное с судьбой моих миллионов. Она была права! Настало время финала удачно сработавшего плана моих друзей.
Я ждал до последнего. За день до возвращения отца Юли – Николая Андреевича – с дальнего плавания, я взял заготовленную Мишкой липовую бумажку, которая ставила точку во всей этой истории. Юля с матерью молча выслушали мой короткий рассказ о моем мнимом изобретении, о котором они знали и без меня, но якобы оставались в полном неведении. Они долго изучали «уведомление из патентного бюро», что поданная мною «заявка на изобретение» отклонена из-за того, что полгода назад на подобное изобретение уже выдан патент другому человеку. Они без вопросов поняли, что «жениха-миллионера» они во мне уже не увидят. Юля некоторое время сидела бледная, сжав губы. Потом пыталась даже меня как-то успокоить, мол, не расстраивайся, все еще впереди. И вдруг бросилась на диван и громко разревелась. Светлана Владимировна не смотрела на меня, уставившись в окно.
Я быстро собрал свои скромные вещи и тихо выскользнул из квартиры. В ближайшем магазине я купил водки и еле сдерживался, чтобы не надраться уже по дороге в общежитие. Вернувшись в свою обшарпанную комнату, я сам разревелся. Поглощая водку из стакана, я издавал рыдания, пытаясь глотнуть не хватавшего мне воздуха. Слезы мои текли ручьем. Я не сказал друзьям, что развязка намечена на этот вечер. Иначе они бы уже пришли утешать меня, прекрасно поняв за прошлые месяцы, насколько я влюблен в Юлю. Мне не хотелось никого видеть. Слава богу, общежитие было почти пустым. После сессии многие студенты разъехались по домам.
Миша с Юрой в последнее время сами никогда не касались этой темы, понимая, что их план привел меня к катастрофе. Но я не винил их ни в чем. Я был благодарен им за три с половиной месяца счастья, которое они мне подарили. И если б все повторилось снова – я согласился бы без сомнений. Единственно, что терзало меня до мозга костей – это совесть, это стыд перед Юлей, перед ее родителями. Я так безжалостно обошелся с прекраснейшей девушкой на свете, которой я и в подметки не годился!
Я не помню, как выключился. Проспал я почти до обеда следующего дня. Проснувшись, я все же удержался от продолжения. Но когда прибрался и принял душ, мои переживания, немного сглаженные после беспробудного сна, начали набирать новую силу. Я часами сидел, уставившись в окно и глядя на прохожих, спешащих куда-то по тротуару. У них был свой мир, свои заботы. А я сидел и прокручивал в памяти картины своей прекрасной жизни с Юлей, бесконечно терзая себя воспоминаниями.
Прошел день. Ночью я почти не спал. В порывах тоски опять хотелось надраться до поросячьего визга, но я все же сдержался. Утром я сидел и отрешенным взглядом больше часа смотрел в окно. Стук в дверь заставил меня очнуться. Возможно, это Мишка или Юрка – мелькнуло у меня в голове.
- Да! – прохрипел я с горьким чувством досады в душе.
Мне очень не хотелось, чтобы меня беспокоили. Но это были не друзья. Это был солидный мужчина сорока пяти лет, в легком костюме, без галстука.
- Николай Андреевич! – сухо представился он, подтвердив вспыхнувшую во мне догадку.
Я даже не узнал отца Юлии! На семейных фотографиях он практически всегда был в морской форме, с бородой и улыбался. Его хмурое лицо разительно отличалось от того, что я видел в семейном альбоме Юлии. Я понял, что Николай Андреевич, скорее всего, пришел разбираться со мной. Или вообще с тем, что произошло – ведь ни Юля, ни ее мама могли просто не рассказать главе семейства свою истинную и непристойную затею по привлечению в женихи будущего «миллионера», умолчать о цене, которую заплатила Юля за свою несостоявшуюся мечту.
Разговор не клеился. Николай Владимирович поинтересовался моим самочувствием, получив в ответ полусвязные фразы. Все было ясно и без лишних вопросов.
- Послушай, Алексей! – вдруг произнес он решительно после долгой затянувшейся паузы в нашем общении, – Юля мне все рассказала. Мне очень жаль, что у тебя не получилось с твоим изобретением, но я думаю у тебя все впереди... – Николай Андреевич закурил сигарету, - Прежде чем продолжать, я хотел бы кое-что тебе рассказать. Прости Юлю, но она поступила очень нехорошо перед тобой. Дело в том, что она случайно услышала разговор твоих друзей о тебе. Она узнала о твоих возможных перспективах. Здесь сказывается характер от мамы, ее мамина хватка. Она с мамой просто решила… затащить тебя в свою постель и таким образом… женить тебя на себе!
Николай Андреевич знал все, от него ничего не утаили. Он говорил прямо, открыто, но запинался перед ключевыми словами, досадуя по поводу поведения ее дочери. Он замолчал на какое-то время. Возможно, ожидал от меня какой-нибудь реакции, какого-нибудь возмущения непристойным поведением его дочери, но не увидел на моем лице ничего, кроме страдания.
- Прости Юлю… Она – прекрасная девушка. Да и Светлана Владмировна в этой истории меня порядочно удивила, решившись пойти на такой обман…
«Боже мой! Знали бы Вы, кто кого обманул!» – вырвалось у меня в душе. Николай Андреевич снова замолчал. Продолжил через несколько минут, докурив сигарету:
- Я знаю Юлю… Она действительно любит тебя. Хочешь – верь, хочешь – нет, но она безумно любит тебя, Алексей!
Я с широко раскрытыми глазами уставился на него. Во мне вспыхнула надежда. Но… Где-то там, глубоко внутри меня сильно терзал червячок с мыслью, что если мои надежды на возвращение Юлии оправдаются, то я буду врать ей всю жизнь. Да и вернется ли она? Кто я такой? Провинциал без штанов. Я совсем из другого теста, совсем из другого круга, с которого путь к Юле и в ее семью просто невозможен.
- У нее были романы, были разрывы, были разочарования, – продолжал Николай Андреевич, – Но я вчера просто не узнал свою дочь. Мне страшно за нее. И она хочет, чтобы ты вернулся к ней…
Безмолвный вопрос застыл на моем лице. Не ослушался ли я?
- Да, Алексей! Забудь все условности. Мы не так-то уж предвзято судим о качествах избранника Юлии… Точнее, я так не сужу… Хотя, мне кажется, что ты очень понравился и Светлане Владимировне!
Теперь мои глаза выражали недоверие.
- Да, именно так, Алексей! Я прекрасно знаю свою жену. Она в плену условностей и сейчас не может себе во многом признаться. И тем более в том, что она, на самом деле, не очень то и против вашей с Юлей совместной жизни.
Все же я не верил его словам. Но он не старался долго убеждать меня, а просто предложил:
- Алексей! Прости Юлю и Светлану Владимировну!.. Поехали к нам! Если ты действительно любишь Юлю, если она для тебя не просто какое-то увлечение – ты должен поехать со мной!
Была пауза. Были еще уговоры. И я, конечно же, согласился. Юля предстала передо мной с заплаканными глазами. Какое-то время она несмело смотрела на меня, а потом повисла шее, целуя все мое лицо. Я вернулся к Юле, в эту семью. Я был очень счастлив. Хотя сильно переживал из-за своего положения. Но родители Юли были очень тактичны, не подавая виду, что сами озадачены сложившейся ситуацией. Юля тоже помогала мне как могла.
Теперь мы жили в комнате Юли. Кровать была поуже, но ее с лихвой хватало для нашей безумной страсти. Мне снова дали в пользование машину. Светлана Владимировна некоторое время вела себя сдержанно по отношению ко мне.
Однажды мы с Юлей возвращались с очередного похода в кинотеатр. Она решила заскочить к подруге в соседнем подъезде. Я вошел в квартиру один и застал Светлану Владимировну за беседой с молодым элегантным человеком, который сразу начал пристально изучать меня. Николая Андреевича не было дома. Мама Юли несколько смутилась, не ожидая нашего быстрого возвращения. Узнав, что дочь придет чуть позже, она облегченно вздохнула и сразу обратилась к молодому человеку в кресле:
- К сожалению, я думаю, что Вам пора идти… Извините, но все уже в прошлом. Теперь, я уверена, и Юля со мной согласится.
- Ну что ж, до свидания! Многое изменилось… Хотя я поражаюсь некоторым вещам, – молодой человек искоса взглянул на меня при этих словах, – но прекрасно понимаю, что сам виноват, что не удержал Юлю.
Я догадывался, что это один из бывших ухажеров Юли. И был прав. Как выяснилось позже, именно он был первым и единственным мужчиной Юли до меня. Именно с ним она ездила в Ниццу прошлым летом. Однако тогда Валера – так звали претендента – вел себя очень несерьезно с Юлей. Теперь он вдруг одумался и пришел просить ее руки. Но Светлана Владимировна дала понять ему, что он опоздал. Это было неожиданно для меня с ее стороны!
Валерий не успел уйти. Они встретились с Юлей в прихожей. Юля была на мгновенье смущена неожиданным визитом своего бывшего ухажера, но ее хорошее настроение сняло всю возникшую неловкость.
- Валера! – сказала она ему бодрым и веселым голосом, - Ты, конечно, извини, но теперь у меня другая жизнь! Я не хочу с тобой ссориться, не хочу, чтобы мы волками смотрели друг на друга. Ты – отличный и респектабельный парень. У тебя будет все отлично. И пойми меня, что я люблю… - она обошла меня сзади и обняла, - Я люблю Алексея! Очень люблю! Не обижайся!
Это «не обижайся» было произнесено с такой детской наивностью и непосредственностью, что в миг произошла разрядка обстановки.
- Ну что ж, я сам во всем виноват! – со смущенной улыбкой ответил Валера, - Это мне надо извиниться перед тобой! Упустил свой шанс – будет мне уроком… И правда, сохраним хорошие отношения между нами и нашими семьями!
Он попрощался и ушел. На Юлю, как мне показалось, его визит не оказал никакого воздействия. Ее настроение как было хорошим, так и осталось. А Светлана Владимировна, к которой я почувствовал бесконечную благодарность, перешла со мной на другой уровень отношений. Даже не на тот, что был раньше, до возвращения Николая Андреевича с плавания. Я начал чувствовать за ней какую-то материнскую любовь и заботу обо мне. А Николай Андреевич только усмехнулся, когда выслушал рассказ жены о визите Валеры.
- Прекрасно! Удачи ему! – это была единственная фраза, которой он отреагировал на произошедшее.
Ночью я лежал, почитывая журнал. Юля пошла принять душ. Николай Андреевич уже спал, в комнату неожиданно вошла Светлана Владимировна. Меня поразило, что она была в коротенькой ночнушке. После моего возвращения в этот дом она никогда не позволяла себе появляться передо мной в таком виде или в другом нижнем белье. Смущая меня, она подправила мои небрежно брошенные на стул трусики – я, как никак, ждал Юлю в полной готовности.
- Раскройте пошире форточку! – сказала она, и сама направилась исполнять свой совет.
Когда она потянулась, чтобы распахнуть форточку, ее ночнушка задралась вверх. Я увидел ее беленькие кружевные трусики. Хмельной туман ударил мне в голову. Мне даже показалось, что этот момент выглядел гораздо эротичнее, чем просто видеть ее в одних трусиках и бюстгальтере. Затем она присела на краешек кровати и нежно посмотрела на меня. Я упорно пытался отвести взгляд от торчащих из-под ночнушки сосков ее грудей, явно указывающих на отсутствие бюстика. Во мне переплелись противоречивые чувства. С одной стороны, упорно шло возбуждение. С другой я даже не позволял себе представить маму Юли как возможный сексуальный объект.
- Мой муж все-таки был прав. Я сама себе до сих пор не признавалась, что очень привязалась к тебе! – сказала она, погладив мои волосы на лбу, – Ты уж извини меня… Спокойной ночи! – с этими словами она поцеловала меня в лоб и встала, одарив очередным коротким кадром с восхитительными трусиками из под слегка приподнявшихся кружев ночнушки. В этот момент в комнату вошла Юля, обмотанная полотенцем.
- Ну, мам, ты в таком оригинальном виде являешься перед Лешей! – весело и с наигранным укором произнесла она.
Она спокойно относилась к тому, что мы со Светланой Владимировной иногда видели друг друга чуть ли не в чем мать родила. Мама с дочерью пожелали друг другу спокойной ночи. Юля, также получив поцелуй в лобик от мамы, погасила свет и юркнула под одеяло ко мне, в страстном возбуждении ожидавшему ее ласк и объятий.
С этого дня я, как и прежде, частенько встречал Светлану Владимировну в «оригинальных» видах, а несколько раз даже в полном неглиже. Она не стеснялась меня, а я – ее. Это было простым знаком демократичности и близости наших отношений. И беседы наши стали более откровенными и порой даже интимными. Мы доверяли друг другу. Как всегда, ее эротичные появления вызывали во мне полное смятение чувств и даже невольное возбуждение. Но я все же не позволял себе вожделенных фантазий по поводу Юлиной мамы.
Вообще-то, насколько я узнал позже, Светлана Владимировна не отличалась особой верностью мужу. Но Николай Андреевич, даже узнавая про редкие измены жены, никогда не делал из этого трагедии. Врожденное благородство в его поведении вызывало во мне большое чувство уважения и восхищения. Я был уверен, что в этом плане Юля пошла в отца, хотя ее страстность и необузданные сексуальные желания часто рождали немой вопрос: «А будет ли Юля верна мне?» Как ни странно, это не вызывало во мне в такие моменты бурных чувств ревности. Возможно, в душе я безгранично верил ей. Юля сама тоже не терзала меня никогда сценами ревности, ни на вечеринке после защиты дипломов, где я позволял себе некоторые вольности к ее одногруппницам, ни после моих признаний о прежних похождениях с Мариной, за которые я получил в ответ достаточно подробные рассказы о первом сексуальном опыте Юли. Эти рассказы я пережил достаточно спокойно. Мы потом не сожалели, что рассказали друг другу наши интимные тайны, хотя в психологической литературе не рекомендуется делать подобного.
Руководитель клуба, в который мы ходили когда-то с друзьями, пригласил нас в новый поход на Алтай постигать очередные его вершины. Мои друзья, как ожидалось, не смогли поехать. У Миши родился первенец, а Юркина жена была в положении. После бурного празднования Алексея – так назвал Миша своего новорожденного сына, мы с Юлей вылетели в Барнаул, чтобы присоединиться к руководителю похода.
Помню, Светлана Владимировна крепко обняла меня на прощание и поцеловала по-матерински в лоб, сказав, чтобы я берег Юлю. Во время объятий я почувствовал груди Светланы Владимировны, почти не уступавшие по упругости грудям ее дочери. Естественно, этот момент опять вызвал хаос в моих эмоциях.
Юля стойко перенесла холод, комаров, простую пищу и прочие тяготы походной жизни. Она была в восторге от пережитого и увиденного. У нас появилось много новых знакомых. Был и один пикантный момент во время экспедиции. В нашей группе была Наталья, студентка одного из московских вузов. Не знаю точно, но предполагаю, что счастье, в котором мы буквально купались вместе с Юлей, вызвало некоторую зависть в ней. Она в силу своего вредного характера решила внести раскол между нами.
Однажды, когда Юля, страшно уставшая от дневного перехода, крепко заснула в палатке, я, послушав песни под гитару у костра, пошел по нужде в лес. Когда я уже собрался идти обратно, передо мной возникла фигура Наташи. Она тесно прижалась ко мне и, прерывисто дыша, произнесла:
- Я хочу тебя, Алешенька! Хочу!
После этого ее рука проворно юркнула мне под трусы и начала массировать член. Другой рукой она обняла меня за шею и попыталась поцеловать взасос. Я чуть было не поддался на провокацию, чувствуя, как быстро возбудился. Наташа была очень даже хороша собой. Быть может, менее красива, чем Юля, но в ней было какое-то сильное сексуально обаяние.
- Извини!.. – я вырвался из ее объятий и быстро пошел к лагерю.
Сидящие вокруг костра замолкли с моим появлением и с любопытством оглядывали меня. Несмотря на усталость, Юля все же проснулась, когда я лег в палатку, и мы вместе заснули только через полчаса. Утром она узнала о том, что меня пытались совратить. Девочки в группе, перешептываясь, разносили информацию. Юля была довольна и гордилась мной. Саму Наташу особенно не осуждали. От нее всегда можно было ожидать что-нибудь подобное. Одна из девушек сказала мне потом:
- Ты молодец, что не поддался на Наташкины сиски. Она же, стерва, потом не слезла бы с тебя, пока не оторвала б тебя от Юльки!
Я пожал плечами, сомневаясь, могла ли Наташа действительно разорвать наши с Юлей отношения. Наталья после этого случая сменила цель своей охоты и вскоре ворковала с одним неженатым студентом из нашей походной группы.
По возвращении Юля восторженно рассказывала Светлане Владимировне о походе. Даже очень тяжелые моменты в ее рассказах выглядели забавными и веселыми приключениями.
Настал август. Теплым вечером мы с Юлей лежали на матрасах под яблоней на даче у ее родителей. В этот вечер с ней что-то произошло – она часто загадочно и искоса, с улыбкой заговорщицы, поглядывала на меня, уклоняясь от объяснений о причинах ее необычного поведения.
- Лешенька, а я даже не догадывалась, что теормех – столь интереснейшая и полезная наука! – сказала она с той же загадочной улыбкой на лице, - Жутко интереснейшая!
- Юль, ты все-таки объяснишь мне, что произошло? – я терялся в догадках и сгорал от любопытства.
Юля оглянулась в сторону дачного домика, убеждаясь, что теперь уже никто не сможет нам помешать, и крепко поцеловала в меня в губы. Прервав свой жаркий поцелуй, она развернула перед моими глазами листок бумаги. Я сразу узнал его. Это был тот самый отпечатанный Мишкой сценарий представления, давшего начало нашим с Юлей отношениям. Я вспомнил, что когда-то не выбросил листок, а положил между страниц какой-то книги. А Юля случайно наткнулась на этот компрометирующий материал.
- Потрясающе! Шедевр театрального искусства! Это не Большой, это не Бродвей, это… Сам Шекспир не додумался бы до такого! – смеясь, с пафосом произнесла она.
Я лежал молча, боясь взглянуть Юле в глаза. Все! Мой обман раскрылся окончательно! Я чувствовал тревогу в душе по поводу возможных последствий, хотя поведение Юли давало надежду, что она даже не обижается на то, как я обошелся с ней.
- Скажи, ты же в начале просто хотел трахнуть меня?
Я молча кивнул. Пытаясь спрятать глаза, уткнулся ей в грудь.
- Неплохо… И чем же ты расплатился за этот спектакль? Наверное, как у вас принято, бутылкой коньяка?
Я опять кивнул.
- Ну, этого же мало! Займу денег у папы и поставлю Мише с Юркой по ящику хорошего коньяка!
Повернув мою голову руками, она заставила меня посмотреть ей в глаза. Я не видел в них ни капли обиды или негодования. Она нежно улыбалась.
- Прости!.. - произнес я с глубоким чувством стыда.
- А ты знаешь, я рада, что Мишке – я ведь права, именно ему? – пришла такая оригинальная идея! Только пусть родители никогда не узнают об этой гениальной пьесе! – сказала она, разорвав в мелкие клочья листок бумаги.
Мы утонули в объятиях друг друга и слились воедино прямо там, под яблоней. Настала ночь, и мы сквозь просветы в листве смотрели на потрясающее звездное небо.
- А хочешь, я рожу тебе мальчика? Или девочку?
Ее вопрос был неожиданным для меня. Осознавая свое положение в ее семье, я не мог даже позволить ей предложить выйти замуж за меня! Наш будущий брак как-то естественно подразумевался, но вслух об этом не произносилось ни слова.
- Теперь что, девушка сама должна делать предложение мужчине? – сказала она с прежней улыбкой, прочитав мои мысли.
- Нет конечно!.. Но… Ты же понимаешь мое положение…
- Брось ты эти глупости, Алеша! Я жду!
Я вскочил в нетерпении на ноги. Когда она поднялась вслед за мной, я театрально встал перед ней на одно колено, взял ее руку, поцеловал ее и торжественно произнес:
- Юлия Николаевна! Юленька! Будь моей женой! Будь матерью моих детей! Я не принц, но постараюсь стать таким! Я буду любить тебя всю жизнь, в радости и печали, ночью и днем, на Земле и в холодном Космосе… - она прервала мою речь, склонившись и обняв мою голову.
Прижавшись щекой к ее лицу, я почувствовал ее влажные глаза. Мы были бесконечно счастливы в этот вечер.
Свадьба состоялась в начале сентября. Потом был медовый месяц. Хотя, мне кажется, все предыдущие и последующие месяцы наши были не менее медовыми. В свадебное путешествие мы поехали на три недели во Францию.
Мы с Юлей устроились работать в крупную компанию, владелец которой был другом семьи, но сразу предупредил нас и наших (теперь уже наших!) родителей:
- Конечно, пусть работают. Но никакой поблажки! На что способны – то и возьмут!
Нас устраивало такое отношение. Мы рьяно взялись за процветание этой фирмы. Теперь я – ее совладелец на сорок процентов и генеральный директор. Прежний хозяин по возрасту постепенно отошел от дел и передал все бразды правления мне, о чем не сожалеет. Так что во многом я оправдал в себе принца, которого была достойна моя жена.
Следующей весной у нас родилась дочка. Маленькая, очаровательная прелесть, очень похожая на Юлю. Мои родители переехали поближе к нам, в Подмосковье. Мы с Юлей подарили им коттедж, чтобы и они могли присоединиться к нашему общему счастью.
Вот такая история!