Этот образ, от чего-то запал мне в душу, хоть я и не понимал, что такого особенного он может означать. Возможно, это потому, что иногда мне казалось, будто в нём сокрыто некое тайное знание о моей персоне. Возможно…. Я раз за разом вспоминал его яркие перья и, особенно, стопы, обутые в тапочки из золочёной парчи. Даже сейчас, стоит мне закрыть глаза и сосредоточиться, как возникает видение осторожного, и в то же время уверенного движения этих стоп по канату.
Я много думал о параллели, что напрашивается, если заняться рассуждением о судьбе бойца и ремесле канатного танцора. Тонкая линия, на которую нас загнала жизнь и собственный выбор, это баланс, достижимый лишь мастерством тела и ловким оперированием знаний стратегии. Хотя, здесь можно найти ещё массу параллелей.
Странно, что я думаю о канатном танце сейчас, уперев левую ладонь в полотно своего но-дачи, и активно вливая через неё Ки, дабы максимально увеличить площадь серо-чёрной стали. Образованный моими магией и клинком щит, уверенно встречает натиск алого пламени, что изрыгает озлобленный Кали-Ёма. Я смотрю зверю в глаза и вижу там лишь раскалённую грань ненависти. Сама собой приходит на ум мысль: «Почему он выбрал меня, мы же совсем не похожи?» Хотя, когда я увлекаюсь боем, с моими чувствами тоже происходят некоторые перемены, вот только это не ненависть – в такие минуты на меня накатывает какая-то холодная пустота. А потом я ничего не помню, оглядываясь кругом и удивляясь, от куда взялось столько искалеченной плоти.
Одно время меня это волновало, видимо полудохлые семена мирской морали пытались дать чахлые всходы на неблагодатной почве сути бойца, но очень скоро это беспокойство прошло – я решил быть честным с собой, и признался, что люблю то, что чувствую во время схватки. Я понял, что я прирождённый воин, а значит глупо убиваться по поводу каждой отнятой жизни. Как говорит Эли: «Раду, либо ты кшатрий, либо нытик».
Кали-Ёма ударяет хвостом о камни, и вся твердь под ногами содрогается крупной волной. Я расслабляю стопы, чтобы удержать равновесие и снова думаю о канатном танцоре. Во мне мерно нарастает гнев на взбесившегося дракона, однако этой эмоции сейчас позволять себе нельзя – она может затуманить разум своей экспрессивностью, а мне жизненно нужна ясность. Мне жизненно важно одержать верх над этой зверюгой, которая больше и мощнее меня раз в тридцать, а то и все пятьдесят. Только тогда он примет мою власть.
Я бы конечно же хотел установить с ним ту модель отношений, что в ходу у большинства всадников Короны, именуемую «партнёрство», но, видимо, не судьба. Демон! Почему у меня всё ни как у людей? Если девушка, то самая важная, если дракон – то самый крупный и чокнутый. Хотя, с другой стороны, это говорит и о том, что я весьма крут.
Усмехнувшись своим мыслям, подмигиваю злобному оскалу своего дракона.
Страшный гад, но делать нечего – либо я труп, либо хозяин положения. Третьего ситуация не предполагает. Эх, уметь бы как Эли подпитывать себя энергией Звезды Хаоса напрямую. Ну, да ладно, чем богат….
Улучив момент, когда Кали концентрируется для нового выброса огня, я отвожу «щит» вправо и вверх, начав стремительный разбег. По пути перекидываю часть «щита» на левое предплечье, цепляя его энергию к широкому браслету. Медь и зелёная яшма придают плоскости змеиный окрас.
Когда струя густого лавообразного пламени проходит в дюйме от моей спины, я в сердцах благодарю Эли и Кая за то, что они так гоняли меня на боевых занятиях – скорость у меня теперь что надо!
Подумав, что Эли меня убьёт, если я проиграю, снова чувствую под ногами тонкую линию каната.
С разбега обрушиваю на голову Кали-Ёмы мощный шквал ударов, не позволяя ему опомниться. У меня по-прежнему только один вариант – всё или ничего. Только узкая грань пути, ведущего прямо и просто.