Юбилейное ухо
....................................«В одной далёкой стороне,
....................................в большой молельне
....................................висели уши на стене
....................................для украшенья.
....................................Висели уши на ковре,
....................................На мягком плюше.
....................................Висели уши на стене,
....................................Висели уши…»
................................М.Любимов, «Баллада о висящих ушах».
А Джанни как-то, ещё по детству в одном селе казахском близ города Рудного попал на чествование-юбилей местного казахского лидера, директора совхоза, что ли.
Собралось там человек двести казахов, русских - пара взрослых, да пятёрка детей.
Джанни тогда командиром работал детским - иначе было нельзя, так как среди «мелкотни» была красотуля его годов, белокурая, тоненькая в меру. Ну, любовь! А как же! Посему пришлось ему командирствовать. Демонстрировал он своё командирство/щорство/чапаевство очень могуче! А чего ж не демонстрировать, не могучествовать? Все - с родителя, а Джанни - свободен, как настоящий цыган, без присмотру.
Перед торжеством Джанни всех, включая предмет своего прекрасного чувства, повёл на резню баранов! Надо же себя волевым изобразить.
Привел на задний двор резни! Ну, там ахи-охи всяческие со стороны малышества его подчинённого, конечно.
- Стоять, смотреть! - несгибаемый Джанни.
Казахи ему:
- Ты, парень, может, уведёшь своих всё-таки?
- Не, - говорит Джанни, - не уведу! Будем мужать!
- Ну, как хочешь.
Отрезали нафиг башку, шею распилив животине бараньей. Нож ещё тупой оказался, долго пилили... Кровь хлещет. Баран дёргается, бедный... Фууууф! – Отрезали.
Казахи к Джанни опять:
- Ну, раз ты герой такой героический, то, может, и кровЯну из кружакА замахнёшь?
- Дык! – говорит Джанни, - А фигли! – Отступать-то ему нельзя; предмет его чувства-то вот он, рядышком.
Замахнул.
Ну да ладно.
Наступает само торжество.
Взрослые - отдельно, дети – отдельно. Стеночкой разделены.
Мясо – горою! Бешбармак, все дела...
А для главного начальника казахского, юбиляра, то есть, уши бараньи готовят! Только для него. Положено так! Традиция.
Джанни эту тему просёк и давай возмущаться, пред детворою авторитет свой независимый демонстрируя.
А так получилось, что в одной комнате у стеночки - казахский юбиляр, а в другой комнате у стеночки, спиной к спине юбиляра – Джанни возглавляет детский коллектив стола.
Ну, возмущается Джанни – мол, что за ерунда и несправедливость социальная! Как кровь хлестать - так нате Вам, пейте, Джанни, пожалуйста! А как вкуснятину в виде ушей свежеотрезанных - так вот Вам дуля, товарищ! Только юбиляру! Не честно!
Ну, возмущается, возмущается...
Тут – р-р-раз! - рука в дверной проём вылезает! Рука юбиляра казахского! А в руке у него… А в руке у него – ухо! «Бля-х-х-ха ты ж морская, тихоокеанская!» - Мелькнуло в сознании молодого предводителя Джанни. Ухо баранье, свежее, отделённое от головы!..
- На, мальчик Джанни, кушай, пожалуйста! Угощайся вкусно!
Бли-и-и-и-и-ин! - Так стыдно стало Джанни, что прямо ой-ё-ёй.
- Да, ладно! – Пытается в обратку сыграть Джанни. – Чего там! Я ж так... для разговору лишь!
- Как для разговору? Так нельзя! Ты же хотел! А гость не может быть обижен! Бери! Кушай, пожалуйста!
Ну, чего ж? Пришлось взять! Отказ – обида горькая на душе у юбиляра-хозяина останется. А так и впрямь нельзя.
А все смотрят – детские подчинённые джаннины, а самое главное - красотуля та белокурая смотрит... Всё! Пути назад - нету! Не-а! Ни-ка-ких варьянтов! Ни-ка-ких!
Пришлось есть!
«Гадость, – как потом делился своими вкусовыми впечатлениями Джанни, - исключительная»! Ну, тогда так ему показалось, по крайней мере.
Но – сожрать пришлось всё!
Плюс ко всему под взгляды и возгласы зрителей. Со всего взрослого стола народ подтянулся на процесс джанниного поедания уха юбиляра! Такого в казахском селе ещё не видывали. Наглости такой, в смысле.
У-у-у-кают все, причмокивают одобрительно, удивляются – «батыр, типа, какой...».
Ой-ё-ё-ё-ё...
Ну, поглотил всё! А как же!?
***
Мораль - не трынзди понапрасну, для героизму лишь пред красулями! А сказал – сделай! Безо всяких там оглядок на кумыс прохладненький.
***
А позже юбиляр казахский, умилённый уважительным поступком Джанни, выделил ему коника лихого, инструктора колхозного приставил, чтоб правила джигитовки показал. Ну, не совсем, конечно, джигитовки правила, а способы заскакивания в седло и управления боевой конной единицей…
У-у-ух! – Сколько радости и цыганского командирского счастья у Джанни приключилось!
Это ж надо! Он – как Щорс удалой! Как, прям… Да, как Чапай, чего уж… И красотуля с землицы смотрит с восхищеньем. И пацаны – с завистью.
Ээээх! – разудаль разудалая!
Эээээх! - годы наши юные!
Эээээх!
«Там вдали у реки засверкали штыки. Это белогвардейские цепи…»