Мне было пять лет, когда соседский внук Мишка, старше меня ровно в два раза, показал свой самострел. Это была такая штука! Бабушка правда, все попытки сходить к Мишке в гости пресекала. А потому я тихо затаивался под кустом крыжовника, растущего у соседского забора и ждал, когда Мишка придет с улицы и еще раз покажет мне его. А может даст подержать. А может и стрельнуть.
Но Мишкин самострел сгорел в куче сухих веток стараниями его бабушки, а самого мишку отправила к матери со словами: «Чтоб этот хулиган ко мне не приезжал больше!». И то правда, пятнадцать подстреленных голубей и пара галок честно были вырезаны рисочками на прикладе того самострела. А я стоял возле забора и смотрел, как на соседском участке догарает кострище.
В следующие выходные приехали мои родители. Взрослые, слегка отметив встречу строили планы про рыбалку-грибы-ягоды, а я вертелся среди них и приставал к отцу. Мне нужна была его помощь в изготовлении рамы моего самострела. Резиновый жгут для него я уже выпросил у тетки-медика и тайком за сараем учился гнуть шпульки из металлической проволоки.
Наконец, отец был уломан на нужный кусок доски и помощь. Я, старательно высунув язык начертил химическим карандашом контуры будущего оружия. Язык был синим — мне нравилось слюнявить карандаш — он приятно горчил и хорошо после этого рисовал. И, пока, отец с ленцой и любопытством вытюкивал топориком по моим кривым синим линиям на доске топориком, сам я обдумывал конструкцию спусковой скобы. Как она выглядела я помнил по Мишкиному самострелу, но вот сделать ее самостоятельно было не в моих пятилетних детских силах.
Однако, помощь пришла с неожиданной стороны. В гости к бабушке заглянул ее брат и мой тезка. Заглянул за бутылкой магарыча, обещанного за привезенный ранее навоз, и тут-то он мне и попался. В закромах древнего автобазовского уазика нашлась и нужная проволока,и нужный инструмент. А слегка глотнув из вытребованной у бабушки емкости дядя Сережа непринужденно и весьма точно воспроизвел мой творческий замысел. Чтож, дело осталось за малым: тайком от взрослых собрать все воедино, чему я и посвятил вечер воскресенья, сразу же после отъезда родителей домой. Хотя ой как нетерпелось это сделать ранее.
Пяток гвоздей, пара ссадин и отбитых молотком пальцев и... И вот он, мой самострел. Самый лучший! Жаль, что Мишка его не видит.
Осталось наарисовать мелом на двери сарая кружок. Ну и зарядить пульку.
Честно скажу, сейчас, вспоминя его, я понимаю, насколько хлипко и травмоопасно все было сделано. Но тогда меня распиралда гордость от того, что я сам, почти без посторонней помощи сделал такую штуку! Но меня застукали уже после пятого выстрела. Еще бы — срикошетившая пулька попала прям в соседку, которая кралась возле забора и выискивая источник таких знакомых звуков-щелчков. Хлесткого щелчка от спущенной резинке и сухого цок пульки об дерево мишени. Дальше был суд и расправа. Меня продержали несколько часов в углу, оставили без мороженного и, самое печальное, на моих глазах сожжгли мой самострел. Я стоял перед окошком комнаты, упершись в него носом, а по щекам стекали слезы обиды.
Казалось бы, что этим все и кончится, но нет. С того самострела и пошло мое увлечение подобными вещами. Уже в начале сентября, на первой же неделе посещений детсада я приволок туда — правильно! Новый самострел.
И этот самострел был лучше, мощнее и точнее того. А еще он был сделан целиком только моими руками. Благо два месяца тайных тренировок в переводе проволоки и досок не прошли даром. Это был начало моего последнего года в детском саду. И начало всех тех орудий, которые были изготовлены позднее и успешно испытаны. Ну, или почти успешно.