У нас было много слов, но мы не успели их сказать. У нас было много идей, но мы не успели ничего сделать. Нам казалось, что юность длинная, но мы не понимали, что она кончится завтра же. Нам казалось, что «завтра» никогда не настанет, что у нас есть еще много времени, чтобы что-то исправить, но пришло это «завтра» и мы все разошлись по разным концам жизни. Мы клялись вечно быть вместе, но с приходом рассвета взрослой жизни, забыли все свои обещания. Где теперь те слова, где те фразы, которые мы все так мечтали сказать, которые имели для нас такой смысл? Неужели человеческая душа так глубока, что в ней можно утопить самое сильное чувство? Или все это было «вчера» и, действительно, с наступлением «завтра» умерло, потеряло смысл? Но почему тогда эта рана так часто дает о себе знать? Почему случайно встречая в толпе серых лиц, самые яркие и жизнерадостные глаза, сердце до сих пор ноет от несказанных слов? Но что это за слова? Мы потеряли их в будничной пошлости взрослой жизни, в бесчувственности серых дней.
Перечитывая старые записи из дневника, я до сих пор поражаюсь своей чистоте и наивности в то время. У меня даже была специальная страничка, где я отмечала даты, когда он на меня посмотрел, заговорил, прикоснулся. Для меня это было таким событием! Я до сих пор помню тот день, когда я первый раз увидела его. Мне все мальчишки казались на одно лицо – он был первым, кого я стала отличать от других. Помню, как сидела за первой партой, шел урок, а он сидел где-то в конце, с моей подругой. Я делала вид, что смотрю на нее… а может, я тогда еще по своей наивности и не понимала ничего. И засыпая вечером, закрывала глаза и видела его: его глаза, его улыбку, снова и снова перематывала в голове наше знакомство, когда он на перемене подошел, протянул руку, спросил как меня зовут и представился сам, а я не нашла ничего умнее, как ответить: «Я знаю, как тебя зовут!» Я пыталась думать о чем-нибудь другом, старательно закрывала глаза, в надежде скорее уснуть, но перед глазами снова и снова вставал его образ, и как бы я не гнала его прочь, он не ушел ни в тот вечер, ни потом.
Я помню, как мои подруги говорили мне, что я дурочка, раз влюбилась в него. Они не понимали, что человек не властен над своими чувствами, что я не могу приказать себе не любить его. Хотя и чувства эти не приносили мне боли и слез, напротив, в душе будто светило солнце, грело изнутри теплом к самому удивительному человеку на свете. Я помню, как они твердили мне каждый день, что мне ничего с ним не светит, что он презирает меня, что он никогда не полюбит меня. Они не понимали, что мне и не нужно этого, что я смогу прожить без его любви. Я не смогу прожить без своей.
Для меня было радостно все, что было связано с ним. Даже то, что должно было бы обижать, для меня было счастьем. Наверное, это и есть настоящая любовь. То, что никогда не чувствовали мои подруги, потому что они так и не смогли меня понять. И когда я теперь вслух вспоминаю о нем, они удивляются и внушают мне, что это «вчерашний день». Да, они правы. Это прошлое, потому что появились другие цели, другие радости, другие проблемы. Это чувство просто заглушилось взрослой жизнью, но не умерло. То, что умирает, не болит. Но боль эта приятна.
В дальнейшем у меня было много сильных чувств. Страсть… скорее да. Не любовь. То, что я чувствовала к нему, я никогда не могла ограничить словом «желание». Я бы даже сказала, что именно физическая близость стояла отнюдь не на первом месте. Остальными я желала обладать. Остальных я желала добиваться. В остальных я так или иначе, но видела объект. А чувство к нему было частью моей жизни, и было бы так пошло и глупо опускаться до слова «хочу». Потому что было слово «люблю», и это «люблю» было самым настоящим. А еще было слово «клянусь». Так глупо, но через год после того, как я его встретила, я написала клятву в вечной любви к нему. И в тот же день поклялась. Детская романтическая необходимость. Но, выходит, что роковая.
Я была счастлива в те школьные годы от своей любви, потому что могла видеть его каждый день. Его улыбка согревала, хоть и была адресована не мне; от его взгляда бежали мурашки, хоть и смотрел он не на меня; его прикосновения сводили с ума, хоть и касался он не меня. Я жила школой. Точнее, я жила моментами, когда он был рядом. А когда его не было рядом, я писала стихи, рассказы, которые посвящала ему. Когда его не было рядом, я закрывала глаза и видела его. И мне даже не приходилось напрягаться для этого. Вот почему я гоню прочь мысли о нем теперь. Ведь теперь, я не буду видеть его каждый день. Ведь я не смогу просыпаться по утрам с улыбкой от мысли, что скоро увижу его. Ведь я не смогу радоваться просто его присутствию рядом. И я не смогу вернуть ТЕ чувства, они будут уже ДРУГИМИ, взрослыми. А еще… я уже слишком много прожила, чтобы любить. Я слишком много испытала, чтобы кинуться в омут ТАКОЙ любви. Но не помнить и не могу… да, я глупа, я живу прошлым. Но, опять же, мы не властны над своими чувствами…