........................................Сентябрь 2008 г.
........................в продолжение «Боцман и глубина».
..............................."Боцман и глубина" тут -
http://www.proza.ru/2007/12/27/226
***
А история эта, про боцмана Юрку и его отношения с глубиной, имеет недавнее, свежее ещё совсем продолжение.
Пал мне как-то - счет всего-то на дни тому взад, - пал мне как-то на голову генерал. Очень большой генерал. Почти генералиссимус! А с ним - ещё несколько, поменьше ростом, просто генералов. Ну, там - по делам, конечно, по службе... Инспекция. А со службой, соответственно, досуг, культурную программу, так сказать, надо тоже было мне обеспечивать, никуда ж не денешься, не бросишь же ведь генералиссимуса с генералитетом обездолено и без присмотра. Так ведь, бросивши, и инспекцию можно завалить.
Изюм расклада был в том, что генералиссимус - пловцом оказался. Любитель неистовый!
Тему я заранее просёк, разузнал нюансировочки пристрастий его и привязанностей, программку соответствующим образом смострячил; так чтоб - раз уж у моря генералиссимус инспекцию реализует, так чтоб вспомнить было что, и члены поразмять любителю, заодно...
Два дня, по плану - пляжи... Чистые и хорошие. Третий день - прогулка в морях. С предусмотром, естественно, забортового заныра прямо с борта каравеллы боевой и могучей.
И вот выходим в акваторию. Паркуемся, бросаем якорь посреди бухточки одного из обитаемых, но малолюдных, островов. Глубина, раздолье! Волна, ветерок. Романтизм.
А пока переодевания идут, рассказываю я генералам о дядькЕ своём, о ЮркЕ бишь... О том, как он запрыг демонстрационный в пучины совершил в целях воспитания матросиков молодых с борта трех-четырех метрового. А назад из вод вылезать – вопрос? Трапа нет! По верёвке карабкаться – туша организма уже не та, что прежде. Колыхает тушу. И подняться он не в состоянии никак. Упереться-то в водных массах не на что. Ни подпрыгнуть. Ну, прям - беда. И позор. Матросики младые на вёдрах его вытаскивали. Одна нога – в одном ведре, вторая – соответственно, во втором. Но! Гравитация, все дела! Вес возмужавшего за годы организма, нарушения в пластике. С чудесами эквилибристики, с переворотами множественными и паденьями в бултых, в раскоряку вытащили матросики боцмана Юрку. Очень переживал боцман за авторитет, уроненный за борт. Но, ничего! Авторитет – штука такая, очень нужно постараться, чтоб его прокакать. Юрка-боцман, хоть и плоховато в воду тогда вошёл в следствие активных препятствований со стороны животика трудового, вышел тоже вроде как не вполне эффектно, однако ж – уважение сохранил. И усилил! Воля!
Рассказал, в общем, я историю. Смеются все генералы. И генераллисимус смеётся. Весело.
Первым в заныр пошёл полуторацентнеровый член группы, генерал, специализирующийся на информационных методах борьбы. Поэтому, видимо, и нелегкий такой на тоннаж генерал - работа ж сидюча!
Прыг! - неожиданный по мощи толчок. …Чуть не перевернулась каравелла наша. Но, ничего, устояли. Почти все. Пара генералов, конечно, припала торсами ко палубе, но так то - обычное дело, когда качает…
А тот прыгун информационный умотал вдаль, хорошо умотал - километра на два. Тоже пловец, блин, ещё один. А что ж генералиссимус-то учудит? – Переживаю. Мне ж его опекать, контролировать, одного не отпустишь.
Возвращается многотоннажный наш заплывщик, подплывает к борту.
И тут мы обнаруживаем, что трап-то у нас - гвоздец! - не металлический и комфортный, отнюдь, а вовсе даже и наоборот - верёвочный, шторм-трап, то есть... А верёвочный – это … больно, как в Одессе говорят. Тут без навыка и тренировки – никак не одолеть.
Ка-а-а-а-к полуторацентнеровый вылезал! О, как он вылезал...
Хвать! - ручонкою за веревочку. Скок! - подводной ещё ножкою на ступенечку деревянную, что к веревочкам прикреплена... А его – шмяк! - так законами физики о бортик-то... Шмяк так! Шмяк! Шмяк-шмяк. Вторично чуть не перевернулись на каравелле нашей.
И чего только не делали, чего только не советовали ему... Не-а! Никак! Болтается там огорченный весь. Видимо, вспомнил историю мою про Юрку. Ужасы позора себе с вёдрами представил...
И смешно всем, блин – историю-то все слушали, и смеялись все... А оно, видишь как...
Ну, короче, всемером извлекли недоверчивого слушателя на борт. Обиделся поначалу... Думал, что я сознательно так подстроил. Но, потом ничего - отошёл, самокритикой ударил по бытию...
Вот.
А остальные испугались, естественно. Не шутка - все же на животики-то на свои посмотрели... А то как же...? Пораскинули, так сказать, мозговою мышцою, поразмыслили и решили - а и ну её, енту романтику морскую, запрыгивательную...
Она ж, романтика, ещё и выпрыгивательную часть имеет...
Все, да не все! Генералиссимус же ещё! А он-то – профи! Его на понт не возьмёшь! Он уверен в победе. Как и положено любому генералиссимусу. Такой не успокоится и не испугается. Да и пуза у него нет. Хоть и возрастной парень, под семьдесят, но торс исключительно атлетический, без всяких там, без излишков.
Прыгаем с ним вдвоём в пучины. Мой же гость, не бросишь! Ответственность. А ну как что!
Плаваем спортивно. Боремся с волною. Балдеем.
Тут - ррраз! – сюрприз нам, чтобы не скучали: каравелла делает ход винтами и резвенько так от нас улепётывает. Метров на девятьсот. При волне, да ветре, да усталости уж к тому моменту моего генералиссимуса - этот факт иль финт каким-то не очень чтоб приятным и ожидаемым для меня был. Да, в общем-то, и не столько для меня…
- Чего это они, Горич? - вопрошает из волнового захлёба генералиссимус мой? А штормит сурово, нахраписто, нагло.
- Уплыли! Чего ж... - отвечаю.
- Вернутся? - с надеждою генералиссимус.
- Не-а! Как они вернутся!? Они ж - громадина! А мы за бортом! Промажут - нам кранты, кишочками на винты намотаемся...
- Сссссзззззуки! – сдержанно-эмоционально, насколько позволяет штормовая уж обстановка, хрипит генералиссимус, - Они чего, к едреням, совсем охренели!?
- Да нет, их просто на камни сносило, видимо, вот и слиняли от греха подальше, дабы борты о камни-скалы не продырявить! А вообще, конечно, командир – гад и засранец: как можно было так дислокацию выбрать и за течением не уследить! – отплёвываюсь от хлещущей по мордасам волны.
- Тогда, Горич, меняем темп! Хорош трын-здеть! Давай работать - а то замёрзнем тут, нах... То есть, нех… не хорошо будет.
Плывём, работаем. Чего нам? Преодолеваем мощь позднесентябрьской морской зыби.
А братия с борта на нас в бинокли посматривает. Как мы, типа, там? Ещё не все утопли!? Стоят пузанчики в рядок на палубе у лееров и блещут окулярами оптики, посверкивают лоском животов.
«Не дождётесь!» – Размышляю. А сам планирую – а вот как мне его лучше захватывать, генералиссимуса моего, когда он окоченеет, вдруг, иль силы его оставят? Возраст всё же, да и плывёт как-то слабенько, технично, но слабенько, замах не тот, без ширины. «Да, - думаю, - ничего! Если за шевелюру схватить не получится, обеспечу горловой захват, дотащу, если что…».
А волна, как назло, с ума сошла, озверела вообще. Ни вдохнуть, ни, извиняюсь, матюкнуться толком. Только пукать, да грести.
Ну, догнали мы, конечно, каравеллу эту каверзную. Фигли нам! Мы ж работные, мы и не таких убегунов делали...
Вылезаем. Окруженье генералиссимуса испугано - чего сейчас будет за такой финт!? Прячут глазки. И сами прячутся – сгрудились все на корме, из-за надстроек подглядывают.
Я не переживаю. Я рядом был, прикрывал, обеспечивал... Ни на шаг не отпускал, то есть, ни на взмах, конечно...
А генералиссимус суров, сосредочен. Молча взял полотенце, удалился в переодевалочную, молча вышел, молча рукою меня в кают-компанию позвал – на чай.
Зреет буря, короче, чувствую...
Решил я пацанов-генералов спасти, а то смотрю - и впрямь опечаленный какой-то мой генералиссимус. А это, брат, как ни крути – буря! На всех! И мне, блин, достанется, как организатору приключения...
- А чего, - говорю под наливаемый матросом чай, - товарищ генералиссимус!? Мы ж с Вами, кто б чего не говорил - герои! В шторм, ручками вот этими самыми, торсами вот этими нашими могучими и героическими не только догнали на полном боевом ходу каравеллу эту прыткую, но и практически штурмом взяли её! Это ж... Это ж на всю жизнь рассказов... Это ж слава практически... Это ж Вам не тут, а вполне героический романтизм!
Поплыл тут мой генералиссимус, разулыбался, подобрел мимикой души...
- А чего? – Отвечает. - А мы ведь и впрямь их сделали, засранцев! Мы то с тобой – О-ГО-ГО! А они - них... то есть нех… Нехорошие люди... Моськи и ссыкуны.
- Да простим их, товарищ генералиссимус! Им-то вспоминать нечего будет, они и так пострадавшие!
Спас, короче, я генералов остальных, спас!
А тут и шалычки подоспели... И дядьку Юрку моего опять вспоминали, под коньячок, качаясь у бортов с улыбками солнечными!
***
Ты вот удивишься, как мол упитанные генералиссимусы плавать горазды и каравеллы захватывать залихватски. Нет! Тот, который полуторацентнеровый - тот отдельный персонаж, он просто генерал. Он, когда вылез, сказал, что боле в воды наши, тихоокеанские, не ходец.
А генералиссимус мой - тот да, стрежневой, судя по всему. Подтянутый, без пузца, как в теле, так и в душе. Он видел картинку подъёма на борт полуторацентнерового товарища и, всё равно, на подвиг пошёл! Могучий дух! А знал ведь, что никакого другого трапа для вылезания из воды обратно на борт окромя веревочного и не будет вовсе.
Хотя вот стержневой-то он - стержневой, а вот когда мы уже почти догнали боевую каравеллу, метров тридцать осталось, смотрю - на юте, на корме, монументально капитан стоит, командир каравеллы. Матвей Олегыч. Кап три. Капитан третьего ранга. Стоит. Ноги - в растопыру! Треуголка на затылке! Щёчки горят – видно просолёного волка… принявшего на грудь грамм эдак триста-плюс в отсутствие инспектирующего гостя. Стоит Матвей Олегыч, монументоз изображает. На бровях, к чему-то, маска, за ухом трубка. Стоит и смотрит, гад на нас. В трубу свою подзорную! Сильвер, блин! Деревянной ноги не хватает и повязки чрез зрак! Стоит и орёт чего-то. А ветер же! Волна. И мне слышится: «Сейчас, Горич, мы ещё чуть-чуть отойдём».
«Охренели!» - Думаю. А, может, так послышалось просто? А переспросить не могу - ветер, волна, сопли, соль...
А генералиссимус ещё и переспрашивает меня - мол, чего-чего там, Горич, кэп нам крикнул?
- Да крикнул, что ещё дальше отходят! – А чего ж я ещё скажу в успокоение? Что услышал, то и доложил.
- Да ё..., этого уё... в жо... бл... вы... а потом ссссззз... пи... завернуть... и, бл... опять вы... , он ох… что-ли... е... хре... расп...яй хе... бл..! - Ну много чего ещё успел сказать генералиссимус в ответ на сиё безобразие, пока волною ему пищевод не заполнило...
Испугался всё ж, видимо, или расстроился генералиссимус мой... Но – важно! - до конца дошёл! Зубы сжав и волю и силою мобилизовав аккордово, сквозь боль.
***
Ты вот спросишь, что мол они вас - на характер брали, или нервную обстановку взвинчивали просто?! Пред услаждениями организма неизбежными потреблениями местной экзотики - изюбра, кабанятинки, и, непременно, с редкостями уссурийского ликёроводочного завода настоечного типа…
Отвечу. Нет! Они там, на борту, сами испугались - чего наделали... И не отходить было нельзя, а то разбило бы о камни! И вернуться назад, забрать военачальника с друганом, со мною, бишь - тоже никак! Стояли там, в подзорные трубы оборзевали, блины испуганные, икрою понабитые...
Я потом провёл необходимую беседу с капитаном - на Хэ, на Пэ, на Бэ, да и на другие причастия, существительные и местоимения, а также глаголы; с каузацией оптативного залога; без этого никак было нельзя!
А капитан-командир мне отговорочно:
- Да, ничего! Если бы что, мы бы Вам бросили по два спасательных круга каждому и вытащили бы на ходу!
- Да ты пёпнулся, ли чё ли? Как бы ты круги те зашвыривал? На каком ходу? Ты чего, кэп?
- Не я бы зашвыривал! Матросы!
- Какие, накрен, матросы, Матвей Олегыч! Девятьсот метров!
- Ну, мы бы Вас поближе подпустили!
- А потом? Как, к едреням, Вы бы нас на ходу в кругах тащили? Мы бы чего - как лыжники на них стояли бы что ли? На ходу! Одну лапу в один круг, другую – в другой! И скачут по волнам два идиота - генералиссимус и дядько Агафон, да?! Скачут, прицеплённые к боевой каравелле! Фейерверка только из задних труб бы не хватало... И конфетти из носопырок да из ушей.
Обиделся капитан на это. «Все Вы, - говорит, - поэты такие впечатлительные!»
А насчет кулинарии. Ну, чего? Как ни парадоксально - на борту армянскую употребляли. Пищу, то есть. Ну, и конечно, заедали всё обильно гребешком свежим и медведками (медведки - эндемик такой, типа креветок, только мощнее в вкусовом выражении)...
А пили чего - и не помню. Взволнован был и впечатлён. Героизмом и душевностью генералиссимуса впечатлён! Помню - нормально было в количественном выражении, а чего было в качественном - не-а, не помню! Вероятно - всё!
--------
* Понятное дело, что генералиссимус был вовсе даже и не генералиссимусом на самом деле, а обычным генералом, а те товарищи, которые проходят в докладе, как генералы, также повышены автором в звании с полковников/подполковников.
-----------
* Виктору Бульбулятору и Станиславу Яковлеву - спасибо за поддержку!
"Боцман и глубина" тут - http://www.proza.ru/2007/12/27/226