Черёмушка
Сегодня я встала очень рано. Травы еще не успели стряхнуть капельки росы. Мои родные спят, и никто не знает, что я иду встречать зарю. Осторожно ступаю босыми ногами. Чувствую, как свежесть утра наполняет меня, и словно возвращает во времена детства, когда каждый цветок хранит в себе новую сказку…
Опускаюсь в мокрую траву. Наваливаюсь спиной на атласный темно-коричневый ствол черемухи. Незакрытые одеждой руки, покрываются гусиной кожей.
… «Цветет черемуха, жди холода»…
Очень холодной мне запомнилась весна, восемьдесят второго, ровно за год до того, как мама мне проколола уши и подарила самые первые сережки с камушками сине-черненькими, как мои любимые ягоды черемухи, из которых готовят очень вкусный компот на зиму.
Конец мая. Мой день рождения через неделю! И мне исполнится целых пять лет!!! Но только-только расцвела черемуха в саду, а потому холодно. На улицу без сапожек и куртки не выйдешь. А я очень не люблю, когда на меня одевают много разной одежды. Лучше сидеть в избе у печки и думать о чем-нибудь веселом.
- Поздняя весна, лето будет короткое.- тихо словно сама себе говорит бабушка не прекращая вязать для меня теплые носочки.
- Кто это бабуля? – спрашиваю, показывая пальцем на фотографию, что весит в деревянной рамке на стене.
- Твой дед Иван. – неохотно отвечает бабушка. Быстро мелькают спицы в ее ловких руках.
- А как же деда Володя? – настырно выспрашиваю.
- Он не родной тебе дед. Иди-ка лучше во двор, поиграй. Потеплей оденься! Не чё, тут лазить, скоро солнце сядет, тогда и спать пора, набегаться не успеешь, полночи колготиться будешь. Иди-иди. – спроваживает меня бабушка на улицу.
Я выхожу из избы. Дед сидит на ступеньках. Курит. У него всегда красное лицо и яркие синие глаза. Он большой, моя макушка, когда дед стоит, чуть выше его коленок. Мне хочется задать ему вопрос: что значит «не родной»? Но почему-то молчу. От чего больно в груди? Першит в горле и дрожит голос, когда я прошу деда сходить со мной в сад. Прошу, зная, что нам обоим от бабушки за это попадет, потому что в саду сыро после дождя. А мне нельзя намочить ноги. Я слишком часто простываю и долго, потом, болею. Затушив окурок, дед подхватывает меня на руки. Он останавливается под цветущей черемухой, я сижу у него на плечах. Высоко. Хорошо. Далеко видно. Тыкаюсь лицом в белые влажные цветы, жмурюсь от удовольствия. Дед смеется. Мне уже не важно, кто этот дяденька на фотке, что висит в бабушкиной спальне. Мой дедушка, моя черемушка – рядом …
Вспорхнула на ветку птица. Мелкие капельки посыпались на мою голову и плечи. Солнце лениво показало свою макушку. Зябко поеживаюсь. Нет, совсем не холодно, просто волнуюсь, как будто пришла на первое свидание…
…Ах, какой сладкий аромат дарят белоснежные гроздья!..
- Смотри, Алешка, какая она красавица! - восхищенным шепотом говорю, своему сотоварищу по играм. Мы с ним, ровесники. Нам по тринадцать лет. Конечно жаль, что теперь мы в войнушку не играем, и все реже стреляем из рогатки, и все больше стараемся не спеша ходить по деревенским кривым улицам, рассуждая, как взрослые, о жизни…
Лазить по деревьям, как-то уже не удобно, но хочется! Я пытаюсь удержать свой порыв. Мысленно повторяю: «Джульетте было тринадцать, ей шел четырнадцатый год, когда она встретила Ромео, а я как дурочка хочу залезть на черемуху! Нельзя!!!»
Пока сражаюсь сама с собой, Алешка безжалостно срывает одну гроздочку. Не успев выкрикнуть ему привычное слово – «варвар», я растерянно смотрю на него. Цветы черемухи уже украшают мои темно-русые косы с легким рыжеватым отливом.
- Ты сама, как черемуха, - говорит он, убирая руку от моих волос, и на веснушчатом лице расползается от уха до уха озорная улыбка…
В моей ладони - теплая мальчишеская ладонь, и хорошо, что я не знаю, и не догадываюсь о будущем. Пролетят годы, и будет грозная Чечня…
Алешкины ладони станут безжизненно холодными …
…«Ой, черемуха белая, сколько бед ты наделала?..», доноситься из магнитофона «Вега» голос Марины Журавлевой.
Мой одноклассник Юрка смеется белозубой улыбкой. Смеется мой сын, сидя у него на плечах.
- Черемуховые пирожки, говоришь? – спрашивает Юрка, уже стянув с тарелки свежевыпеченный пирог, сын, подражая ему, делает тоже самое.
- А ну, брысь! – машу на них полотенцем, выгоняя из кухни. За окном, словно лепестки черемухи падает снег. Я смотрю на него, любуюсь и забываю о включенной сковородке. Запах гари. Быстрее к плите. Радостно суечусь, готовлю угощения для друзей. И еще не знаю, что будет весна полная горечи, и черемуховый снег станет вестником долгой разлуки с другом. Разлуки на целую жизнь…
Запись в тетрадке:
«Как можно наслаждаться ароматом черемухи, зная, что белые цветы предвестники черных, вяжущих ягод?..».
Это сгоряча… Когда сильно больно…
Я пропустила зарю, уйдя в воспоминания. Солнце давно поднялось из-за горизонта. Моя одежда вымокла. Но это пустяки. Теперь болею крайне редко. Так же редко, как позволяю себе взглянуть, на белые гроздья черемухи. А черемуховые пирожки не пекутся в моем доме почти одиннадцать лет…
Слезы тихо скатываются со щек на грудь. Я их не останавливаю…
Встаю. Нежно провожу рукой по ароматному цветочному кружеву.
Как в юности поет черемушка песню весны над моей головой.
А на деревенском кладбище на могиле деда Владимира, на могиле деда Ивана, цветут ее белокурые сестры …
Цветет черемуха в честь рано ушедших друзей – Юрия, Алексея…
Но жизнь продолжается. Моя, черемуховая, жизнь.