Я всегда любила август. С самого раннего детства и по сей день.
Солнце в августе нежное, природа щедро делится своими плодами, к этому времени впечатлений летних уже предостаточно и есть о чём рассказать.
Загорелая, полуголая детвора носилась по двору, словно пыталась ухватить за кончик солнечный клубок лета и размотать его, чтобы заново просмотреть каждый денёчек.
Мамочка вышла из дома и потянулась. Я расхохоталась, у неё был такой смешной вид. Косынка набекрень, подоткнутое платье, босая и вся какая-то весёло-задорно-растрёпанная. Бабулечка тонко улыбнулась и подозвала мамочку:
- Иди, доченька посиди отдохни.
Мама стянула с головы косынку, ступила легко на песок и встряхнула волосами, сияющие волны кудрей отразились прибоем в моих глазах: «Мамочка», -нежно отозвалось сердце.
- Мама, я помыла,- начала говорить мама бабулечке, но досказать не успела за воротами раздался автомобильный гудок и мы радостно сорвались открывать двери.
- Папа, папочка, - завопила я от восторга, задыхаясь от счастья, прильнув к нему всем телом и жадно вдыхала его родной запах.
Родители застенчиво приобнялись, укромно поцеловались и освободили дверной проём для других гостей. На вишнёвых «Жигулях» папу из аэропорта встретили и привезли два маминых брата.
- Ну, девчата принимайте подарки, - весело забасили дядьки и вручили мне, пищащей от радости здоровенный арбуз, папе пришлось ловить меня вместе с арбузом. Смех заполнил двор, все вместе прошли мы к бабуленьке, которая за это время едва успела отойти от своей табуретки на пару шагов, больные суставы не позволяли ей двигаться быстрее.
Дядька Василий вручил бабулечке другой арбуз, ещё тяжелее моего. Подоспевшему же дедушке достался третий.
Когда же процедуры приветствия были соблюдены и необходимые слова сказаны, папа открыл свою большую сумку, в ней были, конечно же, подарки и мне, и маме, и бабулечке с дедулей.
- Я должна обязательно показать папин подарок Ольке, - крикнула я маме на ходу, пыля по дороге к соседскому дому.
Когда я вернулась, взрослые, судя по всему, уже давно сидели за большущим бабулечкиным столом под разлапистыми акациями, за кухонькой в саду. Бабуля огромным ножом ловко разрезала арбуз, смех и шутки разносились по округе, привлекая к дому любопытствующих соседей.
Мамочка взяла огромную арбузную дольку, с хлюпом откусила кусок, зажмурилась лучиками, засветилась, слизнула сок с губы, запрокинув голову… проглотив же сласть она посмотрела на папу, который безотрывно наблюдал за ней всё это время, застыл и… глаза их встретились. Сколько было в этом взгляде любви и нежности, что даже для меня все звуки стихли и… мгновение остановилось.
Бабушка, улыбаясь в ладонь, отвела глаза.
Дедушка кашлянул.
Мама засмущалась и расхохоталась громко и заливисто. Щёлкнул фотоаппарат.
И сегодня, когда я смотрю на эту фотографию, которой папа дал название «Улыбка в 32», я вспоминаю тот миг, их осязаемое единенье, любовь, где слова лишь ненужные звуки, стук сердец, наполнивший замерший в нежности сад, взгляд папы, утонувший в маминых глазах, взгляд мамы, растворившийся в папином взоре, взгляд, который помогал мне всегда правильно видеть происходящее между ними, даже в самые трудные времена для семьи.