Рыбные истории

       
I
 Большая Белая Рыба открыла дверь, вошла в комнату и села на стол.
- Привет! – сказала Большая Белая Рыба. – Можно, я закурю? – спросила она.
- Ага, - кивнул я, ошарашено глядя на водную тварь.
 Она сложила мокрый клетчатый зонтик и потянулась за пачкой Kent’a. Её задумчивые выпученные глаза шарили по ручкам, тетрадям, альбомам, рисункам, и наконец, остановились на моих руках.
- Пишешь? – поинтересовалась Большая Белая Рыба, глубоко затягиваясь и выпуская густой сигаретный дым из жабр.
- А ты не сгоришь? – испугался я.
 Она покачала головой. – Рыбы – они как рукописи…- и снова затянулась.
- Как рукописи… Да, пишу.
- Дай почитать.
 Я развернул к ней тетрадку. Она стряхнула пепел на ковёр и продекламировала вслух:
«Большая Белая Рыба открыла дверь, вошла в комнату и села на стол».
- Ничего, - похвалила она. – Только исправь «вошла» на «вплыла». Так будет лучше.
 Я быстро пробежал строчку и решил, что да, наверное так будет лучше.
- А это что, про меня? – добавила она.
«Тормозит», - подумал я и изрёк:
- Возможно.
- Хм, - Большая Белая Рыба посмотрела в окно. Её яркие изумрудные глаза засверкали, улавливая тончайшие блики света. – Взгляни на деревья.
 Я покорился. За окном свирепствовал ветер, и высокие тёмные липы раскачивались из стороны в сторону.
- Видишь их?
- Ну?
- Они раскачиваются, будто двигают своими огромными корнями и освобождаются от земли. Их кроны выросли до небес, и корни протянулись до преисподней. Деревья бунтуют. Знаешь, к чему я это? Деревья – родные сыны Природы, если они начинают бунт, мать поддерживает их. Значит, Природа скоро восстанет и пойдёт на вас войной. Берегись.
 Последняя фраза разлилась по воздуху предостерегающим шёпотом, и я явственно услышал, как липы за окном шелестят: бой, бой, бой…
- Ты не бредишь? – я скептически сощурился.
- Возможно, - протянула рыба, защищаясь моими же словами.
- Хм, - я поправил лампу и глотнул чёрного кофе из чашки.
- Слушай, у тебя платочка не найдется?
- Да бери конечно. А зачем тебе? – удивился я.
- Рыбы не горят, но мёрзнут и даже болеют. И ещё нас тошнит.
- Не надо, - промолвил я.
- Не буду, - успокоила меня Большая Белая Рыба. Её зонтик расположился на полу, старенький и всеми забытый, даже какой-то бесконечно жалкий. Вода с него текла потоками.
- Терпеть не могу дождь, - рыба брезгливо сложила плавники на груди. Я продолжал писать.
- Слабоватые у тебя сигаретки, - неожиданно изрекла она, выкурив почти полпачки.
 Животное хамство всегда меня злило.
- Где завалялась моя удочка? – бросил я как бы промежду прочим.
- Не надо, - вздрогнула рыба, поспешно затянувшись.
- Не буду, - усмехнулся я.
- А ковёр мог бы и побрить, - съязвила она, чтобы взять реванш. – Слишком много пепла собирает, и вообще, не сочетается с обоями.
- Хамло речное, - тихо пробормотал я. – Кстати, интересно ты мыслишь о бунтующих деревьях, - мой голос повысился до средних частот. – Люди ведь тоже бунтовали. Против Природы. Освоение Природы было бунтом; боролись с собственным страхом, вызванным её явлениями, боролись с Её господством и неизвестностью. Почти подмяли Её под себя. Всё правильно. Теперь настала очередь Природы.
- Вот видишь, - сказала Большая Белая Рыба, - ты ударился в философию. Значит, мне пора.
 Она соскользнула на пол, взяла зонтик и выплыла из комнаты, вальяжно покачивая боками.
- Спасибо, - чуть слышно произнёс я.
 Я работал всю ночь не отрываясь. Утром в пепельнице высилась гора окурков. На полу моей квартиры то тут, то там поблёскивали прозрачные рыбьи чешуйки. Никогда бы не подумал, что Большая Белая Рыба может принести вдохновение. Никогда бы не подумал, если бы не убедился в этом сам.
 А ковёр действительно что-то оброс. Надо бы побрить.
 Я откинулся на спинку стула и засмеялся.

II
 Большая Белая Рыба сидела на горе Кут-Хуми в позе лотоса и медитировала на восходящее солнце. Вчера она совершила долгое астральное путешествие на квартиру Писателя, и теперь нужно было набраться сил. Внезапно Альбатрос с Чёрными Крыльями прочертил голубое небо пополам яркой точкой своего тела. Он постепенно снижался и, наконец, приземлился на сонный валун рядом с ней.
- Привет! – сказала Большая Белая Рыба.
Альбатрос почтительно склонил голову и произнёс:
- Послушай. Недавно у меня родились дети: две дочери и сын. Но к вечеру мы с женой обнаружили в гнезде ещё одного птенца – явно не нашей породы, крупного и наглого. Я решил: нужно выкинуть его из гнезда, и это будет добром, потому что пухлый подкидыш ест хлеб наших детей и мы тратим на него свою энергию. А жена говорит, это будет злом, ведь и подкидыш – живая тварь. Я спросил совета у старшего брата, Альбатроса с Красным Клювом, и он порекомендовал: -«Слетай в гости к Большой Белой Рыбе. Она покажет тебе границу между добром и злом». И вот я здесь.
- Хм, - Большая Белая Рыба улыбнулась. – Я помогу тебе. Только принеси мне сначала немного покурить.
 Птица вспорхнула в воздух и через некоторое время вернулась с пачкой сигарет в лапах. Рыба извлекла одну и закурила.
«Ну вот. Опять Kent», - со вздохом подумала Большая Белая Рыба.
- Знаешь, - обратилась она к альбатросу, - я покажу тебе то, что ты просишь. Однако, одно дело – показать, а другое – суметь увидеть. Иногда мы не видим и вещей у себя под носом. Сможешь ли ты открыть себе глаза – зависит от тебя. Сейчас отправляйся домой и корми всех четырех птенцов; не делай различий между чужим и родными. На закате ты найдешь меня у Моря Перемен. Приходи и познаешь, как жить дальше. А сейчас спеши. Начинающие свой путь не должны голодать – они должны всегда иметь силы для невероятных открытий.
Альбатрос с Чёрными Крыльями покружил над горой Кут-Хуми и скрылся.
 В течение дня он выполнял все указания Большой Белой Рыбы, и даже стал замечать, что потихоньку привязывается к наглому и крупному сироте. После полудня он перевалил все обязанности по кормёжке на нежные крылья жены и отправился к Морю Перемен.
 Гигантским синим пятном растеклось оно по Земле; гигантской дверью в потусторонние миры служило оно для могущественных мудрецов; гигантским замком, скрывающим великие тайны, было оно для непосвященных. И у его берега четко и контрастно выделялась дымящаяся фигура Большой Белой Рыбы. Сигаретный дым, выпускаемый из жабр, окутывал её серым облаком; она казалась ирреальной, полуисчезающей, почти прозрачной. С трепетным благоговением опустился альбатрос на почву у её хвоста, и его корявые лапы увязли во влажном морском песке. Выпученные изумрудные глаза рыбы задумчиво гуляли по линии горизонта.
- Устраивайся поудобнее, Альбатрос с Чёрными Крыльями, - пригласила Большая Белая Рыба.
 Но альбатросу и так было очень хорошо: лёгкий ветерок трепал пух у основания клюва, теплые волны хватали за лапы, поглаживали их и отступали. Рыжий круг солнца медленно падал вниз, чудовищно увеличиваясь, словно проходил через несколько луп, поставленных в ряд. Наконец, достигнув максимума своего роста, солнце нависло над морем, и из водных глубин на поверхность всплыл его брат-близнец, точно такой же, качающийся на волнах, как поплавок.
- Вот оно. Для этого я и звала тебя сюда, - сказала Большая Белая Рыба. – Если бы ты лёг на спину, ты бы смог отличить небо от моря?
- Нет, - ответил Альбатрос с Чёрными Крыльями.
- То-то же. А знаешь, почему? Что наверху, то и внизу, всё едино, всё во всём, всё через всё, добро и зло – одно и то же, их просто нет, ибо всё едино. Это сложно, но это ещё не предел; дальше – сложнее. Ты хочешь видеть дальше?
- Да.
- Тогда смотри.
 Солнце наполовину погрузилось в воду, а его брат ровно на половину всплыл, и они образовали целый оранжевый шар.
- Обожаю этот момент, - Большая Белая Рыба глубоко затянулась. – Бог макает вселенский бублик в чашку с солёным чаем. Каждый день, как истинный англичанин, он не забывает свой файв-о-клок, и ежедневно пьёт чай в одно и то же время, раскрывая величайшую из всех тайн Природы прямо у нас под носом. Он показывает. Однако, одно дело – показать, а другое – суметь увидеть. Никто не видит. Сейчас он закончит пить чай и останется главный вопрос.
- Какой? – альбатрос заворожено созерцал, как солнце исчезает за горизонтом, погружаясь само в себя.
- Куда исчез бублик?
 Альбатрос с Чёрными Крыльями закрыл глаза, сраженный наповал «главным вопросом». Внутренне зрение всё ещё отражало оранжевый круг, запечатлевшийся где-то посередине лба.
- Подумай над этим, - изрекла Большая Белая Рыба и поинтересовалась: Что ты понял?
- Я понял, что между моими детьми и подкидышем нет никакой разницы, и между ними и мной тоже, и если я воспитаю и их, и его, это добавит мне сил, потому что всё едино.
- Ты хороший ученик. Расти подкидыша; он станет хорошим сыном.
 Большая Белая Рыба оказалась права. Из подкидыша вырос Орёл. Гордый и сильный, он стал отличным защитником семьи. Орёл породнился с орлиными. Он частенько навещал Альбатроса с Чёрными Крыльями и благодарил за то, что тот не выкинул его из гнезда. Защита сына помогала альбатросам избегать кровожадных набегов хищных птиц. Орёл не знал, что он обязан своим существованием Большой Белой Рыбе.

III
 Иногда Большая Белая Рыба возвращалась в свою родную среду – в океан – и путешествовала. Хищники не трогали её, поскольку она была достаточно известна морским обитателям. К тому же, в море её чешуйки фосфоресцировали, и каждый понимал: плывет просветленная. Её уважали и боялись; давным-давно Большая Белая Рыба говорила, что рыбы живут под водой из-за предрассудка и что жабры также способны получать кислород из воздуха, как и из воды. В доказательство она сама вышла на берег и даже пристрастилась к табакокурению. Некоторые последовали её примеру и смогли жить на суше; другие погибли, ибо недостаточно верили и эффект плацебо не сработал; третьи побоялись и остались в глубинах, однако и среди них многие любили Большую Белую Рыбу и слушались её советов.
 Сейчас у Большой Белой Рыбы было много дел на земле, и она не баловала морских обитателей своим присутствием. Поэтому, когда она появилась в океане, жители глубин настолько обрадовались, что даже вызвали приличный ураган на водной поверхности.
- Почему мы так редко видим тебя? – спрашивали акулы и скаты, моллюски и мальки, барракуды и дельфины.
- Потому что слова «почему мы так редко видим тебя?» приятнее для моего слуха, чем слова «зачем ты снова явилась?!», - отвечала Большая Белая Рыба.
 Она отметила, что рыбы стали очень суетливыми, пёстрыми и неглубокими, хотя имели глубинное происхождение. Мимо нее промчалась серебристая стайка глупых сельдей.
- Куда вы несётесь? – крикнула им вдогонку Большая Белая Рыба.
 Сельди остановились.
- Мы бежим за солнцем. Мы хотим поймать его на закате и погреться. Мы хотим найти место, куда оно погружается чтобы заснуть, и откуда поднимается на следующее утро. Мы ищем всю жизнь, - заговорили они тонкими голосками.
- Какая же пустая у вас, в таком случае, жизнь, - покачала головой Большая Белая Рыба.
- Напротив, - возмутилась одна из сельдей. – Нам кажется, что наша жизнь наполнена великим смыслом.
- Это только кажется. На самом деле вы не можете проследить путь солнца, ибо из глубин поднимается лишь его брат-близнец, его отражение, его тень, а солнце ежедневно глотает само себя, чтобы показаться с другой стороны Земли. Если бы вы вышли на берег, вы бы сразу это поняли.
 Удивление сельдей не знало границ. Удрученные, потерявшие смысл своей бессмысленной жизни, они погрузились в тяжёлую депрессию и тут же всем косяком попались в пасть какому-то морскому дьяволу.
 Разочарованная их несостоятельностью, Большая Белая Рыба поспешила на сушу. Перед тем, как выйти на берег, она побеседовала с Пятнистым Скатом. Скат пообещал ей заняться духовным воспитанием подводной молодёжи.

IV
 Однажды Бородатый Кабан гулял по зелёной равнине, грезя о брачном периоде. Он отличался не просто глупостью, коей в совершенстве владели все представители его рода, но каким-то утончённым сверхтупизмом, толкавшим его на бессмысленные поступки и заставлявшим его задавать всем вокруг дурацкие вопросы. К этому добавлялась потрясающая для такого животного любознательность. Правда, мозговой запас не позволял удовлетворять её запросы.
 Итак, гуляя по зелёной равнине и грезя о брачном периоде, он натолкнулся на заросли леса, а, вступив в густую тенистую чащу, обнаружил небольшую речку. На её берегу в позе лотоса сидела Большая Белая Рыба. В этот день она медитировала на водную стихию.
- Откуда течёт эта речка? – спросил кабан.
- С гор, - неохотно пояснила Большая Белая Рыба.
- А почему?
- Потому что так сложились звёзды.
- Хм. А кто их так сложил?
- Спроси у неба. Или даже лучше у них самих.
- Сейчас день.
- Спроси ночью, - посоветовала Большая Белая Рыба.
 Бородатый Кабан последовал её совету. Всю ночь он вопил как безумный, пытаясь докричаться до безмолвных точек. Наутро он снова пришёл к реке и разгневанно взревел:
- Ты обманула меня, чёртова рыба!
- Совсем нет, - Большая Белая Рыба смотрела на него снисходительно. – Что ты делал?
- Я кричал, взывал, молил…
- Правильно. Они же звёзды, а не звери. С ними надо разговаривать на особом языке.
- Хм… - кабан задумался. – На каком?
- На звёздном.
- А почему?
- Имманентно.
- Непонятно, - пробормотал бородатый.
- Сейчас объясню. Звёзды говорят на звёздном языке, потому что они так говорят.
- Хм. А как научиться говорить на звёздном языке?
- Элементарно, - улыбнулась Большая Белая Рыба.- Нужно просто медитировать.
- А это как?
- Сядь, закрой глаза, и узнаешь.
 Бородатый Кабан снова последовал её совету. Минут через пять ему надоело. Он открыл глаза и забурчал:
- Но я не вижу ничего кроме темноты, и не слышу ничего кроме тишины и журчания воды.
- Так в этом и суть медитации. В расслаблении и близости к Природе.
- Непонятно, - пробормотал бородатый.
- Естественно, непонятно. Ты же непросветлённый.
- А что нужно сделать, чтобы стать просветлённым?
- Видишь вон ту гору?
- Да.
- Чтобы стать просветлённым, надо спрыгнуть с неё.
- А почему?
- Так надо. Только если сделаешь глупость, я умываю руки, - сказала Большая Белая Рыба.
 Конечно, кабан не понял последней фразы. Но дураков учат палки. Радостный, что всё так легко даётся, он поплелся на гору и спрыгнул с неё. И только сделав это, весь седой, пыльный, хромой и побитый, он осознал, о чём говорила Большая Белая Рыба. Стыдно стало кабану показываться на глаза своим собратьям, а о брачном периоде и речи быть не могло.
- Что это с ним? – спрашивали кабанята своих матерей, и матери отвечали, посмеиваясь:
- Он теперь просветленный. Его проучила Большая Белая Рыба.

V
 К среде я записал несколько неплохих рыбных историй со слов Большой Белой Рыбы. В среду она пришла гораздо позже обычного, где-то около трёх часов ночи. Её изумрудные глаза выдавали сильную усталость.
- Тебе кофе налить? – я обеспокоенно смотрел на её похудевшие плавники и впалые бока. Она молча кивнула и села на стол.
- Замаялась я, Писатель. На покой мне пора, - вздохнула Большая Белая Рыба.
- Да брось! – откликнулся я. – Ты здорова, как морская корова!
- Не-не-не, Писатель, не смей перекочёвывать в племя поэтов. И не льсти моей старости.
- Старости… придумаешь тоже. Да ты только недавно родилась.
- Я недавно родилась для жизни, а так мне уже много-много лет. И чешуя поистёрлась, и жабры засорились.
- Бросай курить – мой тебе совет, - засмеялся я.
- Нашёлся советник. Сам даже не может ковёр побрить. Куда тебе давать советы? Покой – это же нирвана, Писатель. Бег от суеты и смерти. Покой не несёт в себе страха и боли, наоборот - блаженство и свет. Не бойся за меня. Я знаю, куда идти. И за себя не бойся.
- Ну, рыба…- я зажмурился, едва сдерживая просившиеся наружу слёзы. – Я же только начал работать с тобой, изучать твою жизнь, ты – такой богатый материал для меня, я записал всего пару историй….
- Хватит с тебя и трёх, хватит и двух, хватит и одной, хватит и ни одной, - сказала Большая Белая Рыба. Сказала, встала и вышла за дверь. Я ждал, что она придёт, но она так и не пришла, и я больше никогда её не видел. А всё-таки продолжал покупать Kent и надеяться…

PS. – Почему жизнь часто приравнивают к слову «страдание»? Почему ей дают эпитеты «тяжёлая», «горькая», «грустная»?
- Потому что жить – не значит жить в вечности, - сказала Большая Белая Рыба…