Начало здесь: http://www.proza.ru/2008/09/10/97
Яолилла тяжело переносила разлуку с любимым. Да, они виделись. Он приходил к ним в дом, будущая тёща усаживала жениха за стол, кормила, поила его, расспрашивала, как идёт подготовка к свадьбе. Отара его отца благоденствовала на прекрасных пастбищах, овцы ягнились в большинстве своём двумя ягнятами, поэтому благополучие их дома росло на глазах.
В какой-то мере то, что они сейчас не встречались, было хорошо. Ведь они могли больше времени уделить подготовке к свадьбе. Яолилла в который раз перепроверяла своё приданое, и вдруг обнаружила, что самую красивую её рубашку, которую она намеревалась надеть на свадьбу, испортил какой-то жучок. Нет, он не сгрыз её. Ткань оставалась целёхонькой. Но прямо по центру груди на самом видном месте расползлось зеленоватое пятно от нашедшего свою смерть в сундуке насекомого. Каким образом он был раздавлен?
Готовить другую рубашку было поздно. Долгими зимними вечерами вышивала её Яолилла, предварительно повыдергав отдельные нити. Многоголосый узор потом заполнял это место. А там, где ткань оставалась целой, расцветали дивные цветы. Можно было бы и на месте пятна что-нибудь вышить, но к тому месту, где оно появилось, никакой цветок не подходил. Слишком оторвано он смотрелся бы. Никаких других цветов по соседству не было видно. Но пятно надо было закрыть. Яолилла смотрела на него, и ей казалось, что что-то подобное она уже недавно видела. Да, вспомнила. Почти также выглядели чешуйки Звягура! Они такие красивые! А что, если вышить такой же узор?
Яолилла сбегала в свою комнатку, где она хранила принадлежности для рукоделия. Лихорадочно она стала перерывать свои запасы. Найдутся ли нитки таких цветов? Малахитовые есть, изумрудные есть, рубиновые тоже, и на самом дне лежали нитки янтарного цвета. Чёрные для прожилок лежали отдельно, слишком часто они требовались для починки одежды. Яолилла принялась за работу. Слой за слоем она укладывала на ткань стежки. Наконец на работу можно было полюбоваться. Яолилла придирчиво оглядела рубашку. Пятна совсем не видно, а чешуйка вышита так, что кажется, её сняли с дракона и прикрепили ко льну. Можно было укладывать рубашку в сундук. Послезавтра она её снова достанет.
За окном раздалось беличье цоканье. Так её вызывал из дома Дианор. Она выскочила, и помчалась сломя голову к нему, как вдруг сильная рука ухватила её за рукав и рывком втянула за угол.
- Не ожидала? – ласковый голос заставил её растаять. Она подставила свои губы вместо ответа. Дианор накинулся на неё с жадностью человека, которого не поили несколько дней, и вдруг подвели к ручью. Они долго бы ещё стояли в закутке возле дома, но привели с пастбища корову на дневную дойку. Эта обязанность пока лежала на Яолилле. Уйдёт к мужу, тогда доить будет младшая сестра Эйниила. Влюблённые стали прощаться.
- Ты домой?
- Нет, любимая, я сначала к кузнецу. Мы с ним договаривались, что я сегодня приду. Он меня ждёт.
- Ты так и не выбросил из головы затею обзавестись мечом? – огорчилась Яолилла. Она искренне не понимала, зачем мирному скотоводу иметь такое страшное оружие. Соседние народы уже давно зареклись нападать на их княжество, потому что таких воинов, как у них, больше ни у кого не было. И вздумай князь Иллиатимрил отвоевать что-нибудь у кого-нибудь, он мог бы легко это сделать. Но силу и умение детей Великой Жрицы тратить на такое неблагодарное дело, как завоевание других народов, он не хотел. Намного выгоднее заботиться о благоденствии своего народа, чем следить за завоёванными врагами.
С одной стороны Яолилле нравилось, что Дианор мог сравниться с детьми Жрицы, а с другой её пугало его желание быть воином. Да, с людьми им почти не приходилось воевать, но в схватках со стихией или дикими зверьми всегда первыми были иллаверты. Пожар, наводнение, какое другое бедствие, они всегда вставали на защиту людей и спасали их от верной гибели и увечий. Если в окрестностях появлялся волк, режущий овец, или медведь-шатун, прекратить бесчинства зверя было обязанностью воинов. И наказание провинившихся тоже лежало на их плечах. Они были верными сынами племени.
Дианор напоследок крепко поцеловал невесту и пружинистым шагом отправился в соседнюю деревню.
Обратиться к Мейрону его надоумил друг-иллаверт. Побратим. Звали его Артис. Они родились в один день и чем-то были похожи. Многие считали, что Артис и Дианор братья по отцу. Но Великая Жрица никогда никому не говорила, от кого она понесла очередного ребёнка. А так как мать Дианора, Мериппа, родила его ровно через девять месяцев после того, как стала женой Преанора, можно было предположить, что тогда же, в день посвящения перед свадьбой молодой Преанор дал своё семя для пополнения числа воинов. Свадеб тогда было мало, не сезон, и никто из остальных женихов не подходил на роль отца Артиса больше, чем Преанор.
Дианор сначала не понимал, как кузнец может быть слепым. Ему же надо видеть, куда опускать молот?
Но потом, когда он понаблюдал за работой Мейрона, он понял, что сам даже зрячим не сможет сделать того, что делает мастер. Тот слышал и чувствовал металл, как он дышит, нагреваясь, как его начинает вести от жара. Держа в левой руке заготовку он по звону определял, где надо подправить, где надо ещё подстучать, подогнуть, или, наоборот, выпрямить. Чудные вещи выходили из его рук. Артис говорил, что мечи, сделанные Мейроном, никогда не ломаются.
Подходя к кузнице, Дианор услышал равномерное биение молота по наковальне. И была в этих ударах своя мелодия, которую никому не удалось бы повторить. В дверях юноша задержался, не решаясь отвлечь мастера.
- Проходи, Дианор, садись, - как Мейнор почувствовал его присутствие? И почему он уверен, что пришёл именно он?
Лавка была каменной. До неё частенько долетали искры, деревянная была бы опасной. Сидел Дианор долго, но он об этом не жалел. На работу кузнеца любо-дорого было смотреть. Клинок в его руках пел. Мейнор иногда приподнимал его с наковальни и слушал. Потом бережно укладывал и снова бил молотом. Иногда он снова раскалял его, и тогда Дианор бросался раздувать мехи. Наконец при очередном прослушивании мастер крякнул удовлетворённо, отёр рукавом пот со лба, положил меч на огонь, а сам отошёл в сторону. У него уже было приготовлено разукрашенное корыто с водой. И стал он над ним колдовать. Доставал щепотки каких-то трав или иных порошков, мешал их в корыте, вливал отвары, и снова мешал. Дианор всё это время исправно раздувал мехи. Потом кузнец сменил юношу, подтолкнул его к корыту и произнёс: - Встань над водой. Представь себе образ врага, которого ты хотел бы сразить. Сосредоточься на нём. Возненавидь его. Теперь представь, как этот враг нападает на тебя, а ты пронзаешь его мечом. Представил? Враг сильный, он может не сразу умереть, но он уже ничего не может тебе сделать, он ушёл уже наполовину в небытие. А теперь он умер. Представил?
- Да, - прошептал заказчик.
- Подуй на воду.
Юноша исправно исполнял все приказания.
Кузнец подошёл с раскалённым мечом в руках к корыту и резким, но плавным движением опустил его в воду. Вода зашипела и стала разбрызгиваться, но быстро перестала. Вынув оружие из воды, мастер провёл своим загрубевшим пальцем по узору, покрывшему его поверхность. Удивление отразилось на его лице.
- И ты за драконом? Зря ты это затеял. Меч его убьёт, я в этом не сомневаюсь. Но там что-то нечисто. Ты думаешь, я первый раз меч на дракона кую? Нет, мил человек. Это за мою жизнь уже семнадцатый будет. И все уходили, не возвращаясь. Не убить дракона меч не может. Если прикоснётся к его шкуре, то и проткнёт её. Но почему никто не вернулся? И почему Звягур до сих пор летает? Или на место убитого дракона встаёт новый дракон? Тогда почему никто не возвращается? И почему Звягур до сих пор летает? Может, он бессмертен?
Дианор поторопился сказать: - Да нет! Что вы, мастер Мейнор! Я не собираюсь идти убивать его. Я через два дня стану женатым человеком. Не могу же я бросить жену? А про Звягура я думал, потому что недавно его видел. Он прямо надо мной пролетел. Слава Оробарруду и Великой Матери, он меня не заметил. Но ведь это ничего страшного, что меч готов сразиться с драконом? Ведь это самый сильный противник? Значит, со всеми остальными он сможет справиться?
Мейнор опустился на скамью. Вздохнул.
- Он то сможет. Главное, чтобы у тебя рука не дрогнула. А будь я молодым и зрячим, сам бы пошёл к чешуйчатому в пещеру.
Дианор понимал, почему Мейнор готов сразиться с драконом. Ведь совсем недавно еду в кузню приносила дочь Мейнора, Гюйрат. А сейчас никто не знает, что с ней. Унёс её Звягур. Только крылья его и видели. А вдруг она ещё жива и в пещере томится? А все остальные, кого дракон раньше унёс? Они где? Съедены? В заточении? И хуже всего эта неизвестность. Надежда увидеть дочь столь мала, что проще было бы считать её мёртвой, но мысль о том, что она терпит мучения и никто не в силах ей помочь, не давала покоя отцу и матери Гюйрат.
Но как бы Дианор не сочувствовал мастеру, свои чувства были сильней. Ему хотелось жить. И любовь в данный момент была главным смыслом его жизни. А в такие моменты человеку не до чужих переживаний. И Дианор вытащил мешочек с золотом, чтобы расплатиться с кузнецом.
Мейрон достал одну монетку, снова завязал мешочек и вернул его удивлённому Дианору.
- Я бы хотел, чтобы ты расплатился со мной по-другому. Я знаю, что мы с тобой договаривались на деньги…. Но выслушай, раз меч у тебя драконий, ты можешь мне помочь. Нужен мне рубин. Но не простой. Звёздчатый. Камень жизни и любви. Его и найти тяжело, а уж взять совсем непросто. В руки он не даётся. А драконий меч его возьмёт. Только им можно его отделить от соседних кристаллов. Иначе разрушится. Родственники они с мечом по духу. С этим рубином я смогу сделать другой меч, который, надеюсь, сможет разрушить любые колдовские чары. А что они есть, я не сомневаюсь. Знаю я, что ты иногда в горы ходишь. Конечно, сейчас женишься, не до того тебе будет. Но потом тебя опять потянет посмотреть на мир сверху. Вспомни тогда о моей просьбе.
- А если я не смогу найти, то, что вам нужно, мастер Мейнор?
- Всё идёт по цепи событий, юноша. Стало мне важно разделаться с драконом – появился ты и мыслями своими сотворил драконий меч. А то, что ты в горы любишь ходить, это, думаешь, случайно? Много ли ты знаешь наших мужчин, которые в горы хоть раз ходили безо всякого дела? Боятся наши люди их. И стараются не ходить. Воинам, иллавертам, горы не страшны, но ты знаешь, действовать во вред дракону они не могут. Тебе суждено его найти. Не сомневайся. Этим ты со мной и расплатишься.
Продолжение http://proza.ru/2008/10/05/106