Утро потревожил глухой удар. Бежевая «Волга», слегка изменив траекторию маршрута, лихо завернула за угол. А на обочине остался отброшенный ударом рыжеватый небольшой пес. Редкие прохожие, ставшие невольными свидетелями, немного потоптавшись и поохав, продолжили свой путь. Только один старик спешил к собаке… Ему казалось, что он бежит изо всех сил. На самом же деле он с трудом передвигал сведенные артритом ноги… Подойдя к псу, он стал медленно опускаться на колени. Губы его дрожали. Ветер подхватил адресованный в пустоту вопрос: «За что?».
Дед трясущейся рукой погладил голову затихшей дворняги… Она уже не дышала. И только последняя судорога затихающей агонии шевельнула переломанную лапу. Старик задумался и стал медленно снимать старенькую, вытертую куртку. Затем расстелил ее на снегу. Нежно, словно боясь разбудить, перекатил тело собаки на куртку. Аккуратно поправив застывающие лапы пса ,стал его укутывать в ткань… Молодой парнишка подошел, тронул деда за плечо: «Давайте, я вам помогу! Куда нести?». Тот поднял на юношу обесцвеченные временем безумные от горя глаза и нечего не ответил. Парень убрал руку и отступил назад, не решаясь повторить вопрос. Старик неловко взял спеленатого пса на руки. Взял, как берут грудного ребенка... Что-то зашептал ему на ухо и, качаясь, стал вставать…Наконец, ему это удалось. Дед то ли вздохнул, то ли застонал и тяжело зашагал к домам в конце улицы, стараясь не потерять равновесие. Колючий морозный ветерок обжигал щеки старика, залезал за побитый молью воротник кофты. Но он не замечал или не чувствовал этого. Он все шел и шел на встречу с одиночеством, бережно прижимая к груди холодеющее тело собаки. Шел, пока утренняя сизая дымка не укрыла его от любопытных глаз …