-Добрый день! -женский голос в трубке.
-Добрый! – холодно бросает в ответ Изольда Трутнева.
-Я по поводу объявления о знакомстве…- смущается женский голос.
-Объявление о знакомстве?
Краем глаза Изольда смотрит на своего мужа Сашу. Тот чистит картошку и робко мотает головой, дескать, я такого объявления не давал.
-Вы куда звоните? – так же холодно продолжает Изольда, упиваясь своей интонацией. – Это областная прокуратура!
И, не дав собеседнице сказать ни слова, нажимает на кнопку с перечеркнутой красной трубкой.
Саша смотрит на нее. В глазах – укор, превратившийся за четыре года совместной жизни в постоянный немой вопрос: «У тебя с головой все нормально?» Однажды он набрался храбрости и задал ей этот вопрос прямо. На что Изольда ответила:
-О своей голове подумай, Трутнев! Живем, как нищие!..
И на этот раз Саша находит в себе силы подать голос:
-Изольда… А о прокуратуре-то зачем?...
-А затем, - отвечает она с неожиданной ласковой улыбкой. – Что жить надо весело! А не так, как ты: придурок жизни, осколок унитаза!
И – отворачивается к окну. В голове – строчка из песни Алины Коноплянской: «Вот такие мечты! Вот такие мечты! Меня любишь ты! Меня любишь ты!»
У соседнего подъезда притормаживает здоровенный черный джип. Из него вываливается раскормленное, грузное семейство: он, она и балбес лет двенадцати. Интересно, к кому пожаловали такие гости? На месте респектабельной дамочки Изольда представляет себя. Иметь мужа при джипе – чего еще надо? Вот только дети ей ни к чему… Из распахнутых дверей джипа доносится песенка: «Вот такие мечты! Вот такие мечты!…»
Изольда похожа на Алину Коноплянскую, о чем ей неоднократно говорили даже незнакомые ей люди. И всякий раз, когда ее спрашивали: «Вы Алина Коноплянская?», она кивала утвердительно.
Вот и альбом Алины лежит рядом с музыкальным центром (то-то стонов было с Сашкиной стороны, когда она купила этот центр год назад на его же зарплату, причем не спросив его разрешения; впрочем, Изольда, как обычно, легко его переспорила и перекричала; он ведь, как никак, инженер с высшим образованием, получает побольше, чем она, а зарплату отдавать научился не сразу). На обложке – фотография певицы в синих тонах, черные буквы:
Алина Коноплянская
Вот Такие Мечты
и ее размашистая стреловидная подпись.
Вот такие мечты. Хватит мечтать, говорит себе Изольда. Доносящиеся со двора слова любимой песенки толкают ее к прямому действию; мысль приходит в голову Изольде, как короткое замыкание. Она меняет домашний халатик на гламурный прикид, тоже купленный на Сашкину зарплату, старательно красится перед зеркалом. Волосы она покрасила в цвет «платинум» еще на прошлой неделе, отчего ее сходство с Алиной усилилось. Теперь, в дорогой косметике и платье от кутюр, она похожа на Алину, как две капли воды.
-Ты… ты куда? – несмело спрашивает Саша из облака кухонного пара.
-Пойду пройдусь, - отвечает Изольда. – Загляну к Свете, к Юле, к Наташе. А то у тебя тут совсем кисло!
Изольде давно надоело общество Саши – пунктуального, добросовестного и совестливого зануды, у которого все по полочкам, а воображения – ноль. Ей давно надоела ее работа кассира в заводской бухгалтерии и сидение у окошечка в день зарплаты. Она скоро бросит и работу, и Сашу, хотя на работе не все так плохо. Изольда не всегда справляется со своими обязанностями, но послушать ее небылицы всегда собирается вся бухгалтерия. А сейчас, в отпуске, чем себя занять? В свои неудачные, нищие двадцать пять лет?
К Свете она, конечно же, не пойдет. Пьянку у себя дома с подругами, под музыкальный центр и Сашкины нравоучения, устраивать не будет. Изольда пересекает полутемный от кленов и лип, в первородных ухабах, двор, переходит на другую сторону такой же темной и страшной улицы и идет к остановке трамвая. За остановкой, внизу, тянется к реке насажанное как будто по недомыслию жуткое подобие лесопарка – гнездилище всех окрестных пьяниц и наркоманов всех возрастов. Изольда представляет себе, как она идет через эти заросли, а на нее нападают трое. А она – в челюсть ногой. И первому, и второму, и третьему.
Вот и трамвай. Изольда взлетает по ступенькам. Надменно обходит компанию девочек-школьниц, занявших четыре места.
-Это же Алина!- слышит она восторженный шепот за спиной.
-Да не, не она…
-А похожа!
-Да она это, я тебе говорю!…
Трамвай трогается. Изольда эффектно оборачивается к девочкам.
-Да, я Алина Коноплянская, - громко и отчетливо, и вместе с тем, дружелюбно, говорит она. – Единственная и неповторимая.
-А можно Ваш автограф? - самая смелая тянет ей ручку и лист бумаги.
-Конечно можно, - все так же дружелюбно отвечает Изольда и рисует по диагонали листа стреловидную подпись.
-А можно и мне?
И Изольда раздает автографы девушкам – второй, третьей, четвертой. Кому в блокноте, кому на листе бумаги кому в тетради. Девчушки в восторге.
-А Вы здесь живете? - спрашивает главная
-Жила когда-то в детстве. У меня родители тут, и все родственники. Приехала вот навестить. Хотела инкогнито – не получилось, ха-ха!
-Сколько стоит проезд? - спрашивает она у подошедшей толстой кондукторши. – Шесть рублей? Прямо как у нас в Москве!… Один, два, три… пожалуйста, шесть рублей.
Проездной лежит у Изольды в сумочке, но ради такого дела придется пожертвовать шесть рублей.
Трамвай полупустой, но теперь на нее смотрят все пассажиры. Мужик трудового вида спешит к ней через весь вагон с блокнотом и ручкой наперевес.
-Вы Алина Коноплянская, да? – он сияет то восторга. – А можно и мне Ваш автограф?
Удостоенный автографа, он садится на пустое сиденье рядом. Глядя то на Изольду, то в блокнот, говорит:
-Класс! Рассказать кому – не поверят!
«Кто ж такому раздолбаю поверит», неприязненно думает Изольда.
Трамвай катится дальше вдоль обрыдлой улицы. По правой стороне – кривые деревянные домики, какие-то конторы за заборами из железных листов. По левой стороне – одинаковые многоэтажки. Так-так, похоже, никто больше не интересуется творчеством Алины Коноплянской. Ну и ладно. Изольда непринужденно болтает с девчушками о жизни в столице, о своих творческих планах. Трамвай приближается к центру.
-Ну, пока! – Изольда выскакивает на нужной ей остановке и машет девчушкам.
Трамвай уходит. Рядом появляется пожилая женщина с сумкой. Вышла вместе с Изольдой.
-Девушка, как Вам не стыдно? – обращается к ней женщина.
-А что такое? – удивленно, но с достоинством спрашивает Изольда.
-Да ведь Вы не звезда эстрад, Вы ведь тут поблизости живете. Я Вас часто в трамвае вижу. Зачем обманываете, а?
-А затем, -взрывается Изольда. – что никто из вас иного обращения не заслуживает! Никто!!!
От такой вспышки гнева женщина невольно пятится.
-Хочешь моей совестью на полставки устроиться?! – продолжает бушевать Изольда. – Не хочешь?! Учись жить весело! А то так всю жизнь за станком и простоишь!!!
И, не дожидаясь реакции, делает эффектный разворот и исчезает за углом.
Через полминуты она уже не помнит ни о женщине, ни о вспышке гнева. В голове у Изольды вызревают плодотворные идеи. Ей хочется пройтись по проспекту, чтобы все встречные и поперечные таращили глаза и отпускали комментарии. Ей хочется туда, где дорогие магазины, а мужчины при деньгах зовут ее в гости.
В голове звучат бесконечные строчки: «Вот такие мечты!… Меня любишь ты!…»