26.03.08.
«1»
- Доброе утро, дорогой… как спалось? – Послышался с кухни милый сердцу голос Марины.
- Просто замечательно, а тебе? – Ответил голос из проходной, и в дверном проёме показался силуэт Сергея в синем махровом халате и с полотенцем на шее. Он только что вышел из душа и сейчас стоял в проёме, облокотившись на дверной косяк и, завернув ногу за ногу. На лице он изобразил самодовольную гримасу и вперил взгляд в накрывающую кофе Марину.
- Мне особенно понравилось начало… ты был великолепен!
- Ну… как всегда, - ехидно произнёс он и вошёл в кухню.
- Садись, тебе хлеб маслом намазать? Там овсянка ещё есть если хочешь…
- Не хочу, спасибо, милая. Никак не могу привыкнуть, к тому, что кто-то делает мне завтрак.
- А мне нравится… Это так мило, приготовить мужу кофе, - Марина сделала акцент на слове «мужу» и улыбнулась.
- Я люблю тебя, моя милая хозяюшка, - прошептал ей на ухо Сергей, обняв сзади.
- Я тоже тебя люблю, – ответила Марина, ловко развернувшись к нему лицом и, чмокнув в губы, отошла к столу готовить бутерброд. Сергей взял со стола кофе и быстрыми глотками осушил маленькую кружку.
- Спасибо, милая, я побежал, мне ещё переодеться надо…
- А бутерброд? – Изображая обиду, спросила Марина.
- Бутерброд?.. – оглянулся Сергей, - сейчас, я переоденусь и съем, хорошо? Налей ещё кофе пока, я скоро.
Марина домазала масло и вылила остатки чёрного кофе из турки. Прошлась по кухне, собрала грязную посуду, оставшуюся с вечера, помыла, протёрла стол, столешницы и поставила вариться ещё порцию кофе. Когда пришёл Сергей, она уже сидела за столом и ждала его, глядя, как расступаются мелкие пузырьки на чёрной кофейной глади, образуя непонятные картинки каждый раз, когда она на них дула. Он второпях сел за стол и взял бутерброд. Он, молча, откусывал от него большие куски, запивая остывшим кофе. Марина сидела напротив, любуясь жующим мужем и, не спеша, смакуя свой, ещё горячий кофе.
- А у тебя горячий… - Сергей обратил внимание на пар, идущий от кружки Марины. И изобразил своим видом крайнюю обиду.
- Давай поменяемся, я и не обратила внимания на это, прости… - ответила Марина, пододвигая свою кружку мужу.
- Я шучу, любимая, пей… - улыбнулся он в ответ и отодвинул кружку обратно.
- В следующий раз тебе тоже горячий сделаю. Честно-честно…
- Верю… - Сергей, вдруг, глянул на часы, вскочил из-за стола, накинул на себя пиджак и прошёл в прихожую, надел блестящие туфли и, поцеловав на прощанье жену, со словами «Ну, всё, я пошёл…» выскочил за дверь.
Возле дома его ждала машина. Она была совсем новой и нетерпеливо перебирала своими полированными красными боками солнечные лучи и отблески, падающие с окон стоящего рядом одноэтажного домика. Домик тоже был новым. Перед свадьбой Сергей купил его для Марины на заработанные своим трудом деньги: раньше он работал на стройке рабочим: выкладывал стены из шлакоблоков и жил в доме родителей. Всё, что зарабатывал - он откладывал на покупку дома. Родители понимали его и поддерживали. Поэтому, не смотря на достаточную самостоятельность Сергея, они обеспечивали его полностью. Отец хорошо зарабатывал на директорском посту той же строительной фирмы, поэтому семья Сергея не нуждалась. Через несколько лет Сергей стал прорабом, потом мастером, зарплата увеличивалась. В конце концов, он заработал достаточно серьёзную сумму, но её не хватало для покупки нормального дома. Сергею было уже тридцать пять, и проблема отдельного жилья обострялась. В этот период он встретил Марину. Она обладала необычайной красотой, умом и, в то же время, кротостью характера. Её длинные, до пояса, тёмные волосы и большие, наивные глаза околдовали Сергея в тот же миг, когда он увидел её в парке, сидящей на скамейке с томиком Бальзака на коленях. Он тогда замер, остановившись возле неё, и не знал, что дальше делать. Пройти дальше, вглубь парка, где он обычно думал о жизни и писал свои стихи… - но тогда он потеряет, может быть, судьбоносный случай, и эта самая жизнь пойдёт дальше, как и раньше. Остановиться и познакомиться… - он был слишком слаб духом и смутился только от одной этой мысли. «А вдруг она замужем? А вдруг она не захочет со мной говорить… Нет, я слишком уродлив для неё…» - думал он, стоя перед ней и, смотря на её маленькую головку с ровным белым пробором меж густых тёмных волос. Она не замечала его, спокойно читая книгу. Сергей, может быть, постоял бы ещё секунду и, не решившись заговорить, прошёл бы дальше, разрывая голову мыслями о «необратимом». Но незнакомка неожиданно подняла свои ясные глаза к небу, посмотрела на зелёные деревья, на траву, опять на небо, видимо, давая им немного передохнуть перед новой главой. Она быстро поморгала, разгоняя воздух густыми чёрными ресницами, ещё сильней подчёркивающими её большие красивые глаза, и посмотрела по сторонам. Неожиданно она остановила свой чистый и наивный взгляд на неподвижной фигуре Сергея напротив, стоявшей в трёх шагах от неё. Он почувствовал этот взгляд, воткнувшийся золотой стрелой прямо в его хрупкое сердце.
- А вам нравиться Бальзак? - Спросила она, поняв, в чём дело.
- Я прочитал его всего… - через секунду произнёс он дребезжащим голосом. Во рту пересохло. Кашлянув пару раз, он набрался смелости и сел рядом с Мариной. – А вы его сейчас читаете, да?
- Перечитываю…
Они поженились, когда ему было тридцать семь. Ей тогда было только тридцать, но разница в возрасте их совсем не смущала. Отец Сергея, узнав о помолвке, добавил недостающую сумму для покупки дома и купил на свадьбу машину. Он истратил все свои сбережения на это, но ничуть не сожалел. «Главное, чтобы ты был счастлив…» - говорил он и добавлял: «Я, ведь, старый уже…».
Сергей сел в новую машину и поехал на работу. Он уже не был ни прорабом, ни инженером. Отец передал ему свой пост, и Сергей отрабатывал свои часы, почти не выходя из своего кабинета. Марина не работала. Она проводила дни дома, вечером, к приезду мужа, готовила ужин, в свободное время пробовала себя в написании прозы и, даже, делала некоторые успехи. Доехав до места, он закрыл машину, вошёл в офис, поздоровавшись с секретаршей. Через пять минут она принесла ему кофе и вышла. Сергей разделся и сел в кожаное кресло, окружённое ежедневными заботами. Все заботы хранились на компьютере и в груде белых бумаг на столе. Сделав глоток кофе, Сергей погрузился в них с головой.
- Так… новый клиент… Ю..ни.. Ю-ни-вер-сал… Про-тект. Прожект… «Юниверсал Прожект». И что, они все по-английски пишут, русских слов нет совсем, что ли? Почему б не назвать свою фирму, например… «Всеобъемлющий план». Чем не название? Что ещё?.. – у Сергея была такая привычка: каждый раз, когда с утра он садился за рабочий стол - начинал перебирать бумаги, просматривать новое, прятать старое… и, при этом, он любил разговаривать сам с собой. Вот, и сейчас он бубнил себе под нос, перебирая стопку вчерашних бумаг, разные мысли, возникающие по ходу дела, - а ещё, а ещё… а ещё у нас дела, - констатировал он с умным видом. В такие моменты он имел очень задумчивый и умный вид: взгляд вперялся в бумаги, одна рука перебирала их одну за другой, а другая поглаживала и пощипывала гладковыбритый подбородок или вертела пальцами любой, первым попавшийся, предмет. Обычно он просматривал все бумаги минут за десять – пятнадцать, сейчас же, почему-то, он чувствовал сильную усталость и, через двадцать минут непродуктивного труда поняв, что настроения нет, отложил бумаги и облокотился на спинку мягкого кресла. Оно с лёгкостью приняло его тело в свои, хрустящие новой кожей, объятия. Сергей почувствовал приятное чувство комфорта и, откинув голову назад, закрыл глаза. Он думал о своей молодой жене, как она его ждёт дома и будет ждать ещё целый день. Он скучал по ней, так же, как, наверное, сейчас скучала и она, сидя на диване перед телевизором с телефонной трубкой в руке, не решаясь набрать его номер – вдруг он занят. Но так думал Сергей. А что было на самом деле в этот момент дома?
«2»
- Ой, привет, Машуль, я думала, ты чуть позже придёшь. Что, пробок не было? – Открыла дверь Марина.
- Нет, Марин, представляешь, через весь центр проехала, ни разу не остановились. Не знаю в чём тут дело, но, машин очень мало, - в прихожую ввалилась тучная дама лет тридцати пяти, может, моложе. Шумно дыша, она поцеловала Марину «в обе щёчки» и скинула, уже явно набитым, жестом, свой коричневый кожаный плащ и осенние сапоги на тончайших металлических шпильках (наверное, они были сделаны из титана). Прошла в кухню. Марина повесила плащ на вешалку и последовала за Машей.
- А, это же, наверное, из-за концерта…
- Какого?
- Ну, концерт на стадионе будет сегодня. Певцы разные со всей страны. Фейерверк, потом. Весь город там, наверное. Поэтому и пробок нет.
- Да? А что за праздник?
- Так, инаугурация же сегодня.
- Инаугурация? – Маша широко раскрыла свои, размалёванные всеми цветами радуги, глаза и посмотрела ими на Марину.
- Машуль, ты с Луны упала, да? Президент у нас новый, выборы ж были недавно, – Марина рассмеялась. И взяла Машу за толстую мягкую руку, будто удивлённая подруга должна была вот-вот упасть в обморок.
- Как президент? Как инаугурация? Кто?
- Ты явно не в этом мире живёшь.
- Да я всё работаю, гуляю, по гостям хожу, ну как обычно. Никто, представляешь, до сих пор не сказал, что инаугурация, я даже про выборы не знала. А ведь, среди людей постоянно, по долгу службы, сама понимаешь. Судьба страны вершиться без меня, надо срочно ставить мою голову на место и почаще смотреть новости. Я, знаешь, когда новости смотрела последний раз?
- И, когда же?
- Полгода назад, наверное. Представляешь?
- Представляю…
- А как его зовут-то?
- Кого?
- Ну, президента нового?
- Дмитрий Лосев. Ужасная фамилия, правда?
- Ну, как всегда. Хорошо - не Ослов! – расхохоталась толстушка, и её щёки тут же налились здоровым румянцем, а глаза сузились и стали похожи на поросячьи.
Марине стало не по себе от этого зрелища, и она деликатно отвернулась к стенке, будто что-то искала на ней. Маша перестала смеяться быстро и у ней тут же пришла какая-то идея, это отобразилось на её, внезапно расширившихся глазах. В голове созрел план. Она тут же окрестила его: «Так значит праздник? Надо срочно вытаскивать подругу из этой берлоги!»
- А ты чего дома сидишь тогда? Народ гуляет, а ты дома… непорядок! Идём тоже.
- Я мужа жду, – отрезала Марина. Но Маша была хорошим стратегом в вещах такого рода, а, может, своим пышным телом она вызывала в собеседниках подсознательный страх и послушание. В любом случае с ней никто не мог долго спорить. Она знала это и продолжила выполнение плана по «вытаскиванию подруги»:
- Марин, ты ж постоянно только дома и сидишь, света белого не видишь. Муж твой, хотя бы, куда-то ходит, а ты - так вообще. Что дома делать? А там концерт, народу тьма, наверное. Звёзды разные… пойдём, а?
- Ну, хорошо, пойдём, только ненадолго. Мне ещё ужин готовить, – нехотя, согласилась Марина и направилась в прихожую. «Быстро же ты согласилась!» - подумала Маша и вспомнила, зачем вообще приходила:
- Подожди, а чай? – выпалила она неожиданно. - Давай чайку попьём, а потом спокойно поедем, я ж на машине. Никуда этот концерт от нас не денется. Мы там главные звёзды, без нас не начнут… - Маша улыбнулась, какой-то Джокондовской улыбкой, будто только что придумала, как захватить Мир. Улыбка почти мгновенно переросла в тот же кошмарный смех с красными щеками и поросячьими глазками.
- Чай? Ну, давай… чай так чай, - Марина развернулась и направилась к чайнику, стараясь не смотреть на заливающуюся смехом подругу.
«3»
Сергея разбудил телефонный звонок. Стандартный белый телефон с громкой связью пищал едким электронным звуком. К сожалению, телефон был совершенно беспристрастен к состоянию его хозяина. К тому же он был неподвластен мысли, если бы так, тогда бы Сергей мог, не поднимая головы и не шевеля ни единым пальцем, принять вызов и сквозь сон пробормотать: «Занят я…» и точно также сбросить вызов, не углубляясь в подробности речи на другой стороне телефонной линии. Но нельзя, ни воспользоваться мыслью, ни игнорировать этот скребущий душу электронный вопль высокой тональности. «Почему я вообще сплю на работе?» - подумал Сергей, решив всё же открыть глаза и унять разрывающийся от настойчивости телефон.
- Да… - выдал он хрипло и сонно в воздух, нажав на жёлтую кнопку громкой связи.
- Сергей Дмитриевич, к вам посетитель, - произнёс непоколебимый голос молодой Светочки.
- А кто это?
- Это очень большой мужчина со спортивной сумкой. Представился, как Иуда Искариот, – объяснила она и добавила совсем шёпотом, - Я не знаю, пускать его или нет. Может, он ненормальный, может милицию вызвать?
Сергей немного напряг память, покопался в ней секунд пять и расплылся в широчайшей улыбке.
- Светочка, впусти этого Иуду, не бойся, мой старый друг со школы ещё. И чаю нам сделай, пожалуйста, – он вскочил из-за стола и подошёл к двери.
Дверь распахнулась, и в проём втиснулось широченное тело с бритой головой и синей спортивной сумкой через плечо, кажущейся на нём дамским портмоне. На груди тельняшка и распятье размером с ладонь нормального мужчины. Огромных размеров пиджак красной шотландской расцветки и тяжёлые тёмно синие джинсы, нависающие гармошкой на белые кожаные туфли с заострёнными носами. Стиль, конечно, так себе, но Иуда выглядел вполне внушительно и странно.
Неожиданно, старый знакомый распахнул свои руки-крылья на полкомнаты и с низким басистым рокотом, как взлетающий Ту-144 двинулся на Сергея.
- Сергей? Сергей Георгиевский? Ты меня узнал? – Прямо с порога проревел громила
- Как не узнать…
- Привет, дружище, - проревел он и сомкнул руки-крылья за хрупкой спиной Сергея.
- Привет, друг, ты ли это? – просипел сдавленным голосом Сергей, чувствуя, что зажат в стальных тисках, из которых не выбраться, даже приложив вдвойне большую силу, нежели ту, которой располагал он сам. Начиная терять сознание, он продолжил:
- Ну, ладно, Андрюха, хорош, давай присядем…
- Дружище, как я рад тебя видеть. Ты не представляешь, откуда я к тебе, - снова пророкотал Андрюха, расслабляя хватку.
- Сейчас ты всё мне расскажешь. А ты здорово изменился, - Сергей сделал жест, указывающий на явные изменения в габаритах.
- А ты ни капли, всё такой же, как и тогда. Спортом, почему не занимаешься?
- Времени нет: я ж работаю.
- На спорт всегда можно время найти. Вот, хотя бы, прямо в офисе. Гантели, ведь, можно поднимать, вместо того, чтобы спать в кресле.
- Можно, а я не спал, с чего ты взял.
- Знаю я вас директоров. Вы кроме, как спать в кресле ничего не делаете, - засмеялся Иуда и, увидев изменившуюся гримасу друга, добавил, - не обижайся, ты чего? Я ж шучу.
Сергей внимательно выслушал сотрясающий стены смех и решил, что обижаться, правда, не стоит.
- Я и не обижаюсь…
- Ага, видно по тебе.
Тут, в офис вошла Света, молодая секретарша Сергея и, поставив на стол две кружки с чаем, вышла обратно, за дверь. Перед выходом она посмотрела на шефа, мол, всё нормально? Сергей улыбнулся, объяснив тем самым, что всё в полном порядке, волноваться не за что.
- Ну, давай, рассказывай, как ты меня нашёл? – перевёл он взгляд на Андрея.
- Серёг, посмотри на меня и подумай, сложно мне было тебя найти? – проревел громила и выставил вперёд бело-синюю грудь с крестом.
- И, правда… - задумчиво произнёс Сергей, разглядывая полосатый нос Ту-144, придвинувшийся к нему, - ну, тогда, рассказывай, где был, чем занимался, как жизнь, вообще? Мы ж столько не виделись, лет двадцать, наверное…
- Ну, да, примерно так…
- А мне, когда представили тебя Иудой Искариотом, я сразу и не понял. Что-то всплыло в памяти, а вспомнить не мог. Но потом вспомнил. Ты ведь одного своего знакомого выдал банде какой-то за деньги…
- Ага, был такой прецедент. А ты в курсе, что я с ним познакомился только с этой целью, целый месяц в доверие втирался. Я тогда неплохо заработал, неделю по клубам, ресторанам гуляли.
- Да, это помню. Так, где ты так… - Сергей не мог подобрать слово и снова указал жестом, растягивая руки от груди в стороны, и, сгибая правую руку в локте, - ты ж раньше щупленьким был. А сейчас напугал меня аж, ввалился такой, в проём еле пролез…
- Серёга, я ж тебе только что говорил, спортом надо заниматься, а не балду гонять с утра до вечера. Всё равно сидишь полдня без дела, хоть бы, говорю, гантели поднимал. О… - рокот прервался и сменился звуком металлической застёжки на спортивной сумке, Андрюха запустил в неё руку и выудил большую блестящую гантелью. С обеих её сторон были надеты, в ряд по пять, металлические блины. Он с грохотом положил её на стол и полез за второй. Положив вторую, такую же рядом, он произнёс:
- Вспомнил!.. Забыл, что везу их с собой. Тебе дарю, занимайся.
Сергей вперил взгляд в совершенно новые для него вещи и, очумев, сидел неподвижно.
- Чего сидишь? Попробуй! – пробасил Иуда.
Сергей встал и попробовал убрать гантели со стола. Крякнув, он сел обратно с лицом, изъявляющим обиду и негодование.
- Сколько они весят-то? – спросил он, наконец.
- Гы, - раздалось из уст громилы, - а ты, чего, поднять не можешь?
- Не видишь? – обижено отмахнулся Сергей.
- Так ведь по двадцать всего.
- Двадцать килограмм? Я такой вес последний раз лет пять назад поднимал, когда на стройке пахал, и то, с трудом.
- Ну, ты, Серёг, не ожидал, что ты так расслабишься. Хотя, мы ж со школы самой не виделись. Что я вообще мог ожидать? Ну, ладно, - он взял гантели со стола и перенёс их в дальний угол офиса, - пускай тут полежат пока, а потом, снимешь лишние блины и позанимаешься, лады?
- Лады…
- А теперь слушай, где я был, что делал.
- Наконец-то. Рассказывай. Небось, где-нибудь в Америке? Рестлингом занимался?
- Угадал…
- Что, правда?
- Серёг, ты меня обидеть хочешь? Какая Америка? Какой, нах, рестлинг? Я – патриот!
- Ну, ладно, патриот, рассказывай…
Андрюха сел на стул, напротив Сергея и закинул ногу на ногу. Взял со стола скрепку, разогнул её и засунул куда-то в рот.
- Может тебе зубочистку дать? – спросил Сергей, расширяя от удивления глаза.
- Не, не надо. Так… прости, на чём я остановился? – он вытащил изо рта скрепку и метким броском зашвырнул её в корзину для бумаг.
- Ты хотел рассказать о том, где ты, что ты, как ты?
- Ах, да, – спохватился он и начал рассказ своим рокочущим голосом, - Се – рё – га…. – протянул он, достаточно громко для того, чтобы секретарша за стеной почувствовала, как затряслись стены, и вбежала в кабинет с ошарашенным взглядом. Но это конечно образно, просто он сказал это настолько громоподобно, что Светочка, правда, заглянула в дверь, но Сергей сделал успокаивающий жест, и она вышла.
- Чёго это она, так переживает? – спросил Андрюха, прервавшись.
- Молодая ещё, не привыкшая. Да и ты, всё-таки, не безопасно выглядишь, согласись…
- Ну, есть такое. Так ты ей скажи, что я хороший. Я ж не бандит какой…
- Уже сказал, но ты всё-таки постарайся чуть потише говорить, а то пол фирмы тут соберётся.
- Гы, - снова выдал громила, натянув вполне обаятельную улыбку, - ну, ладно, я продолжу. Значит так, Се – рё – га, ты не представляешь, чем я занимаюсь, где был, как туда попал?
- Не представляю, - согласился Сергей.
- Ну, тогда слушай и не перебивай. Помнишь, после школы ты в институт поступил, а я в армию пошёл. Я ж в десантники напросился тогда, меня и взяли. Как тяжело было, не представляешь. Нас там так муштровали, тебе, надеюсь, и не приснится никогда, но привык потом. Там драться научился, там голову потерял и там же боль перестал чувствовать. Как же нас гоняли, брёвна об спину ломали. Ну да ладно, в общем, два года я отслужил и дембельнулся. Приехал в родной город, радовался до ужаса. Родителей увидел. Но прошло некоторое время. Я подумал, а какого вообще чёрта мне теперь тут делать? Там всё за меня решали. А тут, мне двадцать, и передо мной целый мир. Он такой большой, а я маленький, это образно, я тогда совсем не маленький был. Я после армии знаешь, каким кабаном приехал! Конечно, поменьше был, чем сейчас, но всё равно. Вот, значит, покрутился я так, пошарахался по городу. Решил работу искать, да никто не брал, боялись, наверное, не знаю. Решил в охранку пойти. Там главный, как меня увидел: мой билет белый, берет синий да морду мою каменную, так без разговоров и взял сразу. Пошёл я телохранителем, какого-то хмыря всё охранял. Он на моём фоне, божьей коровкой казался. Ей богу, порой взять да растоптать хотелось. Такой маленький, а наглый какой! Зарплата неплохая была, поэтому и терпел долго. Но, говорю же, в десантуре голову потерял. Там у нас никто терпеть не научился, кто умел – те разучились. Только боль терпели, больше ничего. Вот и я, всё-таки, не стерпел однажды. Этот хмырь меня тогда за кофе послал, это вообще не моя обязанность. Ну я принёс, самого горячего принёс и ему в харю – на! А он как заорёт, откуда-то ещё охрана подбежала, я их успокоил сразу: на полу сложил – лежат, стонут только. Собак на меня спустили, жалко собачек, конечно, но я защищался. А эта мразь на стол залез и смотрит. Ну, я ему в пятак, он и попал тогда в больницу. А я в тюрягу – через месяц. Два года отсидел.
- Ты сидел? – перебил его Сергей, явно шокированный.
- Есть такой грех, Серёг, самому не по себе. Стыдно. Но я что? Я ж никого не убил, покалечил только, да и то, такие отморозки были, что он сам, что его охрана дебильная. Собачек жалко, конечно. Вот, отсидел спокойно, никто меня не трогал, я никого не трогал. Даже наколок не делал, ни одной. Нах мне память такая, правильно?
- Конечно.
- Вернулся я опять в родной город и снова не знаю, что делать, решил путешествовать. Мамка с папкой живы здоровы были, отпустили меня, говорят, иди, ищи себя, мы пока сами справляемся. Наказали, в следующий раз сдерживаться. Да я сам понял уже: жизнь не армия – одни трусы да блатные. Тюрьма – дело гнилое. Я туда и под дулом автомата не соглашусь ступить ещё раз, сдохну лучше. Поехал я в Москву для начала. Там клуб один элитный охранял, потом другой, третий. Меня, правда, никто не выгонял, я сам уходил, не знаю, почему. Просто надоедало. Постоянно одни те же люди входят – выходят, входят – выходят. В общем, шатался так по Москве. С одного места в другое. Потом в одном клубе директор, я с ним в хороших отношениях был, позвал меня телохранителем к себе, ну и водителем по совместительству. Я пошёл, думаю, человек нормальный, да и зарплату предложил такую, что я через полгода себе квартиру там купил, однокомнатную, правда, и с его помощью, но всё равно. Работать было не в напряг, постоянно с ним где-то кутили, то по ресторанам с бабами, то в бильярд, то в боулинг, по баням ходил. Одно удовольствие. Так лет пять я с ним проработал. А потом его замочили, во сне. Я-то его охранял днём, но спать, же с ним не буду, правильно? Вот замочили его ночью, а клуб выкупили. И снова я остался без работы. Денег много было, гулял по Москве, новую искать не торопился, просто отрывался. В тренажёрку ходил два раза в неделю по десять часов занимался протеины, как слон жрал. Вот результат видишь сам. Потом деньги кончаться стали, и надо было искать что-нибудь. Охранять надоело, и, тут, вышел я случайно на какую-то мафию. Они боями без правил занимались нелегальными. Ну, они меня увидели, а я тогда уже вот таким был, как сейчас, у них рты сразу раскрылись. В общем, завлекли они меня. Я сразу там чемпионом стал. В определённых кругах сразу популярность заимел. Каждый на свою сторону меня переманивал. Благодаря этому гонорары росли. Я стал богат. Меня сами мафиози боялись, которые мне платили. Когда ставки против меня уже никто не ставил, мне сказали так: «Проиграешь!», и я проиграл. Шеф тогда миллионы сделал на моём поражении, отвалил мне процентов и я ушёл. Мне там делать нечего было. Со мной просто боялись на ринг выходить. Вот я богат, знаменит, непобедим, неустрашим поехал в Америку.
- В Америку? А как же патриотизм?! – усмехнулся Сергей.
- Да, да, да. Ты прав. Но отчасти. Я ведь не американцам помогать поехал, а денег на них сделать. И я пошёл в рестлинг. И тут ты прав. Просто не хотел сразу говорить. Ох, и сколько я этих американских хорьков положил. Половина в больницу с ринга прямо отправилась. Кто-то меня ненавидел, кто-то полюбил. Но и те и другие боялись слово против сказать. Знаешь, какое прозвище было у меня?
- Какое же? Русский псих, или танк?
- Почти. Я назвал себя «русский дух» или «Russian Soul», по-ихнему. Я заработал тогда миллионы. У меня уже была своя «мафия», – он засмеялся, - я нанял целую толпу всяких брокеров, которые для меня пыхтели на бирже. Покупали – продавали всякие акции и фонды. Я был богат, мне больше не надо было работать. Каждый год навещал родителей. Купил им большой дом загородом для достойной старости. Открыл счёт в банке. Я мог иметь всё, совершенно ничего не делая, но я продолжал драться, пока какой-то великан не снёс меня с ринга прямо в больничную койку: растяжение позвоночника и сломанное ребро.
- ?!
- Мне тогда уже было тридцать пять, и я всё равно хотел заканчивать с рестлингом, вот и повод нашёлся. Я, правда, поднатужился и, таки, взял реванш. Ушёл победителем. Но этот парень был просто гигантом. Он называл себя Титаном, и я б не стал с этим спорить. Представь, эта гора мышц весила, шутка сказать, почти триста килограмм. Он был в два раза больше меня. Можешь себе представить. Это был настоящий великан: два метра тридцать сантиметров! Я до сих пор не понимаю, как умудрился его одолеть во второй раз. Наверное, из патриотизма.
- Да уж, патриотизм - вещь серьёзная. Тем более русский. Ведь мы войну выиграли только благодаря нему, я считаю.
- И в этом ты, скорее всего, прав. Ведь к началу войны у нас ничего не было. Ни армии нормальной, ни вооружения. Русский дух – воистину – непобедим!
- Ты говоришь, как нацист, - осторожно заметил Сергей.
- Патриот! – поправил его Иуда таким тоном, будто устал уже объяснять эту разницу всем и вся.
- А как ты тут оказался? Как ты меня нашёл?
- Ещё раз говорю, посмотри на меня! Найти - не проблема. Лучше спроси: зачем?
- Зачем?
- Соскучился… - громила снова залился громоподобным хохотом, но секретарша, видимо, немного успокоилась и не стала заглядывать.
«Наверное, все сотрудники уже стоят у двери и слушают, что же происходит» - подумал Сергей.
- А вообще, после боя я прожил в Америке ещё два года и решил вернуться на Родину окончательно. Вернувшись, купил себе дом, и, однажды, наткнувшись на старое фото с одиннадцатого класса, где мы все вместе стоим, увидел рядом с собой тебя и решил найти, узнать как ты? И вот, я тут, сижу с тобой и пью чай.
- Да уж, весёленькая у тебя жизнь! У меня не такая насыщенная.
- Ну вот мы тебя сейчас и послушаем… только, скажи, у тебя тут чего покрепче чая нету на работе? Может, выпьем за встречу?
- Конечно! Как я забыл? Мне недавно бутылку водки элитной подарили. Будешь?
- Конечно! Я водки вкус уже забыл в этой Америке. Там все этот мерзкий виски пьют. Он, честное слово, на мочу похож.
- Да, я пробовал, можешь не рассказывать.
Сергей встал и достал из маленького секретера возле двери бутылку дарёной водки.
«4»
- Ты с ума сошёл?! Чёртов псих! Я отказываюсь принимать в этом какое-то участие, слышишь меня? Иди к чёрту со своими идеями. Я ухожу отсюда! Я увольняюсь! – профессор Чарли Рут бросил на стол непонятный предмет, похожий на пульт управления и сдёрнул с плеча синюю повязку с большими чёрными буквами «AAA», наступил на неё каблуком лакированного ботинка и прокрутил им, будто тушил дымящийся окурок. Затем, быстрым шагом вышел за дверь и хлопнул ей с такой силой, что казалось, не будь большие панорамные стёкла толщиной с телефонный справочник Вашингтона, они бы точно вылетели на суетящихся у подножия небоскрёба американских пешеходов.
- Чёртов Рут! Твоя мамаша ждёт тебя дома, чтобы утереть тебе сопли… - выругался вслед Рон Дональдсон, усаживаясь обратно в своё чёрное кресло свиной кожи. - Операция уже началась и закончится. С тобой или без тебя, сопляк! – пробурчал он вполголоса, обращаясь к Руту, который уже успел спуститься на лифте в фойе и, теперь, направлялся на автостоянку за своей машиной.
- Проклятая маниакальная крыса! Я посмотрю, как вы без меня справитесь… - продолжал вполголоса возмущаться Рут, выходя на улицу. - Интересно, а президент знает о твоих фантастических планах? А, Рональд? – профессор направил взгляд и последнюю свою фразу куда-то вверх, примерно туда, где находился офис Дональдсона и, сев в свой, заведённый с пульта «Мустанг», ударил по педали газа. «Мустанг» взорвал воздух мягким, но мощным рёвом спортивного двигателя и сорвался с места, как испуганная кошка, на которую внезапно направили струю воды из шланга.
Дональдсон сидел в своём офисе и грыз карандаш. Потом достал из стола недешёвую, но и не самую дорогую марокканскую сигару, обрезал кончик перочинным ножом и подкурил, откинувшись на спинку любимого директорского кресла и запрокинув голову. Потом поднялся, взял трубку внутренней связи, набрал: 010 и предупредил секретаршу, чтобы никто не входил.
- Я хочу немного отдохнуть, меня нет ни для кого ближайшие тридцать минут. Если придёт этот Рут – скажи, чтобы шёл к своей маме. Он больше тут не работает.
- Хорошо, - сказала секретарша и повесила трубку.
Теперь Рон мог спокойно отдохнуть. Он включил с пульта медиацентр, выбрал «аудио» и через мгновение из разных углов офиса послышались знаменитые звуки летающих валькирий Рихарда Вагнера. Не самая расслабляющая музыка, но на Рональда Дональдсона она действовала именно так. Успокаивала, умиротворяла, настраивала на мечтательный лад. Так же на него действовала другая не менее энергичная и будоражащая композиция Эдварда Грига «В пещере горного короля», следующая в плейлисте. Странная психопатичная натура Рональда воспринимала любую экспрессию за величайшую негу. Слушая трэшевые тексты и кошмарную музыку «Cannibal Corps» или «Burzum» он входил в нирвану. Но всё же, когда он расслаблялся – предпочитал классику, тем более что в академии всё-таки не поймут, если услышат из директорского кабинета такую музыку. Это могло плохо сказаться на его репутации гениального, серьёзного и ответственного учёного. Поэтому он воздерживался от любимой музыки на работе. Но классика – это всегда респектабельно, независимо от её эксцентричности и мелодичности. Рон мог спокойно заменить «Cannibal Corps» тем же Вагнером и, поэтому, особо не страдал от недостатка любимой музыки. Классику он любил так же, как, в принципе, и большинство психопатов. Он настолько свыкся с маской респектабельного и грамотного руководителя, что никто, ни из служащих, ни из вышестоящего руководства, не замечал ничего странного в его поведении.
- Как меня достал ваш чёртов мир!.. Проект уже начался… - тихо проговорил он, снова расплывшись в удобном кресле руководителя, и затянулся тлеющей сигарой.
Тем временем Чарли Рут мчался по вашингтонским окраинам. Центр был забит машинами, а он сейчас хотел ехать, точнее, гнать на бешеной скорости обгоняя не частые машины по встречной полосе. Стоять в пробках - не было ни сил, ни настроения. Спидометр замер на отметке «100 mph».
- Чего он добивается? Конца света? Он же психопат! Он, точно, психопат… не может нормальный человек не думать… - размышлял вслух Чарли Рут. Неожиданно размышления прервала красная «BMW», пролетевшая навстречу в полуметре от «Мустанга» Чарли. Дыхание перехватило, молодой профессор сбавил скорость и вырулил на обочину, чтобы отдышаться.
- Вот, урод! Видит же, что обгоняю. Нет, скорость сбавить, подвинуться чуть к краю. Он нарочно ко мне прижимается. А если я, псих-какой? Если б я чуть влево дал? Наши души были бы уже на небесах. Сколько же ещё вас таких в этом мире? – С этими словами Рут сел обратно в машину, закурил и, уже не спеша, поехал дальше. Он решил заехать в центр и найти какое-нибудь кафе. Нервы пробудили в нём животный аппетит.
-Что за день такой? Нужно срочно успокоиться, нельзя же так переживать? Подумаешь, какой-то сумасшедший Рональд хочет уничтожить мир, никто не догадывается и не верит мне, я чуть не оказался на том свете, у меня больше нет работы, к которой я стремился с самого детства и, плюс ко всему у меня раскалывается голова и я безумно хочу есть. Если обращать внимание на такие мелочи, скоро можно заработать какой-нибудь инсульт, или сойти с ума. Мне это не нужно, поэтому, Чарли, успокойся! Сейчас покушаем и поедем домой. Там тишина, можно спокойно расслабиться и подумать. А сейчас не надо, – бурчал себе под нос Рут, въезжая в центр. По сторонам от дороги стали попадаться разнообразные магазины, закусочные, прилавки, банки, всё подряд. – Ну, вот, я и в центре, осталось найти нормальную забегаловку. Чёрт возьми, я разговариваю сам с собой. Я же говорил. Мне срочно нужна еда! Как же, всё-таки, остановить этого сумасшедшего? Он уничтожит мир. Так, всё, хватит об этом, я еду кушать!
«5»
- Ну, что, пойдём? – спросила Марина, убирая со стола уже пустые чашки, заварочный чайник, сахарницу, полупустую коробку конфет, нетронутую розетку с черничным вареньем, печенье.
- Ну, пойдём, раз у тебя больше ничего нет… - обиженно буркнула Маша, уминая очередную шоколадную конфету и вытирая рот салфеткой.
- Ты есть хочешь? У меня суп есть, разогреть?
- Да, шучу я, успокойся, тоже мне хозяюшка… - Маша снова залилась отвратительным поросячьим смехом.
Марина поспешила незаметно отвернуться от этого зрелища и, поэтому снова направилась в прихожую со словами: «Ну, пошли тогда, раз шутишь» и постаралась улыбнуться, чтобы не обидеть подругу, своей хладнокровностью к её шутке. У неё получилось. Маша, продолжая улыбаться, встала из-за стола и тоже направилась в прихожую, сняла с вешалки свой кожаный плащ и с большим трудом вдела в него обе свои распухшие руки и, кряхтя, подтянула воротник к тому месту, где шея должна была переходить в плечи. Но у Маши этот переход был настолько плавный, что нельзя было с полной уверенностью сказать «Вот тут должен находиться воротник, вот, начинаются ключицы, и воротник должен лежать на них», поэтому местом воротника стало то место, где ему позволял находиться покрой плаща. В общем, плащ сел нормально, сильно обтягивая тело в области лопаток, и Маша успокоилась. У неё всегда была такая проблема с плащом: снимался он одним простым движением – надо было лишь отвести руки за спину и слегка потянуть пальцами за кожаные манжеты, но с одеванием было намного сложнее, он никак не хотел налазить на неприятное складчатое тело. Итак, поняв, что плащ одет, она принялась за свои сапожки на титановой шпильке. Она взяла правый сапог и, расстегнув его до конца, начала запихивать в него толстую икру в сетчатом чулке. Казалось, что сапог вот-вот расклеится и начнёт кричать своим новым ртом: «Убери от меня свои мерзкие ноги! Я не хочу принимать их в себя, ты не видишь, они больше, чем я могу в себя вместить! Ещё эти чулки! Они впиваются в меня своей сеткой, так, что все мои внутренности становятся клетчатыми, будто их поделили на секторы. Ты не замечаешь, но когда ты идёшь – моя единственная стальная ножка скрипит и сбивается об камни. Она еле держится. Ещё чуть-чуть и сломается – я стану инвалидом, а ты меня выкинешь на свалку. Зачем ты меня мучаешь? Ну вот, опять ты всё-таки впихнула в меня свою мерзкую ногу. Меня разрывает изнутри. Ты довольна? Теперь ты примешься за моего братца. Ну, так всегда… Братик, держись!».
Марина явственно представила этот монолог и то, что чувствовал сапог в эти минуту, и в ней родилась новая искорка ненависти к Маше. Они были знакомы совсем недавно, и Марина ещё не успела хорошо узнать подругу, поэтому каждая такая деталь, каждая искорка отвращения, накапливались в душе. При этом ни одного положительного аргумента в защиту Маши не припоминалось. Марина чувствовала, что уже не хочет никуда идти с ней, но из природной вежливости, не стала отказываться от своих слов и обижать подругу.
А, она тем временем уже напялила второй сапог и стояла сейчас на коврике перед дверью, растопырив ноги, как корова на льду.
- Слушай, Маш, а зачем ты так мучаешься на шпильках? – спросила Марина, пытаясь разгадать какую-то необъяснимую реальность.
- Марин, ты первый день живёшь? Ты не знаешь, что шпильки стройнят ноги и увеличивают рост? – Маша посмотрела, так, будто Марина, и вправду, только родилась.
Марина же посмотрела на Машу, сравнила мысленно её фигуру с рождественской индейкой, ноги – со свиными окороками, а коричневый плащ – с поджаренной куриной кожицей и промолчала.
- Ты готова? Пошли! – сказала Маша, заметив её отрешённый взгляд.
- Пошли! – повторила Марина и открыла дверь.
Выйдя на улицу, Маша, молча, выкурила сигарету и после этого поймала такси. За рулём сидел пожилой побитый жизнью армянин в стандартной для любого таксиста кепке. Не говоря ни слова, он тронулся, ожидая указаний.
- К стадиону, поближе к кассам! – проговорила Маша приказным тоном. Таксист взглянул на неё в зеркало заднего вида. – Не смотри на меня так! – закричала она неожиданно, заметив взгляд в зеркале, - просто отвези нас к стадиону!
Таксист перевёл взгляд на дорогу и, всё также, не говоря ни слова, поехал в указанное место.
«6»
Следом за водкой Сергей достал из того же секретера две стопки на серебряных ножках и поставил всё это на стол. Андрюха ловко открыл бутылку и, пока Сергей усаживался напротив – стопки были наполнены до краёв.
- Ну, всё, сел? Давай, бери рюмки, выпьем за встречу… - начал Иуда.
- За встречу! – Сергей взял рюмку и умело стукнул ободком об край другой рюмки.
Получив сигнал в форме лёгкого хрустального звона, оба друга опрокинули горькую в глотки и занюхали рукавами. Как будто вместе пили всю жизнь – их действия были совершенно синхронны. После того как водка обожгла глотку Сергею, он вспомнил, что на столе нет закуски. Он поднял трубку внутренней связи и, нажал на кнопку с подписью «секр-рь».
- Светочка, попроси курьера, пускай сбегает в магазин, селёдочки, корнишонов купит, хорошо? Чек принесёт – я заплачу.
- Хорошо, Сергей Дмитриевич, конечно.
Сергей повесил трубку.
- Сейчас закуска будет, я совсем забыл… - извиняясь, он обратился к Андрею.
- Да, нормально всё… я в Америке мочу эту ослиную без закуски литрами хлебал. Мне уже не страшно ничего после такого, - ответил Андрюха, непринуждённо наполняя стопки заново. – Ну, давай, пока ждём, рассказывай о себе…
- Да, что рассказывать? Скукотища сплошная, а не жизнь. После школы поступил в институт на юридический факультет, окончил через пять лет на чётвёрки. Но мне не очень нравилось, если честно. Мне тогда уже двадцать три было. Пошёл в армию, направили в стройбат, не знаю почему. Два года строил непонятно что, непонятно для кого. Когда вернулся – понял, что всё, что знал из института, забыл. Мои знания теперь начинались устройством лопаты и кончались выравниванием углов при штукатурке и шпаклёвке. Учиться снова не хотелось. После армии всё было лень…
- Знаю, можешь не рассказывать…
- Отец устроил на свою фирму разнорабочим. Пару лет блоки таскал по этажам. Кстати, я тогда довольно крепкий был, не то, что сейчас. Обидно было ужасно мне только двадцать пять, а я тут весь в рванье на стройке батрачу. Но потом привык. Да и цель у меня была: на собственный дом мечтал насобирать. Родители меня поддерживали, содержали. Через два года, каменщиком стал: теперь уже блоки не таскал, а выкладывал из них стены. С одной стороны проще, а с другой – спина так под конец дня болела, хоть умирай, но я держался. Потом отец меня прорабом сделал, мне тогда уже тридцать было. Больше я не нагружал себя так сильно. Так, по мелочи, что-нибудь, помогал, ну если очень надо было. Вот тогда начал слабеть.
- Тебе уже тридцать было, а с девушками, как, чего не рассказываешь ничего?
- Не было…
- Как?!
- Вот так, до сих пор обидно. Так, некоторые попадались, пару недель встречались, спали, а потом расходились. Как-то так получилось, что нормальной любви не было ни разу.
- Печально.
- Да. Я всю молодость угробил на этой стройке.
- Да уж…
- Ну, да ладно, зато я сейчас счастлив. Через два года отец повысил меня до мастера. Мастером я проработал пять лет, потом директором стал.
- Как же ты так умудрился?
- А вот так. Была у меня такая привычка, я в парк ходил, по выходным. В самую глубь забирался, садился в позу лотоса и думал о жизни или, только не смейся, стихи писал.
- Стихи?
- Да, но почитать не дам, не надейся.
- Ну, ладно. Правда, очень бы хотелось.
- Не дам, я их засунул куда-то подальше, даже не знаю, где они сейчас.
- Давай, рассказывай дальше.
- Мне тогда тридцать пять было. Я, как всегда гулял по парку, и тут, смотрю, ангел сидит.
- Ангел?
- Да, моя жена.
- Ты женат?
- Да! Но подожди. В общем, я увидел её и понял, что больше не проживу без неё и дня. Она читала Бальзака и не замечала меня, а я стоял и смотрел на неё, как завороженный. И, почему-то, знаешь, такое чувство возникло: боялся подойти к ней. Обычно легко с девушками знакомился, а тут прям ступор такой, и пошевелиться не могу. Тут она глаза поднимает, меня замечает и сама начинает говорить. Про Бальзака спросила. А я тогда, как раз его всего прочёл. Ну, встречались мы два года. Ни одного скандала, ни одной ссоры, даже не знаю, прямо созданы друг для друга. Вот в этом году поженились, до сих пор не ссорились серьёзно, так, по мелочи только.
- Так ты дом купил?
- Отец помог. Добавил из своих сбережений, такой домик спокойный, не большой, уютный, там и живём.
- А директором ты как стал? Отец уступил?
- Откуда знаешь? Он тогда так обрадовался свадьбе, что и на дом добавил, и пост свой мне уступил, и, даже, машину на свадьбу подарил. Не знаю, откуда у него столько денег взялось. Но говорил, что, мол, ничего для моего счастья не жалко. Мне, конечно, неудобно было, но он меня не спрашивал.
- А как ты директором работаешь? Ты ж пахал всю жизнь?
- У меня ж корочка юридическая. Я как в кресло сел, так сразу вспоминать что-то начал. Экономического образования не хватает, конечно, но отец мне объясняет, что нужно. В общем я справляюсь.
- Тут в дверь постучались. Вошёл парнишка лет семнадцати с пакетом в руках.
- Можно? – спросил он кротко, наверное, испугался огромной спины Андрея.
- Входи! – пробасил Андрей, почувствовав страх в его взгляде.
- Тихо, не пугай парня, - шепнул Сергей, - он нам закуску принёс. Входи, Лёш, что купил?
- Как просили, селёдку и корнишоны… - пропищал он, поглядывая на Иуду, - вот чек. – Он протянул чек Сергею и отшагнул назад.
Сергей вынул из пакета консервированную сельдь и маленькую банку корнишонов, взял чек, отсчитал нужную сумму, плюс – сто рублей дал на чай. Мальчик оторопело посмотрел на лишнюю сотню, потом сунул все деньги в карман.
-Спасибо большое, приятого аппетита, - прощебетал он и выбежал за дверь.
- Сколько ты ему дал? Две сотни?
- Да.
- Да тут больше чем на сотню не куплено. Щедрый такой?
- Не всегда. Но праздник ведь…
- Ну, да. Всё равно, молодец. Когда сам имеешь деньги – надо уметь делиться с теми у кого нет. Я так считаю. Я вот тоже всегда, то на приюты жертвую, то на храмы, то на операцию кому-нибудь. Почти никогда не отказываю. Один раз, вообще, нищему на улице тысячу долларов отвал. Он играл превосходно просто на саксофоне. У меня тогда настроение плохое было. Его послушал, и, прям, слёзы хлынули. Ну, я ему и сунул эту тысячу. Он, не представляешь, взял, подлинность проверил, да как броситься мне в ноги и давай целовать, потом вскочил, сакс в чемодан убрал и убежал. Как мне тогда хорошо на душе стало. Правда, неудобно было, когда ноги целовал, но ведь это проявление благодарности было. Я подумал, как он, наверное, рад и сам себя осчастливил этой мыслью. Люблю делать добрые дела. А почему бы и нет? Если можешь – надо делать!
- Правильно, и я так считаю. Давай выпьем!
- Давай, за добрые дела!
- Чтоб было больше людей способных на это и меньше нуждающихся…
- Отлично сказано.
Они снова чокнулись и закусили огурцами из банки.
«7»
Рональд докурил сигару до половины и затушил, небрежным движением раздавив её о дно пепельницы. На экране медиацентра бегала надпись «E. Morricone – For a few dollars more». Рон подобрал со стола пульт и выключил центр. Набрал на телефоне «010».
- Кэт, позови ко мне менеджера третьего блока красной зоны. Как его зовут, кстати?
- Сейчас скажу, - секретарша зашелестела какими-то бумагами и через секунду ответила, - Эдвард Ковальски.
- Точно, Ковальски… спасибо, позови его быстрее, пожалуйста, - с этими словами он положил трубку обратно на рычажки. Телефон внутренней связи, был сделан под старину. Увесистый мраморный блок с позолоченными рычажками и в том же стиле - трубка. Его купили специально, для Рональда, когда он занял директорское кресло. Через десять минут мраморный памятник связи подал свой трескучий голос. Всё это время Рон тупо глядел в «Критику чистого разума» Иммануила Канта в дорогом кожаном переплёте. Это была его настольная офисная книга в прямом смысле этого выражения. Книга постоянно лежала на столе. Он никогда не читал её, лишь иногда отрывал для придания своей маске ещё более умный интеллектуальный вид. Вот и сейчас он раскрыл её, ожидая появления подчинённого, и вперил взгляд в букву «Р», где-то в центре страницы. Итак телефон зазвонил. Он снял трубку с рычажков. Секретарша сообщила о приходе Эдварда Ковальски.
- Впусти его – коротко сказал Рональд и положил трубку обратно, потом снова снял и опять положил. Ему нравилось, как упругие рычажки со щелчком опускаются под весом своей мраморной ноши. Больше всего его восторгал именно щелчок. «Как будто позвоночник хрустит» - думал он про себя и радовался. В дверь постучались, Рон тут же уткнулся обратно в книгу и посмотрел на букву «о», строчкой ниже, чем «Р».
- Войдите… - буркнул он так, чтобы было слышно за дверью, но, чтобы не было похоже на крик. Так, чтобы подчиненный не смог подумать, что он повышает из-за него голос. В кабинет вошёл Эдвард
- Простите, можно войти? Вы меня вызывали.
- Входи, я же сказал…
- Простите, сэр, я не расслышал.
- А, что я орать должен? – воспользовался ситуацией Рон и заставил сделать Эдварда вывод о том, что кричать он из-за какого-то менеджера не собирается. Нутро Рональда Дональдсона взвыло от гордости за себя. Но виду он не подал.
- Нет, сэр, в следующий раз я буду внимательней. «Ещё бы ты был невнимательным!» - подумал Рональд и снова сдержал ехидную самодовольную улыбку.
- Ты любишь Ницше? – продолжая наступление, спросил он.
- Не читал, простите.
- Очень зря… - Рональд захлопнул книжку и отложил в сторону так, чтобы Эдвард смог рассмотреть автора и название. - Так, ты, говоришь, Эдвард Ковальски?
«Я этого не говорю, старый псих» - подумал про себя менеджер, и добавил вслух:
- Я Эдвард Ковальски, Вы правы.
- Ты менеджер третьего блока красной зоны?
- Я…
- Ты ведёшь новый проект?
- Да…
- Никому не трепался? Разработка проходит нормально, не стопориться?
- Я молчу, как рыба, на вопросы отвечаю: «Так надо!». Работа идёт вовсю. Правда, половина уже была придумана до нас, но тем лучше: быстрее закончим. Если будут какие-то поручения, то я готов вас выслушать… - проговорил скороговоркой Эдвард.
- Тебе есть поручение…
- Какое?
- Найди, пожалуйста, на место Чарльза Рута кого-нибудь. Его пришлось уволить, а такое место в этом проекте пустовать никак не может.
- А за что вы его уволили? Я с ним не успел нормально сработаться, но вроде учёный он был первоклассный. Так все говорили.
- Ты вопросы пришёл задавать? У тебя есть приказ – выполняй. Найдёшь – сообщишь мне сразу же!
- Я постараюсь, мистер Дональдсон!
- Постарайся… Теперь выйди из кабинета, пожалуйста.
«Поцелуй мою задницу, старый урод! Сам будешь искать! Я тебе не «Google» какой-нибудь, псих чёртов!» - с этой мыслью Эдвард вышел за дверь. А Рональд налил себе в бокал виски, который достал из стола, и снова включил музыку. Включил громко и вышел за дверь, подошёл к секретарше. Она смотрела ему в глаза, а он просто стоял рядом с её столом и смотрел на кофеварку, прислушиваясь к звукам за дверью. Затем, так же молча вошёл обратно и сел в кресло.
- Работа идёт во всю… - повторил Рональд, оставшись наедине, потом что-то вспомнил и снова взял трубку мраморного телефона.
- Кэт, скажи, а Рут не приходил ещё?
- Нет, не приходил, мистер Дональдсон. А почему вы спрашиваете? – ответил нежный голос с другого конца линии.
- Не твоё дело! - отгрызнулся Рон и повесил трубку. Он снова обрадовался этому хрустящему звуку, сопровождающему опускающиеся рычажки. На душе стало немного радостнее. Он даже улыбнулся. «Как позвоночник…» - в очередной раз подметил он и повторил это действие.
Пока молодая секретарша Кэт пыталась понять, что же происходит, к ней подошла её подруга. Она работала лаборанткой в баллистической лаборатории и часто заходила к Кэт попить чаю. Причём, она почему-то выбирала такие моменты, когда воздух вокруг Кэт наполнялся какой-то тайной. Она, будто чувствовала слухи, как поисковая собака чует след преступника, и приходила всегда вовремя.
- Привет, Кэт. Как делишки? Что интересного расскажешь?
- Ты, как всегда, вовремя Маргарет, садись!
- О-о-о, чувствую, что-то интересное ты всё-таки расскажешь… - потерла она ладони и присела на табуретку выдвинутую из под стола.
- Кофе будешь?
- А как ты думаешь?
- Значит, будешь… - Кэт нажала на красный пуск небольшой электрокофеварки. Кофеварка начала варить «Эспрессо».
- Ну, давай, рассказывай, что произошло? Кто кого полюбил, побил, уволил, убил…
- Да, я даже не знаю, что. Босс странный весь день какой-то. Накричал на меня только что.
- Да ладно? Как?
- Сегодня утром профессор Рут из красного сектора - знаешь?
- Знаю. Красавчик такой… И что он?
- Они с Рональдом сегодня поругались так! На счёт проекта какого-то нового… ты слышала про такой?
- Нет… - сердце Маргарет замерло в предвкушении новой тайны. Она широко раскрыла глаза и рот, прильнула поближе к Кэт и слушала…
- И я не слышала. В общем, они очень долго ругались из-за этого проекта. Рут, вроде, отказывался в нём работать, кричал на Дональдсона, что он психопат, что таких, как он надо без разговоров на электрический стул сажать. Что он, вроде, хочет уничтожить мир…
- А Рон, что?
- А Рон соглашался! Говорит: «Ты ещё молодой. Твоя Земля не стоит и гроша ломаного. Всех чёртовых людей надо вообще с её лица стереть, а не только русских».
- Так и сказал? Русских?
- Да! Я не знаю, причём тут русские, но я совершенно чётко слышала. Рут сказал, что облако…
- Облако?
- Он сказал, что какое-то облако ветром снесёт на нашу сторону, мол, океан небольшой. А «такая зараза» может запросто в небе провисеть очень долго.
- А что Рон?
- А он сказал, мол, ну и пусть! «Пускай, - говорит, - все дохнут! Мне их не жалко». Мне так страшно стало. А потом Рут как закричит, цитирую: «Ты с ума сошёл?! Чёртов псих! Я отказываюсь принимать в этом какое-то участие, слышишь меня? Иди к чёрту со своими идеями. Я ухожу отсюда! Я увольняюсь!», а потом разбил что-то и вышел быстро-быстро, и дверью хлопнул.
- Это он на Дональдсона так?!
- Да! В том-то и дело! Я сама в шоке была. А босс уже два раза его вспоминал: один раз попросил, если он вернётся передать ему, чтобы шёл к своей мамочке, а только что, позвонил: спросил, не приходил ли Рут. Я спросила, почему он спрашивает. А он на меня как рыкнет: «Не твоё дело!» и трубку бросил. А до этого ещё просил Ковальски позвать, это менеджер из красного сектора.
- Ну, знаю. Тихоня…
- Да. Так он после посещения такой расстроенный вышел, злой, бубнил что-то про себя.
- Странно… что ж там такое в этом красном секторе? Может сходим, разведаем?
- Ты с ума сошла? Туда вход по VIP-ам только! Если нас поймают – мы уволены…
- И что? Тебе разве не интересно?
- Нет, мне моя работа нравится. Меньше знаешь - крепче спишь. Я не пойду.
- Ну, ладно. Я сама пойду.
- Не надо, лучше. Зачем тебе это?
- Ну, интересно же…
- А расскажешь потом?
- Конечно, расскажу. – Маргарет улыбнулась коварной улыбкой, свойственной женщинам её типа. И, сделав последний глоток кофе, убежала лисичкой обдумывать план проникновения в красный сектор, славящийся помимо VIP-овских карт, мощнейшей охранной системой. Это был секретный сектор государственной важности. Она всё это понимала, но непреодолимая тяга к тайнам заглушала любые другие тяги, мысли, задачи. Проникновение стало её основной задачей. Наверное, интерес и интрига были основными первопричинами её появления на свет.
Кэт снова осталась одна. Она выбросила пластиковый стаканчик Маргарет в урну и готовилась выбросить свой. А пока, достала из верхнего ящика для бумаг шоколадную конфету, развернула красивую обёртку и, оглядевшись по сторонам, закинула её целиком себе в рот, потом запила кофе и, закрыв глаза, отвалилась на спинку стула, переминая языком сладкую массу за щекой. Она услышала из-за двери Рональда очередную органную композицию Баха, подумала «У каждого свои радости, я люблю шоколадные конфеты…» и неожиданно даже для себя уснула, такого она не позволяла себе ещё ни разу за время службы на «ААА», да и вообще, она никогда не спала на работе. Теперь уснула… Во сне она подумала, как, наверное, босс будет злится, когда увидит её спящей, но просыпаться не стала. Мысль о гневе босса переросла в мысль о гневе господнем, а гнев господень немыслимыми метаморфозами преобразился в благодать, наивысшую благодать, Кэт увидела знаменитый Сад: неизвестные никому растения, животные бегали рядом с людьми без страха. Люди, как один, все были счастливы. Кэт посмотрела вдаль и увидела небольшой холмик, а под холмом текла какая-то, грязного цвета, река. Она удивилась и решила посмотреть. Идти было необычайно легко, она будто порхала над зелёной травой, разреженной небольшими кустиками маленьких ярких цветов. Подойдя ближе, она поняла: «Это же не грязь, это шоколад! Шоколадная река! Я в раю!» и вошла в сладкую коричневую жижу по пояс. Где-то вдалеке играл орган. Она посмотрела в сторону, откуда шёл звук, и увидела огромный и красивейший орган. Он стоял на ровной полянке среди цветов, а на стульчике перед ним, раскинув пальцы по клавиатурам, и очень смешно перебирая ногами многочисленные педали, сидел сам Иоганн Бах в своём белом накрахмаленном парике, смешных тапочках и белоснежных гольфах.
- Я видела вас только на картинках! – почему-то, совершенно не боясь, обратилась к нему Кэт.
- Я знаю… - ответил он, продолжая играть.
- А вы настоящий?
- Нет, конечно! Просыпайся…
- Что?
- Просыпайся!!! – неожиданно завизжал Бах чисто по-женски. - Вставай!!!
«8»
Чем ближе такси подъезжало к стадиону, тем труднее было ехать дальше. По обочинам, тут и там стояли ряды машин, оставленных здесь на время концерта. До самого стадиона оставалось ещё метров пятьсот, а машины были напиханы вдоль тротуаров, да и на тротуарах, так, будто это не машины, а гранулы кокаина, рассыпанного в две дорожки. Наверное, с высоты это так и выглядело, для полного сходства не хватало только, чтобы все они окрасились в один чисто-белый цвет. Постепенно дорога стала сужаться: дорожки вдоль неё были рассыпаны явно не набитой рукой. Ближе к стадиону они становились всё шире и шире. Машины стояли уже не одним аккуратным рядком, а двумя, а то и тремя рядами с обеих сторон. Становилось всё труднее пробираться по узкой автомобильной тропинке между ними. И таксист остановил машину.
- Я дальше не поеду, - сказал он, повернувшись назад, - а то потом не развернусь.
- Хорошо, сколько мы должны? – недовольно хмыкнула Маша.
- Сотню, как обычно…
- Держи, - Маша протянула шофёру сотню и вылезла из машины. За ней вылезла и Марина.
- Совсем обнаглели, - возмутилась Маша, обернувшись в сторону разворачивающегося такси.
Как только они вышли, до их ушей тут же донеслись громкие звуки стадиона. Пел какой-то певец, знаменитый, но, ни Маша, ни Марина не могли вспомнить его имя. На площадке перед центральным входом «кокаиновые дорожки» слились в одну плотную кучку, горку, ещё не растасканную, кредиткой.
- Прямо муравейник какой-то, - подметила Маша.
- Ага… Маш, я знаешь, что думаю, стадион то у нас не большой?
- Ну?
- А машин видела сколько?
- Ну?
- А людей, смотри, как много ходит вокруг…
- Ты хочешь сказать, там мест нет?
- Ага…
- Ну, давай спросим в кассе, может, у них денег нет просто на билеты?
- Давай.
Они подошли к одной из касс, окошко было закрыто, на стук никто не отозвался. Они подошли к следующей: её окошко тоже было заперто, вдобавок висела табличка «билетов нет»
- Ну, что делать будем?
- Не знаю, - ответила Маша, - давай, хоть на газоне посидим, пивка попьём, послушаем немного, да поедем обратно.
- Давай, - согласилась Марина.
Они сходили в стоящий неподалёку ларёк, купили пива, сухариков и толстую газету, потом разделили её на две половинки и, положив их на траву рядом, уселись сверху, чтобы не испачкаться.
Один певец сменился другим, этого подруги тоже не знали, но увлечённо слушали. Рядом со стадионом было хорошо слышно всё, что происходило внутри и, поэтому, люди, у которых не хватало на билет денег или просто не было мест, как сейчас, часто занимали место на газонах или, кто успеет, на немногочисленных скамейках рядом с высоким бетонным забором. Никто не обращал внимания на двух женщин сидящих на траве с пивом, потому что все, кто был рядом, выглядели сейчас не лучше. Удивительно, почему если бы кто-нибудь придумал бы вот так сесть на газон с пивом в обычный день, то на него бы непременно бы оглядывались, как на сумасшедшего, или не замечали бы, как не замечают алкашей, валяющихся тут и там. А ведь какое огромное количество людей способно оказывается на то же самое. Почему? Наверное, дело в стадном инстинкте. Ведь когда все куда-то идут, а кто-то сидит на траве, то он привлекает внимание так же, как привлекла бы сейчас внимание мамаша, прогуливающаяся с коляской среди этого коллапса. Закончилась очередная песня, началась новая, того же самого певца, что и предыдущая.
- Маш, скажи, а о чём ты думаешь? – спросила Марина.
- Я думаю о несовершенстве этого мира, – задумчиво ответила Маша.
- О несовершенстве?! Что ты имеешь в виду?
- Я имею в виду то, что у нас в стране строят слишком маленькие стадионы и тем самым вынуждают взрослых людей сидеть на траве. Неужели, нельзя было поставить для таких случаев побольше лавочек, хотя бы? О людях совсем никто не думает!
- А, ты об этом? – немного разочарованно произнесла Марина.
- А ты о чём?
- А я думаю наоборот, о том, почему бы не сделать такие стадионы, чтобы все сидели на траве, ведь так намного приятнее. Зачем нужны эти ужасные пластиковые стулья?
- Вот ты дура! Мы ж не в третьем веке живём, какая трава? Прогресс! – произнесла она с чувством и с гордостью. – Прогресс не остановить, и, слава богу! Зачем сидеть на траве, когда можно нормально посидеть на чистом удобном стуле, где по тебе не будут ползать всякие муравьи и тараканы.
- Ты сама - дура, Маша! Ничего не понимаешь в природе, в эстетике. Потому и толстая такая и одеваешься безвкусно. Потому что нет в тебе стремления к прекрасному. Нет понятия красоты, чистоты. Питаешься, небось, химией всякой, вот тебя и раздуло, как свинью. Но, свинья хоть не думает, что она красивее от того, что на ноги грязь ровно легла. А ты натянешь свои идиотские сапоги, как чулки, какие-то, они трещат по швам, каблук подгибается, а ты думаешь, красиво! Дура ты, Маша. – Марина, наконец, сорвалась: набирался в душу негатив, набирался, как вода набирается в воздушный шарик, он, сначала, растягивается, а потом не выдерживает и лопается, выплескивая всю воду из себя наружу. Так и душа. Негатив копился, копился, пока душа ни взорвалась, расплескав вокруг всё тот же негатив.
- Я? Марин, не кипятись, ты чего? – неожиданно спокойно отреагировала Маша, - знаешь, кто сейчас поёт?
- Нет… - Маша недоумённо посмотрела на Марину.
- Это же Тима Полкан, как ты не знаешь?
- Не знаю, а кто это?
- Ну, потом объясню… ты послушай лучше, зачем ругаешься? Садись. Поругаться всегда можно…
- Да?.. Ну, да… - Марина помялась и села обратно на газету. Она смотрела на подругу и не могла понять, то ли она так глупа, что не обратила на её слова внимания, то ли слишком умна, чтобы обижаться из-за таких мелочей.
Концерт, наконец, кончился, когда они допивали уже по третьей бутылке пива. Ворота стадиона раскрылись и оттуда посыпались люди, точно так же, как сыпется пшеница из прогрызенной мышью в мешке дыры, как муравьи бегут из горящего муравейника…
- Точно, муравейник, - сказала Маша и сделала последний глоток остававшийся на донышке.
- Да… - присоединилась к ней Марина и тоже допила пиво.
Пока все машины не разъехались, они сидели, не разговаривая, просто наблюдая за этим безумным действом. Потом раздалась неожиданно резкая трель мобильного телефона. Марина вскочила с газеты, встав на ноги.
- Это мой, - сказала она и посмотрела на экран, – Сергей звонит…
Она нажала зелёную кнопку:
- Да, милый…
- Привет, зая, как дела? – послышался в трубке немного искаженный связью голос Сергея.
- У меня замечательно. А у тебя что-то случилось?
- Нет, милая, ничего. Я просто хотел тебя попросить…
- Конечно, проси.
- Ко мне, представляешь, одноклассник приехал, я его двадцать лет не видел. Ты можешь чего-нибудь вкусненького приготовить? Мы скоро приедем…
- Конечно, а как скоро?
- Ну, ещё немного посидим и поедем, сделаешь?
- Да, милый, ты позвонишь, потом, чтоб я накрывать начала?
- Да, зая, позвоню… ну, всё тогда, жди нас. У тебя всё нормально?
- Да, всё отлично, сейчас начну готовить.
- Ну, пока, целую.
- Целую…
Марина повесила трубку, расширила глаза и обернулась к, до сих пор сидящей, Маше:
- Машка, срочно домой! Муж скоро с другом приедет, мне ужин надо приготовить успеть.
- Нет проблем, дорогая, сейчас я вызову такси… - ответила Маша хозяйским тоном, моментально оценив ситуацию, и достала свой мобильник.
«9»
Чарльз Рут остановился под первой приманившей взгляд вывеской. На ней был совершенно банальный рисунок, какой можно видеть на вывесках практически каждой закусочной: куриный окорок в золотистой поджаренной оболочке из панировочных сухарей, рядом лист салата и порция картошки фри, тоже очень аппетитной, чуть левее – стакан колы и гамбургер. После этого шла надпись «Fast Kitchen». Стандартная вывеска, но, почему-то именно в неё врезался взгляд Чарли. Он заказал то, что было на вывеске. Просто не хотелось шарить взглядом по большим светящимся щитам под потолком, на которых были написаны названия блюд и их цены. А цыплёнок с колой, картошка и гамбургер есть в любом фастфуде. Через пять минут официант принёс заказ. «Удивительно, - подумал Чарли, - официант в фастфуде. Это что-то новенькое». Он взял нож и вилку и стал резать аппетитное куриное мясо, скрытое под слоем промасленных сухарей. «А, всё-таки, что мне делать? Пойти домой и жить дальше? Но, как я смогу жить, зная, что в скором времени могу погибнуть, причём могу погибнуть не только я. Конец света на носу, а я буду спокойно сидеть дома? Так не пойдёт… Я обязательно должен что-то делать. Может, и вправду, отправиться к президенту? Нет, он, скорее всего не станет меня слушать, да и документы о моём увольнении, наверное, уже подписаны, да и я сам стёрт из памяти «ААА»… Меня не пустят к президенту. Но бездействовать нельзя! – рассуждал профессор, пережёвывая один за другим куски жареного окорока и запивая их слегка горьковатой колой, - Так, что же делать? Я знаю! Я должен убить Дональдсона. Отлично! Так я и поступлю. Пускай, меня даже и найдёт полиция, но я буду считать себя героем. Ради человечества я готов на всё. С чего я начну?.. Надо убить Дональдсона… С чего я начну?.. Я буду героем, когда убью Дональдсона… Меня найдёт полиция... Я буду героем... С чего же я начну?.. Что-то со мной не так, я же буду героем... Наверное, испорченная курица… Мне надо в туалет… Герою надо в туалет… Где я? О! Это же тот самый свет!..» Официант, обслуживший Чарльза, заметив, что яд подействовал, быстро подошёл к его столику и, собрав на поднос посуду с недоеденной едой, а также недопитую отравленную колу, проскочил через дверь на улицу. Посетители и персонал столпились вокруг лежащего на полу бездыханного профессора, и никто не заметил странного официанта без какой-либо униформы и с мерзким неестественным лицом. Он же, ловко запрыгнув в кузов «транзита», снял с лица плотную силиконовую маску и такие же перчатки с рук, собрал содержимое подноса, да и сам поднос, в один чёрный пакет, чтобы, проехав сотню миль, выбросить его в знакомый овраг.
«10»
-Ну, что поехали? – спросил Сергей друга, - там жена уже, наверное, много вкусненького наготовила.
- Поехали, - отозвался чуть пьяный голос Андрея.
На столе осталась бутылка недопитая бутылка водки, Две пустые банки: от корнишонов и от селёдки, а также не разобранная стопка ежедневных бумаг. Оба друга вышли из здания фирмы.
- Ты на машине? – спросил Андрей.
- Я ж говорил…
- Ах, да… А как насчёт того, что мы выпили?
- Да, не впервой.
-Ну, как знаешь, я тогда с тобой поеду.
- Хорошо, а ты, что боишься штрафа?! – удивлённо спросил Сергей, зная об огромном состоянии друга.
- Нет, конечно, я боюсь разбить машину.
- А какую?
- А, вон она стоит, - Андрей указал на стоящую вдалеке под надзором охранника жёлтую спортивную машину.
- Жёлтая? А что это, «Ferrari»?
- «Lamborghini», - гордо произнёс Андрей, следя за реакцией друга, - «Diablo». Слышал про такую?
- Слышал, дорогая тачка! – с завистью произнёс Сергей, пытаясь оторвать взгляд от жёлтого дьявола на колёсах. – А прокатишь?
- Только не сегодня, когда отрезвею…
- Договорились.
Они сели в простенькую иномарку Сергея и поехали домой. Дверь открыла Марина.
- Это вы?! А почему ты не позвонил? Я ж просила…
- Прости, забыл, ты не волнуйся, мы в зале подождём, пока ты накроешь. Кстати, это мой друг – Иуда Искариот, - он засмеялся, жена посмотрела странными глазами.
- Ты пьян? – спросила она.
- Нет, шучу просто. Его так называ…
- Мадам, Андрей Геннадьевич Заречный, или просто Андрюха, можно, также и Иуда, но это, так, пережитки прошлого. Одноклассник и друг Сергея, не видел его двадцать лет и приехал навестить из Америки. – Перебил его громила и, сотрясая голосом стены дома, представился Марине, протянув ей руку.
- Очень приятно, - покраснела Марина, ничуть не испугавшись громоподобного баса, - а что вы делали в Америке? – она протянула ему свою хрупкую ладонь.
- Зарабатывал миллионы, мадам, - с каким-то намёком сказал громила и поцеловал руку Марины.
- А много? – не отставала она.
- Так, хватит тут… - остановил их беседу пошатывающийся Сергей, нехорошо глядя на жену.
Друзья разделись и прошли в зал.
- Да, что вы в зал-то пошли? Я уже всё накрыла, – окликнула их Марина.
- Накрыла уже? Ну, пошли, тогда на кухню, - обратился Сергей одновременно к жене и к Андрею.
Они прошли в кухню. Их встретил небольшой дубовый стол на шесть персон, придвинутый к стенке тесного кухонного помещения. Итальянская кухонная мебель, авангардного дизайна очень гармонировала с розовым кафелем и тёмно серой плиткой на стенах. Потолок и одна из стен были зеркальными, это визуально расширяло узкое пространство кухни. Сергей сел за стол, Андрей последовал его примеру. На столе: варёная картошка, жареная курица, салат из тепличных овощей; на первое борщ-свекольник. Андрей, привыкший к пышным столам красивой ресторанной пищи, однако очень обрадовался такому меню:
- Я последний раз ел нормальную домашнюю еду, лет пятнадцать назад, наверное, ну, не считая этого месяца: я пару раз у родителей кушал. Это так мило… Картошечка, курочка, всё такое аппетитное… - Андрей посмотрел на Марину с неким благоговением и восхищением.
Марина поставила на стол бутылку красного вина.
- Это в качестве аперитива… - сказала она.
- Аперитива? – удивился Андрей, - всё такое аппетитное, что никакой аперитив не нужен. У меня, итак, слюнки текут уже.
- Зайка, мы водку только что пили… понижать нельзя, - сказал Сергей, таким тоном, будто только что перевёл речь друга.
Марина поставила вино обратно в холодильник и достала полбутылки «абсолюта».
- Это пойдёт? – спросила она.
- Ещё как… - обрадовался Сергей. Андрей, не отрывал взгляда от его жены, и он это заметил. – Ты, может, кушать начнёшь, не проголодался? – спросил он друга с лёгким намёком.
Они принялись за еду. Когда ужин был окончен, а бутылка водки допита, друзья пошли в гостиную и сев на диван перед домашним кинотеатром, вскинул ноги на два пуфика и расслабились. Марина тем временем пошла к соседке Маше, которая с нетерпением её ждала с момента их приезда со стадиона.
- А ты не боишься, что машину украдут? – спросил Сергей.
- Нет, я двух охранников нанял, чтобы менялись по очереди.
- Где ты их нашёл?
- Они за мной всегда ездят на «форде», не видел? Синий такой…рядом стоял.
- Нет, ну, ладно. Ты у меня переночуешь, да? Конечно, если не помешаю только.
- Ни капли…
- Вот и хорошо, - сказал Андрей, и они оба уставились в большой плоский экран, где показывали какой-то французский фильм с молодой и обаятельной француженкой в главной роли.
«11»
- Вставай! Просыпайся! - продолжал визжать Бах, и Кэт от непонятного и неожиданного страха открыла глаза.
Она почувствовала мелкие холодные капельки на лбу и протёрла их ладонью. Потом, ещё до конца не придя в себя, разгладила растрёпанные волосы, они тоже были мокрые от пота. Да и вся одежда и, соответственно, тело под ней, тоже были сырыми и солёными. По коже пробежала мерзкая волна озноба и Кэт, вздрогнув, окончательно пришла в себя. В глазах немного мутило, и слегка кружилась голова. Она рассмотрела в темноте лицо подруги и отпрянула от неожиданности.
- Что? Что ты тут делаешь? В смысле, ты кто? В смысле, где я? Где мы?.. – заикаясь, пролепетала Кэт, не понимая, что происходит и, пугаясь всё больше с каждой секундой.
- Ну, наконец-то… - прошептала Маргарет, - только не кричи. Я уже полчаса жду, когда же ты придёшь в себя. Я не знаю, где мы, но подозреваю, что это всё кофе…
- Кофе?!
- Да, кто-то подсыпал снотворного в электрокофеварку.
- Кто?
- Кто-то, кто хотел тебя усыпить. Признавайся, что ты знаешь?
- Что?
- Я не знаю, а нет, знаю. Ты же слышала разговор Рональда с Чарли.
- Ну…
- Что, ну?
- Это Рональд!
- Рональд? Но он не выходил из кабинета с самого утра. Стоп! Нет, выходил… Он же вышел как раз после разговора с Ковальски, постоял возле моего стола, там ещё музыка громко играла за дверью, а потом ушёл… Так где мы находимся?
- Я не знаю, похоже на какой-то подвал.
Вдруг напротив что-то звякнуло и скрипнуло. В стене образовалась светлая щель, осветившая из двоих, сидящих связанными на каменном заплесневелом полу. Открылась стальная дверь. В проходе появилось тело Рональда, и ослепительно ярко вспыхнул свет. Подруги закрыли глаза, когда открыли, то Рон Дональдсон стоял уже над ними и держал в вытянутой руке пистолет с навинченным на ствол глушителем.
- Я знаю, что ты слышала наш разговор с Рутом, - начал он, обращаясь к Кэт, - и, наверное, слышала разговор с Ковальски…
- Нет, я не слышала… - начала было оправдываться она, но Рон её перебил.
- У меня нет никаких оснований тебе верить, и нет возможности проверить, свои догадки, но если ты это слышала, то знай: ты не должна это знать. И мне не нужны свидетели. Я уже убрал Рута, сейчас уберу тебя. Следующий вопрос: правда ли то, что ты слышала? Ответ: да, правда! Я хочу уничтожить Россию, президент поручил мне эту миссию. Но он не знает о возможных последствиях. О них знал только Рут, его теперь нет. Об этом могла слышать ты и, поэтому, тебя тоже сейчас не будет. А если и не слышала, я расскажу… новый проект «Академии» заключается в пресловутом создании химического оружия, но оружие должно подействовать так, чтобы никто из русских о нём не узнал. Это специальные мини ракеты, замаскированные под что угодно. Их задача взлететь в небо так, чтобы не попасться радарам, для этого будет изобретён специальный слой. Затем, они разрываются в воздухе, выделяя максимально тяжёлый газ, который в виде серых туч, замаскированных под обычные дождевые, должен незаметно опуститься на территорию России и тем самым погубить всё живое на её поверхности. А под возможными последствиями понимается то, что эти тучи, могут с лёгкостью перенестись через океан и опуститься на Америку…
- Но ведь тогда же…
- Именно… но дело в том, что мне абсолютно плевать на то, куда они опустятся. Я одинаково ненавижу и русских и американцев и вообще людей. Вот так вот. Но об этом не должен узнать никто! Так, что ещё? Ах, да… на счёт кофе вы совершенно правы. Когда я выходил из кабинета, то слушал, слышно ли музыку за дверью. Убедившись, что её слышно, а значит было слышно крики Рута, я подсыпал снотворного в кофеварку. Кстати, на счёт тебя, Маргарет… раз ты отравилась этим кофе, значит, ты пила его с Кэт, а значит, она могла тебе всё рассказать, поэтому ты тоже тут. Тем более что тебя нашли спящей возле входа в красный сектор… - договорив, он направил ствол с глушителем на Кэт, раздался сухой хлопок. Затем последовал второй: Маргарет обмякла и упала рядом с телом Кэт. – Уберите их отсюда, живо! – крикнул он двум парням за дверью, потом тщательно протёр пистолет скипидаром и вручил им, - это тоже…
- Так точно, сэр, – ответили два анархиста и принялись за работу.
«12»
- Ну, как дела? Он что-нибудь заметил? - Спросила Маша, открывая дверь Марине.
- Нет. Представляешь, он пьяный пришёл с другом каким-то… Громила такой, ты не представляешь.
- Громила?
- Ага, вообще громадина, и голос, как у реактивного самолёта.
- А симпатичный?
- Может быть, по крайней мере, очень богатый и галантный. Из Америки приехал.
- Из Америки?
- Ага. В общем, они сожрали, что было и завалились на диван: телик смотрят.
- Слушай, а ты меня не познакомишь с его другом?
- Я не знаю…
- Понимаешь, я обожаю таких больших мужчин.
- Понимаю… Просто сейчас их, кажется, лучше не тревожить.
- Да, что ты… не боись, я его разговорю в два счёта, он и не заметит, что я ему мешаю.
- Да уж, ты умеешь…
- Ну, пойдём…
- Пойдем. А что ты ему скажешь?
- Да ничего, просто постараюсь затащить его в постель. Надо его напоить…
- Он, по-моему, водку очень любит, кстати.
- Да?..
- Ты б видела, как он её хлестал…
- Отлично, у меня есть, как раз на бруньках, домашняя: из деревни привезла.
- Не жалко?
- Не, в деревне знаешь, сколько такой выпили?!
- Представляю…
- Ну, вот, тогда пойдём.
- Ну, пошли…
«13»
- Отличный фильм. Я его уже третий раз смотрю. Никак не надоедает. Актриса классная, тебе нравится? – спросил Андрей, когда фильм закончился.
- Ага, симпатичная… а как её зовут, кстати? – отозвался Сергей
- Одри Тату, ты не знаешь, что ли?
- Нет, а что?
- Таких девушек надо знать. Жалко, ты сначала не видел?
- Да, хороший фильм.
- Я вообще обожаю французские фильмы, у них какая-то завораживающая манера…
- Да, эта хаотичность сюжетов, умудрившаяся складываться в единую картину – это гениально!
- Именно, ты тоже заметил?
- Да, я смотрел несколько фильмов французских…
- Отлично. А какие?
- Да, разные, не помню, даже.
- Про фотографа американского смотрел? У него девушка француженка была, а он её ревновал постоянно.
- Да, смотрел, хороший фильм. Ну, ладно. Давай, чай попьём?
- Пойдём… А личи есть?
- Нет, нету личи, есть зелёный…
- Ну, давай зелёный, а какой сорт?
- Да, кто его знает? Обычный, в пакетиках…
- В пакетиках? Что вы пьёте?! Завтра напомни, я куплю тебе хорошего чая.
- Так, ты будешь? – обиделся Сергей непонятно на что?
- Давай, коль другого нет – в голосе Андрея была какая-то ядовитая спесь. Сергей отвернулся и, молча, пошёл на кухню. Он бросил по бумажному пакетику в одинаковые белые кружки и поставил чайник на газ. Сергей не любил электрочайники. И пользовался всегда металлическим обычным. Кстати, хоть чайник и обычный, но стоил Сергею кучи денег. Его нержавеющая сталь переливалась бликами от лучей света. Освещение на кухне было очень интересным: на стенах были закреплены несколько светильников с гранёными наконечниками. Они рассеивали свет по зеркальному потолку, а потолок, в свою очередь, отбивал лучи под различными углами. Благодаря этому кухня была освещена очень равномерно.
- Я не люблю электрические чайники, - сказал Сергей, - может это предрассудки, но я считаю, что нельзя воду нагревать слишком быстро, причём с помощью тока. По-моему, она должна спокойно греться на газе. Ты слышал о том, что вода имеет свойство чувствовать окружающее?
- Да, конечно, слышал, ей там музыку включали, картинки показывали, а потом замораживали и кристаллы льда рассматривали…
- Вот-вот. Поэтому, мне кажется, что не стоит над ней издеваться, правильно?
- Может быть, я никогда не задумывался над этим, - Андрей пытался скрыть свои мысли за маской понимания и единодушия. – Скорей всего, ты прав.
В это момент раскрылась входная дверь, и в прихожей послышалось шумное дыхание.
- Жена с соседкой пришла, только она так дышит… - сказал Сергей недовольно.
- А что с ней, сердце больное?
- Немного другое… сейчас увидишь…
В кухню ввалились сначала Маша, запыханая и с бутылкой самодельной водки в руке, а за ней Марина и извиняющимся взглядом посмотрела на мужа.
- Здравствуйте, мадам… - встал Андрей, протягивая руку Маше.
- Маша… - она протянула свою руку в ответ.
- Здравствуйте, мадам Маша, меня зовут Андрей… - и он по своему обычаю поцеловал ей руку. Она покраснела и как-то неестественно гигикнула, завороженная габаритами и мягким басовым голосом Андрея.
- Присаживайтесь, Маша… - указал он жестом на своё место. Маша села.
- Тебе чай наливать? - спросил Сергей, перебивая их беседу.
- Зачем чай? Я тут принесла… - Маша вытащила из под стола руку с бутылкой, - водка деревенская, на бруньках, мама моя перегоняла… - о, как интересно! домашняя? – обрадовался Андрей, - не надо чая, Серёг, давай водку попробуем…
- Да, нет, спасибо, ты пробуй, а я отойду хорошо?
- Ну, давай, Серёг, только не уходи далеко…
- Ага, - Сергей выключил газ, достал из шкафа две рюмки, поставил их на стол и вышел из кухни, потянув за собой Марину, - пойдём со мной, шепнул он ей на ухо, и Марина, не сопротивляясь, последовала за мужем.
Он ввёл её в спальню и повалил на кровать.
-Ты, чего? – удивлённо спросила она.
- Я чего? Я ничего… - Сергей запер дверь и начал раздеваться, - я хочу тебя!
- Хочешь? Прямо сейчас? Там же гости.
- Мне кажется, они сами разберутся.
- Да?..
Сергей снял рубашку и брюки, галстук оставил болтаться на шее. Марина лежала на кровати, похотливо разглядывая обнажённое тело любимого. Наконец он залез на кровать и сел на Марину сверху. Аккуратно расстегнув все двадцать три перламутровых пуговки на её полупрозрачной блузе, обнажил прекрасное белое тело с небольшой грудью, скованной чёрным кружевным бельём. Затем, принялся за джинсы: он расстегнул пуговицу и молнию, спустился чуть ниже, сев на стройные ноги и начал зубами стягивать деним, скрывающий такие же прекрасные, бледные и стройные ноги любимой жены. Марина тихо постанывала. За дверью слышался пьяный вульгарный смех, доносящийся с кухни. Сергей закончил с брюками и, навалившись всем телом на хрупкое тельце Марины, начал целовать её шею, уши, глаза, губы. Потом он перекатился в сторону, освободив Марину, она встала с кровати и, изображая скромницу, расстегнула сначала лифчик, а затем стянула оставшееся бельё, оставив только длинные ажурные чулки. Сергей нетерпеливо гладил себя по животу и груди. Марина, раздевшись, села на него сверху, как недавно он на неё и, протянув его за галстук, заставила целовать свою грудь… Тут в дверь постучались.
- Чего? – сердито спросил Сергей, различив через светящееся дверное стекло силуэт Андрея.
- Серёг, я пойду к соседке вашей ночевать, ты не против?
- Совершенно. Иди…
- Хорошо, утром поедем кататься, как договорились, не забыл?
- Нет, конечно, не забыл.
- Ну, хорошо, давай тогда…
- Дверь открывается ключом, а с обратной стороны, просто хлопни посильнее, хорошо?
- Хорошо, Серёг, удачной вам ночи, - с ехидной добавил он.
- И тебе…
В коридоре послышались шаги, смех, смачный звук поцелуя, потом шорох в прихожей и, наконец, хлопок двери и щелчок дверного замка.
- Ну, наконец-то, на чём мы остановились?
- На том, что, ты должен продолжать меня целовать… - сказала Марина и снова притянула Сергея к своей груди.
«14»
- Парни, Рональд идёт! Быстро все по местам! Быстро! – Крикнул Эдвард Ковальски, вбежав на курилку, где в этот момент устраивали перекур сразу все тридцать работников третьего красного блока.
Услышав эти слова, они разом побросали недокуренные сигареты в импровизированную урну, сделанную из забракованного корпуса самонаводящейся ракеты «F-350. «Spartan». Эта модель в своё время так и не вышла в производство из-за дороговизны проекта. Корпус просто был просто вбит в землю и в нём покоился огнеупорный пакет с горой окурков внутри.
Все тридцать работников в считанные секунды разошлись по своим местам и приняли умный вид, уставившись в экраны мониторов или в пробирки. В следующий момент вакуумная дверь с небольшим хлопком отворилась, и в цех вошёл Рональд Дональдсон. Очень злой и шумный. Он быстрым шагом направился к Эдварду.
- Эдвард Ковальски?
- Да, сэр.
- Менеджер…
- Так точно…
- Как делопроизводство не простаивает?
- Нет, сэр.
- Проведи меня по блоку, - сказал Рональд и сделал рукой агрессивный зазывающий жест.
- Конечно, сэр, идёмте, я вам всё покажу, - Эдвард моментально выпрыгнул из-за стола и принял позицию экскурсовода справа от директора.
- Куда ты пошёл? Давай с самого начала! – Остановил Эдварда голос сзади.
- Конечно, идёмте, просто я подумал, вам будет не интересно там…
- А не надо думать, я сам такого дара не лишён! – грозно сказал Рон и развернулся в сторону начала цеха. Эдвард обошёл его и снова стал справа.
- Пойдёмте… - сказал он и подвёл шефа к первому столу первого ряда третьего блока. – Это Марк Николсон, он…
- Не надо мне каждого представлять. Просто говори, чем он занят! – оборвала его речь реплика Рона.
- Он – техник-программист, сетевой администратор нашего блока, сейчас восстанавливает программу Стенли Квиза, а Стенли - главный по моделированию. Что-то случилось с программой, какой-то вирус… но Марк сказал: скоро всё будет в порядке.
- Как он сюда попал?!
- Никто не знает, может это вообще не вирус, а что-то другое. Я в этом не разбираюсь. Если хотите – давайте спросим у него.
Марк сидел, не двигаясь, и, делая вид, то ничего не слышит, что-то набирал на клавиатуре.
- Не надо, идём дальше, а то я так целый день потеряю… у меня ещё много дел сегодня, - фыркнул Рональд и сделал шаг в сторону следующего сотрудника - он сидел за компьютером, как Марк и как все в этой части блока.
- Это наш блокиратор. Щит. Он защищает локальную сеть от атак электронных шпионов и хакеров. Большой профессионал в этой области.
- Фдрафуйти, меня фавут Дфек. Ф нафяла дня проифедено фесть нападений - мафифованная атака ф руфкого сефвефа. Пять атак отфавено мгнофено одна февеф минуту. Она немного повфедила Фтенли, но Мафк спфавится, - поднялся с места блокиратор Джек и, по-родственному непритязательно, протянул руку Рону.
- Делом займись Дфек! – издевательски спародировал Рон и посмотрел на выпирающие белые зубы очкастого Джека.
Джек убрал протянутую руку и, не выдавая обиды, сел за рабочее место, полный гордости и наплевательства на издёвку.
- Дальше идём! – буркнул Рональд, отводя глаза в сторону третьего…
- Это 3D-художник, он создаёт внешний вид оружия и прочитывает корпус.
- Это уже интересно… он что-нибудь уже нарисовал?
- Да, вот посмотрите… Покажи, Лари…
Лари развернул монитор к Рональду и открыл один из множества файловых изображений. - Это вид сбоку, это спереди, это сзади, это в проекции… - он щёлкал мышкой, сменяя на экране одно изображение другим, - это второй образ…
- Ладно, хватит… ничего особенного…
- Ну, да, - нехотя, согласился художник и опустил глаза в пол. Развернул экран обратно и сел на своё место расстроенный.
- Дальше…
- Это компилятор, он…
- Дальше!
- Это тот самый Стенли, он создаёт электронные экспериментальные модели.
- А чего он сидит без дела?
- Я же вам только что говорил, у него программа полетела, Марк сейчас налаживает.
- Понятно, пускай чем-нибудь всё равно займётся. Пускай на бумаге модели рисует.
- Но это не возможно! – запротестовал, было, Стенли…
- Молчать! Я сам знаю, что тут возможно, а что нет, понял?
- Конечно, сэр… - Стенли взял из стола лист бумаги, карандаш и сделал вид, будто что-то вычисляет. «Старый осёл!» - думал он про себя, но молчал.
- Ладно, дальше давай
- Это шифровальщик. Он…
- Дальше! У вас тут куча ненужного народа, я смотрю.
- Ну, уж извините… - поднялся шифровальщик, - это я-то лишний? Как вы думаете, в каком виде лучше, чтобы враг заполучил секретную информацию: химическую формулу, типа H2O или вместо этого – 3CDB56-78, например. Замечу, что для каждого проекта используется свой шифр со своим ключом, и каждый из этих шифров и ключей знаю только я. Русским ни за что на свете не взломать эти шифры, поэтому они атакуют не сервер, а наши компьютеры в отдельности, но для этого, как раз и сидит Джек, которого вы только что понапрасну обидели. Или он тоже ненужный работник. Без него не нужен был бы и я, а без меня русские уже бы давно знали все наши секреты, понятно вам? Среди этих тридцати прекрасных учёных нет ни одного лишнего. Все – абсолютные профессионалы, и каждый занят своим делом.
- Молчать! Имя?!
-Мартин Ортодокс.
- Не кличку! Имя!
- Мартин Ортодокс!
- Ты уволен!
- Как?
- Так! С этой минуты! Пошёл прочь!
- Сэр, разрешите обратиться… - пропищал за спиной Эдвард.
- Что тебе?
- Я, конечно, понимаю, что вы правы, но Мартина нельзя увольнять ни в коем случае, иначе, если русские доберутся до наших данных, то они моментально всё поймут, а так они не смогут их расшифровать. Тем более, сэр, что всё, что мы же получили, храниться только в зашифрованном Мартином виде, и если вы его уволите, то нам придётся работать заново. К тому же, сэр, - Эдвард отвёл шефа в сторону и зашептал, - К тому же, от обиды он может перебежать к русским и раскрыть им все наши карты, ведь ни через кого не проходит вся информация сразу, кроме компилятора и шифровальщика. Этих двух людей увольнять нельзя понимаете?
- Тогда я уволю тебя!
- Но, как? – Эдвард похолодел.
-А так…
- Но, за что?
- Успокойся, шучу я…
- Ха-ха-ха, вы меня подкололи, сэр, - неестественно засмеялся менеджер и шагнул к следующему ряду тружеников науки.
- Это – химик-токсик.
- Дальше…
- Химик-органик.
- Дальше…
- Химик-ядерщик.
- Дальше…
- Это, тоже - ядерщик.
- Как? Зачем?!
- Ядерная химия – основная часть большинства исследований в области вооружения. Их двое, для ускорения процесса. Но оба они – совершенные мастера в этом деле.
- Ладно, дальше…
- Это…
- Нет, всё, хватит… Ты мне скажи, просто, все работают? Без дела никто не сидит?
- Нет, сэр, никто… работа идёт полным ходом…
- А, кстати, Рута нашли, кем заменить?
- Нет пока, и процесс сильно из-за этого тормозит. Но мы ищем. Очень сложно найти человека на его место. Тем более что проект засекречен.
- Ищите скорее!
- Мы ищем, а пока, пытаемся как-то разделить между собой его работу, кто что может – делает. Но всё-таки без него сложно.
- Ясно, ну вы старайтесь, старайтесь. А там, в конце, с клетками, это кто?
- Это медик-экспериментатор. Он проверяет разработанное на животных.
- Ясно… Я очень устал. Пойду в офис. И смотри, нет для меня важных, незаменимых людей. Если что любого уволю, понял? И научи их разговаривать с начальством. А то совсем оборзели они тут. В следующий раз так будет – вообще всю бригаду под плаху пущу, ясно?
- Конечно, сэр…
- Ну, всё, давай, удачи, и поскорее заканчивайте.
- А уже всё почти готово. Через месяц, примерно будут первые результаты.
- Отлично… - довольно добавил Рональд и вышел в коридор. Когда удаляющийся звук шагов совершенно стих, злой Эдвард продекламировал:
- Всем вставать! Сраный Рональд ушёл в свой сраный офис! Все курить!
В блоке моментально все зашумели, зашевелились и, встав со своих мест, направились на курилку, сопровождая это действо многочисленными проклятиями в адрес Рональда Дональдсона и смехом над ним же.
«15»
Проснувшись на полу, Сергей обнаружил, что на кровати, распластавшись на манер морской звезды, лежит голая Марина. Одеяло лежало красно-синей мягкой кучкой возле неё, а подушка валялась где-то в ногах… Сергей внимательно рассмотрел родное стройное тельце жены, её закрытые глаза, чуть приоткрытые губки, растрёпанные каштановые волосы и, умилившись, нежно улыбнулся, встал с пола, накрыл Марину одеялом, подложил под голову подушку, поцеловал в лобик и услышал назойливый стук во входную дверь. Он немедленно оделся в то, что нашёл под кроватью и частично на стуле рядом и вышел из спальни.
- Сергей! Серый! Серёга! Открывай! Сергей! Ну, просыпайся! – слышались раскатистые возгласы из-за двери…
- Иду, иду, не тарабань! – Сонно промямлил Сергей, отворяя замок…
- Серёга, ну ты чего? – начал с наступления Андрей ворвавшись в прихожую, - мы ж договорились, с утра поехать…
- Ну, и поедем…
- Так, знаешь, сколько сейчас время-то?
- Ого! – Сергей глянул на часы, - полпервого!
- Именно… Давай, быстро собирайся и поехали! Я не могу больше с этой бабищей сумасшедшей пропадать…
- А-а-а… - усмехнулся Сергей, - я так и знал…
- Так, чего ж не предупредил?
- А так интереснее было. Хотелось посмотреть, что у вас с ней получится?
- Я уже два часа пытаюсь тебя добудиться!
- Так, что ж ты не позвонил?
- Я звонил. И в дверь звонил, и на телефон звонил, и кричал, и стучал… я не знаю, ты, наверное, спал хорошо очень. Устал перед сном, да?
- И не говори. Как раб на алмазных рудниках.
- О, хоть на алмазных. А я так - как на горнодобывающей фабрике.
- Не завидую…
- Так ты собираешься или нет?
- Яйца ищу. Яичницу будешь?
- Да, давай, с молоком.
- Хорошо.
Сергей приготовил яичницу, разделил на двоих, налил по кружке молока, сел за стол рядом с уже жующим Иудой Искариотом и тоже принялся за то же самое. Прошло пятнадцать минут в молчании, сопровождаемом звуком двух жующих челюстей.
- Серёга, давай… ты одет?.. обувайся. У меня ж дела всё-таки ещё.
- Ладно, давай, пойдём, я только записку напишу жене…
- Зачем, да не надо.
- Как не надо? Я ж ей ничего не говорил на счёт сегодняшнего.
- Ну и что? Мы ж ненадолго. Туда – обратно.
- Я всё равно напишу.
- Да она и проснуться-то не успеет.
- Ну, не пригодиться – выкину. Пускай будет, чего ты?
- Ну… пускай будет. Как знаешь, но я б не стал.
- Ладно, ладно, ты прав, наверное, фиг с ним, мы ж скоро вернёмся…
Они вышли из дома, захлопнув за собой дверь, и направились на остановку мимо машины Сергея. Автобус не заставил себя долго ждать. Только они подошли к остановке, как он подъехал и распахнул свои пасти-двери. Сергей и Андрей охотно позволили себя проглотить и сели на неудобные дерматиновые кресла в хвосте автобуса, который на удивление был чрезвычайно пуст для этого времени суток. Неожиданно Андрей достал откуда-то из кармана большой синий фломастер и без страха и упрёка намалевал на стенке рядом с собой непонятное. Этим непонятным оказалась, при рассмотрении, надпись «Russian Soul». Но она была вымалевана настолько неясным размашистым шрифтом, что Сергей узнал её значение, только после объяснения друга.
- Это мой ник. А что? Я ж тебе говорил…
- Я знаю… а нафига ты его в автобусе изобразил?
- Как нафига? А ты не будешь что ли?
- Нет, я не буду… - Сергей всем своим видом указал своё недовольство таким поступком.
- Прости, в России, наверное, так не делают. То-то я думаю, автобус чистенький… я ж забыл совсем. Ну, это уже так не сотрёшь, но я так не буду больше, ок?
- Ага, ок! Правда, у нас так тоже делают, но не так открыто и не взрослые люди, а пятнадцатилетние неформалы. А тебе сколько лет-то?
- Да ладно, в Америке, некоторые и до семидесяти могу этим заниматься.
- Всё, давай закроем тему.
- Давай…
- Наша остановка следующая, вроде…
- Похоже на то. Узнаю места. Мы вчера ту проезжали на твоей колымаге…
- … Выходим.
Они вышли из автобуса. Машину Андрея было видно с самой остановки. Она резко бросалась в глаза. Сергей подумал, что её название полностью соответствует этому жёлтому монстру. «Diablo» - значит дьявол. Она действительно была похоже на что-то дьявольское, да и праведным трудом на такую не заработаешь. Возле машины стоял охранник, второй спал в машине рядом. Увидев идущих на встречу Андрея и Сергея, он спрятался в тёмно-синий старенький «форд» и стал тормошить своего приятеля. Через минуту они оба стояли возле жёлтой «Lamborghini» и улыбались. Андрей молча подошёл, сунул каждому по триста долларов и сёл за руль дьявола. Сергей сел на место рядом, моментально утонув в необычайно мягком и удобном сиденье.
- Такое чувство, будто вторым пилотом в «Конкорде» сижу… - улыбнулся он.
- Пристегнись, Серёг, сейчас прокатимся… - как-то грустно сказал Андрей, указывая на страховочные ремни и, заводя жёлтого монстра.
На поворот ключа дьявол откликнулся банальным для него рыком, а когда Андрей на нейтральной скорости вдавил педаль акселератора в пол, дабы продемонстрировать мощь, то Сергей зажал ужи руками. Но это не помогало: яростный рёв рвался разнести всё окружающее в прах. Прохожие тоже зажали уши, что-то беззвучно крича. Складывалось такое впечатление, будто ревел действительный Сатана, а не машина. И от этого рёва на душе Сергея стало как-то погано, как-то отвратительно гадко, будто этот звук разрывал его сердце. Андрей убрал ногу с педали. Рёв мгновенно превратился в мягкое рокочущее урчание.
- Ты чего? Боишься? Серёг…
- …
- Пристегнулся? Поехали! – чуть привзвизгнул Андрей, посмотрел по сторонам, перевёл рычаг автоматической коробки на скоростной режим и, вывернув руль, ударил по той же педали. Машина, издав яростный и протяжный свист стирающихся об асфальт покрышек, рванула с места. Сергей успел заметить только, как старенький «форд» выехал со стоянки, а «Diablo» уже нёсся по широкому проспекту, обгоняя по встречной остальные машины, которые, казалось, вообще стояли на месте.
- А как они нас найдут потом? – спросил Сергей, думая, как же этот тёмно-синий форд сможет их догнать.
- Найдут, найдут, не боись, – ответил Андрей не отводя взгляда от дороги… - Не думай ни о чём, наслаждайся дорогой. Может, никогда не придётся больше.
Сергея немного насторожили эти слова, но он решил последовать совету: усевшись поудобнее в уютное кожаное кресло, он смотрел, как мелькают за окном машины, которые, раньше всегда его обгоняли. Он посмотрел в боковое зеркало - следом за ними ехала патрульная машина, мигая сине-красными огнями и, издавая мерзкие звуки сирены, которых, кстати, совершенно не было слышно.
- За нами менты! – испуганно сообщил он.
- Не боись, говорю же. Им нас не догнать, а номера у меня скрыты. Не думай ни о чём, наслаждайся, я зачем, по-твоему, лечу так?!
- Ладно-ладно, прости, - Сергей снова глянул в зеркало: патруль уже скрылся где-то за рядами машин сзади. Он успокоился и расслабился окончательно. «Какой кайф…», - думал он, наблюдая, как неподвижное пространство превращается в какие-то разноцветные прямые линии сбоку от него.
Проспект кончился, превратившись в перекрёсток, от которого в три остальные стороны отходили более узкие и витиеватые улочки.
- Ну как ты? – спросил Андрей остановив машину на светофоре, - понравилось? Ещё хочешь прокатиться?
- Андрюх… мы приземлились? – ответил Сергей, вжавшийся в кресло с довольной усмешкой.
- Ха-ха-ха… Понравилось значит. Ещё разок?
- Ни в коем случае! Давай, теперь спокойненько до дома…
- Ага, только давай в одно местечко заедем…
- Ладно, а в какое?
- Узнаешь потом, - улыбнулся Андрей и, увидев зелёный свет, тронулся в более спокойном ритме, повернув направо.
«Lamborghini» остановилась рядом с каким-то зданием.
- Приехали, здесь мой друг работает. Заскочим к нему и поедем, ага?
- Ага, - буркнул Сергей недопонимая, - а он кто?
- Он нотариус, а что?
- Да, ничего, просто…
Двери машины захлопнулись, сигнализация, включившись, пиликнула резким пронзительным звуком. Друзья вошли в здание и поднялись в лифте на пятый этаж. Андрей постучал в офис с надписью на двери «Нотариальная контора» и номером «502».
- Входите, - раздался голос за дверью.
- Серёг, ты можешь меня тут подождать секунду, а потом я тебя позову, хорошо?
- Конечно, конечно… давай.
Андрей вошёл в офис, за дверью послышались радостные восклицания, потом умолкли, и минуту-другую не было слышно ничего. Затем Андрей вышел, жестом пригласив Сергея.
- Проходи, не бойся… Это мой старый друг он тоже некоторое время работал в Америке и вернулся на Родину чуть раньше меня.
За массивным столом сидел худой и жилистый мужчина с казачьими усами и длинной, до плеч, шевелюрой. Он имел достаточно странный вид, но, почему-то внушал доверие. Увидев Сергея, он поднялся из-за стола и протянул ему тоненькую руку.
- Артемий Маркович. Это отчество, – представился он.
- Сергей Дмитриевич… очень приятно, Сергей пожал худосочную руку, почувствовав надёжность даже в этом рукопожатии.
- Ну, вы, давайте, вон там кофе попейте, а я сейчас быстренько закончу и присоединюсь, - обратился он к Андрею, указав на кофейный столик в углу.
Андрей отвёл Сергея к столику. Через минуту секретарша принесла три кофе. Ещё через минуту Артемий, ударив пару раз печатями, взял со стола какие-то бумажки и положил их на столик рядом с Сергеем. Потом протянул настоящий «Parker» и изрёк, указывая на поля внизу листков:
- Тебе надо расписаться тут и тут…
- …
- Ну чего ты не понимаешь, Серёг, прочитай сначала… - улыбнулся Андрей и кивнул на бумаги.
Сергей погрузился в чтение бумаг…
- Это две копии… можешь обе не читать, - предупредил нотариус.
- Это же дарственная, - изрёк, наконец, Сергей, откладывая в сторону «Parker», - я не могу этого подписать!
- Можешь, подписывай, - засмеялся Андрей, - прочитай, вслух…
- Ты даришь мне своего «монстра» что тут читать? Но за что? Как? Эта машинка стоит целое состояние.
- Я ничего не подарил тебе на свадьбу, а ты ведь мой друг, возьми хоть мою «Lamborghini», а ту свою каракатицу жене подаришь…
- Но я не могу…
- Подписывай! – прикрикнул Андрей по-дружески.
Сергей поставил свою подпись на обеих копиях и протянул их Артемию.
- Это ваши: одна копия – Андрюхе, вторая – тебе.
- Ладно, - Сергей оказался в неподдельном шоке. Андрей ударил его по плечу.
- Успокойся, дружище, для меня это мелочи. У меня в штатах три таких стоит…
- Правда?
- Да, правда… У тебя права с собой?
- Да с собой…
- Значит, ты поведёшь.
- Ура! Андрюх, спасибо, я совсем не ожидал, спасибо! – Сергей бросился в объятия друга-дарителя и заплакал от радости.
- Серёг, а ну, успокойся. Тоже мне…
- А ты, поэтому не хотел, чтоб Марина знала.
- Ага, пускай, сюрприз будет…
- Спасибо, тебе, спасибо, друг!
- Это, кстати, тоже вам… - Андрей достал из нагрудного кармана пару авиабилетов.
- Что это?
- Семейное путешествие. Я не знал, куда бы вы хотели съездить, поэтому взял на свой вкус. Это билеты и путёвка на месяц по странам Африки, надеюсь, вам понравиться…
- А?
- Именно.
- Андрюх, я, право, не знаю, как тебя благодарить… Что я могу для тебя сделать? Зачем такие траты?
- Не волнуйся, ты мне ничего не должен. Просто наслаждайся жизнью. Я уверен, что ты это заслужил.
- Спасибо, дружище! – Сергей снова кинулся на шею другу. Нотариус сидел в сторонке и наслаждался этим сентиментальным действом.
Всё дорогу Сергей не мог поверить свалившемуся на него счастью. Он вёл машину очень медленно, пытаясь привыкнуть к буйному нраву жёлтого монстра. Андрей то и дело подбадривал друга словами типа: «Привыкнешь, дружище…», «Я тоже поначалу так водил…», «Представляешь, как жена твоя обрадуется…» и тому подобными. Подъезжая к дому Сергей подумал, как жена побежит смотреть на машину, в каком она будет шоке, да ещё когда он вытащит из кармана билеты в Африку… и тут он подумал, а когда Андрей успел купить билеты? Ведь он всё время был с ним.
- Андрюх, а можно спросить? Я тут не понимаю чего-то…
- Давай, что не веришь до сих пор?
- Да не в этом дело. Я просто подумал, ведь ты билеты нам с женой купил, а узнал, что я женат только вчера, так?
- Ну…
- А когда ты успел их купить, ты ж от меня не отходил всё это время.
- Ну, как тебе сказать… я их не вам на самом деле покупал…
- А кому?
- Ну, родителям своим…
- Родителям? Ты ж сказал, что не знал, куда бы мы хотели поехать, поэтому на свой вкус взял…
- Ну, обманул немного… - он улыбнулся, - а ты не доволен?
- Я-то доволен, а как же теперь твои родители?
- Я ещё куплю, не переживай…
- Правда?
- Естественно. Серёг, ты, по-моему, до сих пор не уяснил, что мне денег девать некуда.
- А, ну тогда понятно.
- О, твой дом… ну, наконец-то!
- Ага.
«16»
- Всё готово, сэр! – прямо с порога заявил запыхавшийся Эдвард.
- Ты серьёзно, Ковальски? Ты хочешь сказать, что готово всё, в смысле ВСЁ?
- Именно, сэр. Готов газ, готов корпус, готов план атаки, его только что принесли с четвёртого блока… - Эдвард был очень доволен и рассчитывал на, соответствующую новости благосклонность Дональдсона, и она последовала незамедлительно.
- Всему вашему блоку изъявляю личную благодарность, благодарность от имени государства, каждому из вас повышаю зарплату на пять… нет, на десять процентов. Тебе премия!
- Спасибо, сэр, рад работать под вашим началом.
- Сами ракеты уже собрали?
- Пока что только одну. Уже даже оттестировали электроникой, дело за полигонными испытаниями.
- Это уже не твоя проблема…
- Простите, сэр.
- Прикажи принести ракету ко мне в офис! Ещё экспериментаторский отчёт! И план от четвёртого блока тоже!
- Но, сэр, она достаточно громоздка… и опасна.
- Ничего, я сказал «тащи», значит тащи!
- Будет сделано, сэр.
- Ступай! Обязательно всем передай благодарность…
- Спасибо, сэр… - поклонился в пояс Эдвард и задом вышел за дверь…
Рональд как обычно расплылся в кожаных кресельных объятиях и включил свой медиацентр. На этот раз из динамиков систематически разбросанных по всем углам послышались мрачные заунывные звуки органа. «Какая музыка! – думал он, делая звук громче… - Настоящие иерихонские трубы… Божественно! Наверное, такими звуками и рушили палестинские стены. Я придумал! Назовём ракеты «Иерихонские трубы» они разрушат стену беспомощности…»
Через полчаса в кабинет Рональда вкатили тележку с большой небесно-голубой ракетой. На боку изображение трёх пересекающихся полумесяцев, образующих выпуклый треугольник в центре. Надпись «Bio Hazard» настораживала и внушала животный страх.
- Поставьте вот тут. Вот… вот… сюда, да, вот так, да… - руководил Рональд с восхищённой мальчишеской улыбкой восемью мускулистыми грузчиками, еле удерживающими ракету на своих руках.
Наконец, «иерихонская труба» приняла вертикальное положение в центре кабинета, поднявшись почти до потолка, как своеобразная новогодняя ёлка.
- Спасибо, спасибо… можете удалиться, – нетерпеливо проговорил он, и грузчики вышли вон, стирая со сконфуженных лиц капли пота. Эдвард положил документы на стол и тоже удалился вслед за ними. Дверь закрылась.
Услышав долгожданный щелчок двери, означающий, что он один, Рон позвонил секретарше, приказал, никого не впускать, вновь порадовался звуку опускающейся трубки и сел обратно в кресло. Он с любовью рассматривал каждую мелкую деталь чудовищного детища. «Я уничтожу всех, все сдохнут от этого газа. О, как ты прекрасна!» - думал он про себя. Его мысли, смешиваясь в голове со звуками из динамиков медиацентра, создавали в нём совершенно параноидальный экстаз. Он представлял ужасные картины массовой гибели: корчащиеся лица ненавистного человечества, пустынные безжизненные земли, улицы, усеянные отравленными трупами, панику и бесконечный хаос… Он встал с кресла, обнял ракету, как если бы он обнимал любимую жену или ребёнка и стал выписывать плавные па, кружась вокруг страшнейшего в мире оружия. «Когда ракеты будут пролетать над их головами, они их даже не увидят, их не могут засечь никакие радары… надеюсь… по крайней мере, это было одной из главных задач для конструкторов корпуса… Они пролетят незаметно и беззвучно, взорвутся яркими вспышками, над всей страной и в течение суток газ полностью должен опуститься на, ничего не подозревающих беззащитных мерзких людишек…». Проплясав с подобными мыслями вокруг ракеты ещё минут пятнадцать, Рональд упал на колени перед ней и поцеловал корпус, сделанный из специального защитного от радаров сплава. Состав не был известен даже ему самому, да он и не хотел его знать. Главное, чтобы ракета прошла полигон – вот, что его интересовало больше всего. И ракета его прошла. Через сутки после взрыва специально уменьшенной в масштабе «иерихонской трубы»на земле в радиусе сотни километров не осталось ничего живого, даже трава, и та зажухла… Это было намного круче ядерной бомбы. Так сказал сам президент, и через неделю произошёл массовый запуск, направленный на страну полей и рек, на великую и могучую… несколько тысяч ракет отправились в разные участки неба над великой страной, чтобы через двадцать четыре часа не оставить в живых ничего на этой «враждебной земле», как выразился всё тот же президент Соединённых Штатов Джордж Ковбой. Итак, до запуска ракет остаётся ровно неделя. В России никто не подозревает о новой разработке «ААА». А Рональд Дональдсон спокойно спит в директорском кресле напротив самого смертоносного и подлого оружия за всю историю Мира…
«17»
Часы в прихожей показывали «без пятнадцати четыре». Сергей глянул на них сразу, как только вошёл в дом следом за Андреем. Шорох снимаемой одежды и обуви смешивался с шумом кипящего в сковороде масла на кухне, запах дорогого одеколона Андрея смешивался с запахом еды. Оба друга моментально почувствовали страшный голод (ведь они не ели с самого утра) и как завороженные поплелись в кухню.
- Привет, родная, ты уже встала? – пытаясь сдерживать радость, произнёс Сергей, обращаясь к спине любимой жены.
- А-а-а-а-а… пришёл! – Марина изобразила на лице крайне недовольную гримасу. – А трудно было записку оставить хотя бы?!
- Я думал, что ты догадаешься мне позвонить, когда проснёшься… - начал оправдываться Сергей.
- Он думал… А я специально не звонила – ждала, когда у тебя совесть проснётся.
- Я боялся тебя разбудить, ты так крепко спала!..
- Правда?
- Конечно… но, вообще, не совсем…
- А что такое?
- У меня для тебя сюрприз! Точнее у нас… - он кивнул на стоящего в стороне смущённого Андрея.
- Какой ещё сюрприз? – недоверчиво спросила Марина и заглянула в глаза великана. Они были полны какой-то иронии, то ли хитрости… она не разобрала.
- А давай выйдем на улицу…
- Ну, давай… - Марина до сих пор не могла понять, что ей думать.
Все втроём они вышли во двор.
- Видишь это чудо автомобилестроения?
- Ага… вы угнали машину? – Марина испуганно посмотрела на лица мужа и Андрея, но они улыбались.
- Нет, это машина Андрея… была… в общем, теперь она наша!
- Как наша? – Марина впала в небольшой шок.
- Вот - дарственная, - Сергей развернул бумагу и достал из кармана ключ с чёрно-жёлтым кожаным брелком, - а это – ключ. Теперь машина наша!
- Это розыгрыш?
- Нет, солнышко! Андрей, правда, сделал нам такой подарок к свадьбе…
Марина находилась в шоке. Глаза были полны недоверия и смятения. Она даже незаметно ущипнула себя за ногу.
- А вот ещё…
- А что это за машина-то хоть? Она дорогая? – перебила Марина, подойдя поближе к жёлтому монстру.
- Это «Lamborghini Diablo»… очень дорогая машина… - горделиво вмешался Андрей, потом взял у Сергея ключи, нажал на кнопку сигнализации: машина пиликнула. Он подошёл к Марине, пытающейся заглянуть в тонированное стекло и слегка надавив на дверную ручку, открыл машину. Дверь податливо заняла своё место вверху. Затем он подал руку Марине, пригласив её сесть в салон. Марина приняла руку и, пригнувшись, залезла на водительское сиденье. Тут вмешался Сергей:
- Ну, как тебе? – спросил он.
- Шикарно! Итальянская, да?
- Да, а откуда ты знаешь?
- Видно по стилю, да и название итальянское. Диабло – Дьявол…
- Да, а откуда ты знаешь?
- Я много знаю, - она улыбнулась и взялась за руль, изображая из себя гонщика она наклонилась вперёд и загудела, подражая рёву «формулы 1».
- Я тебя чуть позже покатаю, а сейчас посмотри, что у меня ещё есть, - Сергей достал из нагрудного кармана билеты и протянул их Марине. Она ахнула, прочитала место и дату, ахнула ещё раз.
- Это тоже ты подарил? – спросила она у великана, стоявшего за спиной.
- Да, я… - скромно ответил он, - это вам подарки на свадьбу, я Серёге уже всё объяснил, что…
Марина не дала ему договорить и бросилась на накаченную шею. Она поцеловала его в щёку.
- Спасибо! Я и не знала, что у Серёжи есть такой друг как ты… - пропищала она и юркнула в объятья мужа, смотрящего на это дело со стороны.
- Это я только из благодарности… - шепнула она ему на ухо, и он тут же улыбнулся.
- Ну, что, идёмте, выпьем – обмоем это дело!
- Идёмте! – тут же согласилась Марина.
- Идём, а что есть что? – обрадовался Андрей.
- Есть, бутылка шеридана в баре давно уже храниться. По-моему это и есть тот случай, на который я его хранил.
- Именно, - подтвердила Марина, - а у меня ещё картошечка там с отбивными, - добавила она и побежала в дом. Друзья двинулись за ней, улыбаясь.
- Слушай, а я всё никак не спрошу, а на какую дату билеты?
- На послезавтра…
- На послезавтра?
- На семь вечера…
- А как же работа?
- Ты ж директор вроде…
- А, ну да… - усмехнулся над собой Сергей.
- Вас там встретят, туроператор русскоязычный, поэтому с языком проблем не будет, тур по африканскому побережью Средиземного и Красного морей. Это Марокко, Алжир, Тунис, Ливия, Египет, Судан, Эритрея.
- Уау… Я уже сказал тебе «спасибо»?
- Сказал, сказал, успокойся… Идём кушать: я жутко голоден!
- Я тоже… идём.
Когда все сели за стол, то оказалось, что у Андрея в запасе ещё один сюрприз: он вышел в коридор и вернулся к столу с бутылкой «Hennesey», которую все, как полагается, приняли с большим восторгом и единогласно приняли за должное распить её в честь Андрея, «Sheridan’s» решили оставить на завтра и выпить за отъезд. Утро было тяжёлым… Проснувшись в дальнем углу гостиной рядом с батареей Сергей осмотрелся. Совершенно неожиданно его взгляд врезался в толстое рыхлое тело в чёрном белье. Оно валялось недалеко от него самого рядом с диваном. На диване лежал голый Андрей, Сергей быстро отвёл взгляд и попытался встать. Это получилось с третьей попытки. Боком он подошёл к дивану и прикрыл андреев срам одеялом, потом достал ещё одно из шкафа и прикрыл им перетянутую бельём тушу возле дивана. В заплывшем и замызганном лице с ярко красной помадой, размазанной по щекам, он узнал соседку Машу. «Какого чёрта она тут делает?» - подумал он и пошёл на кухню: очень хотелось пить. Это желание почти пропало, когда он увидел раковину в кухне. Однако он решился и, найдя чистый стакан (что само по себе достижение), выпил прохладной водички. Жажда отступила не сразу, для этого пришлось осушить три полных стакана, но сон отступил и Сергей посмотрел на стол. Если не считать горы грязных тарелок и ошмётков непонятно откуда взявшейся еды, то на столе стояли: пустая бутылка «Hennesey», полбутылки «Absolut», недопитая бутылка пива, недопитая бутылка шампанского, и недопитая мутно-белая жидкость в двухлитровой бутылке без этикетки. «Что это?» - только и подумал Сергей, представлять подробности он не стал, а просто прошёл в спальню: хотелось найти Марину. Дверь оказалась закрытой. Через пятнадцать минут настойчивого стука из-за двери послышался родной голос:
- Кто там?
- Это я, солнышко… Открывай…
В двери нервно щёлкнул замок и она распахнулась. В проеме стояла фигура в одежде с въевшимися в лицо отпечатками скомканной подушки. Она благодарно улыбнулась и повисла на шее Сергея.
- Милый, я тебя так ждала!
- Что тут произошло вчера, Марин?
- Проходи, я тебе расскажу, что вспомню…
Они вошли в спальню и снова заперли дверь.
- Когда ты ушёл в гостиную греться…
- Греться?!
- Ну, да… ты сказал, что замёрз. В общем, когда ты ушёл – то твой друг позвал Машу, а сам куда-то ушёл. Она притащила с квартиры бутыль своей самогонки, а он минут через двадцать… Ой, не могу говорить, в горле пересохло…
- Я сейчас принесу воды, милая, подожди. – Сергей вышел из комнаты и вернулся с двумя стаканами воды. Марина сделала небольшой глоток.
- Спасибо, милый… так вот, он принёс бутылку абсолюта, и я, не знаю почему, я совсем не хотела, продолжила пить с ними вместо того, чтобы пойти спать… - она чуть нахмурилась, будто вот-вот заплачет…
- Успокойся, солнышко, я не виню тебя… - обнял её Сергей, и она продолжила:
- Мы выпили полбутылки водки и я, проблевавшись, пошла спать. Тебя я добудиться не смогла, поэтому закрылась в спальне и уснула. Сквозь сон только слышала, что кто-то ещё пришёл, шумели сильно, но у меня не было сил посмотреть. Даже в дверь ко мне ломились, я испугалась тогда, но снова заснула. Потом, среди ночи Машины крики слышала и вот, ты меня разбудил. – Она залпом осушила один стакан и взяла в руку второй.
- Да уж, ты бы видела, что там твориться… правда, никого больше нет, кроме Андрея с Машей. Но на кухне – это нечто!
- Давай, мы не будем сейчас выходить из комнаты. Мне было так страшно и одиноко всю ночь, давай, просто полежим вместе…
Когда они проснулись - был уже вечер. На кухне слышалась какая-то возня. Оказалось, что Андрей уже почти всё убрал и домывал остатки посуды. Он насвистывал какую-то мелодию и не заметил, как вошли Марина с Сергеем.
- Андрюха… - окликнул его Сергей.
- О, дружище, наконец-то вы проснулись. Я уж тут с ума схожу со скуки.
- По-моему, тебе не очень-то тут скучалось… - усмехнулся Сергей, обводя кухню взглядом и вспоминая, что он видел когда проснулся в прошлый раз.
- Да уж… Пить хотите? – ехидно спросил Андрей у сонной парочки, чуманеющей в дверях.
- Ага! – хором откликнулись они.
Андрей достал из холодильника запотевшую бутылку минеральной воды и резво разлил по стаканам.
- Вот, держите…
Парочка дружно осушила стаканы.
- Андрей, скажи нам, пожалуйста, что вчера было? – начал откашлявшийся Сергей.
- Ничего…
- Как ничего? Марина сказала, что слышала, как приходили какие-то люди, когда она пошла спать.
- А… это Маша позвала своих друзей каких-то. Мы выпили ещё… А потом они ушли, мы с Машей легли спать на диване в гостиной. И всё…
- Всё?
- Ну, да…
- Ладно. А как ты умудрился всё тут прибрать? Я просыпался днём ещё: тут такой срач был, что мне дурно стало. Я думал это невозможно убрать.
- Ну, Серёг. Я подумал «я насвинячил – мне и убирать», правильно? Ну, вот и убрал, пока вы спали…
- Понятно. Ну, это очень хорошо. А то у меня ни за что бы сейчас руки не поднялись за что-нибудь взяться.
- Ну, вот, видишь?
- Вижу, спасибо.
- Серёг, вы не забыли, что у вас завтра самолёт?
- Нет. В семь вечера, так?
- Так. Вам надо потихоньку собираться, наверное…
-Завтра с утра начнём.
- А сейчас?
- А сейчас? Идёмте кататься на моём «Lamborghini»! – Сергей рассмеялся.
- Идёмте! - улыбнулись в ответ Марина и Андрей.
Все трое вышли на улицу и тут Андрей вспомнил, что у него в машине только два сиденья.
- Серёг, давай, ты меня домой отвезёшь, а потом за женой вернёшься и вы вместе покатаетесь.
- Ладно, Марин, ты не обидишься?
- Нет, конечно, езжайте, я пока отдохну чуток.
- Ну, ладно, мы тогда поехали.
- Езжайте.
«17»
Когда жёлтый монстр с рыканьем и недовольством тронулся и скрылся за поворотом, Марина пошла к соседке. Дверь оказалась не заперта. Маша сидела за столом на грязной кухне и плакала.
- Маш… что с тобой? – вошла Марина.
Марина подпрыгнула на стуле от неожиданности и повернулась, вытирая платком лицо.
- А что со мной? Со мной всё в порядке.
- Да? А я, что, по-твоему, слепая совсем?
- Ладно, садись, я тебе расскажу всё.
Марина прошла к столу и села, Маша вылила остатки кофе из турки и предложила ей, она не отказалась.
- Подруга, понимаешь, меня изнасиловали вчера ночью у вас дома.
- Изнасиловали?!
- Да, но я сама виновата…
- Сама?!
- Да, я даже жаловаться не буду. Ведь я именно этого вчера хотела.
- Хотела?! – Марина, не понимая, повторяла слова Маши.
- Я хотела, но я не знала, что это будет так!
- Как?
- Понимаешь? Мы вчера, когда ты спать пошла, переспали сразу же с этим вашим гостем, ну мы-то с ним и вчера спали, но в этот раз меня потянуло на подвиги, я отдалась ему вся. Почему-то мне казалось, что он не сделает мне больно, однако сделал. А потом ещё выпить предложил, а я такая пьяная была, что согласилась… дура!.. нет, чтоб домой пойти. Мы выпили ещё. Сознание поплыло полностью, потом он друзей позвал… пришли через полчаса трое мужичков выпили ещё, Андрей меня снова в комнату повёл, раздел… и тут эти ввалились! Мариночка!.. какая ж я дура!.. – она заплакала и упала, содрогаясь своим заплывшим телом, на стол.
- Успокойся, Маш, всё будет хорошо… - попыталась её успокоить подруга.
- Какая разница, плохо уже было…
- А что было дальше?
- Что, что?! Андрей ваш меня скрутил, он же, сука, здоровый какой! Я вообще пошевелиться не могла. А эти трое начали меня по очереди драть, суки! А я пьяная, вообще не понимала ничего, кричала только… А они развлекались, понимаешь?
- Понимаю, прости, Маш, я спала в это время…
- Да, я знаю, я тебя не виню. Я сама виновата во всём. Кстати, они потом к тебе в спальню начали ломиться, но Андрей их пресанул пару раз, они тогда убежали сразу. Потом, представляешь, он мне «спасибо» сказал, домой не отпустил, приказал с ним лечь, я не могла ничего сделать легла с ним, проснулась на полу, возле дивана и тут же убежала вон. Отоспалась, только-только проснулась, и ты пришла. Кстати, как ты вошла?
- А дверь открыта была.
- Дверь? Наверное, второпях не закрыла…
- Наверное.
- Ну, ты не волнуйся, Марин, уже почти всё прошло. Я скоро успокоюсь и забуду. Дальше жить буду…
- Ну и правильно… - Марина задумалась, - Слушай, Маш, ты прости, что я тогда на концерте на тебя накричала, я не знаю, что на меня тогда нашло.
- Да, ладно, я привыкшая. На меня часто так кричали раньше, я научилась не обращать внимания. Я знаю, что человек сначала кричит, а потом думает над тем, что накричал.
- Ну, да…
- У меня ведь нет больше подруг кроме тебя в этом городе…
- Как нет? Ты такая, вроде, боевая вся, вечно гуляешь где-то…
- Да, это я для остальных такая, стараюсь комплексы так убить.
- Да, какие там комплексы? Ты нормальная женщина. Просто тебе надо наоборот: не избавляться от комплексов, а полюбить их, и люди потянуться к тебе.
- Я пробовала.
- Плохо пробовала. Я тебе серьёзно говорю, у меня много знакомых толстых женщин и все они замужем и все имеют детей. Потому что никто из них не боится видеть в себе толстушку. Мужчинам нравятся такие женщины. Как они сами говорят: «От них веет теплом и добротой, за это мы их любим». Хорошего человека должно быть много, Маш, запомни это!
- Марин, я подумаю, но сейчас, можно я останусь одна, ты не обижайся…
- Конечно, конечно. Пока, Маш, подумай над этим…
- Пока, Марин. Дверь защёлкни за собой, пожалуйста. И, пожалуйста, никому не рассказывай о том, что я тебе сейчас рассказала, хорошо?
- Хорошо… Пока.
Марина пришла домой. Она быстро забыла о словах Маши и принялась готовить ужин. Холодильник был полон разнообразных продуктов. «И когда только он успел всё это купить? Наверное, пока мы с Сергеем спали» - подумала она и, просмотрев содержимое холодильника, взяла из шкафа давно заброшенную поваренную книгу и откопала рецепт какого-то, потрясающего на вид, мясного рулета и алкогольно-молочного коктейля. «Серёжка, наверное, здорово обрадуется…» - подумала она, сделав выбор, и принялась за готовку.
Сергей вернулся через час счастливый и довольный. Он высоко оценил кулинарную заботу супруги. Они вместе съели всё наготовленное. Потом Сергей, как обещал, прокатил Марину на новой машине по широким, полупустым ночным дорогам. Правда, сильно он не разгонялся, хотя машина позволяла, но всё равно Марина была в полнейшем восторге. Они катались очень долго, часа три, не меньше… И катались бы ещё столько же, но тёмное небо начинало понемногу проясняться голубоватым светом, над горизонтом появился светлый нимб, а глаза Марины постепенно стали наполнятся непреодолимой дрёмой. Сергей тоже порядком устал. Они вернулись домой наполненные одним желанием – спать как можно дольше. Но, стоило им войти в родные двери, как сонливость отступила: она сменилась совершенно неожиданным чувством страсти, объявшим их уставшие тела. Сергей, наблюдая за тем, как уставшая жена стягивает со своих хрупких плеч лёгкую осеннюю куртку, обнажая белую нежную шею, подчёркнутую по-детски милой хлопчатобумажной маечкой с узким разрезом на груди от шеи, до самого пояса. Сергей обнял жену за талию и поцеловал её прекрасную шею. Затем, лёгким движением отвёл в сторону правый лоскуток майки, болтающийся сложившись гармошкой, он отвёл второй лоскуток и тем самым оголил стройный стан Марины, который он знал до мельчайших мелочей, он знал каждую родинку, каждый шрамик. Например, под левой грудью была секретная, никому не известная родинка в форме сердечка, над грудью небольшой шрам, оставшийся с детства о происхождении которого не помнила даже сама Марина, потом, ниже, над пупком была небольшая родинка, похожая на шрамик от пирсинга и тому подобные мелочи. Он знал даже каждую складочку и морщинку на её теле. Но не потому, что они долго вместе (ведь они сравнительно молодая пара), а, просто потому, что он очень любил её рассматривать. Они занялись любовью в спальне. После этого сознание обоих, как одно, отключилось от реального мира абсолютно одновременно.
Когда они проснулись, до самолёта оставались каких-то пять часов. В скором порядке они собрали всё самое необходимое: паспорта, путёвки, билеты, кредитки, деньги, нижнее бельё, предметы туалета и гигиены… всё уместилось в небольшой рюкзак, который случайным образом обнаружился в шкафу. В пять вечера они были в аэропорту. В семь самолёт вылетел. Впереди горячая неизвестная Африка. Чёрный континент: далёкий и необычный… забытый и самобытный - Африка…
«18»
«Строго конфиденциально
Лично
Главнокомандующему, президенту Соединённых Штатов Америки
Джорджу Ковбою
От
Директора академии «ААА»
Рональда Дональдсона.
Отчёт
Мистер президент, спешу сообщить вам о достигнутых успехах в рамках проекта F531/2. «Иерихонские трубы» собраны на данный момент в количестве трёх сотен штук. Полигонные испытания показали, что все поставленные задачи исполнены. Во-первых, через сутки на атакуемом участке земли не осталось ни одного живого существа. Во-вторых, ни один из пяти радаров установленных специально для эксперимента не обнаружил ракету. Во-вторых, газ на третьи сутки полностью нейтрализовался. И приборы не показали наличия вредных веществ ни в земле, ни в воздухе. Атакованный сектор пригоден для жизни. Все собранные ракеты тестируются электроникой и расставляются в местах, указанных в предоставленном академии плане. До окончания проекта осталось не более пяти дней. О готовности к пуску сообщу вам лично.
Рональд Дональдсон»
- Это превосходно! Это восхитительно! О, этот Рональд! Я обязательно сделаю его губернатором в новых землях… Я не могу поверить, что всё это реальность! Наконец-то… Америка будет править миром. О, глупый Гитлер, жаль, ты не видишь моего фурора, ты бы понял, не по тому пути ты пошёл… О, глупые русские… До сих пор они верят в дружественность американского настроя. О, Великая Америка. Я люблю тебя, страна!!!
- Мистер президент?..
- Входи, доченька, что случилось?
- Пап, ты так шумел, что я боялась входить к тебе.
- Входи, что такое, почему ты грустная?
- Пап, я хочу отдельную квартиру!
- Зачем?!
- Я выхожу замуж…
- Замуж?!!
- Да, пап…
- А за кого?
- За иностранца…
- Надеюсь, не за русского!..
- Нет, ну, почти… Он только сначала жил в России. Сейчас живёт в Англии, уже очень давно. Виктор Сосновский… Знаешь такого?
- Сосновский? Олигарх?
- Ага, пап. Он ненавидит Россию так же, как и ты…
- А на кой чёрт тебе олигарх, доча?
- Ну, как, он богат и, знаешь, он весьма обходителен со мной. Ему уже пятьдесят и он очень умён, импозантен, галантен, красив…
- Пятьдесят?! Тебе ж всего восемнадцать!
- Ну, пап! Я так и знала, что ты не поймёшь меня, ты никогда меня не понимал!!! Ты думаешь только о завоевании Мира!
Дверь кабинета захлопнулась. С обратной стороны послышался девичий плач. Президент достал из кармана мобильный и позвонил жене.
- Моника, поговори с дочерью! Что за бред она несёт насчёт женитьбы?!
- Хорошо, дорогой. А ты скоро дома будешь?
- Скоро. Знаешь, у меня для тебя новость, скоро Мир будет наш!
- Как это?
- Я тебе потом расскажу, не по телефону будет сказано. И вообще поговори с дочерью. У меня есть поважнее дела, чем какие-то там свадьбы!
- Конечно, дорогой! Не обращай внимания на эту дурочку, я с ней поговорю. Главное сейчас проект! И, знаешь, можешь оставаться подольше на работе, если надо. Я всё понимаю…
- Да, ты не обидишься?
- Нет, конечно!
- Ну, ладно, мне, правда, сегодня надо подольше задержаться. Я часа в три вернусь только, хорошо?
- Конечно, я буду скучать, но не обращай внимания. Нас ждут великие времена… меня это вдохновляет.
- Ладно, пока! Не забудь поговорить с дочерью.
- Хорошо, пока, милый.
Он прервал соединение и вызвал секретаршу.
- Привет, дорогая. Сейчас я хочу медленно и нежно, у нас куча времени сегодня…
Моника погладила тёмные волосы, слегка впившись в голову пальцами. Отбросила мобильник в сторону…
- Муж звонил. Сказал, что только в три ночи будет, поэтому, давай помедленнее. У меня такое чувство, что ты меня вот-вот проглотишь. Потише!
- А дочка твоя к нам сегодня присоединится?
- Ага, должна скоро подойти. Не останавливайся…
«19»
Сергей нежился в ароматизированной ванне, когда Марина позвала его к телевизору… Шёл уже седьмой день их жаркого путешествия. За это время они уже изрядно расслабились, отдохнули, привыкли к Африке, отвыкли от России. Даже привыкли к неграм и к жаре. Алжирский отель, в котором они сейчас находились, был превосходен… Прекрасный сервис. Совсем не хотелось уезжать. На зов Марины Сергей отозвался протяжным ленивым «М» и продолжил свой отдых.
- Сергей!!! Быстрее сюда, я не шучу! Конец Света!!!
- Ну, что такое? – лениво вылез из ванны Сергей, наскоро обтёрся полотенцем и одев халат вышел в гостиную. – Что случилось, дорогая?
- Быстрее сюда, смотри, что показывают! Я, правда, не понимаю по-африкански, но… Смотри, это же Москва!!!
- Что, что там такое, родная? – Сергей уселся на пол у ног Марины и вперил взгляд в мерцающий экран плазменного телевизора. Увидев несколько кадров, он раскрыл промямляв что-то вроде «Ээээ, как это? Это какой-то фильм?»
- Дорогой, мне страшно? Что произошло?
- Милая, я сам ничего не понимаю. Давай посмотрим молча…
Телевизор сменял одни страшные картины другими. Пустынные улицы, покрытые мёртвыми людьми, мёртвые животные, разруха и хаос, пара человек вламывалась в какой-то магазин, разбив широкую витрину крышкой люка. В городских пейзажах явно угадывались родные российские улицы, обшарпанные дома, дороги… На передний план вылез какой-то негритянский репортёр и начал что-то яро объяснять, но понять его было невозможно. На заднем плане появились трое бравых парней с битами, по лицам было видно, что они точно не русские. Один из них остановился и посмотрел на репортёра. Подозвал жестом остальных и что-то им сказал, изобразив из себя, видимо, оператора и его камеру. Парни кивнули, потёрли ладони и бросились на передний план. Репортёр обернулся и поспешно скрылся из кадра. Камера затряслась и потухла. Изображение сменилось чёрной картинкой…
- Давай, найдём нашего гида. Он должен что-нибудь объяснить… - в шоке промямлил Сергей и потянул за рукав Марину.
Они наскоро оделись и прошли в комнату, где отдыхал их гид. Он тоже смотрел те же кадры, но с другим репортёром и по другому каналу. Рот был раскрыт, во рту замерла трубочка от сока. Сам сок, видимо, давно уже вытек из валявшегося на полу стакана. Он услышал звук открывшейся двери и посмотрел на гостей.
- Вы кто? – спросил он, выплюнув, наконец, трубочку.
- Мы из вашей группы, мы хотели спросить…
- А-а-а-а… телевизор посмотрели? – понимающе пригласил он обоих гостей к себе на диван.
- Ага… - промямлили они, тупо глядя на экран и располагаясь на диване.
- Ни слова не поняли?
- Ага…
- России – пи… конец России!!!
- Как?
- Пока никто не знает. Неожиданно всё российское население погибло. В стране не осталось ни одного человека… Журналисты со всех стран хлынули туда… По всем каналам показывают одно и то же. От русской нации остались только эмигранты, такие, как мы с вами!
- Как?
- У меня там мама… - гид опустил голову в колени, и спина его стала содрогаться от утробных всхлипов. Через минуту он поднял голову. – Водку будете?
- Ээээ…
- Значит будете… Усаживайтесь, помянем мою мамочку, ей было восемьдесят…
- Аааа…
- Что «А»? Я не шучу! Всё серьёзно! Вы не понимаете? Завтра же я еду туда. Я должен её похоронить! – Гид снова захныкал и бросил графином с апельсиновым соком в мерцающий телевизор. На плазменно экране появилось большое чёрное пятно… через минуту он снова взял себя в руки. – А у вас был кто-нибудь там?
- Родители, друзья… - по очереди отозвались Марина с Сергеем, с ужасом перемалывая мысли сухими губами.
- Значит и вам есть, кого помянуть… - с тоской произнёс гид и разлил водку в два стакана и в маленькую стопку для Марины.
- Я обещаю отомстить, за русский народ кому бы то ни было! Я найду виновных! Своими руками… Суки!!! – он снова всхлипнул, но, тут же, взял себя в руки, - Так, ладно… не чокаясь…
Все трое осушили до дна свои ёмкости и разом выдохнули… Закусывать никто не стал…
- Мы едем с вами!
- Отлично, я еду с утра, вы со мной?
- Да!
- Тогда в семь утра я вас бужу, хорошо?
- Да, конечно, наш номер – 543.
- Хорошо, до завтра, сейчас я бы хотел побыть один…
- Конечно, до завтра.
В семь утра раздался стук в дверь Сергей открыл глаза моментально вспомнив, кто должен был прийти, он подскочил к двери и открыл её.
- Вставайте, через полчаса надо выезжать…
- Да, конечно, мы сейчас…
- Встречаемся в холе на первом этаже.
- Хорошо, мы будем.
Сергей растряс Марину и, как только она распахнула ресницы, рявкнул:
- Вставай! У нас полчаса…
- Ну…
- Давай, давай…
Марина, вдруг, тоже всё вспомнила и подскочив с постели бросилась к вещам.
- Наверное, писец моей машине… - проговорил полушёпотом Сергей.
- Что?
- Я говорю, мародёры, наверное, машину мою разворотили уже.
- Да и дом, наверное, тоже…
- Я не могу поверить… Что мы делаем? Российский народ одновременно вымер? Что происходит?
- Милый, мне тоже кажется, что это сон… Но, я щипала себя уже десяток раз… Похоже, это не сон!
- Именно. Быстрей одевайся, гид ждёт нас в холе…
Одевшись, умывшись, собрав свои немногочисленные вещи, они выскочили из номера. Расплатившись на рецепшине, они подошли к гиду. На вид, он был совершенно убит морально, выжат как лимон.
- Я не понимаю вас, вы какие-то совсем не расстроенные… - проговорил он, глядя как Марина с Сергеем бегут к нему.
- Мы ещё не верим…
- Понятно, простите. На улице ждёт такси. Вы точно всё взяли? Ничего не забыли?
- Нет.
- Давайте познакомимся… меня зовут Дмитрий Владимирович, или, просто - Дима.
- Очень приятно, я Сергей, это - моя жена Марина…
- Ну, всё, пошли…
В аэропорту их ждал сюрприз. Все рейсы в Россию отменены, так как ни один из российских аэропортов не отвечал. Пришлось лететь в соседние страны.
- Вам куда ближе будет полететь? – спросил Дима.
- Нам, наверное, ближе всего в Грузию, а оттуда на попутках, наверное… - ответил Сергей.
- В Грузию нет прямых рейсов. Можете, сначала в Турцию, а там – не знаю…
- Да, скорей всего так и придётся.
- А мне в Эстонию или Латвию ближе всего будет… Тут, видимо, наши пути расходятся…
- Видимо…
- Спасибо, что вам не безразлична судьба вашей страны… Был рад с вами познакомиться.
- И мы были рады, вам спасибо за то, что всё объяснили, а то мы б ничего не разобрали и дальше б остались отдыхать.
- До свидания, может, свидимся ещё…
- Может, и свидимся, до свидания.
Прощание было коротким, после этого Дмитрий Владимирович развернулся и пошёл куда-то вглубь аэропорта. Сергей и Марина остались на месте. Они озирались по сторонам и думали, куда идти и что делать. В конце концов, они купили билет до Стамбула. Им очень повезло, и они сели на самолёт, который отлетал уже через два часа. В Стамбуле они сели на самолёт до Тбилиси. Тбилиси встретил их Грузинскими улыбками, запахом вина и шашлыка. Где-то там, за Кавказом, был их дом. Спустя час ходьбы в поисках какого-нибудь способа добраться до своего города, они заметили определённую суматоху, было непонятно, то ли грузины чему-то радуются, то ли бегут. С одной стороны города царили сильнейшие пробки. С другой дороги пустовали. Родилась догадка, что грузины эмигрируют на пустые российские земли… Сергей с Мариной решили обратиться в первый попавшийся магазин за справкой, заодно, хотелось чего-нибудь перекусить. Самолётная еда не давала особенной сытости.
Продавщицей оказалась грузинка, которая, хоть и с акцентом, но всё же понятно говорила на русском языке.
- Простите, мы только что прилетели. Скажите, а что происходит в городе? Нам показалось, что все куда-то спешат… - Обратилась Марина к полненькой грузинке лет сорока…
- Вы русский?! – ошарашено спросила в ответ та.
- А, что? – спросила Марина, якобы удивляясь вопросу грузинки. Она, конечно понимала, почему грузинка так ошарашена, но Марине до сих пор не хотелось верить в то, что рассказал гид. Она просто решила уточнить…
- Что?! Вы русский! Вы знаэте, что всех русский истрэбил Амэрика? Все грузин переселяются на пустой русский зэмли!.. Занимать хороший дома! Где вы был? Пачэму, вы не погиб? – объяснила она полу радостно, полу в шоке… С грузинским акцентом.
- МЫ были на отдыхе в Африке…
- В Африке?! – она задумалась. - Точно! Африка… Серго, иди сюда, здэсь русский пришли… - позвала она кого-то, - вэдь за граница много русский! Не всэ был в Россия!
Из невидимой на первый взгляд двери сзади вышел парень лет двадцати пяти и подошёл к продавщице.
- Это мой сын - Серго. А я - Изольда Суреновна.
- Меня зовут Марина. А это мой любимый муж - Сергей… Мы едем домой.
- Серго, давай, чаю налей гостям, хачапури достань, конфет там…
- Нет, нет, простите, нам, наверное, идти надо, мы спешим… - опешил Сергей, поняв, что скоро они отсюда не уйдут…
- Дарагой… Ты меня обижать хочешь? Ты мой гость, тем более я русский язык, видишь, понимаю. Я потом всэм сосэд расскажу, что живых русский в гостях чаем поила. Панимаэшь? Проходи, генацвале, не обижай. Долго не сиди, если надо, но чай попить надо с хачапури… Давай, давай… - затараторила она и отказывать после таких слов было ужаснейшим неуважением. Пришлось заходить.
Оказалось, что магазин устроен в самом доме, просто с заднего входа. Изольда открыла сзади, из которой пришёл и в какую скрылся её сын. Внутри оказалась просторная комната уставленная вдоль стен дешёвыми столешницами и шкафами. Также, тут стоял холодильник, газовая печь, телевизор и небольшой протёртый диванчик. В центре комнаты находилась большая непонятная штуковина, похожая на колодец, но, вроде, бетонная и сужающаяся кверху. Сверху лежала деревянная крышка. Пол был из крашеного дерева. Несколько небольших ковриков хаотично лежали в разных концах комнаты. Видимо, это была кухня. Но что это за странный объект в центре?..
- Это нашэ кухня. Тут, простите, безпарядок, да и жывём мы бэдна… Магазин мало доход даёт. Но, гостям мы всегда рад… Проходите! Это – тоны. Наш национальный пэчка. Там лаваш печём. Тоны от моей бабушка достался…
- Тоны?
- Да, тоны… - она указала на тот странный объект в центре кухни. – Вот, сматри, иди сюда, - она подвела Сергея с Мариной к печи и открыла деревянную крышку. Внутри оказалось небольшое гладкое углубление, в нём по стенкам были разлеплены печёные лепёшки, лаваши.
- Как интересно, я раньше никогда такого не видел.
- Я тоже, Серёж, давай дома такую сделаем?
- Зачем, Марин?
- Ну, клёво же…
- Пайдёмте к столу, там Серго, навэрна, накрыл уже… - пригласила Изольда жестом и открыла дверь, рядом с газовой плитой.
Взору открылась тесная столовая. На стенах висели, какие-то картинки, медные гравировки, иконка, какой-то струнный инструмент, похожий на домру. Вдоль стен, помимо старого холодильника и диванчика, стояли какие-то ящики, бутылки, глиняные кувшины. Стиральная машина, почему-то тоже стояла здесь. В центре - стол на шесть персон и шесть стульев вокруг него. На столе: чайник с чаем, блюдо с ароматными лепёшками, блюдо с халвой, блюдо с конфетами, две тарелки с чем-то, напоминающим суп, четыре бокала и небольшой глиняный кувшин, с изображенной на нём девушкой. Пара замерла. На диванчике сидел Серго, он моментально встал, когда увидел вошедших гостей.
- Прахадитэ, прашу вас… - сказал он с ещё большим акцентом, чем у мамы.
Сергей понял, что церемонится тут не принято и молча подтолкнул Марину к столу. Они вместе сели, рядом с тарелками.
- Угащайтэс, вы, голодный вдруг? – снова сказал Серго, - это – хаш, кавказское блюдо. Очэн вкусный, кушай…
- Спасибо… - лишь промолвил Сергей и принялся есть, Марина последовала его примеру. Изольда с Серго сели напротив.
- Мы так рад, что увидели настоящий русский. Вы не представляитэ.
- Так вы нам расскажете, что, в конце концов, происходит? Куда бегут люди? – Спрашивая это, Марина понимала в душе, куда и зачем, но решила переспросить.
- Русский дома сэйчас стал свободные. Это очэн грустно, но вэс русский территорий сэйчас пустой. Этот газ убил всэх!
- Газ?
- Да, газ. Говорят, что на Россия опустился синий газ, похожее на облака.
- А откуда?
- Говорят, что американцы… Это они придумал, чтоб пустить газ на Россия, чтоб весь русский умирал. Чтоб занимать территория Россия.
- Ах, чёртовы америкосы. Так, получается они сейчас бросятся завоёвывать пустую Россию. Не смогли живьём взять, суки, мёртвую хотят. Но, ничего, янки, НИЧЕГО у вас не получиться! Россия никогда не умрёт! – Пробубнил про себя Сергей.
- Это вы правэльно говорил. Надо защитить Россия. Только, русский совсэм мало остались, который за границей были и всё. А другой народы тоже хотят захватить пустые земли. Поэтому,едаже у нас половина города, все убежал… вы видел, все бегут Россия. Вандалы…
- А, скажите, как мы сможем добраться туда сейчас. Ходит в Россию какой-нибудь транспорт?
- Нэт… никакой нэ ходит.
- Ну, ладно, вам большое спасибо… Было очень вкусно, вы очень гостеприимные люди, спасибо, но нам надо идти, тем более, что вы сами сказали, туда ничего не ходит…
- Успакойся, гости дарагие… Я отвожу вас черэз граница, тут не далэко. А сэйчас, пэй вино, генацвале, пэй. Мы с мамой сам делали… Нэ обижай – подал голос Серго и потянулся за кувшином, стоявшим на столе.
- Вы нас отвезёте? – неуверенно переспросил Сергей.
- Да, я отвэзу вас черэз граница, а там далшэ нэ хочу, там война идёт, бандит там, вандал там, американский солдат там… Прости, генацвале, я нэ магу…
- Ой, спасибо вам, вы нам поможете очень! Давайте пить вино… А мы вас не очень притесняем? – обрадовалась Марина.
- Ой, девочка мая, какой там притесняете? Вы гость нам, как можно притеснять гость? Пейте вино, кушайте, не переживай так. Утром вас Серго отвезёт за граница а там доберётесь до ваш дом. Сейчас, нэ думай плохо, нэ стесняйся… - проговорила Изольда и указала Серго жестом, чтобы он наливал вино в бокалы.
«20»
- Это наш дом?
- Видимо…
- Ах, вы, американские ублюдки…
Марина с Сергеем подошли к тому, что раньше было их домом. Теперь на его месте возвышалась куча кирпичей, штукатурки, деревянных балок, шифера, обломки былой мебели. Они обошли дом вокруг: ничего такого, что можно было бы забрать, не нашлось. Рядом с домом была куча поменьше. Среди обломков бывшего гаража Сергей различил обгорелые останки «Lamborghini» .
- Ах, вы, американские ублюдки! – Повторил он и присел на корточки.
Марина наклонилась к нему и обняла.
- Милый, давай мы не будем тут долго задерживаться. Ты же видел, что твориться вокруг. Тут повсюду эти, как ты выразился, «американские ублюдки». Я думаю, что в их интересах не оставить в живых ни одного русского. Если они поймут, что мы одни из выживших, нас тут же пристрелят…
Вокруг, в самом деле, толпилось с десяток американских солдат и танк, то и дело стреляющий по окружающим его зданиям. После каждого выстрела солдаты очень весело смеялись и обсуждали выстрел, потом менялись местами в порядке очереди, и танк стрелял снова.
- Ты права. Нам надо убираться, но… если эти сволочи думают, что они будут спокойно разгуливать по моей родной земле, после того, как они убили всех моих родственников, друзей, соотечественников, то они очень сильно ошибаются. Я не дам им спокойной жизни на костях моей страны, моего народа. Я порву их. Но что я могу сделать один?.. Суки! Я ненавижу вас! Скоты!!! – Марина заткнула его рот рукой.
- Милый, я тебя понимаю… Помолчи, пожалуйста. Иначе они убьют и нас. – она убрала руку. Сергей гневно молчал. - Знаешь, что я подумала? Мне кажется, что мы не единственные из выживших, кто хочет отомстить этим скотам.
- Да! Конечно! Ты права! Обязательно где-то должен быть какой-нибудь партизанский отряд. Мы должны их найти, или же…
- Что?
- Или же мы сами должны его создать, - Сергей злорадно ухмыльнулся и посмотрел в сторону вооруженных людей в серой пятнистой форме. – Американские войска! Посмотри, они патрулируют повсюду… Как только они пропустили нас?
- Знаешь, что мне кажется?
- Что?
- Кто был за рулём?
- В смысле?
- Ну, кто нас подвёз сюда?
- Мужик какой-то.
- По национальности он кто был?
- Какой-то азербайджанец, а к чему ты клонишь?
- Мне кажется, что поэтому они нас и пропустили, что азербайджанец, они не обращают внимания ни на кого кроме русских. Понимаешь? Их цель уничтожить нас. Им это удалось. Россия осталась без народа. Нет больше тех, кто руководил этой страной, нет никаких собственников земли. Нет и самой России! Теперь их цель просто захватить эту опустевшую землю. Им всё равно, кто тут будет жить: азербайджанцы ли, армяне, таджики, хохлы, поляки, чехи, нигерийцы, евреи, китайцы и т.д. Понимаешь?
- Ну да, верно, в принципе. Главное, что это теперь их земля и на этой территории будет провозглашена их конституция, и каждый живущий здесь будет выполнять лишь их законы. И они будут владеть всеми нашими ресурсами, морями, горами. Они теперь смогут строить свои военные базы в любом месте нашей огромной страны. Никто не посмеет перечить Америке и, в конце концов, они захватят мир!
- Ага…
- Ах, вы, американские ублюдки! – В очередной раз повторил разгневанный Сергей и пнул ногой обломок какого-то предмета. А зачем им тогда убивать оставшихся русских?
- Понимаешь, теперь их помеха только мы. Я так думаю, что каждый народ, переезжающий сюда с охотой примет все условия Америки, тем более что условия, скорей всего, будут максимально льготными. Лишь русские, ну и остальные россияне, конечно, будут мстить. Мы лишняя помеха.
- Помеха?!
- Серёженька, я прошу тебя, нам надо убираться отсюда пока нас не подстрелили.
- Пойдём, только спокойно. Мимо солдат будем проходить лабуча что-нибудь непонятное, типа «албарды курла мурафык. Гендылба стамба курларвы». Они подумаю, что мы не русские и не тронут, попробуй…
- Курлама гарлы спагранал, Грел карлавс мукиль галды!
- Отлично, главное не засмейся. Пройдём через эти патрули а дальше разберёмся…
- Ага.
- Ну, всё, пошли!
Через полчаса пути они случайно наткнулись на чей – старый велосипед. Сергей отошёл в кусты справить нужду и увидел велосипед, он валялся просто на полянке. Поблизости не было ни одного человека, хоть сколько-нибудь обращающего на него внимание. Только горы умерших соотечественников, к которым они уже стали понемногу привыкать. Никто не торопился их хоронить, солдаты просто стаскивали трупы в кучи и поочёрёдно поджигали по ходу углубления отрядов в нутро России-матушки. Священное нутро великой и могучей. Священное нутро Родины…
- Солнце, смотри, что я нашёл!
- Это велосипед…
- Ага, садись. Он, вроде, рабочий…
- Я же не умею.
- Научишься, попробуй…
Марина, корячась, села на велосипед. Попробовала тронуться с места, но тут же упала. Так несколько раз. Через десть минут страданий она, наконец, поехала. Велосипед был совсем новенький и катился очень легко.
-Спасибо, любимый… А-то ноги совсем уже затекли…
- Пожалуйста, зай.
- А ты как? Ты, наверное, тоже очень устал?
- Я – мужчина. Тем более, мне кажется, что мы найдём ещё что-нибудь наподобие…
Так и оказалось: через несколько кварталов он нашёл ещё один велосипед. Теперь они оба катились по ровной пустой трассе. Мимо проплыл знак «Москва 3500»
- Ещё чуть-чуть осталось… - усмехнулся Сергей, кивнув на знак.
- Ага. А мы что в Москву едем?
- А куда ещё? Если где и будет находиться партизанский отряд, то в Москве, где же ещё?
- Ну да, логично. Столица…
- Именно. Там же наш Кремль! Там наша Конституция! Там наш Ленин!
- Никто не захватит Россию, пока на кремле висит наш флаг. Ты прав. Они все в кремле.
- Но, мне кажется, что Американцы давно уже это сделали. Если бы партизаны решили бы собраться в Кремле их бы уже не осталось. Наш человек не так глуп, хоть и буян. Никто их не боится, но, я думаю, каждый понимает, что «в открытую» нам их не побороть. Сначала нужно сдать Москву, как Кутузов. А потом – то мы им покажем…
- Ну, поехали в Москву, а там разберёмся…
- Мы этим и занимаемся…
- Но три с половиной тысячи километров!..
- Я понимаю. Просто надеюсь, что мы всё-таки найдём лучший вид транспорта. Не могли же вандалы уничтожить ВСЁ!
- Нет, конечно.
- Сейчас отъедем от города подольше, думаю, на трассе много машин простаивает…
- Ну да. Мы же справимся, Серёжа? – всплакнула Марина и подъехала поближе к Сергею.
- Конечно, дорогая. Так, тихо! Отряд. Давай лабуду нашу…
- Куларды, гарламак, старагелкы мулывар…
- Маргал мы пуритыл, старкувал страмывалказы.
- Хурлыма! – крикнул Сергей, сощурив глаз по-китайски и, помахав рукой американскому отряду, косо глядящему на них с Мариной.
- Саёнара!… - ответил один из американцев по-японски…
- Хурыма! – крикнула Марина, в ответ, сощурив глаза, как Сергей.
Американцы посмеялись и опустили автоматы стволами к земле.
«21»
Рональд Дональдсон покоился в шезлонге на палубе своей «Expressio» - это средних размеров моторная яхта, которую он купил совсем недавно на часть премии выделенной ему президентом за успешное проведение проекта F531/2. Рональду не терпелось увидеть свои новые земли: президент назначил его губернатором бывшей Московской области, и яхта под командованием одного из капитанов американского атлантического флота Джека Бёрда сейчас спокойно плыла по Балтийскому морю мимо берегов Эстонии, синеющих на горизонте. Впереди был Санкт-Петербург - великий российский порт, вторая неофициальная столица России.
Светило солнце, но на палубе было холодновато и Рональд лежал в шезлонге, накрывшись тёплым шотландским пледом, курил трубку, которую толком ещё не научился забивать, но ему очень хотелось… В наушниках рвали глотку «Burzum», сейчас никто не мог ему помешать слушать любимую музыку. Под эту музыку он представлял горы человеческих трупов, ждущих его на территории России, дымящиеся горы, полуразложившиеся лица врагов. О, как ему было сладко от этих мыслей. Я не буду рассказывать обо всех мыслях, рождающихся в его сумасшедшем сознании, но если бы сейчас кто-нибудь из его окружения узнал бы о чём он думает, то убил бы его. Убил бы как опасное животное, как бешеную собаку, и был бы прав. Рональд таким и был на самом деле, но он очень умело скрывал свою психопатичность. И, также, он не был нацистом, он ненавидел всех людей и радовался не трупам россиян, но трупам людей вообще. Эта злоба усиливалась текстами и музыкой «Burzum», но ему было плевать, она его расслабляла, она радовала его и он продолжал мечтать…
«О, эти людишки. Как они жалки, как их легко убить! Россия… она ни чем не слабее Америки. Там такие же люди… Они везде одинаковы… Я придумаю способ уничтожить их всех… Земля… Чистая Земля… Ни души… Ни здания… Ничего не должно остаться… Только этим я заслужу похвалу Повелителя… О, я стану его правой рукой на том свете… Мы вместе создадим новое человечество… Святое человечество, и начнём заново… О, как я ненавижу Вас! Я буду издеваться над вами веками, тысячелетиями… Я отомщу вам за всё… За свою маму, за отца… За всю свою жизнь… Все вы будете гореть в Аду, и ваш Спаситель тоже. Ничего не останется! Только моя Месть. И вы никогда не избавитесь от неё! Вечно… Вечно… Вечно будете гореть! Как миллионы трупов горят сейчас в России, так вы все будете гореть, только живьём и вечно… вечно! И ты, мерзкий Джордж с дебильной фамилией и ты Джек Бёрд. И все-все-все!!!.. Что же мне такое придумать? Как же вас всех убить? Ничего… В моей власти целая огромная область отныне. У меня было намного меньше полномочий и я смог уничтожить сто пятьдесят ваших миллионов. Остались ещё миллиарды… Но… Вскоре… Америка захватит мир… Один президент, один король, один бог для всех вас! И я буду им. Джордж? Он сдохнет… Да неужто имея такую власть я не смогу уничтожить вас всех? Всех! Всех!»
С этими мыслями Рональд уснул, совершенно по-детски улыбаясь, он уснул с трубкой в зубах и с рычащими наушниками на голове. Но вскоре его разбудил капитан:
- Сэр, сэр, земля на горизонте, сэр, проснитесь. Санкт-Петербург…
- Что? Уже? Спасибо Джек, ведите яхту прямо в порт.
- Сэр, необходимо доложить в порт о прибытии.
- В какой порт?
- В российский, сэр.
- Доложено уже всё! – ухмыльнулся Рональд и попросил слугу, стоящего рядом, принести кофе. Слуга, молча, сбежал вниз по лестнице. Капитан последовал вслед за ним, и направился к мостику. «Доложено, так доложено» - подумал он про себя и взялся за штурвал. Яхта продолжила плавный ход на встречу Великой и Могучей…
«22»
На пути попадалось множество машин, но встречались он редко, и все были разбиты. Наконец Сергей что-то увидел в дали:
- Я вижу, посмотри… Вон, вдалеке, видишь? По-моему машины стоят… - ткнул он пальцем куда-то вдаль.
- Нет, я не вижу…
- Ну, как? Вон же они…
- Что-то вижу… Если это машины – мы спасены
- Я про то же, давай быстрее!
Марина ускорила темп, Сергей последовал за ней. Через пять минут они подъехали к большому количеству врезавшихся друг в друга автомобилей. Они создали на дороге такое своеобразное заграждение. За ним следовало большое количество целых машин видимо успевших остановиться. Они тянулись вереницей на протяжении, наверное, всей трассы, до следующего города. Где мародёры, которые всё приезжали и приезжали из соседних стран, угоняли их и катались по городу, разрушая дома и грабя магазины. Всё теперь было доступно, как на ладони. Бери – не хочу. Мародёры пиршествовали. Любые машины, любые товары, любые дома, всё, всё, чего захочется - всё теперь было максимально доступно… Сергей с Мариной проезжали машину за машиной, глаза разбегались от выбора. Любые марки… десятки, сотни машин на любой вкус с ключами с бензином, со всем. Нужно было только достать из машины труп водителя и - если были – пассажиров, и всё.
Наконец взгляд их обоих остановился на шикарном джипе. Кадиллак.
- Давай этот возьмём… и водилу не жалко, всё равно, бандит какой-нибудь был.
- Давай, мне тоже она понравилась. - Марина радостно соскочила с велосипеда и подбежала к джипу.
- Так… - Сергей открыл переднюю дверь и вывалил толстое полуразложившееся тело в кожаной куртке на дорогу. Повеяло смрадным душком мертвечины. – Об этом мы не подумали, - отпрыгнул в сторону Сергей и подошёл к отбежавшей Марине. – Сейчас надо просто открыть двери все и запах скоро выветрится. Тем более, он там один был. – Сергей обнял талию Марины и поцеловал в щёку. – Кстати, посмотри, типичный бандит: очки, куртка кожаная, брюки, цепь золотая, и… - Сергей, вдруг, подошёл поближе, - Пистолет, зая. Смотри, пистолет! Он оттянул край куртки водителя и, расстегнув кобуру, вытащил оружие.
- Классно! Что-то мне подсказывает, что он может нам пригодится. А он заряжен?
- Я тоже так думаю. Заряжен. Полная обойма, причём, боевых. Давай, посмотрим, что в багажнике.
- Точно, давай…
Сергей открыл багажник. В нём обнаружилась фляга с водой, насос, домкрат. Ящик с инструментами.
- Это и всё?
- Видимо, мне не вериться, что у такого человека в машине ничего не было.
- И мне. В каком-нибудь фильме мы должны были бы обнаружить или чемодан с деньгами, или трупа без головы, или чемодан с деньгами, или наркотиками. – Марина засмеялась.
- А может… - Сергей начал шарить рукой по дну багажника. – Так я и думал. - Он откинул коврик, под которым обнаружилась незаметная щелка, выделяющая собой прямоугольник. Сергей открыл ящик с инструментами и достал отвёртку, подцепил ей край прямоугольника и надавил. Прямоугольная пластина податливо отошла от днища и обнажила под собой загадочный стальной контейнер. На контейнере был кодовый замок, но код почему-то был не сбит и, нажав на кнопку, Сергей открыл его. Внутри оказался бумажный пакет. Марина ошарашено смотрела на происходящее. Эти действия почему-то очень её волновали. Какая-то странная страсть проснулась в ней: хотелось взять эту машину и гнать на ней по трассе, потом взять другую и гнать на ней; залезть в какой-нибудь дом и копаться, копаться в чужих вещах. Это так волнительно. Это так необычно. Раньше каждый дом, каждый человек оставались загадкой, а теперь при желании можно было узнать практически всё о любом человеке. Залезть в дом к своему врагу и посмотреть чем он жил, уничтожить всё в его доме. Можно нагадить врагу на кухонный стол и никто, никто, ничего не скажет. Можно залезть делать всё, что хочется. «АНАРХИЯ!» – вот, что ощутила Марина и чуть не взвизгнула от восторга, но удержалась. Сергей тем временем распаковал пакет.
- Марихуана! Это чистая конопля, килограмма два травы! Иптеть меня нехорошо! – разразился вдруг он.
- Чему ты так радуешься? Ты ж никогда не употреблял наркотики. Или я чего-то не знаю, милый… Ты меня пугаешь.
- Ну, зая, ты всё знаешь… Я никогда… но… А что нам мешает? Посмотри на мир! Что с ним происходит? Нас могут убить ежеминутно. Понимаешь? Что нас ждёт? Неужто нельзя немного расслабиться? Ну, милая… подумай.
- Я… Ты, наверное, прав. Мне тоже всегда хотелось попробовать. Тем более на улицах нет ни одного милиционера. – Марина засмеялась.
- Ну вот видишь, зая… Давай мы оставим пакетик себе.
- Давай.
- Ура, зайка, я обожаю тебя. Поехали, нас ждёт Москва!
- Поехали.
К этому времени запах в салоне уже проветрился и они сели в машину. Зажигание сработало с первого раза.
- Удивительно, - произнёс Сергей, прислушиваясь к дорогому рокоту мотора, - я думал, что бензина не будет.
- Как не будет, а чего мы ждали? Почему ты так думал.
- Ну, по идее, если смерть застала водителя в дороге, то он бы е стал глушить машину и она бы проработала до тех пор, пока б не кончился бензин, но… Тут почти полный бак! Я не знаю в чём дело, но спасибо, тебе, Господи. И аккумулятор не севший, значит, это случилось днём, иначе включённые фары посадили бы его.
- Да?
- Да.
Сергей переключил передачу и, развернув Кадиллак в сторону столицы, поехал, постепенно ускоряясь. Однако на дороге тут и там стояли заглохшие автомобили, затрудняющие движение. Но ехать по разделительной полосе не мог сейчас запретить никто.
- О, тут музыка есть. Давай послушаем…
- Включай, Зайка… Делай, что хочешь. Мы свободны! Мы свободны, Марин, понимаешь? – Сергея переполняли чувства, так же как Марину, но он не мог их удерживать и Марина, заметив это, решила тоже выплеснуть всё наружу.
- Да! Дорогой… Свобода!!! - она даже взвизгнула от удовольствия. Потом включила магнитолу Сзади раздался тяжёлый драм энд бэсс и какой-то нигер начал читать непонятную ересь на американском сленге.
- Ну, что ****ь, дослушались? – выкрикнул Сергей, обращаясь видимо к своему бывшему народу, - дослушались американщины? Что теперь они с вами сделали? Сколько ж раз говорил, не надо подседать на Америку. Они - враги наши. Всегда такими были! Кто меня слушал? Теперь поняли?! – Закончив речь, он заплакал. Марина выключила музыку и быстро успокоила его поцелуями. Она целовала его ухо, шею, руку и приговаривала «дорогой, успокойся, ну… не вини себя…» до тех пор, пока он не сказал:
- Зайка, я хочу тебя!
- Что ты предлагаешь?
- Я предлагаю не останавливаться, чтобы не тратить время… - ехидно ответил он и очень пошло посмотрел на жену. Этого взгляда оказалось достаточно. Марина расстегнула брюки мужа и, просунув в них руку, наклонилась. Коснувшись языком его живота, она скользнула ниже. Он сладко вздохнул и, убрав правую руку с руля, погладил Марину по голове…
«23»
- Здравствуйте, товарищи, для начала хочу представиться: меня зовут Владимир Борисович Путников, а это мой товарищ Дмитрий Владимирович Мишин, до сих пор он жил в Алжире и работал гидом. Я – жил в Америке, и мне очень стыдно за это, поверьте… у меня был свой русский ресторан там, но я всё бросил когда это произошло.
Услышав о беде мы с Гришей, как и все вы, приехали сюда, чтобы дать отпор янки. Мы не должны позволить им захватить нашу Родину!
В помещении послышались одобрительные возгласы, свист и боевые кличи.
- Я продолжу… Поднимите, пожалуйста руки те, кто жил в Америке, как я.
В толпе поднялось несколько рук.
- Значит вы тоже знаете, что произошло на самом деле. С вашего разрешения я расскажу тем, кто не знает… Итак, все вы знаете, что виноваты янки: их отряды стоят повсюду… но кто из вас знает, как они этого добились? Очень немногие, я полагаю. После этой катастрофы вся Америка заговорила только об одном, там до сих пор продолжаются народные гуляния. Национальный праздник… Телевидение постоянно показывает во что превратилась Россия, показывает расправы над выжившими. Это очень печально, но, товарищи, сейчас мы с вами не можем ничего. Нас максимум две сотни – их миллионы! А если учесть, что американцы дали добро на заселение на российскую территорию для всех национальностей, кроме российских, то и миллиарды. Сейчас никому не нужны живые русские. Мы для них лишь помеха. Они бояться, что мы соберём армию и начнём сопротивление, они боятся нести жертвы, поэтому стараются уничтожить нас всех, до того, как мы соберёмся вместе. Мы должны оправдать их страхи, товарищи! Мы должны дать им отпор, но не сейчас, для начала нам нужно оружие, хотя бы, но об этом мы сегодня ещё поговорим все вместе, а пока я расскажу, что же произошло. В Америке есть такая организация «ААА», о ней до недавнего времени не знали даже сами американцы, она занимается всем, что связано с оружием, изучением, разработкой, распространением – всем. Недавно от президента в «ААА» поступил указ, на разработку такого оружия, чтобы Россия пала вся и разом, такого, чтобы ни один локатор не смог обнаружить его. Проект курировал Директор «ААА» Рональд Дональдсон. Сейчас, кстати, президентом ему на управление даны земли бывшей Московской области. «ААА» выполнила заказ президента в кратчайшие сроки. Несколько тысяч ракет были готовы. Их начинка – это максимально спрессованный и максимально утяжелённый ядовитый газ. Все ракеты должны были выпуститься одновременно. После их взрыва газ должен был через сутки опуститься на землю большим голубым облаком в форме России и уничтожить всё живое. Что и произошло. Ракеты были заключены в корпус, который был разработан так, чтобы радары не заметили летящих ракет, и ПВО не сработали. Ракеты были названы «Иерихонскими трубами». Благодаря этим «трубам» ни одна страна мира теперь не сможет противостоять Америке, поэтому она может спокойно захватывать нашу территорию никто не станет препятствовать ей. Кроме нас.
- Ублюдки! – раздалось из толпы.
- Сволочи!
- Скоты!
- Гниды!
- Мы порвём их!
- Ещё никому не удалось так легко взять Россию-матушку!
- Твари!
- Гниль позорная! Скоты!
- Товарищи, я полностью с вами согласен, я разделяю ваш гнев, и американцы, конечно же, получат по заслугам. Но для этого нам нужно сосредоточиться на наших действиях, и, в первую очередь, нам надо успокоиться… Мы должны быть спокойны, чтобы справиться с миллиардами, спокойны, тактичны и хладнокровны!
- Да!
- Да!
- Мы победим!
- Я рад, вашему настрою. С вами мы их действительно победим и не сомневаюсь… А сейчас хочу дать слово моему другу Дмитрию Владимировичу. У него тоже есть, что сказать.
-Здравствуйте, товарищи, земляки, друзья, братья по несчастью, и прочее, прочее… - начал свою речь Григорий, - Меня, как вы уже поняли, зовут Дмитрий Владимирович, я жил и работал в Алжире, пока не случилось это. Теперь я тут. И вы тут. Для чего мы собрались? Чтобы воевать, Правильно? Правильно. Но, как? Как уже сказал Владимир Борисович нас всего две сотни, а их миллиарды. Что же нам делать? Мы все прекрасно знаем русскую душу, я говорю русскую, подразумевая не русских чисто, а всех, кто жил в России, все мы русские, чуваши ли, буряты, ненцы, ханты, всё одно, наша родина Россия и она наша общая. А русская душа она живёт во всех, кто любит свою родину-Россию. Так ведь?
- Так, так… Так… - загудела толпа.
- Так вот русский человек он способен, конечно, с голыми руками рвануть на амбразуру с криками «За Родину!», но мы так ничего не добьёмся, правильно?
- Правильно!
- Вот, что я предлагаю. Мне бы хотелось, чтобы первым шагом нашим стало ядерное оружие. Как вы понимаете, Кремль тоже сейчас пуст, и где-то там находится ядерный чемоданчик. Мы должны найти его и не раздумывая запустить боеголовки по врагу, пускай американцы и отобьют удар с ПВО, но мы можем хотя бы попытаться. Хуже нам уже не будет… Вы согласны?
- Согласны…
- Но, в чём проблема: пока мы тут прячемся, американцы вполне могли уже захватить чемоданчик и уничтожить. Есть вероятность, что мы опоздали…
- Нужно попробовать! – раздалось из толпы.
- Естественно, этим мы займёмся в первую очередь, пока ещё есть шанс. Второй шаг: нам нужно укрепление, с бомбоубежищами, с оградой, с радарами, с оружием… Где мы его найдём?
- Военный городок!
- Отлично, у меня есть примерные сведения о месторасположении ближайшего военного городка, он находиться в одной из провинций, недалеко от Москвы. Мы должны добраться туда. Вот, и… я думаю, вы понимаете, что наши шансы на победу в этой войне крайне малы… Вижу, понимаете.
- Мы не боимся! Янки нас не запугают! Нашей России нужна помощь, братья, мы не имеем права отступить!
- Отличный настрой, спасибо! Мы обязательно победим за счёт наших «маленьких шансов», которые я упомянул. Мы должны победить! Должны!
- Да! – заревела толпа, и земляные стены задрожали, посыпав головы патриотов крупицами России.
- Хочу также добавить, что на всех подъездах к Москве, вместе с отрядами америкосов, патрулируют наши люди, они прекрасно говорят по-английски и претворяются диссидентами, это тоже необходимо, встречая русских, они проводят их через патруль, указывая наше месторасположение. Мы должны держаться вместе и те наши товарищи, что сейчас в отрядах этих тварей, они постоянно рискуют своими жизнями, но рискуют благородно, за наше дело, за нашу Родину, за наших детей… А теперь товарищи приступим, нам надо создать подробный план действий…
«24»
«Москва 500» - это было написано на голубом щите, стоящем на обочине. Под знаком - джип «Cadillac». В джипе - молодая женатая пара, мирно спящая на кожаных сидениях. Вокруг мёртвый коричневый лес, дорога, битые или просто стоящие машины, и дым в небе... Что сейчас снилось этой парочке?
Сергей: зелёное поле с ромашками, голая Марина, лежащая на расстеленном в его центре покрывале, синее небо, костёр, шашлык, который, почему-то был подгоревшим, приятная музыка…
Марина: свадьба, она в подвенечном платье, приятная музыка, играющая на каждом бракосочетании – вальс Мендельсона. Мама и папа. Много-много чьих-то детей, но не её, она понимала это. Лимузин, гроза, букет, кожаный салон, рядом – Андрей – Иуда, друг Сергея. Он обнимает её за талию, гладит плечи, целует шею, снимет маске и перед ней Сергей, он говорит: «Не кричи, Марина! Тихо, дрянь ты такая! Вот я тебе сейчас, скотина, только дёрнись!»
- А-а-а-а-а… раздался крик из её уст. Марина открыла глаза. Рядом сидел ошарашенный Сергей с указательным пальцем у рта. Он то и дело шикал и повторил несколько раз: «Тихо, Марина, не кричи, солнышко…», потом указал пальцем в окно. Марина посмотрела: на улице мимо них проходил парень в кожаной куртке с битой и автоматом наперевес. На груди алела большая «А» в круге. За парнем следом шла толпа, человек пятьдесят. У всех были автоматы и ручное оружие, то есть, биты, палки, арматура, ножи, цепи, камни… У кого что… Они шли по дороге и громили по пути машины, это занятие им явно уже начало поднадоедать, так как делали оони это достаточно лениво и неохотно.
- Анархисты! – шикнул Сергей. - Они, наверное, со всего света сейчас к нам повалят.
- Ага…
- Главное, чтобы они нас не заметили сейчас. Эх, не было бы у них автоматов…
- А откуда они у них, кстати?
- Видимо они уже успели замочить парочку военных.
- Эх, побольше бы, – Марина зевнула.
- И что только у этих людей в голове? А? Вот чем они думают? Чего хотят? Что знают? О чём мечтают? Хотя, о чём мечтают - это понятно. Но, зачем им это? Что же хорошего в этой пустоте и хаосе. Разве что свобода, но что есть свобода? По мнению М. Горького – человек, отделённый от социума не может быть свободен. Истинная свобода заключена в его способности отдать жизнь за людей. Это высшая благодетель, на которую способен человек. По мнению анархистов, свобода – хаос, отсутствие социума. Мир индивидуальностей. Мир, где можно всё! Мир, где нет денег, где нет порядка, где нет власти, где нет никого. Мне кажется, истоки их проблем необходимо искать в детстве, в родителях. Ведь, наверное, каждый анархист, думая о свободе не забывает о том, что в их мире можно будет трахать любых девушек, грабить любые магазина, жить там, где хочется, есть, что хочется. Нет полиции – нет правил. Это же комплексы. Скорее всего, будучи детьми они плохо питались, одевались, выглядели вообще, потому и не имели девушек, оттуда и страсть к «свободному» сексу. Это же антикомплексы, это помогает им жить. Иначе они не смогут, для этого надо избавиться от воспоминаний, от мироощущения, от самобичевания, полюбить себя и людей. Но как полюбить себя, когда все вокруг называют тебя клоуном, стараются всячески подцепить, подразнить, смеются над тобой, и как можно полюбить этих людей? Замкнутый круг: люди смеются над бедным рёбёнком, неряшливо одетым… он становиться анархистом и противопоставляет себя обществу (зачем оно ему, если от него одни беды?), люди ненавидят анархиста за это, издеваются, смеются, анархист ещё более ожесточается – объявляет войну, общество реагирует - анархист не находит работы, скитается в бедности, находит девушку с такими же идеями как у него, у них рожаются дети, растут в бедности, люди смеются над ними… Ну что-то вроде этого… Правильно я говорю, зайка? Ты понимаешь? Это глобальная проблема… Проблема этикета разных слоёв общества, проблема нравственности, морали… Да? Зая… Ты чего спишь? Ну ты даёшь! Ладно, солнышко, спи. Я люблю тебя… - Сергей уселся в кресло поудобнее и, тоже, решил доспать сон до утра. Дорога очень утомляла. Сколько они уже в пути?.. около трёх дней, наверное… Сколько взломанных заправок осталось на их пути, сколько разграбленных магазинов… Что ждёт их впереди? До Москвы всего пять сотен, но надо ли им туда? Они не знали этого, просто надеялись и ехали дальше…
«25»
Рональд брёл по Невскому проспекту, опустевшему и смрадному. Как и в остальных, более-менее значимых, городах в Петербурге тут и там виднелся дым, поднимающийся из-за старинных зданий, а также, ещё не прибранные останки «ненавистного человечества». Кроме этого по городу шныряли мародёры и непонятные парни с битами, похожие с виду на скинхедов, но это были не они. Рональд смотрел на происходящее, совершенно не скрывая своей радостной улыбки, он не боялся. В порту его встретил один из американских отрядов и сейчас они провожали его до вертолёта, на котором он должен был лететь в Москву. У отряда был быстроходный танк, но Рон сказал, что хочет пройтись пешком по этому хаосу. Танк ехал позади. Люди на улицах, озверевшие до предела, даже не обращали внимания на эту процессию. Рональд радовался, улыбался, Сатана сейчас, должно быть, очень гордился своим человеческим мессией. Рональд знал это, оттого становилось ещё радостнее. Наконец, он сел в танк и кортеж, ускорив ход, двинулся к аэропорту.
Военный вертолёт нетерпеливо вращал свои лопасти. Рональду помогли залезть, посадили и пристегнули его, дали в руки парашют и закрыли дверь. Вертолёт заревел и степенно мерно оторвался от земли.
- Здравствуйте, сэр, скоро будем в ваших новых владениях, не переживайте, долетим быстро и без осложнений, топливо - до предела, всё оборудование в норме и осмотрено перед вашим приездом. Пристегнитесь, если ещё не пристегнулись - мы уже летим… - проговорил пилот, не поворачивая головы.
- Уже… - коротко заметил Рон.
- Скажите, сэр, а, правда - что наши солдаты уже захватили ядерный чемоданчик и оккупировали Кремль?
- Да, правда, иначе бы я туда не сунулся один. Там же наверное партизанский отряд собирается… Но, мы их разнесём в два счёта, нам бы только их обнаружить.
- Спасибо, сэр, вы меня очень порадовали, я всегда верила, что эта самоуверенная Россия когда-нибудь падёт к нашим ногам. Это такое счастье. Я ненавижу Россию и русских, сэр. Всем сердцем… Я очень люблю Америку, сэр!
- Я тоже люблю… не отвлекайся, пожалуйста, веди эту штуковину прямо к Кремлю…
- А вы знаете, что раньше над Москвой вообще нельзя было пролетать?
- Естественно, остолоп!
- А мы сейчас сядем прямо на территории Кремля, и ни одна ничтожная русская душа нам не помешает. Мы можем мочиться на стены дома правительства, и никто нам ничего не скажет, мы можем нагадить в торжественном зале и никто…
- Заткнись… Как тебя зовут?
- Меня зовут Лиза Райз…
- Так ты и баба ещё и…
- Позвольте сэр, я не баба, как вы выразились, а американский солдат. И я очень горжусь этим!
- Простите, солдат Райз. И помолчите, а то мне сейчас не очень хочется кого-то слушать.
- Так точно, сэр. Вы можете пока вздремнуть, я разбужу вас.
- Спасибо, лейтенант Райз, так я, наверное, и сделаю.
- Простите, сэр, но я ещё не лейтенант…
- Ещё нет?
- Ещё нет, сэр…
- Значит, уже да…
- Простите…
- Посадишь меня в Кремле, будешь - лейтенант Райз, ясно?
- Ясно, сэр, спасибо! Спасибо большое! Я счастлива служить на благо Родины и американского народа. Для меня огромная честь сопровождать вас, сэр!
- Если ты сейчас же не заткнёшься, я прикажу тебя разжаловать до бойскаута… Ха-ха-ха…
- Я больше не скажу ни слова, сэр…
- Вот и хорошо.
Рональд вставил в уши наушники, откинул назад спинку специального VIP-кресла и, под звуки «шторма» Ванессы Мэй, углубился в сновидческие мечты о мёртвенном, едком, будущем. Военный вертолёт лопастями разрывал воздух, в котором совсем недавно висело облако синего смертельного газа, уничтожившее одновременно больше ста пятидесяти миллионов человечества. От этой мысли стало сладко. Улыбка снова расплылась на дремлющем лице толстого Рональда. Он радовался вновь и вновь, как ребёнок. Он и сам не знал, когда перестанет, когда к этому привыкнет. Но, видимо, к ощущению могущества не так уж и легко привыкнуть. Рональд спал, тем временем внизу сотни людей продолжали творить хаос на месте бывшей Великой и Могучей, державы – царицы, сверхдержавы…
«Боялись и уважали, теперь, суки, насилуют, пользуясь её бессилием! Как же вы слабы, как вы жалки, как уродливы…» - прошептал Рональд сквозь сон и попытался повернуться на бок, подкладывая под голову сложенные, как для молитвы, ладошки. Ничего не получилось, и он остался сидеть, как сидел. Лиза Райз с достоинством и честью продолжала пилотировать американский вертолёт в небе над Россией. Душа полнела от гордости за такое к ней доверие со стороны великой Америки – её «Великой, Могучей и Непобедимой», её «Родины»…
«26»
Дмитрий Владимирович напрягся всем телом. Впереди - Боровицкие ворота Кремля. У ворот: всего двое янки с автоматами. Он подал знак остальной группе и все немедленно рассеялись, так, чтобы не было заметно, что они одна команда.
- Что будем делать Володь, - обратился он к своему другу, - помоги…
- А что? Делать – известно что. Надо сконцентрироваться, притвориться группой американцев, якобы посланными в Кремль Джорджем Ковбоем для изучения документации. Я говорю по-английски, да и ты тоже. Так что давай, говорить будем мы. Эти янки такие тупые, что и не подумают, что такая большая группа русских, может так просто подойти к ним. Я-то знаю, я среди них полжизни прожил. Дураки те ещё, они не знают, на что мы способны, думают все русские – неграмотные деревенские мужики с вилами… Ха-ха-ха. Покажем им?
- Давай, Володь, руководи…
Владимир Борисович подал знак отряду, и все, постепенно, стараясь не привлекать внимания, соединились на манер экскурсионной группы. Он объяснил суть дальнейших действий. Отряд дружно загоготал над глупостью янки и изъявил желание «ринуться в бой».
- В бой мы рваться не будем, а вот чемоданчик поискать попробуем. Эти янки могли и не подумать о нём даже. Они без президента вообще думать не умеют, а он, по-моему, ещё в Америке, ждёт, когда солдаты очистят улицы… - Он сконфузил лицо, и добавил, - Суки!
- Суки, - рявкнула толпа…
- Мы порвём их!
- Пойдёмте, - скомандовал Путников, - только молча… кто знает английский – можете перекинуться парой слов при них…
Группа двинулась навстречу вратам. Американские Солдаты весело курили, облокотившись на вековые родимые стены самого сердца России и, даже, не обращали внимания на «русскую делегацию», идущую прямо на них. Когда Владимир Борисович остановился и по-английски объяснил, кто они и что им нужно, солдаты разошлись и пропустили их вперёд.
- А мистер президент скоро приедет, не знаете? – Спросили они.
- Обещал завтра…
- Завтра?! А нам сказали, в понедельник в пять вечера…
- Вас дезинформировали. А это случайно не русские были? А то, может они, что замышляют…
- Нет, сэр, это мистер Рональд Дональдсон сказал, когда прилетел.
- Мистер Рональд?! – поддельно радостно вопросил Дмитрий Владимирович и посмотрел на Владимира Борисовича. - А он, что, уже прилетел?
- Да, сэр, конечно, вы не знали? Он прилетел буквально час назад. И пошёл осваивать своё новое губернаторское кресло. Это такое счастье, сэр. Мне кажется за «Иерихонские трубы ему можно было отдать не только Москву и область… Такое изобретение - наше спасение, сэр, вы согласны?
- Конечно, конечно, - ответил Путников, а про себя добавил, - Конечно, ты тоже умрёшь, тварь, конечно, мы вас уничтожим, конечно, и Рональда твоего тоже!
- Проходите, сэр… Добро пожаловать.
«Это ты мне будешь говорить, мразь?!» - подумал Владимир Борисович и прошёл во двор Кремля, остальные последовали за ним, пытаясь достаточно самоуверенно и надменно чеканить свой шаг.
- Чувствую себя Гитлером в его мечтах… - усмехнулся Дмитрий Мишин, глядя на товарища.
- А ты чувствуй себя русским мужиком, Дим, пожалуйста, русским, спасающим свою страну… - серьёзно подметил тот.
- Да, я пошутил, ты чего?..
- С такими вещами не шутят…
«27»
- Москва, зая, Москва! Мы приехали, просыпайся! – Сергей остановил машину на обочине, впереди была Москва. Издалека она выглядела всё такой же, какой и была раньше.
- Что… что? Серёж, где Москва? Мы уже приехали? – Марина открыла глаза и стала вглядываться вдаль.
- Да, Мариш, приехали, приехали!
- Это здорово, но, ты помнишь, что это сейчас главная цель янки? Нам не следует расслабляться…
- Помню, зай, помню… Сейчас там, наверняка, клоака… Вся нечисть, наверное, уже собирается в Москве. Все, кто хотел отомстить России, будут мстить Москве… Трудно нам придётся…
Сергей снова завёл машину и повёл её дальше… Через пару километров их ждал сюрприз…
- Мариш, смотри, отряд. Так… Они нас тормозят. Что делать?
- Разворачивайся!
- Нет, у них танк. Они нас по любому догонят тогда… Ты знаешь английский?
- Чуть-чуть. И я тоже. Что же делать. Так один идёт сюда… Ладно, не бойся, прорвёмся… Улыбайся…
- Who are you (кто вы)? – спросил подошедший солдат с автоматом, нагнувшись к окну. – Where are you from (Откуда вы)?
- We are from Azerbaijan, we go to Moscow, we love America (мы из Азербайджана, мы идём в Москву, мы любим Америку)… - выговорил Сергей, стараясь не фальшивить.
- Русские? – спросил шёпотом солдат.
Сергей повернулся к Марине…
- Он чисто говорит… слышала? – прошептал он ей.
- Ага. – Шепнула она в ответ.
- No, we are no Russian… We are from Azerbaijan (Нет, мы не русские… Мы из Азербайджана)…
- Скажите что-нибудь по-азербайджански, - всё так же, чисто по-русски, произнёс солдат шёпотом.
Сергей опешил…
- Кугулды гарлав магураб! – выпалил он довольным тоном.
- По-русски понимаете? – продолжил американец.
- No, we are from Azerbaijan (Нет, мы из Азербайджана)! – Повторил Сергей.
- Значит понимаете… Не бойтесь, я от наших. Если вы ищете наших партизан, то они недалеко от Кремля.
- Что?
- Я заслан сюда специально указывать путь проезжающим нашим…
- Понятно, друг, брат, как у вас дела? Вас много? Братишка, мы же победим, да? Победим? – прослезился Сергей, поняв в чём дело.
- Да, мы победим… Но я сейчас не могу долго говорить, а то меня раскусят.
Какой-то негр на заднем плане окликнул засланца. И тот крикнул:
- I agree. Russian is а monkeys. Ha-ha-ha (Я согласен. Русские – это обезьяны. Ха-ха-ха)…
После этих слов он повернулся обратно к Сергею.
- Простите, мне приходиться это говорить. В общем, так… - засланец объяснил где располагается отряд партизан и как туда попасть, - там такая железная хрень, вот её отодвинете, там канализация будет, спуститесь – пройдёте на лево метров десять. Там будет дырка в стене, туда пролезете, там узкий лаз такой, метра два пролезете и попадёте в пещеру, там света нет, правда, поэтому постарайтесь фонарик раздобыть. Как подойдёте к дырке, ну, к лазу, крикните «янки гоу хом». Это пароль. Если переспросят, крикните «руссиш партизан килл американ»… Вот… это всё. В этой пещере, когда я там был было около двух сотен наших, но их могло стать больше… Верьте в победу. Мы победим! Удачи вам, мне надо идти.
- Спасибо, братишка, мы обязательно победим. Спасибо!
- Welcome, friends… No problem… You may driving (Добро пожаловать, друзья… Нет проблем… Вы можете ехать)… - выговорил солдат достаточно громко, чтобы янки его расслышали.
- Thank you (Спасибо)… - ответил Сергей и повёл машину вперёд. Он обернулся назад: ещё одна машина подъехала следом, но к ней подошёл уже один из нескольких негров.
- Этот, видимо, не наш… - сказал он Марине, улыбаясь.
- Слушай, да нам повезло! Они, наверное, по очереди подходят…
- Да уж, повезло… Спасибо тебе, Господи!
- Ну, поехали… найдём наших «воинов»…
- Найдём…
«28»
- Смотрите, вертолёт! – крикнул кто-то из толпы, и все, дружно, обратили взгляды в небо.
- Всем рассеяться, прятаться! – Закричал Владимир Борисович, приказывая.
Вертолёт низким гулом встряхивал внутренности Владимира Борисовича. Он стоял совсем недалеко от места ожидаемой посадки. Вся группа партизан к этому времени рассеялась по разным точкам и укрытиям. Военный вертолёт с изображением американского флага на борту сел на площадку возле Владимира Путникова. Открылась тяжёлая дверь. Оттуда показалось толстое лицо Рональда Дональдсона, затем и он сам вылез из вертолёта и став обеими ногами на «новую землю», вперил взор в стоящего смирно Путникова.
- Ты кто? – спросил он.
- Я возглавляю отряд, засланный сюда сэром Джорджем Ковбоем для рассмотрения и систематизации секретной российской информации. – Ответил Владимир Борисович чистым английским языком.
- Джордж Ковбой?
- Так точно, сэр!
- Выполнять! Чего стоишь? А, кстати, где остальные?
- Простите, сэр, я дал команду рассеяться. Русских боимся.
- Это правильно, осторожность не помешает. Но не забывайте, что их очень мало, и серьёзного вреда нанести они не смогут.
- Учтём сэр, разрешите пройти в здание Кремля?
- Разрешаю, чувствуйте себя как дома… - усмехнулся Рональд и осмотрелся.
- Простите, мистер Дональдсон, мне можно лететь? – спросила пилот вертолёта Лиза Райз.
- Летите, лейтенант Райз, спасибо.
- Вам спасибо, мистер Дональдсон. – Лиза улыбнулась и подняла грозную боевую машину в воздух.
- Так, что ты там говорил? – спросил Рональд, переведя взор на Владимира.
«Мистер Дональдсон? Рональд Дональдсон! Вот и ты! Вот ты и попался! Сукин сын!» - подумал про себя Владимир Путников.
- Ничего, сэр Дональдсон. Мы пойдём работать?
- Приступайте! – скомандовал Рональд и направился к Кремлю.
Владимир Борисович оглядел окрестности и сделал жест рукой, призвав команду к построению. Группа партизан снова построилась.
- Вперёд! - Скомандовал он, - всё отлично. У нас появилась новая цель.
- Какая? – Спросил Дмитрий Владимирович и посмотрел на друга.
- Этот человек – Рональд Дональдсон…
Слабый гул пронёсся в толпе.
-Мы уничтожим его! Этот будет сильным ударом по янки! – сказал Дмитрий Мишин, обращаясь к двухсотенной толпе.
- Предлагаю разделиться и исследовать Кремль. Никто не знает, где храниться ядерный чемоданчик… Мы должны обыскать всё! – предложил Путников.
- Правильно, встречаемся через час тут же… А мы с Владимиром Борисовичем пойдём за Дональдсоном. Удачи вам. Разбейтесь на группы сами. – Поддержал его Дмитрий Владимирович.
«29»
- Милый проснись, кто-то идёт! Милы-ый… Проснись! – Марина яро теребила Сергея, лежащего возле неё.
- Что, зайчонок, что случилось? – Промямлил он, открывая глаза.
- Кто-то идёт!
- Кто идёт?
- Послушай, кто-то пробирается по лазу…
Сергей прислушался.
- Прячемся! Туши свечу! – Бросил он Марине и, вскочив на ноги, бросился в дальний тёмный угол пещеры. Марина потушила свечу и на ощупь прошла к нему. Почувствовав её нервное дыхание, он протянул руки и, нащупав её силуэт, прижал Марину к себе покрепче.
Через некоторое время, уже внутри пещеры, послышался шорох, и яркий луч фонарика осветил небольшое пространство перед вошедшим, посветил по сторонам, и, не достав да Марины с Сергеем каких-то полметра, развернулся, направившись в глубь лаза. Мужской знакомый голос произнёс: «Всё нормально, чисто, залазьте!». После этого из лаза один за другим стали вылезать какие-то люди. Это продолжалось минут десять, пока шорох не прекратился. После этого человек с фонариком прошёл вглубь пещеры и, чиркнув зажигалкой, зажёг несколько свечей на столе. Пещера тускло осветилась. Свет очень слабо освещал и Марину с Сергеем, стоящих в углу, но никто из вошедших не смотрел в их сторону. Через минуту тишина разорвалась криком:
- Чёрт возьми, мы сделали это! Мы запустили эти чёртовы ракеты! Мы размазали этого ублюдка Рональда вместе со всеми его потрохами. И после этого ни одна американская скотина даже не криво на нас не посмотрела, когда мы уходили! Это первая победа, товарищи! Победа! – Продекларировал кто-то с чувством. Троекратное «ура» в исполнении всей толпы сотрясло земляные стены пещеры.
- Наши… - шепнул Сергей, - можем выходить…
- Давай…
Они отделились от стены и медленно направились к радующейся толпе русских партизан. Неожиданно загорелся фонарик и яркий свет ударил им в глаза.
- Стоять! Кто такие? – громом прозвучал голос человека с фонариком в руке.
- Мы свои, русские, - пропищала Марина испугано.
- Как вы сюда попали? Это секретное место!
- Нас послал сюда человек на дорожной заставе недалеко от Москвы. Мы сначала кричали пароль в дырку, как он нам говорил, но никто не отзывался. Мы решили влезть так. Увидели, что никого нет и решили, что вы ушли куда-то, решили вас подождать… Не стреляйте!
- Было бы чем… - рассмеялся говорящий и фонарик потух. – Меня зовут Владимир Борисович Путников. Я организовал этот отряд. Это мой друг и напарник Дмитрий Владимирович Мишин. - Они оба протянули руки.
- Мишин? Вы не из Алжира случайно? – спросил Сергей, вспомнив знакомое имя и, протягивая руку для пожатия.
- Из Алжира, а откуда вы меня знаете?
- Так, вы нас не помните? Меня зовут Сергей, это моя жена Марина. Вы были нашим гидом, мы в аэропорту разделились…
- Аааа… Друзья! Как вы сюда добрались? Вы ж в Грузию вроде собирались?
- Да, мы туда и отправились… Потом нас один грузин перевёз через границу, потом мы ехали на велосипедах, а потом нашли машину и доехали на ней.
- Молодцы, молодцы. Какой путь проделали. И как только вас не убили?
- Так эти америкосы тупые, как железнодорожный рельс. Мы стольких обманули. Один солдат только раскусил нас сразу – ваш засланец…
- Ну, на то он и русский… ха-ха-ха. Давайте, проходите, нас тут много, сейчас будем праздновать нашу первую победу. – Посмеялся Дмитрий Владимирович и прошёл вглубь толпы.
Сергей с Мариной последовали за ним. На столе стояла бочка, как оказалось, бочка с вином, вынесенная с одного из кремлёвских храмов, как трофей.
- А что мы празднуем-то хоть, если не секрет? – спросил Сергей, отпивая кремлёвского вина.
- Да, то и празднуем… мы сегодня ходили в Кремль, нашли ядерный чемоданчик, запустили ракеты по этим уродам. Убили Рональда Дональдсона! Слышал о таком? – пробасил какой-то мужчина, стоявший рядом.
- Слышал кое-что… Это замечательно! И вас даже никто не поймал?
- Нет, никто! Эти остолопы до сих пор, наверное, думают, что мы американцы и приходили изучать секретные документы… Ха-ха-ха. – Он посмеялся.
- А ракеты, которые вы выпустили, они что все попали в цель?
- Этого мы не знаем, но у нас есть пара шпионов среди америкосов. Они должны нам сообщить. А вас как зовут вообще?
- Меня Сергей, а это моя жена Марина. Мы раньше в Сочи жили…
- В Сочи?! Сергей, Марина? – мужчина чиркнул зажигалкой и осветил их лица. – Вы живы! Это же я! – Он поднёс огонь к своему лицу и Сергей сразу же бросился ему на шею.
- Иуда! Андрюха! Я думал, ты погиб! Как ты выжил? Как?
- Сам удивляюсь, дружище, – настала очередь Марины, Андрей обнял её так, что она чуть взвизгнула, - Я как раз в это время решил к одному другу в Чехию съездить, там и узнал о случившемся. Кстати, родители мои тоже сейчас в Австралии. Так что у меня всё хорошо.
- А у нас, вроде никого уже не было тут кроме тебя. Дом наш взорвали янки с танка, суки, «Lamborghini», кстати тоже…
- Да, ничего, вы, я думаю, заметили, что на улицах анархия и сейчас там столько ничьих машин, что не знаешь какую выбрать. Я понимаю, это мерзко, конечно, вандализм и тому подобное, но, почему бы нет?
- Ну да, ты отчасти прав. Ведь мы ж не просто так… Мы сражаемся за нашу Родину…
- Ну, да. А как вы сюда добрались?
- Ну, из Алжира на самолёте в Турцию, потом в Грузию, там автостопом до Абхазии. Потом нас один грузин через границу перевёз, потом из Сочи на велосипедах, потом, кстати, у нас машина на улице стоит, а там мешок конопли! Ты куришь?
- Конопли? Нет, не курю, но, по-моему, сейчас можно всё. Может, последний день живём.
- Вот именно.
- И я буду, - отозвалась уже хмельная Марина.
- Давай неси, Серёг!
- Я сейчас, только давай ты со мной всё же пойдёшь, мне одному страшно.
- Конечно, давай, полезли, только я сейчас фонарик возьму…
Андрей раздобыл фонарик, и они вдвоём выползли на улицу. «Cadillac» стоял нетронутый. Сергей открыл багажник и вытащил оттуда двухкилограммовый пакет с марихуаной.
- Вот он!
- Нишьтяк, Серёг… Насколько я знаю, таким количеством можно укурить весь наш отряд, да ещё останется.
- Серьёзно?
- Конечно! Ты где нарыл такое богатство?
- В этой же машине. За рулём бандюга какой-то был. А! Вот ещё… - Сергей вспомнил об ещё одной находке, - пистолет! Заряженный. Тоже у него был в кобуре. Ну, ты даёшь, Серёг. Это ж целое богатство. У нас из всего отряда ни у одного нет оружия. Ты первый. Поэтому, спрячь и никому не показывай, а то Путников или Мишин прихватизируют… - он посмеялся.
- Лады. Ну, что пошли?
- Идём.
- А ты знаешь, как её курить?
- Знаю, при мне много раз курили.
- Отлично…
Они спустились обратно в канализацию и пролезли в пещеру по узкому лазу. В пещере жутко пахло перегаром. Они подошли к Марине и накатили ещё по бокалу. Андрей достал откуда-то пластиковую бутылку, сказал, что пока нет «Беломора», то лучше всего с помощью бутылки курить… Все отошли в сторону от празднующей толпы. Андрей открутил с бутылки пробку, потом достал пачку сигарет и оторвал кусок фольги, вдавил этот кусочек пальцем в горлышко и насыпал туда травы, предварительно проделав булавкой несколько дырочек в фольге. Затем, закурил сигарету и прожёг ей дырку у дна бутылки.
- Ну, что, приступим?
- Приступим… - Марина пододвинулась поближе к Сергею и обняла его.
- Давай, Андрюх, взрывай! – Скомандовал Сергей, и Андрей, поднеся огонь спички к горлышку, затянулся через прожженную дырку у пластикового донца, потом ещё раз и ещё раз. Когда бутылка заполнилась белым дымом, он передал её Сергею… Секунду помолчал, корча лицо и, закашлявшись, выдавил:
- Втягивай больше и держи дольше, потом выдыхай…
Сергей взял бутылку и вдохнул белый пряный дым… После пятого круга, от тлеющей марихуаны не оставалось почти ничего, он заговорил:
- Вот мы тут сидим, пьём, курим, а там, - он ткнул пальцем в периодически осыпающийся потолок пещеры, - там эти поганые янки насилуют нашу страну! Кто они такие? Такие же люди, как мы! Такие же, ведь все мы созданы богом, одним и единственным, всех нас создавал он одинаково – по образу и подобию своему… так почему? Спрашивается, почему мы должны сейчас сидеть тут в этой пещере, а эти твари должны ходить над нашими головами?! Наши дети, они нам этого не простят! Они будут разговаривать на их языке! Они будут рожать их детей, но наших внуков!
- Что ты мелешь? Сергей! – Попробовал его остановить Андрей, - Какие дети?!
- Такие дети! Иуда! Такие дети! Я не знаю, какие дети! Наши дети! Их дети! Детей дети! Америка! Она всех нас поглотит! Что мы можем? Сколько мы должны прятаться!
- Дело в том, что они глупее нас! Понимаешь? Они хотят только одного – власти! А власть даётся от бога! Они не хотят понять этого! Они думают, что создают себе власть сами… Что с помощью оружия они смогут захватить весь мир! А бог, кто он для них? Они пишут на своих деньгах, что верят в него, но это всё – слова! И только! – Вмешался Андрей…
- Но, Андрей, почему мы тут сидим?
- Потому, что мы умнее!
- Умнее кого?
- Не знаю…
Марина сидела на земляном полу и, молча, смотрела в одну точку где-то в центре противоположной стенки. Андрей сел рядом с ней и заснул.
- Я не буду больше терпеть и прятаться! Я не хочу бояться их! Я буду сражаться! – Заключил Сергей и полез в земляной лаз. На него не обернулся ни один из пьяных соратников. Все они в это время были заняты своими делами, то есть пили вино и радовались.
- Я не собираюсь их терпеть, бог поможет мне, я буду знаменит, я хочу есть, я хочу спать! Где моя кровать? Где моя жена? Где мои друзья? Где я? Что это белое? Что там наверху? Они будут плакать, стоять на коленях и молить пощады! Я отомщу за свою страну!.. – Сергей вылез на поверхность. Над головой его сияла полная луна, и звёзды жалостливо смотрели на маленькую тёмную фигуру маскирующую спуск в канализацию…
«30»
- Я завтра собираюсь посетить Бывшую Россию, скорее всего, задержусь там недели на две, может даже на месяц. Твоя мать едет со мной. Ты поедешь?
- Нет, пап. Я останусь с Виктором. Он меня завтра обещал на Кипр свозить…
- Опять этот русский?! Ты с ним ещё не разошлась?
- Пап, во-первых, он уже давно не русский, я тебе говорила, а, во-вторых, через месяц у нас свадьба.
- Какая, нахер, свадьба?!! Ты дура! Не можешь себе нормального американца найти?!
- Ой, пап, они все такие дебильные! Меня так бесят…
- Бесят?!
- Ну, пап, не придирайся к словам… Ну, не нравятся они мне… Мне Виктор нравится…
- Виктор?! Ну, хорошо, раз ты так, то можешь забыть про квартиру… Я уже было хотел купить, но теперь передумал!
- Какая квартира?
- Ну, отдельная квартира… где вы жить собираетесь?
- Какая квартира? У него особняки по всему миру… Он же Виктор Сосновский, ты же знаешь…
- А на кой ляд ты у меня тогда квартиру просила?..
- Когда?
- Ну, когда ты в прошлый раз мне говорила про этого русского…
- Он не русский!
- Без разницы! Когда ты в прошлый раз про него мне рассказала, то просила у меня отдельную квартиру, потому что хотела выйти за него замуж…
- А!.. это мама для Ивана просила…
- Ивана?!!! Какого Ивана?! Опять русский?!
- Какой русский, пап? – Лиза, отвернувшись, испуганно прикрыла рот ладошкой и выпучила глаза…
«Чёрт! Что я сказала?.. Это конец!», - подумала она и, сделав невинное лицо, повернулась обратно
- Какой русский?! Иван!!! Кто это такой?! Вы что заговор устроили какой-то?!
- Пап, ты о чём? – притворялась Лиза…
- Я всё о том же! Кто такой этот чёртов Иван, что я должен был ему купить квартиру?!
- Пап, какой Иван? – Лиза с испуганным лицом подошла к отцу и наигранно потрогала ладошкой его лоб. – Пап, ты, наверное, переработался… Ты говоришь какую-то ерунду…
- Я не понял… Ты что, меня обманывать вздумала?!
- Пап, я не знаю, что ты придумал, но я не знаю никакого Ивана и не хочу больше слышать этих криков. Я ухожу.
- Ты не уходишь, ты выметаешься! Пошла прочь! Сука!
- Что?!
- Ты слышала!
Дверь кабинета захлопнулась. Лиза прислонилась к стенке и потихоньку сползла по стене на пол.
- Какая ж я дура! Чёртов мой язык! – прошептала она нервно и, достав телефон, бросилась звонить матери, но телефон был уже занят. Из кабинета Джорджа Ковбоя доносились яростные неразборчивые крики… Лиза поднялась с пола и побежала к своему возлюбленному Сосновскому.
- Ах ты, чёртова сука! Если ты мне сейчас же не расскажешь, кто такой этот трахнутый Иван, я прикажу тебя повесить на площади, скотина! Ты меня слышишь? – кричал президент, нависши над мраморным столом с маленьким американским флагом на пластмассовом древке…
- Джордж, не кричи! Я не знаю, что тебе пришло в голову, но я не знаю никаких Иванов! И не смей меня оскорблять! Я – женщина!
- Ах, ты - женщина?! Ну, хорошо… - он гневно бросил телефон в стену. Тут же в кабинет вбежала секретарша.
- Мистер президент… Я могу вам чем-нибудь помочь?! – испуганно спросила она.
- Клэр, ты – женщина?
- Да, мистер президент, я – женщина…
- Ты изменяешь мужу?!
- Мистер президент… - секретарша смущённо удивилась.
- Ты изменяешь мужу, женщина? Отвечай!
- Нет, сэр, я не изменяю мужу. Я очень сильно его люблю.
- Тогда, подготовьте мне президентский указ. Я совсем забыл про этих чёртовых эмигрантов…
- Хорошо, сэр. Вы хотите выселить всех русских эмигрантов из Америки?
- Нет, мать их, я собираюсь всех их уничтожить! Всех до единого! Иди!
- Слушаюсь, сэр…
- Женщина она… Ну, я тебе устрою… - прошептал он, перебирая в руках шариковую ручку, когда секретарша вышла из кабинета, унеся с собой кучку, оставшуюся от телефона, а Моника Ковбой, отложив телефон на тумбочку, повернулась к Ивану и, неестественно улыбнувшись, потрепала его за ухо.
«31»
Утро в пещере не отличалось от ночи. Когда просыпаться определял Владимир Борисович по своему будильнику. Он сначала просыпался сам, потом будил Дмитрия Владимировича, а дальше ои оба начинали будить остальных. В это утро весь отряд ждал большой сюрприз… Толпа из двух сотен человек сейчас стояла над спящим Сергеем и с ошарашенными лицами наблюдала как Андрей-Иуда на пару с Мариной будили его.
- Вставай, ну вставай же… Просыпайся… - они теребили его за плечи, но Сергей спал очень крепко. Наконец, через пять минут стараний, он открыл глаза:
- Мариночка, солнышко… - прошептал он, увидев над собой лицо жены.
- Вставай, любимый.
- Ну…
- Милый, ты должен нам всем объяснить, что произошло и откуда у тебя столько оружия?!
- Милая, свари кофе.. – пропел он нежно, до сих пор не придя в себя.
- Что? Ты забыл, где мы?.. Осмотрись, милый, какой кофе?..
- А, что? Чёрт! А всё так хорошо начиналось… - Сергей окончательно проснулся, и память к нему вернулась тяжёлым душевным ударом. – Что-то случилось? Почему вы так на меня смотрите? – спросил он, увидев окруживших его соратников.
- Откуда у тебя оружие?!
- Какое?!
- Вот это! – Марина подняла с пола американскую винтовку и сунула в руки, севшему уже Сергею.
- Что это? Причём тут я?
- А ещё вот это и вот это, и вот это… - Марина поочерёдно подняла с земли и вручила Сергею пять винтовок, пять пистолетов и пятнадцать ручных гранат, небольшую коробку с патронами. В конце презентации она подняла с пола американскую военную нашивку… - Что это, милый, объясни…
- Ёпствою!.. Что это?
- Ты, что не знаешь, что это?
- Нет, кто-то принёс, наверное…
- Кто? Всё это лежало у тебя под боком, а ты сам спишь у входа в пещеру…
- Так, всё! Разойдитесь все. Дайте, я встану и подумаю, попытаюсь восстановить память. Я должен восстановить ретроспективу вчерашнего вечера… - Сергей положил оружие на землю и встал, руками разгоняя столпившихся соратников… он приложил руку к подбородку и, медленно шагая, описал полукруг. – Это он! – крикнул вдруг Сергей, указав пальцем на Андрея.
- Он? – спросил хор партизан.
- Я? – вопросил Андрей.
- Нет, не он. Это я. Мы… Мы вчера коноплю курили. И меня, помню, помутило сильно и я… дальше не помню…
- Точно, ты ж вчера, про каких-то детей чушь нёс, про янки. Говорил, что мы боимся их… А потом я уснул… - отозвался тут же Андрей.
- О-о-о-о-о, друзья, мне кажется, мы можем поздравить нашего друга Сергея с боевым крещением и наградить его чем-нибудь за такой значимый для нас подвиг… - вмешался Владимир Борисович.
- Что вы говорите?! Вы хотите сказать, что будучи в наркотическом опьянении я умудрился вылезти на улицу и забрать полную амуницию у пятерых вооружённых солдат, а потом притащить всё сюда?!
- А, что, такое вполне возможно… наркотики – это страшная сила. В наркотическом опьянении люди совершенно не соображают, что они делают. Вообще, это - очень опасное развлечение: можно таких бед натворить…
- Каких бед? Вы понимаете, что говорите? У меня даже оружия нет. Я что с голыми руками пятерых солдат замочил?
- Ну, почему же нет? А твой пистолет? – радостно спросил Андрей, указывая на чёрную стальную ручку, торчащую из кармана.
- Чёрт, ну да… было.
- Проверь, оно заряжено?
- Я не умею…
- Дай мне… - Андрей взял пистолет нажал кнопку возле рукоятки и из оной вскочила пустая обойма…
- Но он же был заряжен… Я даже стрелять-то – не стрелял никогда…
- Видимо, инстинкт… В общем, Серёг, я тебя поздравляю… - Андрей обнял его…
- Ура! - Раздалось громогласное эхо, и весь отряд бросился обнимать Сергея.
- Но, как же, как же?... Я ничего не помню… попытался промямлить он.
- Это не важно, важно, что у нас теперь есть хоть какое-то оружие…
- А оружейные магазины вы не пробовали грабить?! – спросил, почему-то громко, Сергей.
Шум резко оборвался… Потом раздался хохот и громкая смеющаяся речь Владимира Борисовича:
- Товарищи, мы - идиоты! Мы всё думаем, где взять оружие, а про оружейные даже не подумали… Мы пробрались в Кремль, нашли ядерный чемоданчик, а про оружейные магазины мы забыли. Да здравствует светлый ум нашего «спасителя» Сергея. Ура!
- Ура! Ура! Ура! – поддержал его двусотенный хор партизан.
Сергея облепили с новой силой… Когда шум утих, Дмитрий Владимирович выступил с словом:
- Сергей, а скажи-ка нам, где ты взял марихуану?
- О, это долгая история…
- Тогда, скажи-ка нам, - ехидно продолжал Мишин, - а не осталось ли у тебя ещё?
- Осталось! Много ещё осталось!
- Так, тащи сюда, чего ты ждёшь дурак?!
Пещера снова сотряслась от смеха, а Сергей пошёл за пакетом с коноплёй.
- Праздник продолжается, кто курит – все сюда, кто не курит, можете отойти в другой конец пещеры. Сейчас расслабимся, а потом пойдём за амуницией! Да?
- Да! – рявкнул отряд.
- Вот и отлично…
«32»
Прошло пять лет…
- Товарищ генерал, можно к вам?
- Входи, Дмитрий, я свободен.
- Владимир Борисович, я к вам с докладом пришёл…
- Докладывай…
- Северокавказский отряд под командованием Сергея Георгиевского вырвался из плена американской армии и выдворил врага за пределы бывшей российской границы. В данный момент отряд Старкова находится в районе города Сухуми и ждёт приказа, вернутся на Родину…
- Отдайте такой приказ…
- Волго-Донской отряд под командованием Игоря Семёновского заставил врага отступить за границы России в районе города Харькова. В данный момент отряд находится на территории России.
- Молодцы…
- Московский отряд под командованием Ефима Паустовского пока что вынужден отступать, но враг постепенно слабеет. Об этом есть доклад Ефима Юрьевича. На завтра запланирована массивная атака с трёх фронтов…
- Будем ждать результатов. Им что-нибудь требуется?
- Нет, Владимир Борисович. Просьб не поступало…
- Что дальше?
- Санкт-Петербургский отряд разделился на Онежский, под командованием Семёна Рогожина, и Ладожский, под командованием Евгения Морозова, как вы и приказывали. Оба отряда дополнены ракетами класса «фантом» и танками Т-234… о наступлениях с этих фронтов пока ничего не доложено…
- Шпионы работают?
- Да. Но, пока никакой информации.
- Хорошо…
- Самарский, Челябинский, Омский, Новокузнецкий, Байкальский, Читинский, Амурский и Хабаровский отряды молчат. На этой территории пока что затишье. Видимо, враг перекидывает войска на западноевропейскую границу…
- Может он просто затаился?
- Может быть, но разведчики не нашли следов врага за пределами этой части России. Мне кажется, что враг перебрасывает войска на западноевропейскую границу. Если так, то нам нужно позаботиться об укреплении обороны. Иначе наши войска не выдержат массивного натиска.
- Хорошо, перебросьте всю возможную технику, ракеты, свободные отряды к западноевропейской границе. Ваше предположение вполне возможно. Но не оставляйте территорию Сибири совсем без присмотра.
- Все сибирские отряды докладывают о полной очистке территории от иноземных захватчиков. Так же враг с самого начала войны и до сих пор ни разу не посягал на морские границы.
- Доложи, пожалуйста, об общей численности нашего войска. И о потерях…
- С начала войны потери нашей стороны составили около двадцати миллионов солдат. Потери врага примерно в три раза больше, благодаря ракетам «Фантом» и газовым пушкам «Туман»… Пока что враг боится нас. Так же он не может нас обнаружить, как и предполагалось, благодаря нашим новейшим антирадарам инженера Колобкова…
- Я обязательно приставлю его к высшей награде. Его изобретение воистину спасительно для нас…
- Именно. Общая же численность наших соотечественников на территории России на данный момент около тридцати миллионов. А также примерно пять миллионов перебежчиков из других стран в рядах нашей армии.
- Превосходно… А может мы уже победили?
- Я бы не стал рано радоваться. Вполне возможно, что враг только делает вид, что боится…
- Как ты думаешь, что с нами было бы, если бы все страны Мира, как в самом начале, продолжали бы воевать за Америку…
- Нас бы уже не было… Но, видит бог, не все такие идиоты…
- А если б мы оставили им их «иерихонские трубы»?
- Да уж… Но мы вовремя об этом подумали…
- Вот так всегда… Учёных заставляют придумывать оружие, жалуют. А потом приходят враги и уничтожают и оружие и учёных и свидетелей…
- Смешно…
- Да, нет, не смешно…
- Но мы бы погибли сами и они бы захватили-таки нашу Родину…
- Ну, да… Ладно, хватит, о грустном… Спасибо тебе за добрые вести, Дим. Присаживайся. Я тут недавно пещеру нашу вспомнил… Присаживайся, присаживайся, тяпнем за Россию-матушку.
- За победу!
- И за победу, садись, Мишин, блин…
«33»
Прошло три месяца…
- Чёртовы скоты! Они расстреляли своими бомбами половину Сибири, мы не знаем, что это такое… Это какое-то новое оружие…
- Наши ракеты готовы?
- Проект полностью готов! Осталось сконструировать…
- У нас нет времени. Приказываю, возле всех заводов занятых конструированием «Матрёшек» Поставить пусковые установки и, прямо с конвейера запускать по врагу, не медля!
- Так точно…
«34»
- Разрешите…
- Входи!
- Восемнадцать вражеских штатов уничтожены «Матрёшками» быстрее, чем за две недели.
- Прекрасно!
- Враг просит пощады!
- Мы победили?
- Да!
- Назначьте мне встречу с их главнокомандующим, и не останавливайте производство «Матрёшек»…
- Будет исполнено, Владимир Борисович!
- Сколько «наших» осталось-то?
- Пятнадцать миллионов. Благодаря тому, что большая часть армии была переброшена на запад, а они бомбили Сибирь…
- Садись, выпьем.
- За что? Сначала за победу, потом за Родину, третий – не чокаясь…
- Выпьем…
«35»
«Встреча с американским президентом проходила в Кремле. Джордж Ковбой поприветствовал нового Российского президента Владимира Борисовича Путникова крепким рукопожатием и тут же упал на колени… Владимир Борисович, собственноручно поднял его и усадил за стол для переговоров. В ходе встречи американский президент много раз извинялся и плакал. А так же жаловался на свою жизнь, на жену, на дочь… Встреча прошла в крайне дружественной обстановке. Джордж Ковбой пообещал завести в Россию запасы продовольствия, необходимые для дальнейшего развития. Заплатить сумму, скрытую от журналистов. И прислать американских рабочих для строительства разрушенных зданий, имеющих государственную значимость. После встречи, оба президента удалились в палаты. Куда журналистов не впустили. Дальнейший разговор остаётся тайной…»
- Ну, как тебе статейка? – спросил Сергей, назначенный губернатором Северокавказского округа, забирая газету у Марины.
- Отлично!.. – ответила Марина и, обняв мужа, поцеловала его.
- Привет, Серёг! – Прогремел знакомый голос с порога.
- Привет, Андрюха!
- Серёг, Марин, хочу вам представить мою невесту…
- Невесту?! Это интересно…
- Мы встретились с ней в Австралии, куда я ездил, чтобы забрать родителей на Родину…
- Ну, давай уже, не томи! Где она?
- Да, вот она… Маш, входи…
- Маша!!! Это ты?! Мы думали ты того… Дай я тебя обниму, - вскочила Марина, узнав свою подругу, в вошедшей, кстати похудевшей и похорошевшей, женщине.
- Мариночка! Я, представляешь, после того стресса решила отдохнуть. В Австралию махнула. Там услышала о произошедшем. Да не рискнула вернуться. Вот Андрей меня забрал, всё рассказал… Я так вами горжусь…
- Но, нет… Подождите, ребят! Вы что серьёзно женитесь? – Очнулся Сергей.
- Да, Серёг, не ожидал?!
- Нет…
- Ну, ладно, за столом обговорим всё. У нас вся жизнь впереди. А теперь наш вам сюрприз… - остановила всех Марина.
- Сюрприз? – Андрей с Машей переглянулись… Сергей улыбнулся.
- Да… Милый, принеси сюрприз…
Сергей вышел в соседнюю комнату и через минуту вернулся с белым мягким свёртком в руках…
- Это же ребёнок! А-а-а-а!!! – Завизжала Маша и аккуратно переняла от Серегея маленькое, замотанное в одеяло чудо. – Это ваше?..
- Наше! Её зовут Света…
- И сколько ей?
- Шесть месяцев…
- Какая прелесть… Поздравляю! Но… как вы умудрились?
- Об этом за столом… Идёмте…
- Идёмте…
«36. Вместо заключения»
- Миру мир! - Сказал Джордж Ковбой и, допив очередной стакан водки «Победной», упал на диван…
- Миру мир! – Согласился Дмитрий Мишин и, цепляясь за пиджак Владимира Борисовича, упал рядом…
КОНЕЦ
23.06.08