Эвелина с братом сидели на подоконнике, свесив ноги вниз и болтая ими в воздухе. Под ребятами зияло восемь этажей, заполненных сердитыми бабушками, охающими тетками и и прочими соседями, которые выходя на лоджию и, видя над собой детские ноги, хватались за сердце и бежали за валидолом. Эвелине недавно исполнилось двенадцать, а ее брату Женьке «стукнуло» девять. Сестру он называл просто: «Лина» и с довольным видом сообщал ей новости:
- Я вчера у Митьки книгу видел – «Ромка, Фомка и Артос», такая толстая, цветная – класс!
- Ты знаешь, мама сказала, что возьмет меня на море, если я закончу школу с тройками, - в ответ поделилась своими переживаниями Эвелина.
- Не видать тебе моря, будешь все лето у нас на Ермилке барахтаться, - пошутил Женька.
И оба посмотрели вперед. Их дом был новостройкой, впереди пролегал широкий песчаный пустырь, за ним рощица, а за рощей и вправду текла речка. Ермилка была судоходной рекой, по ней проплывали баржи, груженые углем, или тем же песком, бороздили волны небольшие прогулочные катера, да одинокие рыбацкие лодки. Большие суда в их речку никогда не заходили. У них и мосты были построены низенькие, не рассчитанные на высокие корабли.
Женька, правда, верил, хотя никому в этом не сознавался, что ночью, когда все спят, ни одной живой души нет, по реке проезжает корабль. Настоящий, большой, грозно сияющий огнями. А иначе для кого тогда всю ночь горит зеленый зрачок светофора, подвешенный к мосту.
Эвелина считала себя взрослой девочкой. Она не грезила всеми этими сказками, а твердо знала, что к концу месяца ей надо накопить денег на новый номер «Гламурной жизни», выпросить у мамы набор косметики из рекламного ролика, а для этого нужно притворяться хорошей девочкой. Надо жить реальной жизнью, где все вытекает одно из другого.
Она спрыгнула с подоконника и пошла по комнате. За ней потянулся брат. Семейство Бусыгиных переехало в четырех-комнатную квартиру недавно, еще не успело обрасти мебелью. В просторной зале лежал ковер с рисунком собачьих лап, да стояло старенькое пианино. На кухне основную нагрузку интерьера нес на себе холодильник, к нему-то ребята и потянулись.
- А пошли сходим до Парка, - предложил Женька, набив рот до отказа вареным яйцом. Митька говорил, что там офигительно высокие шведские стенки и качели на цепочках.
Лина помялась. Она считала, что томная девушка должна заставить себя поуговаривать, а не соглашаться с пол-пинка.
- Ну, не знаю, - сказала она, вылавливая из холодильного шкафа помидор, - пойдем, если это недалеко.
- Да десять минут, если быстрым шагом.
И вот ребята, заглянув по пути в киоск с мороженым, прямиком направились к Парку. Он располагался на отшибе, через дорогу от остановки, а дальше за ним была окраина города, болото и тянулась в лес узкая полоска дороги. Лина озадаченно посмотрела на брата.
- А ты уверен, что здесь можно гулять?
- Одноклассники же ходят, - торопливо зачастил Митька, -дорога ведь рядом, нестрашно. Не понравится – мы сразу уйдем.
Лина нерешительно вступила на тропинку.
Впрочем в Парке ей сразу понравилось. Хотя было мрачновато, вокруг стояли одни липы да сосны, зато почти сразу же Лина нашла кустик с яркими рубинами костяники.
А потом брат показал ей полусгнивших деревянных чудищ, ставших пристанищем для муравьев и жуков-пожарников. И тут вдруг Лине стало страшно. Она стояла посреди леса одна, а кругом ее только чудища со звериным оскалом.
- Женька! – Что есть силы крикнула Лина.
- Я здесь! – отозвался братишка откуда-то с высоты.
Лина задрала голову и увидела небывалой высоты шведскую стенку, на вершине которой сидел Женька и махал ей рукой.
- Мамочки! Я тоже туда хочу.
Вскоре Линка, стараясь не смотреть вниз, вскарабкалась вслед за братом и устроилась верхом на железной балке, упершись ногами в перекладины лестницы. Здесь наверху отчетливо пахло сосновой смолой и совсем близко звучали голоса птиц. Кукушка, казалось прямо в ухо требынчала свою песню.
- Смотри, белка! – крикнул Женька и показал рукой налево от сестры.
Лина оглянулась и услышала свист.
Дело в том, что Женька устроился хуже Лины. Если она упиралась ногами в лестницу и сидела более-менее устойчиво, то брат, чтобы уступить ей место, отодвинулся и переплел ногами железный столбик. Невольно отвлекся на белку, и ноги его расплелись сами собой. Оставалось только схватиться за ветку и перелететь вместе с ней к стволу старой сосны.
Здесь Женя вцепился в ствол обеими руками, заелозил ногами, пытаясь найти опору. Опора нашлась самая простая и надежная – дупло, проеденное в сосне временем. Мальчик поставил туда обе ноги и с облегчением вытер лоб рукавом.
- Что ты там делаешь? – крикнула Линка.
- Вишу. А что делать?
Дима разговаривал с Линой, не оборачиваясь, так как располагался боком к ней.
- А ногами в сучок что ли упираешься? – Не унималась Лина.
- Нет, здесь дупло. А ты белку видела?
Да ну тебя с твоими белками. Я лучше вниз спущусь, - и Лина полезла вниз по лестнице.
Подошла к дереву и задрала вверх голову.
- Сейчас качну и упадешь!
- Не, не качнешь, оно толстое. В одном дупле я целиком могу поместиться.
- Врешь, не поместишься.
Женя во что бы то ни стало захотел доказать, что не врет. Только вот лезть внутрь казалось опасным, вдруг дерево насквозь трухлявое и у дупла дна нет. Женя сунул руку, чтобы нащупать дно. Линка бы никогда этого бы не сделала, помятуя о всех червячках, жуках и прочей живности. Женя же совершенно не боялся насекомых, он боялся грозы и выносить мусор на лестничной площадке.
А парк оказался вовсе не безлюдным. Из-за деревьев показалась тетенька с коляской. Лина ее издалека заметила и сразу отошла от дерева, сделала вид, что просто гуляет. А то мало ли, вдруг здесь по деревьям лазить запрещено, тем более прятаться в дуплах без разрешения.
Женя же наверху, напротив, никого не заметил. Он с головой ушел в дупло, только ноги в фиолетовых босоножках болтались снаружи. Руки Женьки нащупали мягкое, устланное иголками дно, пару шпилек, что-то резиновое… оба-на! Мячик, маленький, ростом с яблоко. Он бросил его Линке. Еще он нашел птичье гнездо. Настоящее, плетеное, но положил обратно, мало ли вдруг птицы еще вернутся и надумают в нем отложить яйца. Только Женя собрался закончить с обследованием дупла, как руки его наткнулись на нечто твердое и холодное. В просвете слабо сверкнул металл. Женя осторожно извлек игрушку из дупла. Это оказался секундомер. Огромный, ростом чуть больше резинового мячика, и такой настоящий, что у мальчишки мурашки побежали по спине.
- Лина, я спускаюсь,- Женя спрятал механизм за пазуху и осторожно попятился вниз.
На земле он показал Линке находку.
- Ух-ты, а он работает?
Лина выхватила игрушку из рук брата и принялась крутить разные винтики.
Секундомер работал. Стрелки двигались, кнопочка нажималась и звенел звонок.
Женя отвернулся и заковылял к дому.
- Ты куда, погоди! – крикнула Лина.
- Я домой пойду, а то пока лез, все ноги содрал, щас болят.
Лина догнала брата. По дороге домой они рассуждали, как мог секундумер попасть в дупло. Но никаких правдоподобных мыслей в голову не приходило. И все-таки находка была замечательной.
Дома мама только покачала головой, увидев Женькины ссадины, и измазала его с ног до головы зеленкой. Папа, рассмотрев секундомер, сказал, что это старинная работа и предложил сдать его в антикварную лавку. Ребята сердито насупились и отобрали секундомер обратно.
Квартиру Бусыгины покупали в расчете, что одну комнату они пустят под гостиную, во второй будет их спальня, а две другие достанутся детям. Только Женька привык спать в одной комнате с родителями, и сразу одному в своей комнате ему становилось жутковато, поэтому до позднего вечера у него околачивалась Эвелина, помогая брату мастерить что-нибудь, склеивать, а то они вместе играли в «Мафию». Благо, стояли летние каникулы, и домашних заданий делать было не надо.
Вот и сегодня. За окном уже сгущались сумерки, а Эвелина читала журналы с постерами в Женькиной комнате. Хотя пора бы уже и спать.
- Ну, посиди еще, - попросил Женька.
- Ладно, - согласилась Эвелина, - дай только опять на секундомер посмотреть.
Братишка покорно достал из нижнего ящика письменного стола секундомер. Лина взвесила вещь на ладони.
- Какой тяжелый. А вот это что за кнопочка…
Эта кнопочка с торца оказалась связана с какой-то тайной пружиной. Бац-бац, и секундомер раскрылся. Отворилась тоненькая дверца со стрелками, а внутри засияло какое-то матово-золотое стекло.
- Странно… - Произнес Женя.
Он подошел к Лине и только слегка повернул на себя посверкивающий диск. Тотчас же на диск упал отсвет Луны и все пошло-поехало. Если есть на свете разные мастера, то эти часы делал самый искусный мастер. Едва только попадал на диск лунный лучик, часики моментально отражали его на ближайшую поверхность и по ней начинали плыть изумительные картинки. Сейчас такие картинки плыли по стене Бусыгинской квартиры. Лина и Женя, затаив дыхание, смотрели на них. Вот проплыла по стене комната с девочкой с сиреневыми бантами в каштановых волосах. На руках у девочки кот, большой, видно, что уже старый и слепой на один глаз, как пират древних морей. Девочка открывает шторку и за ней открывается иллюминатор, за которым плещется не совсем спокойное море. И комната девочки качается, как каюта огромного корабля. А вот другая каюта, в ней спит матрос, бывалый морской волк. И хоть не слышно, но отчетливо видно, как он храпит, как подпрыгивают его засаленные рыжие усы и руки, сложенные на пузе.
Дети все так подробно все рассмотрели, словно сами находились внутри этой каюты. Они могли перевести взгляд с матроса на стол у его кровати и в деталях рассмотреть, какие узоры украшают вазу с цветами, какая цифра выгравирована на монете, валяющейся в пепельнице. Но что самое изумительное – все эти картинки были абсолютно реальными. Эти моряки, коты и девочки существовали на самом деле, в данный момент, только очень далеко.
Прибор действовал по строгому принципу физики: «Угол падения равен углу отражения», только отражались на стене не близлежащие предметы, а отстоящие от места событий на многие тысячи километров! И картинка плыла, потому как плыл корабль, который на ней отражался.
Вот приплыла бабулечка со своими питомцами. Клетки с попугаями стояли повсюду: на полу, на столе, друг на друге. Попугаи были всех мастей, словно живые цветы, прыгали, суетились, и от них зарябило в глазах.
У Эвелины отвисла челюсть. Да и Женя пребывал не в лучшем состоянии. Вдруг он случайно повернул секундомер в руке, всего лишь на миллиметр и исчезла каюта с попугаями. На стене плескалось только безутешное серое море. Тут ребята почти одновременно поняли, как им хочется на этот корабль. Жене для того, чтобы познакомиться с девочкой в сиреневых бантах, а Лине, чтобы увидеть попугаев, которых она любила больше всего в жизни, даже больше нарядов и свежеотпечатанного номера «Гламурной жизни».
- Смотри, - шепнул Женька и развернул циферблат. И тут Лина впервые заметила, что на циферблате рядом с цифрами прорисованы тонюсенькие буквы «км»: 1,2,3, и того 12 километров. И вдруг дети разом почувствовали, что это значит. Это была не догадка, а именно чувство, как будто кто-то нашептал им свыше.
- Если мы подведем часы, то приблизим корабль! - Воскликнул Женька.
- Не кричи, а вдруг не получится? – засомневалась Эвелина.
- Ну, мы хотя бы попробуем, - парировал Женя.
Он стал энергично нажимать на секундомер в режиме нон-стоп. Вроде ничего странного не происходило, картинка со стены исчезла, как только ребята закрыли секундомер, и вдруг что-то неожиданное, не вписывающееся в реальные будни привлекло внимание Лины. За окном происходило какое-то шевеление, какие-то огни задвигались на заднем плане. Лина подошла поближе и вгляделась в окно: «О, боже!» По реке, по их скромному Ермилке, в котором иногда и туфли-то вымыть бывает неудобно, плыл огромной величины корабль, просто огромной! Но как-то слишком быстро…
- Женька, стой, - и Лина выхватила у него секундомер.
- Ты чего? – вскинулся братишка.
- Ничего, смотри! – Лина ткнула пальцем в окно.
Нужно сказать, что девочка маленько запоздала, и корабль начал уже подниматься вверх, к Луне. Но как только остановили секундомер, встал как вкопанный посередине неба и земли. Завис аккурат напротив пешеходного мостика через Ермилку.
- Что ты наделал с секундомером?! – Ахнула Линка. – Это же будет международный скандал, они ведь иностранцы!
- С чего ты взяла? – спросил Женя, втайне переживая, что если девочка с бантами иностранка, то им не удастся познакомиться.
- А я разглядела монетку в пепельнице у старого матроса. Там не по нашему написано!
- Ну и подумаешь, это ничего не значит, - продолжал выискивать лазейку Женя, на ходу надевая штаны и застегивая ремень (надо же было прикрыть измазанные зеленкой ноги), - может, он просто привез ее из других стран.
Ребята хотели было выходить, но тут Линкин взгляд упал на секундомер. Девочка быстро спрятала его обратно в письменный стол.
Родители, увидев детей разодетыми, очень удивились:
- Куда это вы, на ночь глядя?
- Куда-куда? Да уже весь город там, - Линка показала им на окно.
* * *
Откуда только люди узнают так быстро новости! Вроде пять минут назад Женька прича… приземли…примостил корабль, а уже зеваки набежали. Таксисты побросали автомобили, забрались на мост, стоят, глазеют.
- Не удивлюсь, если ещё телевидение приедет, - обронил Женя.
Он почему-то относился к кораблю ревниво, как к своей собственности. Ребята оторвались от родителей и кинулись встречать пассажиров, которым помогал сойти на мост мужчина в кителе, видимо капитан корабля. Люди принимали помощь, благодарили, что-то говорили. Удивительно, но их речь напоминала русскую, хотя, что именно они говорят, было непонятно.
- Славяне, - сказал отец, догоняя детей, - скорее всего поляки. Женщины больно хороши.
Мама, шутя, погрозила папе пальцем. Вышла старушка, и Лина сразу ее узнала. Это была та самая, с попугаями. Они и сейчас ее сопровождали – огромный какаду сидел у бабушки на плече и кивал.
Увидев, что какой-то пацан подошел к старушке и разговаривает, Лина тоже подбежала и спросила:
- А как его зовут? – и для верности ткнула в какаду пальцем.
- Мока, - ответила старушка и пересадила попугая на плечо Лине. Девочка засияла от счастья. Мока пощипал ее за ухо и потеребил волосы. Потом старушка стала хлопать в ладоши, и Мока перелетал Лине с плеча на плечо, пока у ней от сквозняка не растрепались кудри.
- А поживите у нас, -предложила Лина, и уточнила: - пока ваш корабль не починят.
Старушка немного понимала ее и ответила с акцентом:
- Нет, зачем же вас теснить, где у вас тут Посольство Польши?
- Я же говорил, поляки, - сказал подошедший отец.
- А где Женя? – спросила мама.
Женя все еще стоял у трапа и ждал, пока сойдет девочка. А вот и она. Он бросился помочь ей подержать чемодан, да так стремительно, что чуть не сшиб с ног какого-то чернявого господина.
- Куда несешься? – остановил мальчика господин и впился в него таким пристальным взглядом, что Женя как-то сразу почувствовал себя виноватым из-за зависшего корабля. У него было чувство, будто чернявый каким-то образом догадался о его, Женькином, причастии к этому делу. Хотя, откуда?
Все-таки Женя помог девочке выйти, представился сам и узнал, как ее зовут. Девочку звали Тутси, а большого старого кота – Герман. Девочка мило улыбнулась Жене, а потом побежала догонять родителей, успев сунуть Жене в руку жевательную конфету.
В конце концов Лине удалось уговорить родителей, и старушка со всеми своими питомцами поселилась дома у Бусыгиных. Попугаичьи трели слышны были на самом нижнем этаже, а гости, заходя к Бусыгиным, натыкались на ужасный гвалт, царящий разве что в тропических лесах. Поэтому все спешили сразу же распрощаться и уйти домой. Лина подолгу сидела в комнате старушки (ее поселили в гостиной, естественно) и слушала ее истории. Звали старушку Евдокия Сергеевна, она имела русские корни. У ней имелась чудесная табакерка, открывающаяся с переливами струн. Лина с восхищением смотрела, как шкатулка открывается, а Евдокия Сергеевна нюхает табак, и спросила:
- А как вы стали заниматься попугаями?
- О, это было давно. Родители мои умерли рано, я осталась одна. Снимала угол у богатых людей, за это ухаживала за их розами, по вечерам подрабатывала прачкой. От порошков и мыла разъело ладони, они покрылись корочкой и болели. Как-то раз я возвращалась после подработки домой и попала под дождь. Это был просто какой-то катастрофический ливень. Он начался внезапно и почти сразу же вымочил насквозь мою одежду. Подхватив руками поля шляпки, чтобы ее не унес ветер, я собралась с силами и добежала до ближайшего дома с большим таким, знаешь, величественным балконом в стиле «ампир». По краям его поддерживали два глиняных льва. Я их хорошо успела разглядеть, пока находилась под балконом. Ты спрашиваешь, почему я все так подробно помню? Как можно забыть день, перевернувший всю твою жизнь! И вот здесь под мой балкон нырнул еще один терпящий бедствие. Это был коротконогий, щеголевато одетый господин. Но пять минут под дождем – и его вид столь же плачевен, как и у меня, а шляпа еще мокрее моей. Он снял ее и отжал. А потом протянул мне руку и представился. Его звали Джо, и он занимался доставкой зажиточным людям заморских птиц. Его бизнес процветал и ему требовался помощник. Он предложил мне стать его компаньоном. Правда, оказалось, что перед тем, как птиц продать, их еще надо достать… Мы колесили по тропическим лесам с силками и всевозможными ловушками. Сотни насекомых впивались нам в кожу, залезали в уши и ноздри, я стала постоянной посетительницей тропических докторов, знала всех в лицо. Два года назад Джо умер, а я стала слишком стара, чтобы бегать за птичками. Теперь за небольшую плату мальчишки отлавливают мне разноцветных попугаев, а я занимаюсь доставкой. На корабле это сделать проще всего, сама понимаешь, не везде пускают с живым грузом. Теперешняя остановка снижает доходность предприятия, затраты на корм и содержание птиц больше предусмотренных.
- А вы продайте птиц через наш зоомагазин, - предложила Лина.
Но в зоомагазине взяли только самцов, объясняя, что с самками нынче перебор. Лина с Евдокией Сергеевной дали также объявление в местной прессе о продаже попугайчиков.
- Надеюсь, я тут долго не задержусь, - сетовала старушка, размещая объявление сроком на две недели.
Лина переглянулась с Женькой. Дело в том, что корабль продолжал висеть, хотя приходила комиссия во главе с губернатором осмотреть место происшествия. Там были инженеры, эксперты по кораблестроению и кораблекрушению, а также ректор университета. Комиссия сфотографировала корабль со всех доступных сторон и пришла к выводу, что его надо либо опустить, либо поднять уровень воды в реке. Лина с Женькой будто бы случайно прогуливались рядом и все слушали. Из рассуждений губернатора было понятно только, что готовится спецоперация по спасению судна.
Брат с сестрой пробовали опустить корабль, но секундомер почему-то не действовал. Может быть, света Луны не хватало. А Луна и впрямь превратилась в тонюсенький серпик. Делать нечего, надо ждать пока месяц не пополнеет. Никакой мистики тут нет, просто лунный поток недостаточен, чтоб заставить работать секундомер.
На мосту кроме детей присутствовал также чернявый пассажир с корабля. Женька заметил его и предупредил сестру. Господин вел себя странно, он подкручивал свои тоненькие черные усики и исподтишка посматривал на ребят.
- Что-то он мне не нравится, - шепнул Женя сестре. Лина согласно кивнула.
А потом ребята побежали к Тутси. Тутси с родителями жили в гостинице, куда муниципалитет расселил польских пассажиров. Тутси в гостинице нравилось, особенно она любила сидеть в Лобби-баре, потягивая газировку и наблюдать за рыбками в открытом бассейне. За этим занятием ее и застали ребята. Лина про себя считала Тутси избалованной маленькой принцессой, но прощала ей этот недостаток за то, что она обладала многими интересными вещами и давала их поиграть. А, приглянувшуюся Лине, заколку-шляпку, Тутси, не моргнув глазом, предложила взять на память. Женька подошел и заговорил с Тутси по-польски. Лина всегда удивлялась этой феноменальной способности брата к языкам. В школе он легко выучил английский, после поездки во Францию бегло шпарил по-французски, передавая утонченное французское «р». Вот и сейчас с лету он запомнил некоторые польские слова и переводил Лине речь Тутси:
- Она предлагает сходить на корабль, забрать коврик и одежду для кота.
Лина согласилась. В конце концов, ей тоже хотелось побывать на корабле, заглянуть в каюты, проверить, выглядят ли они так же, как на картинке.
Комиссия уже ушла, на мосту было пусто. Трап у корабля был убран, но Женька нашел широкую доску и перебросил ее с моста на корму. Затем он легко перебрался к двери. Однако здесь его ждало разочарование – дверь оказалась заперта. Вот неудача! Ребята развернулись и пошли обратно. Дошли до конца моста и тут на столбике вдруг увидели ключи. Быть может, это капитан оставил здесь ключи от корабля? Недолго думая, дети проверили ключи – они подходили! Будь на месте детей более опытные старшие товарищи – их бы это насторожило. А дети беспечно забрались на палубу. Здесь было прохладно пустынно. Птицы сидели на поручнях и летали по палубе, собирая крошки. Дети прошествовали к Тутсиной каюте. Полячка откинула сиденье и достала из ящика пакет с кошачьими вещами. Дети поспешили покинуть каюту, почему-то находиться здесь было жутковато. Тутси нашла в пакете бутылку газировки, тут же ее откупорила и предложила ребятам. После того, как они отказались, стала пить сама. Дети остановились ее подождать на палубе, поглядывая вниз на речку. Здесь было ничуть не страшно, зато продувало ветром насквозь, и кудри Лины совсем растрепались. Девочка сняла заколку-шляпу, чтобы подправить волосы и, бац-бац, уронила заколку в воду. Оно бы и ничего, пусть себе плывет, но перед Тутси неудобно – ее ведь подарок. Эвелина выбежала с корабля и поскакала по ступенькам вниз – ребята за ней. С берега они увидели шляпку – та неторопливо бежала по волнам посредине реки. Так бы дети и остались ни с чем, но тут какой-то рыбак на лодке крикнул: «Вам помочь?» Рыбак подгреб к берегу и посадил детей. Лина недоверчиво взглянула на рыбака: было в нем что-то знакомое. Но вот и середина речки, человек подцепляет веслом заколку и отдает Лине.
- Спасибо, - благодарит девочка, - теперь можно к берегу. Но тут человек отпускает весла, - он и не думает больше грести, - повелительно смотрит на ребят и говорит:
- Можно, конечно, и к берегу, но сначала расскажите, как вы перенесли корабль.
Тут Лина вспоминает, где видела незнакомца. Это же тот чернявый тип с усиками, который следил за ними утром.
- И не надо отпираться, я знаю, что это ты, юркий мальчишка со своей дылдой-сестрой.
Женька разгорясенно выкрикнул:
- А вы докажите!
Лина присоединилась:
- Не отпустите нас, я закричу и вас арестуют.
Чернявый откинулся назад.
- Кричите-кричите, вас здесь никто не услышит.
Ребята оглянулись. От моста они отплыли довольно далеко, а берега были пустынны и только чайки кружили над водой. Под тяжелым взглядом чернявого вытаскивать мобильник казалось делом безнадежным – отберет. И Эвелина решила сознаться. Все-таки взрослый человек, он лучше сообразит, как поступить с этим секундомером, может его в музей сдать или каким-нибудь ученым. Поэтому она зачастила:
- Мы нашли небольшую вещицу, вроде компаса, когда жмешь на кнопку, можно приблизить любой предмет, как бы далеко он не находился, из любой части земного шара.
Говоря это, Лина опасливо наблюдала, как загораются у незнакомца глаза, вдруг он схватился за Женьку двумя руками и начал его трясти со словами:
- Ты отдашь, отдашь мне этот компас! Уж я-то знаю, что с ним делать!
- Теперь домой? – робко спросила Эвелина.
- Да, - Чернявый откинулся назад и затянул сигару, - ну, гребите, гребите.
Женя сел за весла и доставил девчонок к берегу.
Под конвоем Чернявого ребята пришли к дому. Взрослых дома не было, и Чернявый, не снимая обуви, проследовал за детьми в комнату. Но к большому удивлению детей, на старом месте секундомера не оказалось.
- Странно, - протянула Линка, стоя перед пустым ящиком, - Женя, ты не брал секундомер?
Брат отрицательно замотал головой.
- Наверно, мама взяла, она иногда у нас прибирается.
Делать было нечего. Чернявый взял с детей слово, что они в три дня найдут секундомер и отдадут ему, иначе у них будут большие неприятности, и ушел, хлопнув дверью. Лина с Женей, впрочем, тоже вышли за ним, чтобы проводить Тутси до гостиницы. Тутси была категорически напугана последними событиями и отказывалась идти одна.
Когда брат с сестрой вернулись домой, их ждала Евдокия Сергеевна, которая только что вернулась из магазина. Она стала выспрашивать ребят, отчего они такие невеселые. Узнав о потере часиков, покачала головой и пригласила детей попить чаю с печеньем. Женя с Линой пили чай и смотрели, как Мока расхаживает по полу, поворачивая голову и важно кланяется, выпрашивая печенье.
Мама рассказала, что показала секундомер своей подруге, заскочившей на чашечку кофе. Подруга работала в антикварном салоне и согласилась взять вещь на реализацию, но если детям он так нужен, то она попросит его обратно.
- Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, - запросили ребята.
- Ну, хорошо, - согласилась мама, - только завтра с утра, после того, как сходим на церковную службу.
Каждое воскресенье Бусыгины ходили в церковь. Женьке запомнились васильки около церкви и отскочившая в деревянном тротуаре доска. Мальчик каждый раз старался пройти по ней, придавливая ее ногой на место. Сегодня в церкви, кроме обычных прихожан, были также пассажиры с потерпевшего бедствие судна, поп прочитал за них молитву:
- Да вернутся странники, волей божьей заброшенные в наш город, восвояси.
Наконец, служба закончилась, и Бусыгины двинулись к антикварной лавке. В витрине магазина расположился на стоптанных ногах витиеватый стул красного дерева. Бусыгины зашли внутрь. Их секундомеру было отведено почетное место в центральной композиции на крышке трюмо. Лина невольно засмотрелась на странное зеркало, сделанное из какой-то фольги. По краям фольга оторвалась и висела обрывками. Женькино внимание привлекли старинные модели автомобилей. В это время мама оформила документы на возврат секундомера и выслушивала сожаление продавца:
- Зря вы так решили. За деньги, которые вы бы выручили за его продажу, можно спокойно собрать обоих детей в школу и на кафе останется.
Детям не надо было кафе. Вернувшись домой, они хорошо припрятали секундомер, чтобы родители его больше не смогли найти, если им вдруг снова придет в голову мысль выгодно его продать и отправились в гостиницу к Тутси докладывать обстановку. Но полячка встретила их новостями не хуже.
- А у меня есть ключ от номера Чернявого, - похвасталась девочка.
- Понимаете, у нас номер 69, а у Чернявого (я за ним следила) – 96, и портье нас путает. Вчера он вручил мне не наш ключ, я быстренько сделала на рынке дубликат и вернула ключ портье.
- Классно ты все провернула, - похвалил Женька, - интересно, а сейчас он дома?
Не знаю, давайте пойдем и постучим, если никто не ответит, то зайдем.
Чернявого в номере не оказалось. Договорились, что Тутси будет караулить хозяина внизу, а в случае чего позвонит Жене на сотовый. Лина с Женей зашли внутрь.
У Чернявого был однокомнатный номер. Ничем особенным от других гостиничных номеров он не отличался. Может обыск даст какие-нибудь результаты? На кровати валялся ноутбук. Лежала стопка газет с объявлениями типа «Из рук в руки». Лина полезла в тумбочку. Здесь, рядом с щипчиками для завивки усов она обнаружила карты Таро.
- Что мы ищем-то? – спросила Лина.
- То, что поможет узнать, как он нас вычислил, - ответил Женька.
- Может быть при помощи этого? – и Лина показала брату карты.
- Ух-ты, он все-таки колдун, так я и знал, - протянул Женька с придыханием.
- Ты шутишь или серьезно, - недоуменно взглянула на брата Лина, - смотри здесь книги по астрономии, гипнозу, физике, он не простой дядька.
В это время у Женьки зазвонил мобильник.
- Скорей, выходите оттуда, он идет, - сигнализировала Тутси.
Вот так эта девочка- принцесса с длинными волосами стала участницей Линкиных с Женей приключений. И никак без нее, хотя Лина и считает ее капризной, презирает за то, что она до сих пор в карты играет. Но друг она настоящий, и смелости ей не занимать.
Ребята срочно ретировались из номера Чернявого и спустились по лестницы на этаж, чтобы не встретиться с ними в лифте. Вскоре троица выбежала на улицу. Хотя все прошло гладко, но сердце у детей жарило во все копыта. На воздухе они отдышались и пошли спокойнее.
- Ну и что вы там вызнали? – поинтересовалась Тутси.
- По-моему он занимается какими-то темными делишками, - предположил Женя, - эти гадальные карты, книги.
- Лисовский? Может быть, - произнесла Тутси.
Ребята остановились, как вкопанные.
- Как ты его назвала?
- Лисовский, - невозмутимо ответила Тутси, - это не я, это портье его так назвал: «Господин Лисовский, вот ваш ключ». А что случилось?
- Это он автор всех эти книг!
На корешках книг по физике, астрономии, гипнозу в номере Чернявого везде стояла одна фамилия. Женя сразу обратил на это внимание. Но это значит, что он чертовски умен. Лучше отдать ему секундомер. Напоследок. Только еще раз проверить.
Так и решили сделать. Дождались вечера. Луна снова набирала силу. Тоненький серп значительно прибавил в весе, и его силы должно было хватить на Свершение. Лина взяла Женьку за руку. Женя открыл секундомер, поймал диском лунный свет и …
В этот раз Луна располагалась на ином месте, чем в первый. Диск зашел разными цветами и отразил свет на облако. Просто это был первый предмет, встретивший на пути лучи. Картинку на облаке мог видеть весь город. Если хотя бы изредка смотрел на небо.
Секундомер показал детям узенькие улочки и нелепые старинные замки. Там ездили красивые машины и ходили экскурсии. Прошла женщина и поправила прическу, турист забрался на верхушку фонтана. Плелся рисунок чужого невыдуманного дня. Показалась и река, совсем иная, чем в городе Бусыгиных с ухоженными набережными, она текла почти вровень с городом, выплескивая волны под колеса автомобилей.
И тут Женя снова закрутил стрелку часов.
- Дурак, что ты делаешь! – Линка отчаянно вцепилась брату в локоть.
Но было уже поздно. Поздно, потому что река Темза, закованная в лапы секундомера, с чудовищной скоростью неслась к Женькиному городу. Она влилась в другую реку, вопреки тому, что на географических картах они никогда не пересекались, как не пересекаются параллельные прямые, и скачками понеслась переворачивать все на своем пути.
- Смотри, Женя, - и Лина показала на окно. Их скромный, послушный Ермилка вышел из берегов, превратившись вдруг в гордый могучий поток,
важно стекал через край, затапливая прибрежные болота, заводские мощности и попытки строительства гаражей. Элитные коттеджи в прибрежной зоне пострадали в первую очередь.
- Надо что-то делать, - решили ребята.
Женька сориентировался быстрей. Он подошел к кладовке в углу квартиры, открыл дверь и отпрянул от потока ненужных вещей. Из этой кучи он вытащил комбинезон, надел его и положил во внутренний карман секундомер.
- А мне-то что делать? – волновалась Лина, прыгая вокруг Женьки.
- Надевай джинсы и пошли со мной, - сурово ответил Женя.
Впрочем, его суровость была больше направлена к себе, Женя нес груз вины за причиненный городу ущерб. Лина пострадала рикошетом.
Наконец, экипированные как два аборигена, ребята выскочили на улицу. Несмотря на позднее время в городе было необычно много народу, ярко горели огни и свистели сирены. Так что идти было не страшно. Вот только младший брат слишком быстро передвигался и Лине приходилось бежать за ним.
Женя привел ее к реке. Здесь образовалась целая пробка из зевак. Случилось то, о чем судачила комиссия во главе с губернатором: вода в реке невиданно поднялась, и корабль встал на воду. Теперь он стоял во всей красе рядом со шпилем, который остался от пешеходного моста, ушедшего под воду, и ждал своего капитана.
Женя отвлек Лину от созерцания произошедших перемен неожиданным вопросом:
- Какие ты знаешь плавательные средства?
- Лодки, простые и резиновые, катамаран…
- Не подходит, еще.
- Ну, плот там, бревно…
Из перечисленного на глаза Жене попалось только бревно.
- Но это же смешно, - пыталась возражать Лина.
- Оставайся, я поеду один.
- А что я скажу маме? Нет, я лучше с тобой.
Маминого гнева Лина боялась больше, чем полного опасностей путешествия на хлипком суденышке. Она села на бревно и вцепилась в сучья руками, Женя подтолкнул бревно от берега и сел сзади. Сначала приходилось грести, чтобы вырулить на середину реки, а потом течение понесло их.
Хвост обнаружился довольно быстро. За ребятами по пятам плыл господин Лисовский в той самой лодке, на которой их шантажировал. Он плыл неотступно, пытаясь приблизиться к ребятам. Но бревно было увертливое, и осуществить свои намерения ему никак не удавалось.
- Ничего, вы скоро выдохнитесь! – крикнул Лисовский, - Да и бревно ваше ненадежное, - затем откинулся в лодке назад и закурил.
Так, не теряя друг друга из виду, они и болтались в реке до вечера. Наступила ночь, тихая и звездная, за ней день.
- А куда мы плывем? – решила поинтересоваться Лина.
- На запад, - расплывчато ответил Женя.
Затем он вынул из внутреннего кармана секундомер и показал Лине. Секундная стрелка твердо показывала: «West»
- А зачем? – продолжала интересоваться Лина.
- Так надо, - Женя опять посуровел.
- А долго еще плыть?
- Хватит ныть. Лучше лови рыбу.
- А мне не надо рыбу. Я поймала целую сумку еды.
Действительно, Лине повезло: вода унесла с собой много полезных вещей, в том числе и пакет с попкорном. Он был легкий и поэтому не тонул в воде.
- А че молчала-то? – Женя страшно обрадовался и зацепил целую пригоршню попкорна. Только запивать пришлось речной водой, но ведь в этом нет ничего страшного, если мама не видит, правда?
Дети наелись и стали оживленнее смотреть по сторонам. По пути им попадались затопленные домишки, в которых мужчины нанизывали червей на мормышку, не покидая дверей собственного дома, а женщины полоскали белье, свесившись из окон. А в следующем городе их облаяли собаки. Целая стая собралась возле реки, надрывала глотку, а некоторые даже пытались пуститься вплавь. Лине стало жалко их.
Города и селения оставались позади, и снова наступил вечер. Лисовский опять вдруг очутился в опасной близости от ребят и поинтересовался, не холодно ли им.
Дети гордо отвернулись.
- Ничего, скоро вы променяете свою игрушку за пару бутербродов с маслом, - и Лисовский раскатисто засмеялся.
Лина поежилась от такого смеха и шепнула брату:
- А что, может и впрямь отдадим? Мы же так и хотели.
- Потерпи, еще маленько осталось. Ну, если только до завтрашних сумерек не доедем, тогда отдадим.
На том и согласились.
Жизнь на бревне начинала надоедать Лине. Болели ладони, ныли ноги от сидения в одной позе. Наверное, это также утомительно, как ехать в седле. Скачешь- скачешь себе на лошади по полям, по этим прериям всяким. Так ребята продремали до утра. А едва рассвело, Лисовский снова начал свою песню:
- Отдайте мне секундомер, вам с ним не справиться. Смотрите, что вы натворили. Скоро затопите всю землю. Ему нужны хорошие верные руки. Избавьтесь от ненужной обузы.
- Подумайте лучше о себе! – крикнула Лина, - впереди водопад.
Действительно, до компании доносился неотступный гул водопада. Он становился все ближе и ближе. Лина заметила в глазах Лисовского страх, и его вдруг понесло в сторону от ребят. Лодчонка закружилась, как юла, и до ребят донесся жалобный крик:
- Ма-ма!
Но детям стало не до него, потому как Женька вдруг отчетливо сказал:
- Приехали.
И бревнышко их послушно развернулось, и, не обращая внимания на бурлящие внутри реки воронки и водовороты, причалило к правому берегу.
- Но почему, почему именно здесь? – не могла угомониться Лина, разминая затекшие ноги.
- Потому что секундомер сам тянет меня – возьми, - и Женя протянул сестре секундомер. И тотчас же неотвратимая сила повлекла Лину вперед. Так же, как стрелка компаса неизменно притягивается к Северному полюсу, Лина тянулась за секундомером, только в отличие от стрелки, у нее были ноги, и она шагала к цели.
Дети погрузились в прибрежные кусты и внезапно вышли на какую-то лужайку. Здесь секундомер отпустил Лину, стрелка на компасе расслабилась и отклонилась от направления «West». Лина с облегчением вздохнула. Путешествие ее, признаться, утомило. Ребята присели на поваленную осину и стали осматриваться по сторонам.
Вокруг был задумчивый лиственный лес. Прямо под ногами лежали истлевшие листья и местами виднелись шляпки лисичек. Лина сорвала костянику с куста неподалеку.
- Сколько можно есть! – и Женя ткнул сестру локтем.
Лина повалилась назад и засмеялась.
- Тише, - одернул ее брат, - мы не одни.
Лина оглянулась. Они действительно были не одни. Шагах в десяти-пятнадцати от ребят сидел старичок. Он курил кальян и задумчиво смотрел на ребят. Костюм его, и курчавая смоляная борода, и старая шляпа настолько сливались с пейзажем, что заметить его было трудно.
Старик одобряюще улыбнулся детям, и им захотелось к нему подойти.
- Что вы здесь делаете, дедушка? – спросили Женя.
- Живу, - просто ответил старик и затянулся.
- А где здесь жить-то? – спросил Женя.
- В землянке. Хотите посмотреть?
Дети хотели. Старик отвел их к старой ели, приподнял ветви и пригласил:
- Заходите.
Под елью зиял вход. Ребята опасливо спустились вниз по ступенькам, вырытым в земле, и изумленно остановились. У старика землянка больше походила на временное убежище вождя революции. Здесь было до того все классно оборудовано. Под потолком висела люстра из свечей, а сам потолок и стены были выложены тонкими круглыми брусочки, так что ни кусочка земли не было видно. На дощатом полу лежал ковер с крупным ворсом. А в углу висела шторка, видимо отгораживающая спальню. Старику хотелось угостить ребят, и он сварил кофе на печке.
- У меня здесь сложена каменная печка, а труба выходит наружу. Всегда можно что-нибудь приготовить, а когда вечером хрустят поленья, то не так одиноко.
- А давно вы в последний раз видели людей? – спросила Лина.
Старик задумался и ответил нескоро.
- Дней пять назад. В здешних местах бывают люди, только они не догадываются о моем существовании. От людей ведь много бед. Всегда стараются покуситься на твое имущество и плетут на пути к нему интриги. Много лет назад я взял тросточку, узелок и пошел искать себе подходящее место для землянки. Судьба привела меня сюда. Давайте пить кофе, все готово. И старик подал детям пиалы.
Лина с Женей пили ароматный кофе, сваренный из неизвестных им лесных ягод, и смотрели по сторонам. Если старик говорил об имуществе, на которое покушались недобрые люди, то он не врал. Землянка была просто забита необычными изящными вещицами. В углу висела гитара. Вроде обычная с виду гитара, но вдруг ни с того ни с сего переберет струнами, а только Лина взглянет на нее – молчит, как неживая. Кувшины всякие в форме голов людей по полкам и полу расставлены, искусная серебряная паутина свисает с потолка.
- Ну, теперь вы расскажите старику, что вас сюда привело.
- Он, - сказал Женя и вытащил секундомер из комбинезона. Игрушка спокойно лежала у него на ладони и излучала металлический блеск.
- Ах, вот он где, - взволнованно затряс бородой «Хранитель», как обозвала его про себя Лина, - а ведь я совсем потерял его след. С тех пор, как дал посмотреть одному знакомому гному. Они гномы народ бессовестный, всякую безделушку пытаются запрятать, припасти. Вы-то сами издалека будете? Ну и расстояние им не помеха, то орлом прикинутся, то белкой, ищи их, догоняй по свету. Обманул, выходит, старика.
Дедуля закряхтел и оправил бороду. Секундомер послушно перешел из Жениных рук в его. Хранитель держал на руке секундомер, поглаживал. Затем открыл заднюю створку и проверил внутренности.
- Вижу, много дел вы натворили, пока были хранителями, ну да ничего, все исправим.
Старик покрутил кнопочки, поднес часы к уху:
- Идут, - и положил к общей куче. Тут Лина с Женей подумали, что если все остальные вещицы приближаются по силе к секундомеру, то эта землянка просто кладезь мудрости, равной которому нет во вселенной.
Старик заметил горящие глаза детей и крякнул:
- Да, многие знатные люди готовы были продать половину своего имущества за одну из этих вещиц. Хотите, расскажу, откуда они у меня?
Ребята хотели. Они уселись на тахту поближе к печке и стали слушать:
- Когда-то давно жил на свете мастер, каких Земля ни до того, ни после не рожала. Он познал секреты материи и создал основы наук, которые сейчас ушли в прошлое. Был у него свой цех и свои подмастерья, которые посвящены были в его секреты и помогали ему в работе. И шла слава об этом мастере по всему свету. Съезжались покупатели из разных поселений за его изделиями. Случилось так, что отказал мастер в выполнении заказа одному человеку, который хотел использовать вещицу не для добрых дел. Богач тот шибко влиятельным был и приказал, чтобы к следующему утру камня на камне от мастерской не осталось. Проведал про этот план один из юных учеников мастера, и перед своим уходом с работы прихватил с собой некоторые вещицы – сколько смог унести. А, едва рассвело, мастерскую сожгли. Сгорели также все формулы, над которыми работал мастер. А этот сообразительный молодой человек – мой пра-пра…прадедушка. Все предметы, которые вы здесь видите, издревле передавались у нас по материнской линии. Вот такая история.
Хранитель кашлянул.
- Ну, погостили, пора и домой, - сказал старик и принялся разжигать кальян. Когда закурился фиолетовый дымок, он протянул детям по трубке. Лина с Женей сделали вдох, голова закружилась, пряный дым окутал их, затмевая дедушку с его землянкой и печкой,… и очнулись они дома на диване.
Так закончилась эта история. Если читателя интересует судьба пассажиров корабля, то отвечу, что все они благополучно добрались до своего корабля на шлюпках и покинули сей дивный город. Евдокия Сергеевна подарила детям Моку. Он важно расхаживал по коридору и разглядывал домочадцев, поворачивая голову с боку на бок. Мока любил клевать известку с потолка, стоя на гардине и смотреть телевизор. Но почему-то вскоре телевизор стал часто ломаться, программы переключались сами по себе, прямо какой-то винегрет из новостей, клипов и мыльных опер. Папа несколько раз возил телевизор в мастерскую, пока Женя не заметил, что все эти чудеса происходили только в присутствии Моки. Папа обратился к ректору местного университета, кафедра биологии забрала попугая для исследований. Тогда-то и выяснилось, что птица научилась подражать ультразвуку, идущему от пульта к телевизору. Человеческое ухо такие звуки не улавливает, поэтому никто не мог разобраться, что к чему. Заметка об удивительном попугае облетела местную прессу, которая начала скучать после затишья событий, связанных с небывалым паводком на Ермилке.