Александр ГЕРАСИМОВ
GLORIA MUNDI
Вздумалось как-то Мирзояну прославиться в глазах мировой общественности. «Чем я, — думает, — хуже других прочих? Целый день туши мясные ворочаю с боку на бок, а что толку? Чести никакой. В прошлом году вон дворник Абрашка по пьяному делу в городской источник влез и чашу фонтанную покрошил на фашистские знаки. Так о том происшествии бюргеры почитай недели три судачили».
Стал мясник думать да гадать, чем бы ему таким из общего ряда вон выделиться. Скандалить не хотелось. И так у них с Карповичем, другом его сердешным, репутация хромает. «Надо бы, — думает, — чем-нибудь в области гуманизма и культуры выпендриться. Чтобы потомки вспомнили добрым словом».
На флейте, как ни старался — ничего толкового не выдул. Не вышел из него виртуоз — пальцы, огрубевшие от постоянной работы с охлажденной говядиной, не способны к скорой беготне по кнопочкам. Даром только Карповичу за уроки денег целую прорву отпятил.
В литературном труде, похоже, ему никак не преуспеть, он и накладные-то по слогам читает. Где уж там романы складывать! И в хореографии Мирзоян таланту небольшого. Однова на городском празднике так ножкой в танце притопнул, что бургомистровой теще, рядом случившейся, ахиллово сухожилие напрочь оттоптал.
Пошел посоветоваться к Карповичу. Тот, конечно, заважничал.
- Вам, любезный Гамлет Саркисович, — сказал Карпович, нацеживая мараскинский ликер из бутыли в лафитничек, — для восхождения на Олимп следует изобразительным искусством заняться. Самое выгодное дело. В музыке и литературе каждая собака думает, что разбирается, а живопись — штука тонкая. Эфир этого мира! Предмет, так сказать, недоступный пониманию. Особливо, если отбросить к свиньям собачьим фигуративное искусство и писать беспредметные абстракции. Тут уж сам черт ногу сломит, скакавши.
- Ты подумай! До чего образование человека довести может! — Мирзоян уважительно отхлебнул ликеру, — Я и так, и эдак прикидывал, а вы, Михаил Юрьевич, секундочку только покумекали — и на тебе, в самую точку! Это верно вы заметили, что сам лукавый не разберет. Я когда прошлой осенью на слете мясников в Баварии был, так от скуки в музей зашел. Ну, я вам доложу, история! И смех, и грех. В первом этаже ничего еще, картины достойные. Дамы в воротниках в бархат и шелка обернутые, кавалеры в штанах и шляпах. Пейзанки со скотиной в поле пасутся. Продукты на столе в беспорядке положены. Зато во втором — сплошное ни пойми что, право слово! Так — треугольники и квадраты с овалами, так — мазня фантасмагорическая, ровно корова бешенная хвостом намахала. И то правда — краски любой дурак смешивать может. Надо будет, как-нибудь поплотней к этому делу приладиться, авось снискаю, понимаете ли, мундии глории.