Церемония начала строительства шла по сценарию.
Сценарии пишут, чтобы они нарушались.
Вот и сейчас. Надо бы бросить в бой технику…
- Заводи, ёлки-палки! – шёпотом командует бригадир.
- Да, видишь, в пускаче бензина нет, щас заправлю, нафиг.
- Вчера ж был!
- Пацаны в мокик слили...
- Есть, что залить?
- Лью же, ослеп?
Пожилой механик в новенькой синей – вчера выдали – робе наливает бензин через воронку. Руки трясутся. Не то нервничает, не то перебрал вчера. Топливо растекается по замасленной поверхности пускача.
- Стартером крутни!!!
- Да ты что, аккумулятор новый. Жалко. Я сейчас. Мигом.
Распорядитель как может тянет время.
Ба-бах!!!
Взлетели вверх китайские пиротехнические чудеса.
Жидко всплеснула аплодисменты массовка.
Второй залп.
Высоко в небе расцвели бледные гвоздики.
Старт работ на новом объекте – это не кот пописал. Строительство моста – это, знаете ли, прорыв в экономике региона. Будет ли пуск, ещё не ведомо, а начало отмы…, тьфу ты, работ надо обмы… тьфу ты! Обставить надо как следует. Чтобы военный оркестр грянул марш. А потом, вскидывая кривенькие тоненькие ножки, вышли девочки в коротких юбочках с киверами и барабанами. «Тра-та-та-та», - мелькают ручки в белых перчаточках. Босс одобрительно потряхивает складочками жира на том месте, где у простых людей шея.
Суетится PR-менеджер, вьётся рядом с трибуной. Свирепо показывает бригадиру кулак за спиной. Премия срывается. И обещанный магарыч…
Бригадир развел руки, словно хохлушку за бока обнять пытается… нет, он растерян… оправдывается.
Время течет неумолимо как вода в сломанный кран.
Пора.
Пора экскаватору взреветь и вырвать из тела Земли кусок плоти.
Бросается в прорыв последний резерв. Пиарщик обречённо кивает пироману. Тот жмет нужную кнопку.
Отзывчиво закрутилось огненное колесо, разбрызгивая огни.
Аплодирует народ. Аккуратно хлопают в мягкие ладоши глава администрации, президент строительной фирмы и мелкие областные министры.
Ошметок огня, угрожающе потрескивая, долетает до экскаватора.
Охотно вспыхивает облитый бензином мотор и бутылка с топливом.
Механик - ни дать ни взять парижский араб или майдановец - отшвыривает «коктейль Молотова».
Ударом о спецовку сбивает пламя с руки. Неповторимым броском перемещается с гусеницы трактора в кабину.
С первого оборота взревел дизель.
Загудел. Облегченно вздыхает организатор. Всё в порядке. Но выдохнуть не успевает. На глазах изумленных зрителей красный экскаватор срывается с места как болид формулы 1. Из-под капота вырываются клубы дыма.
Вминая зеленую траву, техника одолевает тридцать прибрежных метров и ныряет в простор речной волны.
Через десять метров мотор захлебывается. Огонь гаснет. Механизатор ловко перемещается на кабину подводного экскаватора. Садится на ней, свернув ноги калачиком.
Телеоператор восторженно снимает панораму реки, переводит камеру на трибуну. Министры еще хлопают по инерции (может быть, так задумано!), а босс уже всё понял. Стремительно, с большим риском разрушить шаткую трибуну скатился по ступенькам, преодолел расстояние до реки. Стриптизно-отчаянным рывком скинул дорогой пиджак на песок и вошел в воду.
В наступившей тишине оператор сказал режиссеру:
- Сейчас вытащит.
- Экскаватор?
- Ага.
- Пишешь?
- Пишу.
Вслед за боссом в воду полез бригадир. Не то спасать подчиненного, не то бить.
Экскаваторщик вскочил на ноги. Отступать некуда и не на чем.
- Молодец! Ты же спас машину! – крикнул ему босс. Повернулся лицом к берегу и рыкнул в пространство, – К медали. Нет! К ордену его!
Механизатор немедленно спрыгнул с кабины в воду и пошел навстречу руководству. Вместе как три сказочных витязя они вышли на песок. Их тут же обступили. Пиарщик опустился на колени у ног босса и попытался отжать штанину.
Между тем в президенте проснулся командир… Всё же капитан запаса.
Уже через полчаса экскаватор вытащили на берег. С соседней стройки пригнали старенький «петушок». Он пыхнул в небо синеватым дымком и царапнул землю в том месте, где показали.
Вечером местные новости бодро отрапортовали о начале строительства. Орден экскаваторщик не получил. Медаль – тоже. А премию президент дал. Десять процентов от оклада. Пиарщику – пятьдесят. Себе… Ну, понятно!