Я смотрела сквозь окно на проезжающие мимо автомобили, и искрящийся в осенней дымке свет их фар меня завораживал, даже несколько гипнотизировал.
- Что-то случилось?
Он казался в небольшой степени взволнованным, не то, чтобы очень, но явно чувствовал что-то неладное. Как обычно, гладко выбритое лицо, элегантный, наверняка дорогущий, костюм, галстук в тон рубашки, ровные стрелки на брюках (никогда бы не поверила, что он гладил себе брюки сам, скорее, удачная работа сотрудницы прачечной). Всё идеально. Всё, как обычно. Он стал выстукивать пальцами по столу ритм играющей с раннего утра в голове мелодии. Возможно, финальная песня вчерашней пьесы, на которую он фактически силой притащил меня, а я несколько часов ловила ртом воздух, скучала, даже засыпала, или старинная песня какой-нибудь русской рок-группы, знакомая ему со временём студенчества, беззаботного и весёлого, когда они по вечерам собирались с Сашкой в общежитии и брянькали до утра на гитаре, а может, просто услышанный с утра по радио новоявленный хит.
Он закурил. Это был плохой знак. Если он начинал курить, значит – нервничал, если нервничал, в скором, как правило, начинал кричать, а от этого моя голова могла сильно начать трещать, и мне логично стало бы плохо, потом слёзы, ссора, и прогулка домой под дождём длиной в три или даже четыре квартала.
По стеклу били крупные капли, прохожие ютились возле крыльца, прижимая друг к другу свои уставшие и замерзшие тела. Другие ловко лавировали на тротуаре, дабы не запачкать осенней грязью свои новые или не новые, но очень любимые, ботинки, или не ботинки вовсе, а сапоги из последней коллекции на высокой шпильке, те самые, про которые твердили глянцевые журналы, и им вслед вторили завистливые подруги.
- Маш, ты сегодня какая-то рассеянная…
- Что?.. Рассеянная…Ну да, может, немного…
Принесли горячий глинтвейн. Он вежливо поблагодарил официанта, засмотревшегося куда-то в ту же даль, что и я. Наверное, у официанта тоже было скверное настроение. Андрею же показалось что-то совсем другое и гораздо менее безобидное, чем аналогичное состояние духа.
Больше всего на свете мне хотелось укутаться теплым пледом цвета спелой вишни, выключить свет, прижать коленки к подбородку, как я всегда делала в детстве, когда что-то расстраивало меня, и тихонько попивать согревающую жидкость.
- Маша, это становится невыносимым…
- Что «это»?..
- Твоё настроение, я устал видеть свою любимую Машу грустной и ничем не интересующейся.
И Андрей положил свою большую ладонь на мою руку, пытаясь явно приободрить меня.
- Ты же знаешь, я скучаю. По лету…
Я сидела в промозглой, серой, и, казалось, даже сырой аудитории, то и дело посматривая на время. А оно тянулось с невыносимо низкой скоростью, о которой, возможно, даже и не слышали специалисты по изучению мегамира. А самым тяжелым был непрекращающийся дождь за окном. Мне представлялось, что Земля перевернулась вверх дном и теперь все океаны, озера, моря, мои любимые моря, лились на город всю вечность. Потом с неба посыплется рыба, как в книге «Кафка на пляже», только то было в Японии, а сегодня это случится и в моем городе. И больше я никогда не увижу лазурного берега Средиземного моря, песчаного пляжа и веселых ребят, играющих в волейбол. Интересно, а что же будет, если с неба посыплются медузы и начнут всех жалить? Какая-то жестокая сказка получалась, оттого мне стало еще хуже.
Я, наверное, уже не ждала конца той лекции с таким нетерпением, какое обыкновенно одолевает меня в середине мая, когда хочется до безумия вырваться из помещения, навстречу солнцу, теплу и радости. Мне было все равно.
Снаружи меня, как всегда, ждал Андрей. Красивый, улыбающийся, наверное, убежал с работы под каким-нибудь предлогом, с букетом ромашек. Они были такими белыми, с солнечными центрами, их яркость, а что важнее – нелогичность и неуместность, сводили с ума.
- Ты говорила, что скучаешь по лету. Вот, я решил тебя немного порадовать…
Он улыбался так, будто вокруг стояли сотни папарацци, борющихся за то, чтобы как можно лучше запечатлеть новую звезду красной дорожки. Почему-то забавляло его безудержное стремление всегда быть хорошим для меня, несмотря на горизонтальную несовместимость наших взглядов и наших жизней, которую мне удалось заметить сразу после второго свидания, а вот Андрею и двух месяцев оказалось мало. Чтобы скрыть неадекватное и непредсказуемое для него раздражение, я обняла его, прижав к себе покрытое капельками дождя пальто, и вдруг заплакала. Мне стало стыдно за то, что я раздражалась на Андрея, ведь именно он был идеальным мужчиной для любой девушки, он был молод, красив, удачлив, верен и обладал отменным вкусом. Если моя мама была знакома с ним, то по ночам она молилась бы, что именно Андрей и никто другой станет моим мужем.
-Эй, Машуль, ты чего? Я думал, ты обрадуешься…
- Я радуюсь, - сквозь слезы промямлила я.
- Ну, вот и хорошо. Время свободное есть?
Конечно, у меня было ровно столько свободного времени, сколько воды вытекло за эти дни, а может, даже больше.
- Я знаю, нам надо бороться с твоей депрессией. И я придумал как!
Наверное, в первый раз за два месяца я видела его таким, полный энергии и энтузиазма, с какой-то непривычной мне ухмылкой. Мне было настолько все равно, что я была готова на абсолютно любую авантюру, хотя и внутренне понимала, что слова «авантюра» и « Андрей» не имеют между собой ничего общего. Он был из числа тех людей, кто уже с детства живет по заранее намеченному плану, у которых все всегда в порядке, кто ложась спать, непременно приготавливает одежду на следующий день, аккуратно развешивая её на спинке стула. В случае с Андреем, на спинке высокого стула из красного дерева.
Он привез меня в магазин нижнего белья и купальников. Но когда я рванула наметанным глазом к черному комплекту с темно-бордовыми полосочками, Андрей посмотрел на меня устало и даже как-то разочарованно.
- Неужели ты думаешь, что я притащил тебя сюда, чтобы купить очередной комплект? Между прочим, ты мне больше нравишься голой.
«Вот так откровения!» - пронеслось в моей помутненной голове.
Следующий час я провела, примеряя купальники ярко-розовые, темно- и светло-лиловые, ярко-зеленые с тропическими попугаями, синие с дельфинами, кроваво-красные, солнечно-желтые, белые с розовыми сердечками, а потом всех цветов радуги в одной большой и дружной компании.
- Маш, может, остановимся на чем-нибудь?
Он даже не представлял себе, как мне хотелось остановиться, сказать, что с меня хватит, я ухожу, какие к черту купальники в конце октября!
Потом он потащил меня в какой-то фитнес-центр, отправил заменять настоящее солнце искусственным в солярии и радоваться, что есть хотя бы такое.
- Мне кажется, что бассейн должен тебя хоть немного взбодрить. К тому же, зеленый тебе так к лицу. Уверен, что никто не устоит от твоих попугайчиков.
За несколько часов этот человек смог вывести меня из себя настолько, что я готова была заорать: «Андрей, я ненавижу тебя и твоих попугайчиков!» Не могу утверждать, что я до того пребывала в прекрасном расположении духа, но меня хотя бы никто не трогал, я спокойненько себе всхлипывала под равномерное журчание дождя, а теперь он со своими непонятными идеями и мотивами, которые двигали им, своими попугайчиками, расстроил, как казалось, всё.
- Маша, Маша, Мааашааа…
Как раз только успела придумать, что я стану делать, когда с неба полетят медузы, как ловко я буду укрываться от них зонтиком, когда меня взбудоражил уставший голос Андрея.
- Что?
- Ты только не обижайся, ладно? Меня, честно говоря, достала твоя депрессия! Тебе ничто не помогает. Вчера полдня ходили по магазинам, а ты даже ни разу не улыбнулась, не порадовалась ни одной покупке…Куда пропала моя весёлая и жизнерадостная Машка?
- Не только вчера, еще позавчера, во вторник, в понедельник, в субботу, в пятницу, всю прошлую неделю.
- Ты про что?
- Про магазины. Я устала, Андрей. Ты же видишь, мне плохо. Я скучаю по лету.
- Глупая отговорка. Когда же ты повзрослеешь!..
Никогда, решила я.
Очередной день, очередной дождь. И так уже целую вечность. Пыталась воспользоваться услугами ностальгии, но ни разу не улыбнулась, просматривая фотографии после летнего отдыха, только проплакала добрых два часа. Андрей снова повез в какой-то магазин, я зашла в примерочную, села на пол в углу и заплакала.
- Ну что? Подошло?.. Эй, Маш, ну что опять?
Он присел рядом и обнял меня. Я плакала, прижимаясь к его плечу, вдыхая его запах.
- Мне очень плохо…Я не знаю, в чем причина.
Он поцеловал меня в лоб, как это когда-то делала моя мама, и мне на секунду стало намного теплее и даже легче. Я даже перестала верить своим глазам, что рядом со мной тот самый Андрей, который сотню раз рассказывал мне, что жизнь должна быть правильной, адекватной и размеренной, а теперь он сидел на полу примерочной и успокаивал меня.
На следующий день Андрей встретил меня из университета, как он проделывал это в течение третьего месяца. Только в этот раз он сидел в машине, озабоченный и очень серьезный. Проблемы на работе. Или дома. Или он, наконец, решил меня бросить, потому что нашел новую, веселую и жизнерадостную девушку.
- Маш, не обижайся только. Я уже не знаю, как помочь тебе. Мне кажется, что это уже не в моих силах. И не в твоих.
«Отличное начало. Когда же он оставит меня в покое!»,- подумала я.
- Мой старый друг работает в одной частной клинике. Он очень хороший психотерапевт.
- Психотерапевт, говоришь?.. Да иди ты со своим психотерапевтом!
Я выскочила из машины, как будто в моем сидении сработала катапульта. Андрей даже не пытался меня остановить, только проезжая мимо, опустил стекло и сказал:
- Как ты не можешь понять, я же хочу помочь тебе!
- Слушай, помоги кому-нибудь другому! Например, голодающим детям в Африке, понял?!
В тот вечер я впервые осуществила то, о чем давно мечтала. Согрела огромную чашку крепкого кофе, укуталась в теплый плед, выключила свет, телефон, и наслаждалась своей грустью и своей скукой по лету.
- Пожалуйста, выслушай меня! Я люблю тебя!..
Андрей перехватил меня еще на полпути до университета и в буквальном смысле был готов ползать на коленках по мокрому асфальту в своих идеально выглаженных брюках. Притащил очередные цветы, только в этот раз, наверное, чтобы не злить меня (ведь психопатов лучше не злить) это были просто розы, много, очень много роз.
- Пожалуйста, не могу без тебя. Я терпел неделю, но больше не могу. Я схожу с ума без тебя.
- Теперь тебе нужен психотерапевт.
Вдруг мне стало очень смешно, Андрей, всегда такой гордый и правильный, интеллигентный мужчина, умоляет меня простить, и я почему-то хочу его простить. Мне в первый раз за полтора месяца стало неподдельно весело.
Андрей увез меня на неделю на море, туда, где тепло, где солнце и море. Я радовалась, как ребенок, с утра до вечера пребывала на пляже и искренне торжествовала, что теория с перевернутыми и вылитыми на землю морями не оправдалась. Мой самый добрый человек готовил завтрак в постель, всячески ублажал меня. А я плескалась в синеве, закапывалась, как ящерица, в песок, щурилась и улыбалась солнцу. Хотя к концу недели мне стало казаться, что на небо наступают тучи, и вот-вот разразится гроза, первичный экстаз от весёлых банановых пальм, кокосового сока и загорелых посетителей пляжа куда-то испарился, только не быстро, как вода, а долго и с последствиями, подобно ртути. Снова скука, тоска. Никто не понимал, где кроется ядро печали, под какой толстой и шершавой скорлупой.
- Машенька, мы же на море! Здесь солнце, песок золотистый! Что снова не так?
- Я не знаю, мне плохо.
Я снова прижималась к Андрею, искала спокойствия с ним, искала гармонии, но не находила. Внутри продолжался дождь.
Томный запах кофе манил мой разум, за окном продолжался дождь, его капли стучали по подоконнику, и кто-то из посетителей сказал, что этот дождь сводит его с ума.
- Кто он?
- Он самый замечательный. Мы познакомились прошлым летом в Сочи. А неделю назад я встретила его возле университета.
- Он что, следил за тобой?!
- Нет, просто искал. И все получилось. Андрей, понимаешь, я нашла свое лето!
- Да…Правда?.. Я должен бы порадоваться за тебя, но… Похоже, мое лето уходит от меня навсегда…
Его голос запутался где-то в запахе шоколадных пирожных и повис над его темным эспрессо, в котором спустя мгновение и утонул…