Наталья жила на первом этаже старого панельного дома. Он давно не ремонтировался, в подвале постоянно прорывало трубы то с холодной или горячей водой, то с канализацией. Но проблемы жильцов никого не волновали, да и некогда было ими заниматься, проблемами: почти каждый год в стране проводилась украинская национальная игра под названием "Выборы в Верховную Раду", над которой потешался уже весь мир. Жильцы выживали, как могли: на свои деньги что-то ремонтировали, потом снова заделывали прорехи, ждали тепла в квартирах до середины зимы, а коммунальщики рыли мерзлую землю и латали теплотрассу, забыв после этого закопать ямы.
Но если зимой в квартире было относительно тепло, то в ожидании запаздывающего отопления в доме поселялась промозглая сырость. Перспектив купить другое жильё у Натальи не было, и она приняла продвинутое и модное решение: установить в квартире автономное отопление, чтобы по своему усмотрению включать или выключать собственный котел, а не ждать милости от городских служб. Все необходимые документы были собраны, с мастерами она договорилась, осталось только подготовить фронт работ в квартире: чтобы отодвинуть мебель, нужно было освободить ящики, забитые всякой всячиной, до разгребания которой не доходили руки.
Надо с чего-то начинать... Наталья выдвинула один ящик, разобрала его содержимое, что-то сложила в пакет для мусора, что-то оставила. Выдвинула второй, перекладывая документы в одну стопку, старые записные книжки – в другую, фотографии – в третью. На самом дне ящика лежала стопка пожелтевших писем. Наталья собралась бросить их в мусорный пакет, но в последний момент решила-таки взглянуть и увидела на конверте знакомый до боли почерк. Это были письма от её мужа Володи, который почти из загса уехал на Север. Боже мой, как давно это было…
- Наточка, родненькая моя, миленькая, здравствуй! – прочла Наташа в первом же письме. - Ну, что ж ты не пишешь, уже даже как-то тяжело стало без твоих ласковых, нежных писем. Успокой меня – пиши, очень жду твоих писем. Когда начинаю себя корить за эту разлуку, у самого сердце сжимается, наверное, у тебя так же происходит. Я тебя очень сильно люблю, верю и омрачать это чувство не хочу. Как я жалею, что так получается, что ты – там, а я – здесь, и жизнь никак не устроится. Осталась только надежда и вера в ТЕБЯ, нашу любовь. Если скоро ничего не изменится в нашей жизни, я уеду отсюда. Надо устраивать семейную жизнь, жить для семьи, я решил так. Хочу быть рядом с тобой, дарить тебе радость в жизни, любить и быть любимым. Твой Вовка.
Неужели он мог так писать?.. Почему они никогда не перечитывали эти письма? Надо было прочесть их все - на антресолях большого шкафа в их северной квартире хранились две большие коробки с письмами, - может, тогда всё было бы по-другому?..
Наталья читала письма, волнуясь, как много лет назад. По её увядающему, но ещё красивому лицу катились слёзы. Она-то думала, что всё простила, забыла и успокоилась, но почему тогда так больно?..
В этот вечер она долго не могла уснуть. Вспоминала свою жизнь на Севере, своих друзей, потерявшихся после её переезда в Украину, свои отношения с мужем. Путались мысли, воспоминания, вопросы и ответы. Уверенно она могла сказать только одно: в их отношениях так и не была поставлена точка, вместо неё всегда ставилось двусмысленное многоточие…
- Я так и не поняла, зачем он приходил к тебе, - недоумевала Лариса, когда они в очередной раз собрались на посиделки.
- А, ты думаешь, я поняла?.. – грустно усмехнулась Наташа. – Как в анекдоте: кум пришёл в гости к куме, молча выпили, завалились в койку, кум молча оделся, и на выход. А она: чё приходил-то, может, сказать чего хотел?
- Нет, она ещё шутит, - возмутилась Лариса. – Он выписался из твоей квартиры?..
- Щаз, - иронично заметила Наталья, - об этом «денди» говорить не пристало.
- Ну, и что теперь? – растерялась подруга.
- А, я выпишу его через суд. Надоела бесполезная говорильня. И платить коммунальные платежи за двоих. Артём давно выписался, а я никак квартиру не приватизирую.
- Так это же твоя квартира, – не поняла Лариса.
- Моя. Но пока муж в ней прописан, он либо даёт согласие на оформление, либо выписывается. А ему мои проблемы по барабану, даже со мной что случись, – где его искать? – Наташа уже не шутила.
- …Натка, а мы в Америку уезжаем – дядька уже вызов прислал, - совсем не радостно сообщила подруга.
- И правильно! Ты надрываешься на работе, родители крохотную пенсию получают, а Даньку как поднимать? – уверенно говорила Наталья, а в груди всё сжималось: она останется совсем одна.
- Не хочу я уезжать, ты же знаешь, - на глазах Ларисы блестели слёзы, – что я буду делать в чужой стране?
- Может быть, ты замуж там выйдешь. А что? Посмотри на себя – красавица, умница, молодая ещё, - Наташе хотелось подбодрить подругу.
- Замуж – скажешь тоже, мне сначала придётся язык учить, потом диплом подтверждать, а жить на что?
Подруги ещё долго говорили, меняя темы, но у каждой вопросов было больше, чем ответов…
В последнюю ночь перед отъездом Лариса ночевала у Наташи. Квартиру родители продали, но после дефолта это были гроши. Обо всём уже переговорили, лежали молча. Наташа задремала, но вдруг проснулась, как от толчка, - гнетущая тревога исходила от подруги.
- Лорик, не спишь? – спросила она тихо.
- Не могу уснуть…
- Прекрати терзаться. Неужели может быть хуже, чем здесь сейчас? – в каком-то безысходном отчаянии спросила Наташа.
- Я не знаю, - просто страшно…
На вокзале все плакали, сомневаясь, что смогут увидеться вновь. На прощание Наташа сфотографировала заплаканную Ларису и её сына, которые с тоской смотрели на неё из окна поезда. И только дома, осознав полнейшее одиночество, она плакала навзрыд и выла, как раненая волчица…
В суде у неё приняла заявление приятная женщина. Наташа коротко рассказала об отношениях с мужем, после чего судья не выдержала:
- Так почему Вы только заявление на его выписку принесли? Давайте сразу и на развод.
- Я не думала об этом, - соврала Наталья.
- Поймите, адреса точного Вы не знаете, мы отправим запрос в Старосибирск, но пока найдут Вашего мужа и возьмут объяснение, пройдёт уйма времени. И потом, если Вам понадобится развод, будет та же волокита. – Почему-то судья прониклась симпатией к Наталье, – напишите причину, мол, давно живёте врозь, и всё.
Наташа решилась. Бумаги ходили по инстанциям долго, приблизительно через полгода её вызвали в суд и выдали на руки оба решения: о принудительной выписке мужа из её квартиры и о разводе. Судья даже показала ей написанное им объяснение: он, мол, не возражает выписаться, так как имеет своё жильё. О разводе Володя не писал ни слова. Он опять выбрал привычное многоточие, но судью это не смутило.
Квартиру Наталья приватизировала, теперь она успокоилась, что жильё не пропадет, если с ней что случится. Хотя Артёму она давно купила старую «хрущёвку», когда цены ещё не взлетели. Кое-как сделала ремонт и впустила туда квартирантов, а пока сын не женился, он жил с Наташей.
После отъезда подруги образовалась невосполнимая пустота, работа заменяла Наташе почти всё. Лариса писала длинные письма из Америки, иногда даже доплачивая, как за бандероль. Ей там не сладко пришлось: училась и соглашалась на любую работу, чтобы содержать родителей и сына, домой доползала еле живая и плакала в подушку. Постепенно жизнь у подруги наладилась, письма стали приходить реже, а потом и вовсе общение свелось к редким телефонным разговорам, зато по часу, не меньше.
На дачу Наталья ездила с Елизаветой Михайловной по инерции, но картошку больше там не сажала, так – по мелочи. Вырастила сад, собирала урожай ягод и делала заготовки на зиму. Когда в подвале накопилось варенья и компотов за несколько лет, бросила и это занятие. Вообще, с дачей были связаны плохие воспоминания, и Наташа продала её без сожалений.
Неожиданно в Наташиной жизни появился мужчина. Невысокого роста, не красавец, он брал каким-то обаянием и интеллигентностью, и звали его тоже Володя. Он был женат, но так долго и настойчиво ухаживал за Натальей, что она скорее сдалась, чем влюбилась. Не претендуя на роль жены, она решила попробовать себя в роли любовницы. Сначала она позволяла себя любить, ей нравилось быть нужной, востребованной, не чувствовать себя одинокой, а потом, как и любая женщина, так привыкла, что отдирала его от себя с мясом и кровью.
Второй Володя оказался под стать первому: он потянулся к ней, как к сильной женщине, она помогла ему самоутвердиться, поддержала в трудные времена, когда он начинал свой бизнес, а потом он, видимо, застеснялся человека, который видел его слабости. Он стал часто ссылаться на страшную занятость, но Наталья случайно увидела, как он смотрит на молодую женщину, его бухгалтера, и всё поняла. Выяснять отношений второй Володя тоже не любил, как и не любил говорить правды. Наталья сама поставила жирную точку, от многоточий её тошнило. Роль любовницы была написана явно не для неё.
Выкарабкивалась из этой грязи она долго и мучительно. Депрессия обрушилась на неё сразу, словно поджидала за углом, наблюдая, когда же эта женщина сдастся. В самом деле, ведь она не робот, чтобы тащить всё на себе: и работу, и дом, и сына, которого она еле уговорила поступить-таки в институт на заочное отделение, пообещав платить за учёбу. Кроме того, поддавшись на уговоры второго Володи, она оформила воинскую пенсию по выслуге лет, надеясь на его обещания и массу предложенных вариантов заработать деньги. После её увольнения множество вакансий превратилось в мираж, а после расставания с любовником все прожекты по зарабатыванию денег были для неё закрыты.
Пенсию ей назначили не очень большую, у Артёма постоянной работы не было, он перебивался случайными заработками, денег катастрофически не хватало, но у Натальи закончились силы и желание что-либо изменить. Никуда не хотелось идти, ни с кем не хотелось разговаривать. Выручали только кроссворды, которые она разгадывала с утра до ночи, изредка делая перерыв на кофе и сигарету.
- О, знакомая картина, - говорил Артём, заходя на кухню после работы, - как и не уходил – мама за кроссвордом. А что поесть?..
- Там, в холодильнике, разогрей, - равнодушно отвечала Наташа.
- На тебя греть?..
- Не хочу, - у Наташи в самом деле пропал аппетит.
- Мам, а ты скажи «у-хэ-хэ-хэ-хо!», - пытался расшевелить её сын.
- У-хе-хе-хе-хо, - бесцветным голосом говорила Наташа.
- Не-а, не так надо, - и Артём показывал снова, как видел в мультике. Ему непривычно было видеть мать в таком состоянии, но он не умел утешать, а как помочь – не знал.
Спасительницей оказалась новая подруга Наташи, Инна, на которую она и не надеялась. Несмотря на их частое общение, Наташа считала Инну немного высокомерной, неприступной, занятой только собой. Яркая блондинка с голубыми глазами и длинными ресницами всегда выглядела сногсшибательно, красиво одевалась, умела кокетничать с мужчинами и использовать их, хотя жила одна и сама воспитывала двоих детей от разных мужей. Наташа сначала не могла понять, почему Инна потянулась к ней, ведь та была намного моложе и эффектнее её, но потом увидела, что многое из перечисленного, - просто защитная маска, а в глубине души Инна такая же ранимая и несчастная, как и Наташа. Инна постоянно звонила Наташе и пыталась вытянуть её куда-нибудь, на что та отвечала отказом или бросала трубку. Тогда Инна приезжала сама, с другого конца города:
- Здравствуйте, скорую помощь вызывали? – с обезоруживающей улыбкой спрашивала она подругу.
- Вот, зараза ты, Инка, не мытьём, так катаньем, - беззлобно ругалась Наташа, одновременно досадуя, что одиночество прервано, и радуясь, что на какое-то время сможет забыть про острый кол, забитый в самое сердце.
То лаской, то хитростью Инне всё же удавалось уговорить Наташу на выход «в люди», и постепенно такая тактика принесла ожидаемые плоды. Наташа записалась на какие-то курсы, лишь бы среди людей находиться, начала сама искать работу. Но рыночные отношения успели испортить работодателей, все хотели молодого бухгалтера, до тридцати пяти лет, непременно с опытом. Наташа злилась и говорила Инне:
- Представляешь, им нужна бухгалтерша молодая, красивая и с опытом. Только непонятно, с опытом - по какой части?..
Неожиданно позвонили с прежней работы и предложили должность, правда, связанную с командировками. Наталья тут же согласилась и вернулась на работу, как в родную семью. Общение с коллегами, их искреннее расположение и уважение лились благодатным бальзамом на израненную душу, и вскоре Наташа стала прежней: уверенной в себе и независимой, искренней и доброжелательной. А после значительного повышения пенсии после какого-то перерасчёта и повышения зарплаты она вздохнула с облегчением: никто мне не нужен, я сама себе хозяйка. Как в старом кино «Девчата», - хочу халву ем, хочу – пряники!..
Лариса смогла прислать гостевой вызов не сразу, а спустя много лет, и Наталья решила-таки съездить в Америку: черт с ними, с деньгами, - не жили богато, не будем начинать. Предстоящая поездка добавила ей адреналина в крови, она бегала по магазинам, покупая себе новые тряпки и гостинцы подруге. Хотелось повезти чего-то такого, что бы напомнило той родной город. Кроме фирменных конфет «Гулливер», Наташа купила лучшую местную водку и колбасу, прикупила даже красной икры.
- Мам, ты же не в тундру едешь, а в цивилизованную страну, - смеялся Артём, - лучше бы сала украинского повезла.
- Да я хотела купить, а Лариса говорит, что на таможне отберут или заставят платить пошлину, - сомневалась Наталья, - я лучше повезу ей платье, которое пошью у девчонок в «Красе и моде», она там тоже раньше шила себе вещи.
- А примерять на кого будешь? – продолжал подначивать сын.
- На себя, конечно. Мы с ней часто вещами менялись, не думаю, что сейчас сильно отличаемся, а если не подойдёт – сама сношу.
- Ага, - улыбнулся Артём, - типа подарок вслепую…
Английский язык Наташа не знала, никогда его не учила, но её это не смущало, - там же будет подруга. В самолёте ей повезло, рядом оказалась женщина, долгое время работающая в Штатах, она помогла заполнить декларацию. На таможне Наталью о чем-то спросили, она попыталась воспроизвести фразу "я не говорю по-английски", таможенник странно посмотрел, махнул рукой и пропустил её. Как позже выяснилось, дословно её фраза прозвучала как "я знаю английский!".
В аэропорту Нью-Йорка Наталью должна была встретить Лариса, но пока она получала багаж и проходила таможенный досмотр, времени прошло много. Наташа вышла в зал прилёта, но подруги не увидела. Вот только тогда она испугалась: не зная языка, она не могла узнать, где находится и как найти встречающую подругу. Но тут она услышала знакомый звонкий голос:
- Натка! Мы уже три круга нарезали по залу, Даня предложил дать объявление, а я ему говорю: и что она услышит, если в английском «ноль», – Лариса с сыном уже подбегали к ней, - привет!..
Наташа видела подросшего сына Ларисы на фотографиях, но воочию просто обалдела. Высокий, под метр девяносто, с накаченными мускулами, с мамиными чертами лица, Даня был просто красавцем.
- Привет, теть Наташ, - басом сказало это выросшее чадо, - нас машина ждёт, пойдёмте.
Сначала Наташу привезли в квартиру, где жили Даня и мама Ларисы, Лилия Николаевна. Папа Ларисы умер уже в Америке, и Наташа очень сожалела, что не застала его живым. Лилия Николаевна постарела, после смерти мужа как-то потерялась, часто болела, но по-прежнему была радушной и гостеприимной. Там их ждал уже муж Ларисы, Олег (Наташины предсказания сбылись – Лариса вышла замуж!) и обильный обед. Потом началась раздача подарков, примерка платья, которое отлично подошло Ларисе, и бесконечные вопросы друг другу.
В тот же вечер Лариса привезла Наташу на день рождения своей приятельницы, но разница во времени в семь часов и десятичасовой перелёт доконали Наталью, она уже плохо соображала. Когда приехали к Ларисе в дом, который они с мужем купили в кредит, Наташа валилась с ног.
Лариса хотела многое показать Наташе, впечатлений было много, очень много, но самым главным для Натальи было то, что она по-прежнему чувствовала себя близким человеком этим далёким и, казалось бы, чужим людям. С подругой они говорили обо всём, не таясь и не скрывая ничего, и не могли наговориться.
- Наташ, а как Володя? Где он?
- Не знаю. Одна наша общая знакомая рассказывала, что он приезжал на похороны отца.
- Ты его видела?
- Нет, он даже не позвонил. Таня спросила у него, видел ли он меня, а сестра тут же перебила и сказала, что ему это неинтересно. Потому что я с ним развелась. Хотя глаза у него, говорит, оживились при напоминании обо мне. А на вопрос: есть ли у него дама сердца, он ответил, что есть. Мол, не для сердца и души, а для жизни. Больше я ничего не знаю…
Первым делом Лариса повезла Наташу в Манхеттен, сердце и визитную карточку Нью-Йорка, и от красоты высотных зданий у Наташи захватывало дух. На Уолл-стрит она подержалась за рога бронзового быка, который олицетворял символ богатства и успеха в бизнесе. В зимнем саду Всемирного торгового центра Наташа любовалась высоченными пальмами и через окно снимала стройку на месте рухнувших близнецов. Олег свозил подруг на машине в Вашингтон, где они посмотрели Капитолий и город, который Наташе понравился больше, чем Нью-Йорк, посетили Арлингтонское кладбище, на котором похоронены Кеннеди. Везде Наташу поражали чистота и ухоженность, обидно становилось за свою Родину, где никто не соблюдал чистоту улиц и парков, а на их уборку не хватало средств. Но больше всего Наташе, как водителю, понравились дороги: три основные полосы хайвэя и две запасные в каждом направлении. Стыдно признаться, но впечатляла и чистота туалетов, бесплатных, снабженных всем необходимым, чего Наташа не встречала в лучших заведениях своего города, да и своей страны, пожалуй.
А вот хвалёная служба 911 её разочаровала. Как-то утром Лариса захотела сделать для подруги паштет на завтрак. Наташа подключилась к процессу приготовления, едва проснувшись и накинув халат поверх пижамы, и не заметила, как подруга полезла вычищать пальцем остатки паштета из блендера, забыв отключить его от сети. Когда Наташа услышала звук включившегося миксера и крик Ларисы, она сразу всё поняла. Кровь брызнула во все стороны, Наташа почему-то смотрела на пол, боясь признаться себе, что ищет кусок пальца. На полу ничего не было, Наташа посмотрела на подругу. Лариса зажимала палец другой рукой, по которой стекала кровь. В ужасе они начали метаться по квартире, искать бинты, позвонили Олегу на работу, и тот посоветовал позвонить в службу 911.
Скорая приехала быстро, Наташа побежала на второй этаж переодеться, потом запрыгнула за Ларисой в машину. Врачи спрашивали подругу, что случилось, та испуганно объясняла что-то на английском языке, но Наташа поняла только то, что их интересовало одно: есть ли у неё медицинская страховка. В госпитале их долго продержали, даже рану осмотрели не сразу. Лариса держалась молодцом: не плакала, не закатывала истерику, просто молча ждала своей участи, а Наташа пыталась отвлечь подругу от плохих мыслей разговорами. Она ловила себя на мысли, что мелет уже полную чушь, но остановиться не могла - самой было страшно. Во второй половине дня пришёл чернокожий молодой хирург, осмотрел, а потом целый час зашивал рану, и только в шесть вечера подруги освободились. Обе уставшие, голодные, не понимавшие, в каком районе находятся, они вышли из госпиталя.
- Курить хочу до обморока, - сказала Наташа, - а сигареты не взяла. Сейчас стрельну у кого-нибудь…
- Не вздумай, - тут же остановила её Лариса, - здесь это не принято.
- Мне плевать уже, что тут принято, а что нет, – с русской бесшабашностью ответила подруга и направилась к двум парням, курившим на ступеньках.
У них она попросила сигарету, заранее заготовив фразу на английском. Её поняли, протянули пачку. Наташа вытащила из пачки сигарету, постеснявшись взять две.
- Thank you, - поблагодарила она, попыталась извиниться и сказать, что она русская. Но по смыслу получилось, что её зовут Раша, на что молодой американец с хитрой улыбкой ответил, что его зовут Джон.
Наташе стало весело, она оценила американский юмор, подкурила сигарету и пошла к Ларисе.
- Дай и мне курнуть, - попросила подруга.
- У вас же не принято просить, - беззлобно огрызнулась Наташа, но всё же протянула сигарету.
Подруги вышли к остановке и стали изучать расписание транспорта. Лариса сориентировалась, в какую сторону нужно ехать, и уже по тёмному они попали домой.
- Теперь останется память о твоём приезде, - горько шутила потом Лариса, доверяя делать перевязки только подруге.
- А у меня чувство вины, - грустно отвечала Наташа.
Месяц отпуска пролетел, как один день. Провожать Наташу поехали Лариса и Даня, опять не удержались от слёз, махали вслед руками, пока Наталья не скрылась в глубине зала регистрации.
Уже в Киеве оказалось, что багаж Наташи не прилетел. От усталости у неё не было сил даже на истерику.
- Вы не волнуйтесь, сейчас всё выясним, - сотрудник службы доставки багажа говорил дежурные фразы, а Наташа сожалела только о подарках для Артёма, если чемоданы не найдутся.
- Всё в порядке, Ваш багаж улетел в Сан-Франциско, - ровным голосом продолжил сотрудник аэропорта, выяснив что-то по своим каналам, - Вы поезжайте, а мы доставим Вам багаж прямо домой.
- Да, в Сан-Франциско я ещё не была, - с горькой иронией проронила Наташа, оставила свои координаты и уехала домой.
Багаж действительно доставили через три дня, прямо в квартиру, и Наталья убедилась, что в народной поговорке «нет худа без добра» заложена настоящая житейская мудрость: как бы она справлялась в дороге с двумя чемоданами?..
Вернувшись к своим обычным делам, Наташа поехала в Киев по работе. Она привыкла ездить в командировки, в поездах иногда попадались приятные попутчики, с которыми интересно было пообщаться. В этот раз в купе вошёл солидный мужчина высокого роста и приятной внешности. Привычным движением он провёл рукой по седым волосам, как бы зачёсывая их назад, и представился:
- Александр…
- Очень приятно, меня зовут Наталья, – с дежурной вежливостью ответила женщина.
Сначала они перебросились парой незначительных фраз, а потом неожиданно разговорились, постепенно узнавая друг о друге всё больше. Александр был разведен, но с бывшей женой сохранил нормальные отношения, как и с взрослыми детьми, которые жили отдельно. Он увлечённо рассказывал о своём бизнесе, потом они обсуждали новые фильмы, книги, стихи. Наталье было легко и хорошо с попутчиком, который не делал никаких намёков на продолжение отношений. В Киеве они легко расстались, обменявшись визитками.
Когда Александр позвонил через неделю и предложил встретиться, Наталья неожиданно согласилась. Она боялась признаться себе, что Александр ей нравится.
- Будь, что будет, - подумала Наталья, – надоело ждать у моря погоды...
- А теперь вот эти письма... И зачем они попались на глаза именно сейчас? - Наталье некому было сказать это, кроме сына.
- Мам, нельзя всё время жить прошлым. Да, сейчас я думаю, что много было и хорошего, но можно помнить об этом, а жить надо настоящим. Вот Александр - настоящий мужик, здесь и сейчас, у вас может получиться хорошая семья...
- Но мы с ним так далеко в будущее не заглядываем, - Наталья с удивлением смотрела на взрослого сына.
- Да, ты разберись вообще, чего ты хочешь. Но, впрочем, тебе самой решать, - и Артём свернул на свою любимую тему, - а что-нибудь вкусненькое есть?
Наталья установила отопление, сделала тёплые полы в кухне и коридоре, сменила ванну на душевую кабину, в общем, постоянно загружала себя делами, чтобы меньше оставалось времени на встречи с Александром, - почему-то ей не хотелось форсировать их отношения. После двух Володей в ней как будто что-то сломалось, а чувства покрылись инеем. Нужно было время, чтобы они оттаяли.
В выходные, в ожидании Саши, она навела порядок в квартире, приготовила обед, навела резкость на «морде лица», как сама любила шутить. Переливчатая мелодия дверного звонка заставила её вздрогнуть: что-то рано он сегодня, не случилось ли чего?..
Наташа открыла дверь. На пороге возник Александр. В одной руке он держал большую корзину с белыми розами, а в другой - открытую бархатную коробочку, в которой алмазными лучиками переливалось кольцо.
- Наташенька, девочка моя, я так больше не могу. Нам уже не по двадцать лет, а жизнь такая короткая… В общем, я прошу тебя стать моей женой…
Они назначили день регистрации и заказали кафе, чтобы отметить в небольшом кругу это событие. Когда Наташа с Александром вышли из кафе, навстречу им попалась такая же немолодая парочка. Наталья мельком взглянула на них и вздрогнула – Володя!
Он сильно располнел, лицо выглядело одутловатым, на лбу виднелись большие залысины, потухший взгляд равнодушно скользил по лицам прохожих. Сначала он безразлично взглянул на Наталью, а потом в глазах что-то вспыхнуло, и он замедлил шаг. Володя с Наташей смотрели друг на друга всего несколько секунд, но ей было достаточно. Он ничего не забыл. И чувства к ней не прошли. Но он выбрал спокойную, размеренную жизнь, где его любят и заботятся о нем. По принципу – лучше уж вперед, чем назад. Сердце Натальи дрогнуло от жалости.
Володина спутница ускорила шаг, увлекая его за собой. И обе пары пошли в разные стороны. Каждая – своей дорогой…