ГЛАВА ИЗ РОМАНА "СКАЗАНИЕ О МИРЕ ПРИЗРАЧНОМ"
Истинным другом может быть только истинный мудрец.
(Филипп де Бридель)
- А почему медвежонок? - крикнула Евлалия, когда они с Офелией уже подлетали к маленькому старинному дому, выстроенному из серого булыжника в средневековом скандинавском стиле. Всю дорогу она переговаривалась со своей покровительницей на повышенных тонах, потому что в ушах гудел ветер, и разговаривать налету вообще оказалось весьма некомфортно. Внизу простирались одни бескрайние луга, кое-где прорезанные тонкими голубыми ленточками рек и украшенные полевыми цветами. Но вот замелькала опушка леса, на которой и стоял домик, где жила Офелия со своим мужем.
- Берси – это скандинавское имя… Означает «медвежонок», - стараясь перекричать гудящий ветер, ответила Офелия. - Ну, откуда мне знать, почему мама с папой когда-то его так назвали?
Как только ноги женщин коснулись земли, крылья тут же пропали, словно их никогда не было. Евлалия стала растерянно поправлять свою широкую в глубоких складках юбку голубого платья из шёлка, но с удивлением обнаружила, что одежда слушается её так же, как собственное тело. Платье плотно облегало Лали во время полёта. Теперь, когда она приземлилась, оно мягко заструилось вниз. Несмотря на то, что Евлалия проспала в нём всю ночь, ткань была совершенно свежей и не помятой. Евлалия коснулась волос и обнаружила, что они распущены, но не растрёпаны.
- Мягкая пепельная волна… Красивый цвет, от природы – твой, не отберёшь, - усмехнулась Офелия, словно угадав мысли своей подопечной.
- Никогда не только не гордилась своей внешностью, но – наоборот, комплексовала, была часто недовольна собой, - с досадой ответила Лали.
- Все люди по-своему прекрасны. К сожалению, не все это могут выразить. Увы, Лали! Бывает, человеку даётся от рождения красивая и выразительная внешность. И вот он всю жизнь красиво и ярко выражает то, что хочет выразить: искренне или нет. И все окружающие люди восхищаются и пытаются увидеть за этим что-то, что есть дальше – прекрасное далёко его души. Но, к сожалению, часто оказывается, что дальше - пустота…
Евлалия прослезилась.
- Я знаю, знаю, Офелия! Ты говоришь то, о чём я думала не раз!
- Берси полюбил меня не за то, что снаружи, а за то, что внутри. Не удивляйся, если он не сразу обратит на тебя внимание, хоть ты и хорошенькая сейчас. Сначала он всегда смотрит на меня, - игриво закончила Офелия философский разговор, который начинался так серьёзно. Тем временем в дверях домика показался мужчина. Он был одет в просторный костюм из мягкой ткани – не в пример своей утянутой в узкое и строгое платье супруге. Но цвет одежды был такой же – бардовый, как у Офелии.
- Видишь ли, мы сговорились всегда одеваться в одинаковые цвета… независимо от стиля нашей одежды, - снова отвечая на мысли Лали, сказала Офелия.
- Офелия, ты куда смоталась с утра пораньше? И так вчера весь день тебя не было! Так ещё и сегодня! Я волновался. Безобразие какое-то! Просыпаешься, а жены и след простыл! Ты же знаешь, как тяжко для меня подобное утро! - ворчливо проговорил Берси и плюхнулся в кресло-качалку, стоящее на крылечке. Он был невысок, несколько полноват, движения его были вальяжны, как у сытого кота. С Офелией Берси разговаривал тоном любящего мать, но избалованного ею донельзя ребёнка.
- Милый, познакомься, это Лали, - не отвечая на его реплики, сказала Офелия.
- А-а… Ну, конечно, твоя нынешняя подопечная. Премного благодарен, что отняли у меня жену почти на двое суток, - глядя на Евлалию исподлобья, пробубнил Берси. Но девушка не чувствовала никакой антипатии к этому ворчливому субъекту. Напротив, с каждой минутой он нравился ей всё больше и больше. Он старательно изображал недовольство, но Берси никак не удавалось скрыть свою душевную доброту, скользившую в его красивом бледном лице, в голубых глазах, в каждом движении полноватого тела. Евлалии представился большой откормленный кот, который лишь смотрит мрачновато на новых гостей, но стоит протянуть руку и почесать ему подбородок, как начинает оглушительно урчать и тереться носом.
- Для меня большая честь э-э… познакомиться… - начала было Евлалия, но Берси оборвал её.
- Девушки, пойдёмте пить чай! Я чайник вскипятил и торт уже нарезал! - неожиданно воскликнул он, вставая с кресла-качалки и решительно направляясь ко входу в дом. Офелия последовала за ним, а Лали – за Офелией.
В маленькой, светлой и уютной гостиной пылал камин, несмотря на то, что на улице стояло позднее лето, и погода была прекрасная. Но Лали заметила, что от камина не исходит сильного жара – лишь лёгкое тепло, согревающее душу так же, как накрытый японским чайным сервизом стол и большой пышный торт, стоящий посередине этого стола.
- Присаживайтесь, присаживайтесь. М-да-а… Вот, пожалуй, гостье положу кусок с вишней, - бормотал Берси себе под нос.
- Всё-таки ты ему понравилась, - подмигнула Офелия своей подопечной.
- Мило, очень мило, однако… Надеюсь, к нам больше никто не заявится. И так весьма неплохо, - продолжал бормотать Берси, разливая чай.
- Кто к нам сейчас может заявиться, Берси? – сказала Офелия, погружая ложечку в свой кусок торта.
- Нимфы, нимфы, дорогая. Или твои знакомые ангелы. Или…
- Амфотерны, - усмехнулась Офелия. В ответ Берси растерянно хлопнул глазами, но ничего не сказал. Наступила тишина. Женщины поглощали торт, а Берси сидел неподвижно и о чём-то напряжённо думал. Это смутило и почти расстроило Евлалию. Ей показалось, что Офелия невольно поссорилась с мужем и сама того не заметила. Но она ошиблась.
- Пойду переоденусь в домашнее, мой дорогой. Ты не очень жалуешь мои строгие наряды, - прервала тишину Офелия, вставая из-за стола. Берси молча кивнул и, как показалось Лали, подмигнул жене.
Когда Офелия вышла из гостиной, Берси хитро поглядел на Лали и сказал:
- Офелии не за что волноваться. Вот уже много лет я изучаю общество амфотернов и пришёл к выводу, что они – совершенно то же самое, что люди.
- Простите… Вы говорите про тех драконов, которые прилетали ко мне сегодня ночью? - удивленно спросила Евлалия.
- Да-да! Ну, разве он тебе не понравился? Уверен, вы будете… - тут Берси осёкся, его лицо приняло сначала растерянное выражение, потом сердитое, так как он почему-то рассердился на самого себя, встал с кресла и подошёл к окошку, стараясь не смотреть на свою гостью.
- Берси, если вы говорите про того крылатого змея с гладкой голубоватой кожей и невероятно длинным завитым хвостом с кончиком, похожим на наконечник то ли стрелы, то ли копья, то - да, он мне, несомненно, понравился. Сказочное, немыслимое создание, которое по неизвестной причине поначалу испугалось меня, а потом спасло мне жизнь.
- Испугалось, потому что приняло тебя за нимфу, а нимфы их иногда убивают. Спасло жизнь – потому что поняло, что ты не нимфа, а такой же амфотерн, только в образе нимфы. Вот и все дела. Иными словами, Арнгейр хоть и в своих категориях, но сделал правильный вывод.
- Вы с ним знакомы?
- Конечно, ведь это единственный амфотерн, с которым можно посидеть за чаем, - усмехнулся Берси.
- Берси…
- Спрашивай, гостья, не смущайся, - голос Берси звучал мягко, хоть он и смотрел в окно, не отрываясь.
- Берси, как вы попали сюда? Насколько я понимаю, здесь вы – единственный мужчина, по крайней мере, в человеческом облике… Простите, - Евлалия не могла не проявить любопытства, но тут же смутилась.
- Наша жизнь… Видишь ли, гостья, жизнь души бесконечна. Она может закончиться на Земле. Разлучившись с земным телом, душа разлучается и с Земной реальностью. И попадает в иную реальность. Но сначала она встречается со своим Творцом. Когда моя душа встретилась с Творцом или Светлым Богом, как Его зовёт Офелия, её спросили, как бы она хотела жить дальше. То, что мне задали этот вопрос, говорило о том, что на мне не осталось великих грехов после земной жизни, и Творец готов поселить меня там, где я пожелаю. Но я не знал никаких других реальностей, кроме Земной, и мне не из чего было выбирать. Я лишь подумал об Офелии и заплакал. Мне было всё равно, где жить, только бы она была рядом. И вот, меня поселили здесь в новом эфирном теле и попросили немного подождать, ибо, как мне сказали, Офелия уже сама решила свою судьбу. Этот мир населяют лишь нимфы, амфотерны, и иногда сюда прилетают ангелы. Также здесь обитает множество различных теплокровных животных, которых нет на Земле. Это далеко не единственный мир, помимо Земного, который населяют живые и мыслящие создания. И он таков.
- Простите, а мыслящие – это…
- Нимфы и амфотерны. Животные, конечно, к мыслящим не относятся.
- И вскоре вы встретили здесь Офелию?
- Да, она стала одной из нимф. Поэтому и я здесь. И видишь ли, гостья, весьма скучаю иногда по мужскому обществу. К тому же по складу ума и характера я – учёный. А посему взялся изучать амфотернов. И выяснил, что они – теплокровные, разумные создания, в своём развитии способные достичь вершин даже больших, чем люди. Но они ленивы в своём подавляющем большинстве и настолько подвержены гласу низменных инстинктов, что больше напоминают животных, нежели людей в ином обличье. Такова двойственность их природы. С одной стороны – совершеннее людей, с другой – просто хищные звери.
- Арнгейр не такой, - убеждённо сказала Лали. Берси оглянулся на неё, на его лице выразилось изумление, но он тут же вновь повернулся к окну.
- Да, гостья, не такой, - только сказал он.
- Арнгейр – ваш друг, - снова утвердительно произнесла Лали.
- Лучший друг, - в тон ей и не оборачиваясь отозвался Берси.
- Не пытайтесь меня с ним как-то специально свести. Если мы и подружимся, это произойдёт независимо ни от кого. Вы уже сделали своё дело – привели меня в свой мир, - сказала Лали. Берси хлопнул в ладоши и громко позвал Офелию. Офелия показалась в дверях гостиной в просторном бордовом капоте.
- Офелия, Лали нужен свой дом. Ничто не должно мешать ей самостоятельно познавать Призрачный мир, - сказал Берси.
- Согласна… Но я не хочу бросать её! - воскликнула Офелия, с беспокойством глядя на свою подопечную.
- Офелия, я знаю, тебе всегда хотелось иметь дочь. Не сложилось – бывает. А сейчас она у тебя, можно сказать, появилась. Что же, взрослые дети, как правило, всё равно живут отдельно от родителей. И это не значит, что с ними нельзя общаться, - наставительно произнёс Берси.
- Да, ты прав как всегда. Что же, Лали, у тебя будет свой дом, - вздохнув, сказала Офелия.