«…Любовь негаданно нагрянет…», - так пел когда-то Леонид Утесов… Все вы знаете, кто по собственному опыту, а кто по рассказам очевидцев, что когда нагрянет она, эта роковая любовь, сметая на своем пути здравый смысл, застилая глаза, влюбленный перестает походить на себя, он становится любовно помешанным на своем предмете страсти и вожделения, даже когда этот объект, на взгляд стороннего наблюдателя, из себя ничего особенного не представляет, он все равно остается центром вселенной. Такое бывает, но, как оказалось, не только у людей, но и у животных, в частности у моей незабвенной Кисы случилась такая роковая страсть.
Из поселка мы переехали в город, где поселились в доме на два хозяина. Конечно, наша Киса приехала с нами, абсолютно спокойно приняв новое жилье, осмотрела все, обнюхала и одобрила дом. У наших соседей, как выяснилось, был кот, уже не молодой, пушистый, пепельной окраски котище килограммов на 8-9. Был он необыкновенно толстым, ленивым, с желтыми наглыми глазами, длинными усами и немного приплюснутой мордой. Видимо его мама посидела рядом с персидским котом.
Так вот, наша Киса, дама во всех отношениях разумная, никогда не придававшая особенного значения вопросам размножения – инстинкт, он и есть инстинкт, чего там может быть интересного – вдруг потеряла свою кошачью голову из-за этого недоперса. Имя у кота было плебейское – Васька, он любил целые дни проводить на своем крыльце, греясь на солнышке, причем почти целиком занимая это крыльцо своей нехилой тушей. Когда Киса впервые увидела такое чудо, она застыла, напружинившись, я подумала, что сейчас будет разборка, а, оказывается, Кису поразила любовь с первого взгляда. Она стала ухаживать за этим кошачьим бездельником, ловила для него мышей, птиц, даже однажды белку принесла, Васька подношения милостиво принимал, но на любовь не реагировал никак. Киса ложилась с ним рядом, вылизывала этого мамонта, ласково мурлыкала, томно мяукала – никакой реакции… Хозяйка кота, тетя Вера, заливисто смеялась: «Зря ты, Киса, стараешься, у него уже все интересы салом заросли!» Но Киса не отступала, она томно выгибалась перед Васькой, опрокидывалась на спину, медленно перекатывалась на живот, всем своим видом говоря: «Любимый, возьми меня!» Но наглый кот только слегка поводил усами и следил за представлением прищуренными, сонными глазами. Иногда, словно какая-то мысль мелькала в его сознании, он вставал, вперевалочку подходил к распластанной и замершей Кисе, хватал за загривок, и некоторое время держал ее так, потом мысль уходила, он выплевывал Кису, и на морде его было недоумение: «Чего это я только что хотел сделать?...» - так и не вспомнив, снова располагался отдыхать. Видимо совсем у Васьки плохо было и с любовью и с инстинктами…
Но Киса, она талантливая была девочка, как-то видимо она его уломала, а, может быть просто изнасиловала, потому что через некоторое время наша прекрасная кошечка родила котенка, который был очень крупный, но совсем идиот. Он часами мог сидеть в одной позе, качаться и мяукать дурным голосом, выпучив совершенно бессмысленные неподвижные глаза, Киса не могла научить его ничему: котенок гадил везде, постоянно терялся, пугался и орал, орал, орал… Такое вот дитя любви получилось. Киса скоро поняла, что дурака не научишь и перестала им заниматься, начав с новой силой заботиться о папашке уродца, видимо снова надеясь на взаимность. Конечно, котейку такого никто бы не взял, пришлось его отнести в ветлечебницу, чтобы прекратить и его и наши мучения.
Не знаю, чем бы вся эта безумная любовь кончилась, если бы наш красавец не погиб, то ли от ожирения, то ли от чего-то другого, так же неполезного для кошачьего здоровья.
Киса горевала, мне кажется, что она помнила Ваську до конца своих дней, потому что больше НИКОГДА у нее не было котят, после Васьки ей был никто не нужен. Видимо, познав великую силу любви, Киса не хотела размениваться на какие-то там инстинкты…