За окошком звякнул велосипедный звонок, и через секунду в хату влетела Ганна, колхозный почтальон.
-Татьяна Семеновна, вам письмо пришло. Казенное…
Татьяна дрожащими руками вскрыла пакет. Пробежала глазами по бумаге и без сил опустилась на лавку.
-Василь…Василёк мой нашелся…
Через час в её хате не было места. Взволнованные солдатки то плакали, то смеялись, поздравляя сельскую учительницу с негаданным счастьем.
Василь Климов был колхозной гордостью .Гармонист и балагур, уехавший из деревни поступать в летное училище, стал примером для многих Шепелёвских мальчишек.
В мае сорок первого приехал Климов в родную деревню с молодой женой. Они вошли в село под руку. Василь в синей летной парадке с новеньким Боевым Красным знаменем на груди. А Татьяна в белом платье и в белоснежных прорезиненных туфлях.
Свадьбу гуляли всем колхозом. Вскоре Василь отбыл на аэродром под Могилев ,а Татьяна осталась в свекровкином доме.Собиралась учительствовать в деревенской школе. А потом подоспела война...
Капитан Климов пропал без вести в середине июля. Сбили его “ишака” в родном белорусском небе, где-то недалеко от отчего дома. Мертвым его никто не видел, но и живым тоже…С самого начала сорок пятого принялась Татьяна искать своего Василя, хоть над холмиком его поплакать.
И вот ,наконец, в августе сорок шестого пришло заветное письмо. Её муж, Василий Егорович Климов, нашелся в специальном госпитале для инвалидов войны. Вскоре проводили бабы счастливую Татьяну в дорогу.
А через две недели, поднимая серую пыль, в Шепелёвку въехал санитарный “ЗиС”.
Вся деревня поспешила к климовской хате. Два молоденьких санитара в новых гимнастерках вытащили носилки с коротким телом Василя.
-Ай, божачки !- стоявшая ближе всех тетка Фрося всплеснула руками.Жалкое подобие человека на носилках, даже не напоминало знакомого с детства Василя. На его обожженном лице были только серые, мутные глаза. Под одеялом угадывались обрубки рук.
-Василь!- подошла тетка Фрося.- Ну, як же ты?
-Не говорит он, Фрося. И не слышит ничего…-всхлипнула Татьяна.
-Оох, Таня. Нашла ты своё счастье…-подруга уткнулась ей в плечо. Бабы заголосили.
Долго еще обсуждали в Шепелёвке нелегкую долю учительницы. А Татьяна веселая и говорливая порхала над своим супругом, который молча глядел на жену и вдруг заходился гортанными рыданиями, растирая культяпкой слезы по изуродованному лицу. В такие минуты Татьяна хватала подойник и бежала в пуню, выплакать своё бабье горе поджарой, криворогой Лыске.Три с половиной года лелеяла Татьяна своё горькое счастье.
Поздним апрельским вечером пятидесятого, в Климовских сенях раздались тяжелые, шаркающие шаги. Дверь открылась, и в хату вошел худой, изможденный мужчина в грязных кирзовых сапогах, латаных галифе и заношенном ватнике. Он устало опустился на порог, снял солдатскую ушанку без звезды, и погладив седой ёжик волос, родным, долгожданным голосом произнёс :”Ну здравствуй, Танюшка!”У Татьяны на секунду остановилось сердце и потемнело в глазах.
-Василёк…-Только и прошептала она.
В углу скрипнула кровать и на обожженном, безносом лице впервые появилась безобразная, но счастливая улыбка.