Александр Рейн Харитонофф
Паника. Паника была везде. Когда власти говорили: " Войны не будет, Президент подписывает пакты о перемирии и неиспользовании ядерного оружия...". Кейс знал, что когда китайцы запускают бомбы с кораблей, останется минут пятнадцать жизни, говеные минуты. "Надо обязательно прорваться" - подумал он напоследок.
Кейс погладил автомат, единственное полезное, оставшееся от военных сил США. "И это я дезертир?". Он усмехнулся. Лежал на парапете пятиэтажного здания, прямо напротив входа в ядерное убежище. Две машины, двадцать человек. Очевидно, все места были забиты. А снаружи бесновалась толпа. Огромное неразумное животное. Изредка кто-то из военных выпускал очередь.
Прямо в толпу. Орали умирая люди, небольшую площадь оглашали крики, стоны, вопли, просьбы о пощаде.
Кейс привстал и выстрелил три раза одиночными. Переднего автоматчика не стало. Остался только медленно коченеющий труп. Испуганные автоматчики сделали шаг назад и растерянно водили стволами. Толпа ждала этого момента. Раздался заводной клич. И толпа побежала.Прямо под отчаянные очереди. Часть отшатнулась, часть легла на площадь, чтобы уже никогда не вставать. Автоматчики не прекращали огня.
А Кейс молчал, и плача смотрел на толпу внизу. Он видел как умер его сосед, с которым он каждый вечер пил чай. Видел как нелепо взмахнув руками осела продавщица, из углового магазина. С каждой смертью что-то внутри Кейса отмирало. По чуть чуть. Из глаз хлынули слезы. Но он не поддерживал огнем горожан.
Из толпы вылетел камень, небольшой, но очень меткий. Еще один автоматчик рухнул на землю, височная кость была вломлена внутрь. Кейс торжествующе улыбнулся, разглядывая отчаянный бой в прицел. "Возможно мне придется стрелять и в своих!" - одернул он сам себя. И это было правдой. Единственный способ попасть в спасительное убежище - уничтожить и нападающих и защищающих. "Стоит ли моя жизнь больше чем жизнь всех этих людей? Они умрут и так, и так. Я вправе использовать их смерть, что бы спасти себя. И перестань думать об этом, Кейс!" - думал он.
В ход пошли огнеметы и гранаты. Кейс заметался на крыше, он отчаянно смотрел, как от взрывов погибают десятки людей. Разрываются на части все те с кем он жил. С кем дрался, с кем дружил. Текли реки крови, личности становились мясом. А чуть правее люди сгорали заживо, некоторые молча, некоторые крича. Кейс не выдержал. Он встал в полный рост, один выстрел, второй, третий... Гибли охранники, другие стреляли в ответ. В Кейса будто вливалась вся ярость и отчаяние погибших людей. Все пули пролетали мимо. А Кейс не промазал ни разу.
Он бросился к лестнице, спрыгивая через весь пролет добрался к земле. Ноги стали литыми, он шел прямо на последнего парнишу-автоматчика. Под ногами хрустели остатки его соратников. Людей с которыми он был знаком с детства. Ярость. Боль.
- Пощади! - Кричит паренек и кидает автомат на землю.
- А ИХ ТЫ ПОЩАДИЛ? - Крикнул Кейс и выстрелил.
Парниша был знаком. И очень знаком. Кто не знает родного брата?
"Сейчас он лежит с простреленной головой. Посему ему! - Крутилось в голове у Кейса. Он вспоминал как брат расстреливал безоружных горожан. Подонок!"
Раздался сигнал тревоги. Ворота открылись. Толстенный люк отъехал в сторону. Кейс оглянулся, и ярость его пропала. Сотни мертвых горожан лежали перед ним. Убитые за жажду жить. Несколько военных. Два года назад которые сами были этими горожанами. Кейс заплакал.
"Господи, за что? Их за что?"
Кейс пошел от ворот, сквозь обугленные тела. Мемфис, Дикий, Пертон. Друзья. Все трое погибли от пуль.
Сосед. Его дочь. И многие другие, кого он еле-помнил...
" Это апокалипсис? Господи, и люди обернутся друг против друга, и брат пойдет на брата?!"
Кейс встал на колени. Посреди могилы. Оглянулся вокруг.
- Что же мы творим? - Прошептал он.
Посмотрел на открытый вход убежища. Посмотрел, на мертвых.
- Я столько не стою. Я иду к вам, братья!
Он приставил автомат к подбородку.
- Я иду к тебе, Господь!
И выстрелил...
А в небе, сером, убитом газами и химией небе летели ракеты. Летели серыми бестиями, торжествуя. Пришел их час, пусть он и короток. От шахты к цели.
Они несли кое-что страшнее взрывов и смерти.
Судный день. Они принесли судный день. И пусть люди возрадятся, выйдут из убежищ - это будет всего лишь началом. Началом конца...