«НАД СНОМ МОНАСТЫРЯ ДЕВИЧЬЕГО»
Нынешний март выдался снежным, и насельницы часами не вы-пускают из рук лопаты, борясь со снежной напастью. Летом Пюх-тицкий монастырь похож на рай — от обилия ухоженной зелени и благоухающих цветов. Но и зимой монастырь прекрасен; белое по-крывало сделало его чуть строже, да знаменитые «стога» дров надели белые шапки. Но даже зима не в силах скрыть женскую природу Обители: так тщательно вычищать дорожки могут только монахини, и даже сугробы получаются одинаковой высоты.
Первым делом захожу в дом матушки игумении Варвары — пе-редать подарки, выпросить время для интервью. Знакомая келей-ница матушки Филарета встретила приветливо, словно только тебя и дожидалась последние полтора года. Среди прочих подарков вы-кладываю вилку — единственный предмет, сохранившийся у меня от бабушкиного семейного серебра.
— А вам не жалко, Александр Григорьевич? — участливо спрашивает келейница.
— А помните, матушка, как в «Поднятой целине» Шолохова Кондрат Майданников с кровью выдирал из сердца родную корову для колхоза? — сострил посетитель.
М.Филарета рассмеялась, и подарок был благосклонно при-нят. Матушке игумении нездоровилось, и я поспешил откланяться.
Я брел по снежной дорожке и думал: «Ведь не признался ке-лейнице, что собирался привезти еще серебряный стаканчик, но так и не нашел в себе сил с ним расстаться…»
Лет 10 езжу сюда, в Пюхтицу. Надолго не получается, обыч-но это 2-3 паломнических дня, но за эти годы я незаметно срос-ся с монастырем, он стал для меня родным. Хорошо приезжать в монастырь, где тебя знают и любят! Заходишь в церковную лавку — и матушка Олимпиада распахивает в улыбке лицо; идешь в гос-тиницу — и м.Назария встречает у порога и спрашивает о здоро-вье супруги; м.Иннокентия расстраивается, что из-за простуды не может со мной поговорить. Чудные, чудные люди! Даже огром-ные пушистые коты с противными скрипучими голосами Лиска и Дымка — мои старые знакомцы.
В окно моей кельи глядит нарядный Успенский собор из красно-желтого кирпича с зелеными луковками куполов. Если дол-го смотреть на него на фоне белого неба, то в снежной поземке вдруг видишь, как собор медленно отрывается от земли и устрем-ляется ввысь.
Долгие монастырские службы среди намоленных икон, неспеш-ная исповедь, пока не выговоришься до донышка, пламенная мо-литва отца Димитрия на литургии, заботливые матушки, усаживаю-щие отдохнуть в нужных местах, бой настенных часов — и тихое облако покоя и умиротворения окутывает душу. Господи, благо-слови сделать здесь кущу!
Время неумолимо — надо возвращаться в суету жизни. Нагру-женные подарками, святой водой, переполненные впечатлениями, в сопровождении сестер садимся в автобус. Я непременно вернусь сюда, Матерь Божия, в Твою Обитель. А пока
Над сном монастыря девичьего
Все тихо на сто верст окрест.
На высоте полета птичьего
Над крышей порыжелый крест.
Монашки ходят, в домотканое
Одетые, как век назад,
А мне обратно, окаянному,
Спешить куда глаза глядят.
Как я бы рад, сказать по совести,
Вдруг ни к кому и никогда,
Вдруг, как в старинной скучной повести,
Жить как стоячая вода.
Описывать чужие горести,
Мечтать, глядеть тебе в глаза.
Нельзя, как в дождь на третьей скорости,
Нельзя нажать на тормоза.
Константин Симонов †1979
Вам, наверное, надоело, читатель, все время ходить со мной на мамину могилку? Тут уж ничего не попишешь — или книгу бросать, или оставаться с автором до конца. Да и неспешная прогулка по тихому заснеженному Серафимовскому кладбищу утишит и ваше растревоженное временем сердце.
Сегодня — Прощеное воскресенье. После службы ноги сами ведут меня к маме, — поговорить, посоветоваться, а главное — попросить прошения за слезы и огорчения, которые я ей принес. Прости меня, мама, каким же неразумным был твой младший сын! И только теперь, когда седеют волосы и время принижает к земле, я понял, что значишь ты в моей жизни. Нет, не найти слов, что-бы выразить и всю вину перед тобой, и мою неизбывную благодар-ность за то, что ты дала мне жизнь, что ты по-прежнему любишь меня, как никто другой. Прости меня, мама…
В день Прощеного воскресенья
Наши души мягчают вдруг.
Я прошу у тебя прощенья,
Мой хороший, мой верный друг.
Перед Богом мы все неправы,
Все грешим на земном пути.
Зло свирепствует, дни лукавы.
Не сердись на меня, прости.
Мы заносчивы и упрямы,
Слово правды для нас — укор.
Я прощенья прошу у мамы,
К небесам устремляя взор.
И под пение панихиды
Тихо плачу, себя виня…
За печали, за все обиды
Ты, родная, прости меня.
Вседержитель взирает строго
На заблудших детей Руси.
Я прощенья прошу у Бога:
Не оставь, помоги, спаси!
Татьяна Егорова, СПб
Еще правит зима, но уже голубеет небо и выглядывает дол-гожданное солнышко, еще розовеют от мороза щеки, но неугомон-ные ворбышки уже чирикают-радуются весне, а душа уже предвку-шает наступление Великого поста и вслед за ним — Праздника праздников — Святой Светлой Пасхи.
— Христос Воскресе! — кланяюсь крестам.
— Воистину Воскресе! — раздается в ответ.
Подошла к концу очередная книга. Да нет, не книга, а часть ее: вот уже шесть лет я пишу повесть своей жизни под на-званием сначала «Записки редактора», а теперь к ним прибави-лись стихи поэтов, и стала она называться «Былинки». У каждой книги должен быть не только автор, но и герой. Настоящие мас-тера слова настолько вживались в своих героев, что физически ощущали на себе их страдания. Максим Горький, описывая в «Дет-стве», как Алешу Пешкова порол за провинность дед, увидел на руке рубцы от розги; Гюстав Флобер, когда создавал безсмертную «Мадам Бовари», чуть не умер от отравления ядом вслед за его героиней.
Кто же герой моих книг? Да я сам путешествую по собствен-ной душе, пристально вглядываюсь в жизнь, делюсь с вами своими мыслями, открытиями, недоумениями. Полезно ли это для меня? Несомненно. А вы, читатель, получаете ли пользу? Судя по пись-мам, да. Спасибо за то, что читаете мои мысли, сопереживаете, не соглашаетесь. Великий русский поэт Алексей Некрасов (†1877) сказал:
Одно заметил я давно,
Что как зазубрина на плуге,
На книге каждое пятно —
Немой свидетель о заслуге.
А сколько книг надо написать, чтобы добраться до су-ти? Не знаю — это зависит от таланта пишущего. Но даже теперь я понял многое. Ведь без понимания себя невозможно двигаться вперед, а тем более вверх, к Богу. Не все согласятся с напи-санным, но мы же разные, и это здорово. Потом, чтобы открывать себя, вовсе не надо быть писателем: надо самому себе научиться говорить правду. Странно звучит? Но когда вы начнете путешест-вие внутрь себя, вы поймете суть сказанного. Итак, в дорогу, читатель! И пусть Господь помогает вам на этой стезе.
Кто — я? Забыл… Не имеет значенья!
Имя мое уплывет, как дымок
спички сгоревшей…
Но… было свеченье!
Что-то и я в этих сумерках смог…
…Делал свое: улыбаясь сквозь слезы,
пестовал доброе слово — во зле,
в небо смотрел сквозь потухшие звезды,
как сквозь морозный узор на стекле.
Таяло сердце от ласки свирепой…
Строил себя, суеты убоясь.
… Кто — я? Травинка — растущая в небо?
Или дождинка — летящая в грязь?
Глеб Горбовский, СПб
(фото Ольшанской)
КАК РЕДАКТОР С РЕДАКТОРОМ
Всем, наверное, понятно, что редактор газеты и редактор кни-гоиздательства — это не одно и то же. С одной стороны — стре-мительный газетный ритм, с другой — глубокая, вдумчивая работа с текстами, с одной стороны — попытка уловить живой пульс зло-бодневности, с другой — работа не сиюминутная, работа на века… А все-таки у редактора-журналиста и редактора-книжника есть немало общих тем для разговора, — для такого, например, как этот: разговора между главным редактором газеты «Православный Санкт-Петербург» А.Г. Раковым и заместителем главного редакто-ра православного издательства «Сатисъ» И.М. Ольшанской.
— Вы, Ирина Михайловна, были редактором первой книги моих «Былинок»… Мне нравится ваш подход к авторам: мягкий, не заде-вающий тонкой авторской субстанции. Это правило такое в «Сати-се», или мне повезло?
— Александр Григорьевич, я рада, что вам было интересно с на-ми работать, что у вас осталось доброе впечатление о нашем со-трудничестве. Работа с автором — это всегда соприкосновение двух человеческих душ, а это и радость, и тяжелый труд. Всем нам в издательстве хочется, чтобы наши авторы чувствовали себя соработниками в великом деле созидания книги. Вы знаете, как нелегка эта работа, а поэтому дай Бог, чтобы вам здесь было интересно, радостно, спокойно работать, чтобы ничто не отвле-кало от книги. Такая манера должна быть законом: нужно, чтобы автору было хорошо в издательстве.
— «Сатисъ» существует с 1991 года и по праву завоевал автори-тет канонического православного издательства. Каков ваш подход к отбору материалов и авторов?
— Да, действительно: наша главная задача заключается в том, чтобы издательство оставалось православным, и не только по вы-веске. Поиск авторов, поиск текстов для нас превращается преж-де всего, в поиск того настоящего православного слова, которое именно сейчас необходимо людям. А люди — они все разные, каж-дому нужно свое, и поэтому подход к материалу не должен стро-иться по единому рецепту. Православная литература, православ-ное слово — это огромное море… Нам только кажется, что сейчас очень много напечатано. Скажем, Свято-Тихоновский институт в Москве занимается сбором материалов по церковной истории, но петербургские материалы туда практически не доходят: история нашей епархии нам пока известна только в каких-то фрагментах… Нет, мы только-только прикоснулись к этому богатству, нам еще предстоит его узнать, мы еще скользим по поверхности этого словесного моря. Тут и церковно-историческая литература, тут и литература художественная, это новые авторы, это новые иссле-дования. Но есть, конечно, один критерий, которого мы стараем-ся придерживаться всегда: текст должен быть канонически выве-рен и не содержать в себе никакой ереси. Поэтому редактор дол-жен быть человеком церковным.
— А мне вот до настоящего воцерковления еще далеко… Но из своего небольшого опыта я сделал такой вывод: по мере нашего воцерковления и газета становится интересней… Мы делаем газе-ту, а газета делает нас. Можно ли то же самое сказать и о под-готовленных вами книгах?
— Можно… Мы все только-только приходим в Церковь. Все мы в Церкви – дети. Но когда мы занимаемся церковно-историческими материалами, когда мы занимаемся мемуарами, мы учимся, мы при-касаемся к тому богатству, которого в нас нет. Нет бытового опыта церковной жизни… А любая книга, с которой мы работаем, предъявляет к нашей духовной жизни самые серьезные требования: не мы ищем критерий подхода к тексту, а скорее он сам требует от нас что-то. Это всегда история прихода человека в Церковь, прихода человека к Богу, это поиск правды, это поиск ответа на вопрос: «Зачем ты живешь?» Это всегда путь. Мы только-только в начале этого пути, а книга предъявляет к нам требования, кото-рым мы вряд ли соответствуем.
— Расскажите, как делается книга. Вот принес человек руко-пись. А что дальше? Каков путь от рукописи до книги?
— Александр Григорьевич, если я просто расскажу, как делает-ся книга, опишу внешнюю сторону этого процесса, то это никому ничего не скажет… Книга рождается каждый раз по-новому. Более того, это всегда случается по милости Божией… Я, как редактор, должна сделать все, что могу, а я знаю, что могу очень мало. Но если я буду стараться, тогда уже и Господь поможет. Не ду-майте, что пройдя все технические этапы, рукопись автоматиче-ски превращается в книгу — вовсе нет! Православная книга — это совершенно особые требования, здесь любая фальшь и любая хал-тура (простите за грубое слово), могут изуродовать чью-то ду-шу. Мы не избавились от привычки делать все впопыхах, нас му-чает искушение делать быстро и поверхностно. И вот — выходит книга — с обложкой, с отредактированным текстом, но это иллю-зия: книги на самом деле нет, книга не получилась, не случи-лась.
— Вы хотите сказать, что издатель иногда не дотягивает до книги?
— …до того, чем она могла бы быть. Мы часто противопоставля-ем: вот книга православная — вот книга светская; у нас выходят книги православные, значит это уже само по себе хорошо. Ничего подобного! Испорченная издательством православная книга прино-сит душам куда больший ущерб, чем многие светские романы. Вы помните, какие прекрасные профессионалы работали в издательст-вах в советское время. С точки зрения профессиональной мы во много уступаем им. Мы еще учимся профессионализму. Учимся у старых книг, учимся у старых издательств, друг у друга… Каждая новая книга — это испытание, это открытие, повторить это не-возможно.
— У меня вопрос, может быть, глупый: как вы думаете, для кого пишет автор — для себя, для читателей, для вечности?..
— За каждого автора трудно ответить… Я надеюсь, что в глубине души каждый автор понимает, что он отвечает перед Богом, — не смея, быть может, признаться в этом самому себе. И еще книга — это всегда диалог с читателем. Это разговор — даже если речь идет о научной монографии. Это попытка быть услышанным. Это разговор и с самим собой, но и с читателем.
— В Интернете появляется все больше библиотек. Знатоки утвер-ждают, что время печатной книги подходит к концу. Сможете ли вы смириться с этим?
— Я не считаю нужным смиряться с такими вещами. Я категориче-ски не согласна с мнением так называемых знатоков. Интернет и книга — это разные уровни существования текста. В электронном виде мы имеем голый текст. Книга, как я ее понимаю, существует в другом измерении.
— Наверное, и читатели у них разные?
— Разумеется. Человек, читающий с экране монитора, читает именно текст. Он не видит книгу. Он не чувствует ее в руках. Он не сознает ее цельности…
— Я заметил (не знаю, насколько справедливы мои наблюдения), что степень воздействия текста на читателя по мере его продви-жения от рукописи к печатному варианту, и далее — к книге, возрастает. Текст в интернете оказывает на читателя меньшее воздействие. Справедливо ли такое утверждение?
— Если это другой уровень существования текста, то — будем последовательны! — и другой уровень воздействия на читателей. Слово в интернете существует по другим законам. Кроме запаха типографской краски, есть еще то, что очень трудно определить, но что хорошо знают книголюбы: живое ощущение книги, которая несет в себе память рук, которые ее держали, несет в себе ка-кие-то пометы (если мы говорим о старой книге). Вот пример. Мы только что издавали «Избранные чудеса и наставления старца Се-рафима Саровского». Издавали по старому изданию 1899 года. Ко-гда я взяла эту книгу в руки — а она была приобретена в буки-нистическом магазине — я увидела автограф некоего петербург-ского батюшки, который в 1901 году подарил эту книгу своей ма-тушке. Осталось ее имя, осталась его подпись. Подарок был, су-дя по всему, на день ангела: там есть дата — день Веры, Надеж-ды, Любови. Эта запись — память о батюшке. Как в интернете со-хранить такую память? А когда на эту книгу посмотрит знающий человек, то он увидит: книга-то была читана-перечитана еще до канонизации прп. Серафима! Вот значит, как его почитали еще до прославления! Это теплота, это жизнь, это то, без чего мы все равно не сможем остаться.
— Позволите мне привести по этому поводу стихотворение Любови Ладейщиковой
ПОСЛЕДНЯЯ КНИГА
Последняя книга. Гудящая лира.
Незримый, опальный поэт…
Заложник в миру виртуального мира,
Песчинка в сетях «Интернет».
Акулы кричат о правах человека,
А вороны целятся в глаз.
Последняя книга ХХ века —
Взорвавшийся в сердце фугас.
Но я, словно зернышко, в землю зарою
Горячее слово свое,
И книгу, как двери ворам, не открою,
Врагам не доверю ее.
Пусть в книге моей за пылающей дверцей
Нетленная дремлет страна,
Пока не очнется российское сердце
От страшного мертвого сна.
— Мы держим дома личные библиотеки, но если отмечать прочи-танные книги, получится, что мы используем книгу из библиотеки всего один раз.
— Квартиры у нас маленькие, книг очень много, но я не могу отказываться от радости иметь дома любимые книги. Конечно, на-ступит время, когда захочется их подарить хорошему человеку… Но совсем отказаться от личной библиотеки нельзя: сегодня ты книгу не возьмешь и тебе кажется, что она вряд ли когда-нибудь пригодится, а проходит время…
— …иногда даже десятилетия проходят…
— …и вдруг видишь, что она стоит и ждет тебя.
— Я многим задаю этот вопрос: могут ли православные книги не-сти в себе благодать?
— Они помогают нам. Порою возьмешь книгу — не зная еще, зачем — открываешь ее и видишь те самые слова, которые именно сейчас тебе нужны; это каждый православный человек знает, это часто случается. А потом — вы же филолог, вы понимаете благоговение, которое испытываешь всегда, приходя к старой книге. Мне кажет-ся, издательство должно возвращать благоговейное отношение к книге.
— Один великий человек утверждал: «Книга — моя рабыня!» До-пустимо ли делать на полях заметки, подчеркивать тексты, рвать страницы, загибать их?
— Я сразу скажу, что загибать страницы нельзя ни в коем слу-чае. А что касается подчеркиваний… Когда книга в работе, я по-зволяю себе карандашом что-то отмечать. Вот именно — позволяю, даю себе разрешение. Только карандашом! И стараясь, чтобы это не ранило книгу.
— Каков ваш взгляд на нынешнюю литературу? Чего недостает на православном книжном рынке, несмотря на его обилие?
— Обилие внешнее, видимое. Недостает же того, чего недостает и нам самим — глубины, серьезности, любви. Я не случайно гово-рю не о книжных, а о духовных критериях. Недостает благогове-ния, о котором я уже сказала. Но когда все это придет, тогда нам откроются и новые тексты: лежат не разобранные частные ар-хивы, государственные архивы. Мы ленивы и нелюбопытны, нам не хватает ни времени, ни сил. Мы еще не дошли до настоящих хра-нилищ, мы не дошли до рукописных отделов… А еще не хватает православному книжному рынку, — позвольте, я это скажу — на-стоящего русского слова, слова, которое всегда было для рус-ского человека, не побоюсь сказать, святыней. А наше отношение к слову — начиная от бытовой речи на улице, частной речи в се-мье, беглой речи на работе, в скороговорке утренней и вечерней молитвы — наше слово перестало быть святыней. И это беда. Мы не чувствуем слова…
— Кстати, интернет, он вообще не обращает внимания не то что на знаки препинания, а даже на правописание слова.
— А если слова перестают быть святыней, то их можно и писать неправильно. Если слово перестает быть святыней, его можно не любить. А если слово, данное Богом, можно не любить, то можно не любить и человека. Это очень страшная цепочка. Нет понима-ния святости слова, а в результате возникает то, что я называю — может быть, очень резко — православным хамством. Оно находит свое выражение и в книгоиздательстве, и в церковном общении…
— Наша газета последовательно выступает против книг, написан-ных в стиле православного фэнтези, наподобие Юлии Вознесен-ской. Каково ваше мнение о такого рода книгах?
— Я не люблю никого обижать и давать жесткие оценки. Но здесь я буду очень категорична. Мне кажется, что есть граница, кото-рую нельзя переступать. Нельзя говорить некоторые слова впопы-хах, даже скороговоркой их нельзя говорить, и, не подумав, нельзя писать о некоторых вещах… Я очень остро воспринимаю не-целомудрие этой книги, нецеломудрие в высшем значении этого слова.
— Ирина Михайловна, почему же тогда такое паблисити, такая реклама подобным книгам?
— Потерян критерий истинности. Если мы сами не будем дотяги-вать читателя до необходимого уровня, то место пустое недолго будет пустым. Оно будет заполняться подобными — очень вредными — книгами. Это чтение очень легкое, очень простое. Оно оттал-кивает читателя только тогда, когда у него есть другой ориен-тир. То, что подобные книги нравятся — это первый знак того, что ориентиры поменялись в худшую сторону.
— Издание книги — процесс длительный. Как же издательство от-ражает актуальные вопросы времени?
— Очень сложный вопрос. Но скажите: что сегодня актуально? Можно издавать брошюры на каждую злободневную тему. А можно говорить о проблемах, которые внешне не актуальны, но которые в глубине своей несут ответы на вопросы сегодняшнего дня. Один пример: два года назад (для вас, человека, который работает в газете, это время огромное, а для нас — один миг…) Так вот, два года назад мы подготовили книгу, в которую вложили очень много сил. Мы так ждали ее! Так боялись, что она запоздает!.. Но вышла она сейчас и оказалось, что именно сегодня она наибо-лее злободневна.
— Теперь — простите меня, Ирина Михайловна, я хочу перейти к моей скромной персоне. В Союзе писателей затрудняются опреде-лить жанр «Былинок». А что думает об этом редактор книги?
— Жанр действительно определить трудно. Но это хорошая проза, — вот что важно, важнее, чем жанровая принадлежность…
— Многие издательства, в том числе и московские, которым я предлагал рукопись, увидев такое количество стихов, сразу от-казывались, потому что знали: отношение к поэзии сейчас, мягко говоря, прохладное. А почему «Сатисъ», в отличие от других из-дательств, не испугался этого обилия стихотворений?
— Да, поэзии боятся… Но не только к поэзии сейчас такое отно-шение… Это отношение к слову вообще. Просто в случае с поэзией это острее проявляется. Я же не могла не обрадоваться стихам: ведь в стихах душа отражается так, как нигде больше. А тот прием, который вы открыли в «Былинках» — это попытка найти в стихах еще больший смысл, еще более тайный — тот, что высека-ется из стиха при соприкосновении с прозой, как огонь из кам-ня. Это очень плодотворный подход к поэзии. И не заботьтесь об определении жанра: вы сами нашли название своему жанру — «Бы-линки»
— Ирина Михайловна, и все же: что такое книга?..
— Я позволю себе сказать: книга — это святыня.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Собратья по перу спрашивают меня, к какому жанру относит-ся книга — к публицистике, исповедальному жанру или какому-то другому? Отвечаю: это «записки редактора», и я понятия не имею, существовал ли до меня подобный способ передачи мыслей. Когда я стал добавлять к «запискам» стихи, получились «былин-ки». Я плачу над счастливою строкой, Пусть написал ее не я — другой. Степан Щипачев. Найти предшественников «Былинок» в ли-тературе такого соединения авторской прозы с поэзией мне не удалось. Думаю, как для читателей, так и для автора не столь важен литературный жанр, — важнее, сумел ли писатель донести до читателя свои раздумья, тронули они читательское сердце или нет. Тешу себя надеждой, что мой скромный труд не оставил вас равнодушными.
Вторая книга «Былинки», которую вы только что прочитали, продолжает книгу первую (изд. «Сатисъ», 2004) и отражает то, что было пережито мной в течение одного года. Надеюсь, чита-тель найдет в ней нечто, помогающее православному христианину идти царским путем спасения — через падения, подъемы, откры-тия, молитвы, исповедь и причастие святых страшных Таин Божи-их. Ваша поддержка после выхода первой книги «Былинок» была очень полезна. Один из читателей пишет: «Все ваши книги — часть одной большой книги. Это художественный мир Александра Ракова. Пишите, пока пишется! Издавайтесь, пока издают! Это ваша песня, ваш гимн Господу. Пойте, пока поется! Потому что «дни лукавы», и жизнь переменчива».
Хочется в заключение все же ответить писателям, в каком жанре написаны «Былинки», уже по традиции, стихотворением по-эта Николая Глазкова †1979:
Рассчитывая на успех,
Желая отразить эпоху,
Поэт сложил стихи для всех.
Жена прочла, сказала: — Плохо.
Тогда лишь ей, своей жене,
Поэт сложил стихи другие.
И оказалось: всей стране
Потребны именно такие!
Спасибо всем, принимавшим участие в моей судьбе. Напишите или позвоните — ваше мнение о книге весьма важно.
Искренне ваш, Александр Раков
СПИСОК ПОЭТОВ,
стихотворения которых использованы в книге:
1. Абрамов Анатолий
2. Аврутин Анатолий
3. Аникин Михаил
4. Архиепископ Иоанн
5. Берестов Валентин
6. Бехтеев Сергей
7. Блаженных Вениамин
8. Бобров Александр
9. Бодлер Шарль
10. Боков Виктор
11. Букин Николай
12. Бунин Иван
13. Васильева Лариса
14. Веселов Владимир
15. Власов Александр
16. Волошин Максимилиан
17. Вяземский Петр
18. Гамзатов Расул
19. Гин В.
20. Глазков Николай
21. Голубев Валентин
22. Горбовский Глеб
23. Городецкий Сергей
24. Грибоедов Александр
25. Громов Николай
26. Грунтовский Андрей
27. Гумилев Николай
28. Гюго Виктор
29. Дельфин
30. Диксон Владимир
31. Дрожжина Ирина
32. Друнина Юлия
33. Дудин Михаил
34. Дымова Лорина
35. Евтушенко Евгений
36. Егорова Татьяна
37. Ефимовская Валентина
38. Жемчужников Алексей
39. Заболоцкий Николай
40. Зорин Александр
41. Иванников Александр
42. Иванов Геннадий
43. Иерей Игорь Ухторский
44. Иеромонах Роман
45. Искандер Фазиль
46. Казакова Римма
47. Карпова Наталья
48. Карташева Нина
49. Киплинг Редьярд
50. Ковалев Дмитрий
51. Ковальджи Кирилл
52. Колганова Вера
53. Корнилов Борис
54. Коротаев Виктор
55. Красавин Юрий
56. Краснов Анатолий
57. Кузнецов Вадим
58. Кузнецов Виктор
59. Кузнецов Вячеслав
60. Кузьмина-Караваева Елизавета
61. Куняев Станислав
62. Курочкин Василий
63. Лавлинский Л.
64. Ладейщикова Любовь
65. Логунов Алексей
66. Майков Аполлон
67. Марьян Марина
68. Матусовская Елена
69. Маяковский Владимир
70. Межиров Александр
71. Михалев Владимир
72. Модзалевский Л.
73. Моисеева Ирина
74. Морозов А.
75. Набоков Владимир
76. Недошивина Тамилла
77. Некрасов Алексей
78. Никитин Иван
79. Николаев С.
80. Николаевская Елена
81. о.Александр Халошин
82. о.Анатолий Трохин
83. о.Олег Сенин
84. Орлов Борис
85. Орлов Сергей
86. Островская Нина
87. Пастернак Борис
88. Петрова Марина
89. Петровых Мария
90. Поляков Виктор
91. Полянская Екатерина
92. Попов Андрей
93. Прасолов Алексей
94. Пушкин Александр
95. Раков Александр
96. Рачков Николай
97. Решетов Александр
98. Рубцов Николай
99. Санин Евгений
100. Священник Введенский Влади-мир
101. Селедцов Олег
102. Семенов Владимир
103. Сергеева Ирэна
104. Симонов Константин
105. Смирнов Сергей
106. Снегова Ирина
107. Соколов Владимир
108. Соловьев Владимир
109. Солодовников Александр
110. Старшинов Николай
111. Стефанович Николай
112. Стремяков Иван
113. Суворов Владимир
114. Схиигумен Савва(Остапенко)
115. Табидзе Галактион
116. Тарковский Арсений
117. Татьяничева Людмила
118. Твардовский Александр
119. Телегина Валентина
120. Торопыгин Владимир
121. Тувим Юлиан
122. Тушнова Вероника
123. Тютчев Федор
124. Улахович Дмитрий
125. Федоров Василий
126. Фет Афанасий
127. Филиппов Владимир
128. Фрост Роберт
129. Ходасевич Владислав
130. Цветаева Марина
131. Чиннов Игорь
132. Чичибабин Борис
133. Чупров Олег
134. Шевелев Александр
135. Шефнер Вадим
136. Широков Виктор
137. Щипачев Степан
138. Яшин Александр
Газета «Православный Санкт-Петербург» – един-ственное всероссийское издание в граде святого Петра. Существует с 1993 года по благословению Митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Ио-анна (Снычева)†1995
Индекс всероссийской подписки 31420
Ваши отзывы о книге присылайте в редакцию га-зеты.
Адрес редакции: 190013, Санкт-Петербург, ул.Бронницкая, д.17, кв.4
Тел.(812)317-99-49.
Или автору:
197183, ул.Школьная, д.10, кв.75.
www.pravhiter.ru
pravspb@yandex.ru (ред), alex.47@list.ru(дом)