Кто не чужд воспитанью, бывает другими воспитан,
Коль на добрые свойства в ком-либо ином поглядит он
(Низами)
С вечера у Сулеймана болела голова. Он надеялся, что за ночь боль пройдет, однако не тут-то было! Утром голова буквально трещала. Соседка, медсестра, померила давление: оно оказалось в норме. Вяло позавтракав, Сулейман поехал на работу, обещая жене обратиться к врачу.
В первой половине дня ему было некогда: институт готовил срочный отчет для мэрии, в три часа он, как и.о.,. находящегося в командировке директора института, поехал в мэрию на совещание. На работе по совету секретарши он сначала принял спазмалгон, а потом периодически пил все таблетки, которые приносили ему подчиненные: анальгин, но-шпу, аспирин. Боль временно затихала, но затем возобновлялась снова.
С большим трудом, высидев до конца совещания, он сразу поехал к невропатологу, который, осмотрев его, выписал два лекарства и посоветовал, приняв одно из них, лечь спать.
– Вам нужны тишина и покой! – сказал он.
Подъехав к дому шефа, водитель сказал:– Ваш сын веселится!
Выйдя из машины и услышав звуки ревущего музыкального центра, доносившегося из окна его квартиры, Сулейман поморщился:
– О Боже! Сегодня же у нас ъцмя ахшамы! (четверг - азерб.) Он отпустил водителя и стал подниматься по лестнице. С каждой ступенькой звуки музыки усиливались.
– Что же мне делать? – думал он, – уйти к сестре? – Но сил спуститься на первый этаж и выйти на улицу уже не было.
На пороге открытой двери стояла жена, которая взяла у него портфель и, помогая снять пальто, обреченно сказала, показывая на дверь комнаты сына:
– Сегодня же ъцмя ахшамы *!– и добавила, – я звонила врачу. Он сказал, что страшного ничего нет, нужны покой и тишина! Я просила Мурада убавить звук. Он убавил.
– Да? Мне показалось наоборот. Эта кошка тоже здесь?
Жена кивнула головой и сообщила, что может подавать обед. Сулейман отказался от еды. Он сидел на диване и бессмысленно смотрел на экран телевизора, звук которого заглушал ревущий в комнате сына магнитофон.
– Дай мне стакан чая, и я пойду, попробую немного поспать.
Направляясь на кухню, жена постучала в комнату сына: Мурад появился вместе с подружкой
Самирой, которая почему-то просила называть её Сямой.
– Мурад! Отец вернулся с работы. У него по-прежнему болит голова. Врач рекомендовал ему тишину и покой, поэтому сегодня слушайте музыку очень тихо. Идеально было бы, если бы вы вообще выключили её.
– Ладно, Земфира ханум! Некоторые скоро и так собираются уходить, – ответила за Мурада Самира.
– Папа пришел? – спросил сын и пошел в гостиную.
– Здравствуй, отец! – сказал он, не заходя в комнату, – ты еще не выздоровел?
Сулейман покачал головой: «Нет, сынок!»
Самира, появившаяся за спиной Мурада, выразила готовность отвести Сулейман муаллима к известному невропатологу, профессору, который читал им лекции в медуниверситете, студенткой которого она являлась. Сулейман и входящая в комнату Земфира ханум поблагодарили её и сообщили, что врач его уже смотрел.
– Как хотите, – пожала плечами Самира, – вас смотрел обыкновенный врач, а я предлагаю консультацию специалиста высокой категории.
Выходя из комнаты, Самира тихо сказала Мураду, что его предки очень странные люди. «Предки» все слышали.
Молодежь вернулась к себе. Через некоторое время друзья Мурада, попрощавшись, ушли, осталась только Сяма.
Звук магнитофона был приглушен и теперь вместо РЭПа из-за неплотно прикрытой двери доносился прекрасный голос Уитни Хьюстон. Сулейман сидел, откинувшись на спинку дивана. Он на несколько секунд прикрыл глаза и его вдруг захватили воспоминания недалекого прошлого, но вновь усилившаяся головная боль вернула его к действительности.
– Сулейман! Иди, ложись в кровать, – тихо сказала жена.
– Позови Мурада! – попросил он её.
Мурад явился вместе с Самирой.
– Ханум, я звал своего сына, – с улыбкой обратился он к девушке.
– Я думала вам будет нужна и моя помощь, ведь я – будущий врач! – гордо сказала Самира.
– Благодарю вас за участие, но впредь, если я зову своего сына, он должен приходить только сам. Ты понял? – перевел он взгляд на Мурада. Сын кивнул головой, а «наглая» (как он про себя окрестил подружку Мурада) Самира как ни в чем ни бывало, продолжала стоять в дверях.
– Вы хотите задать мне какой-нибудь вопрос? – спросил Сулейман у девушки.
– Кто я? – Нет!
– Какая ты бестолковая, Сяма! Иди в мою комнату и закрой дверь! – очнулся, наконец, Мурад.
– Вот наглая!– развела руками Земфира ханум.
– Выключи музыку и не включай, пока я тебе не разрешу или слушай с наушниками, понял? Мог бы сам догадаться! – сказал Сулейман сыну.
– Мы же тихо! – сказал Мурад, а наушники одни, Самире не будет слышно.
– Так пусть она идет домой! – одновременно сказали отец с матерью.
Мурад залепетал что-то про договоренность с родителями и направился к себе. За дверью послышались голоса Мурада и Самиры, которую Мурад через несколько минут вышел проводить до двери.
; До свидания, ; крикнула девушка с порога и тихо, но так, чтобы слышали его родители, добавила: ; Песни Уитни Хьюстон успокаивающе действуют на нервную систему человека, но нынешние старики этого не понимают.
Дверь захлопнулась.
; Боже! Какая нахалка! Ужас! – сказала Земфира ханум. – Сулик! А вдруг он захочет на ней жениться? Что мы будем делать?! Она нас заставит по команде ходить.
; Не паникуй раньше времени! – улыбнулся Сулейман. – А девчонка, действительно, наглая! Ну ладно, я пошел спать!
Мать с сыном сели ужинать. За столом Земфира ханум окольными путями пыталась узнать, насколько серьезны чувства Мурада к Самире, но сын успокоил мать, объяснив, что он только дружит с Сямой, а его девушка, которую он давно и по-настоящему любит и собирается на ней жениться находится сейчас на учебе в Америке.
; Что значит « давно», с детского сада что ли?!; пошутила мать.
; «Давно» это значит со школы. Кстати, мы с ней переписываемся по Интернету.
; Я надеюсь, она не такая, как эта Сяма?
; Мама, она полная противоположность Сямы, ; сказал Мурад.
; Ну и то легче! – вздохнула мать и поменяла тему разговора, ; Мурад, я тебя прошу временно прекратить эти музыкальные сборища – они создают нам проблемы и, честно говоря, мне перед соседями неудобно.
; Мама! Ведь я с вами договорился!
; Сына, я понимаю, но отцу нужен покой, он очень устает на работе. К тому же сейчас он болен.
; Ты же видишь, сегодня все сразу ушли, узнав о болезни папы, а к следующему четвергу он уже будет здоров.
; И, тем не менее, я тебя очень прошу …
; Мама! – перебил он мать, ; иногда мне кажется, что Сяма права. Вы с отцом не понимаете современную музыку. Как может, например, отцу не нравиться Уитни Хьюстон?!
; Он обожает эту певицу, ; спокойно сказала мать.
; Поэтому он приказал выключить магнитофон? Мама, мне не десять лет! Не пускаете – не
надо! Только не надо строить из себя меломанов!
; Как ты со мной разговариваешь?
Обиженный Мурад встал и ушел в свою комнату.
Земфира ханум осталась на кухне одна. Она не могла понять, почему ей в очередной раз не удалось уговорить сына отказаться от своих музыкальных вечеров. Мурад неглупый парень, неужели он не может понять, что громко слушать музыку в обыкновенной «хрущевке» это неприлично, слишком тонкие стены в их доме. Помимо того, что она с мужем с трудом терпит эти звуки, так и соседи, среди которых есть и пожилые люди, вынуждены терпеть это музыкальное «безобразие».
Мурад и его друзья ; большие любители зарубежной музыки. Чтобы не нагружать какую-то отдельную семью, они договорились по очереди собираться в определенный день недели у кого-то одного. Мураду достался четверг. Сослуживцы мужа об этом узнали, и кто-то в шутку окрестил этот день ъцмя ахшамы! *
Со стороны, действительно, казалось, что несколько часов музыки один раз в неделю никому не помешают, но на деле это оказалось очень неудобно. Земфира с мужем не имели ничего против музыки, просто они просили слушать её немного тише. Но, именно эта просьба родителей раздражала Мурада.
; Какой кайф от тихой музыки?! ; возмущался сын, ; ничего не слышно и непонятно. Я не пью, не курю, хорошо учусь, убираю за собой постель, выбрасываю мусор, и я же не имею права один раз в неделю послушать громко музыку? Мама, это абсурд! Вы нарушаете мои права! Ни один из моих друзей не выполняет даже два пункта из того, что я тебе перечислил.
; Ты еще найми себе адвоката и обратись в суд, ; пошутила мать.
В принципе Мурад был прав.
; Да, не приставай ты к нему больше, мы с ним уже обо всем договорились, ; сказал Сулейман, когда утром Земфира пересказала мужу свой разговор с сыном.
Таблетки, выписанные врачом, тишина и покой, созданные Сулейману дома, помогли ему преодолеть плохое самочувствие. Голова перестала болеть. Земфира ханум просила мужа на всякий случай сделать энцефолограмму, но Сулейман отшутился, что этот «случай» ещё не наступил.
Приближалась зимняя сессия. Мурад и его друзья готовились к экзаменам, поэтому музыкальные вечера пока прекратились.
Однако накануне Нового года у Мурада вновь собрались друзья и Земфира ханум, возвращавшаяся с работы к четырем часам, уже на первом этаже услышала рев магнитофона. Звук был настолько сильным, что никто даже не слышал, как она звонила в дверь. Ей пришлось набрать номер мобильного телефона сына, после чего только она и попала в квартиру. Надо отдать должное Мураду: звук магнитофона тут же был немного приглушен.
Земфира заварила свежий чай, сделала бутерброды для меломанов. Сяма ей помогала.
; Мама! Мне Зуля прислала новые записи разных певцов, и я пригласил ребят послушать новинки.
Земфира, по ходу узнавшая имя будущей невестки, не хотела портить настроение сыну, который сдал все зачеты и уже получил одну «пятерку» на экзамене.
; Хорошо, сынок, я не возражаю, только, пожалуйста, слушайте потише!
У Мурада тут же изменилось выражение лица.
; Ладно, мама, ; сказал он недовольным голосом.
Сяма, вертевшаяся на кухне, сказала:
; Земфира ханум! Записи превосходные, много новых песен, которых многие даже не слышали. Даже вам и Сулейман муаллиму понравится.
; Что обозначает выражение «даже вам …»? ; с улыбкой спросила Земфира ханум.
Самира смутилась:; Ну, вы обычно бываете против.
; Да мы не против музыки! Наоборот, мы сами были и есть поклонники определенных музыкальных групп и певцов. Просто мы считаем недопустимым слушать музыку так громко!
Самира с Мурадом взяли бокалы для «Колы» и удалились. Из комнаты доносился громкий смех ребят. Хозяйка стала прибираться на кухне, в душе сочувствуя всем женщинам, имеющим такую же крошечную кухню, как у неё. Сквозь шум она вдруг услышала, как кто-то сильно колотит во входную дверь, открыв которую она увидела мужа.
; Вы, что, оглохли?! Я битый час стучу в дверь! ; сказал он возмущенно.
; А ты опять слушаешь магнитофон так громко, что ничего не слышишь? ; добавил он, обращаясь к вышедшему в прихожую сыну.
; Ты же сам сказал, что на Новый год можно, ; проговорил Мурад.
; Новый год ; завтра! ; ответил отец.
; Так завтра же ко мне никто не придет!
; Какое счастье! ; сказал Сулейман муаллим, проходя в ванную комнату.
Супруги поужинали, а Сулейман муаллим сел в кресло, включил телевизор, однако его звук, как обычно, заглушал рёв магнитофона.
Сулейман муаллим, у которого вдруг опять стала болеть голова, также как и жена, решил не теребить сына и дождаться, пока разойдутся его друзья-меломаны, но боль увеличивалась,
возникшая тяжесть в затылке тянула голову назад, появилась тошнота. Он решил ничего не говорить жене, но Земфира все поняла сама. Она вызвала Мурада в прихожую и тихо, так, чтобы не услышал муж, попросила:
; Сынок! У папы опять разболелась голова, сделай одолжение, убавь звук!
; Хорошо, мама, ; ледяным голосом сказал сын.
По мнению Земфиры ханум звук не уменьшился, только вместо неизвестных ей исполнителей в квартире зазвучал голос Уитни. Земфира ханум очень любила эту певицу, которая, как это ни странно, имела отношение к её семье. Что касается её супруга, то он был фанатом Уитни Хьюстон, если допустимо считать его таковым в шестидесятилетнем возрасте.
Земфира ханум прошла в комнату. Муж сидел, обхватив голову обеими руками.
; Сулик, тебе не полегчало после таблетки? ; спросила она.
; Нет, ; простонал муж, ; напрасно я тебя не послушал: мне действительно надо было сделать энцефолограмму. Может у меня опухоль?
; Не дай Бог! Что ты говоришь, Сулик?!
; Скажи Мураду, пусть закругляется. Я хочу покоя и тишины в своем доме! ; сказал он жене.
Земфира ханум вышла из комнаты и прикрыла за собой дверь. Тут в прихожую вышли Мурад с Самирой.
; Все, Мурад! Папе совсем плохо. Извинись перед друзьями и выключи магнитофон. В другое время пригласишь их, тогда и дослушаете, ; обратилась мать к сыну.
Неизвестно, что послужило причиной последующей реакции сына: то ли нервный голос матери, то ли бесконечные одергивания родителей, то ли «великая дипломатка» Сяма приложила руку, но Мурад вдруг сорвался:
; Мама! Сколько можно говорить одно и тоже?! Да не болит у него голова! Просто папа – старый человек и не понимает современную музыку! Ну что он может понять, хотя бы в в пении Уитни?! Ему нужна обыкновенная наша попса. Куда ему до американских певцов!
В прихожую вышли друзья Мурада, которые пытались его успокоить, дергали за рукав:
; Старик, ты что?!
Земфиру ханум как-будто парализовало. Она не могла произнести ни слова. Самира же, наоборот, поддержала Мурада:
; Зема ханум, ну, вы его допекли! Мурад! Не нервничай: ты должен понять одну простую вещь: старые люди не могут оценить даже таких певцов, как Уитни!
; Слушай, закрой рот, бесстыжая девчонка! Кто ты такая, чтобы в моем доме делать мне замечания?! ; возмутилась Земфира ханум.
Приятели Мурада торопливо надевали куртки и пальто. Кто-то из ребят протянул Самире её дублёнку: ; Нам пора уходить, они без нас во всем разберутся!
Но Самира не хотела оставлять поле боя. Мурад продолжал что-то кричать, Земфира ханум выговаривала Самире, что она о ней думает, Самира защищалась, друзья Мурада пытались всех успокоить. В прихожей стоял ужасный шум.
Внезапно дверь гостиной открылась и на пороге появился Сулейман муаллим. В руках он держал конверт необычной формы. Все разом стихли.
;Девочка, ; обратился он к Самире, ; чтобы ты больше никогда не переступала порог моего дома! Слышишь? Но прежде, чем ты уйдешь, я хотел бы, чтобы ты, да и все остальные увидели это, ; с этими словами он достал из конверта и передал сыну фотографию всемирно известной певицы Уитни Хьюстон, на которой было написано несколько слов по-английски. Мурад прочитал, а затем перевел вслух: «Моему поклоннику Сулейману с наилучшими пожеланиями. Уитни» Внизу стояла дата.
Пораженная молодежь с изумлением рассматривала фотографию, передавая её из рук в руки.
; Мама! Это действительно почерк Уитни?! – спросил удивленный Мурад, забыв о том, что он несколько минут назад кричал во все горло.
; Конечно! Тебе было пять лет, когда отец ездил в Америку с группой передовиков производства.
; Почему вы мне никогда об этом не рассказывали?
; Отец потерял эту фотографию и был очень расстроен. Он нашел её недавно в какой-то книге. Наверное, он считал, что без этой фотографии ему не поверят, но все его друзья об этом знают. Так что, прежде чем открыть рот, подумай, милая моя, ; обратилась Земфира ханум к Самире, которая с идиотской улыбкой на лице держала фотографию знаменитой певицы.
Земфира ханум взяла фотографию у Самиры, положила её в конверт и сказала:
; Все! Урок музыки закончен!
Самира, надев дублёнку, подняла глаза на хозяйку дома:
; Простите меня, пожалуйста, Земфира ханум.
Гости ушли. Земфира с сыном вернулись к Сулейман муаллиму, который спал на диване.
Укрыв мужа пледом, Земфира направилась на кухню готовить закуски к новогоднему столу.
; Мама! Расскажи мне, как это могло произойти? Вряд ли кто - нибудь в нашей республике может похвастаться именным автографом Уитни!
И Земфира ханум рассказала сыну обыкновенную, а, может, и необыкновенную историю о том, как у его отца оказалась фотография знаменитой на весь мир поп-звезды.
В конце восьмидесятых годов Сулейман, председатель профсоюзной организации треста, где он тогда работал, был направлен в Америку.
; Это сейчас можно запросто съездить в Америку, а для того времени поездка в капстраны, а тем более в Америку была большая удача. Их группа была размещена, а какой-то гостинице в центре Нью-Йорка, на первом этаже которого находился ресторан. Сулейман, прекрасно владеющий английским языком, от гида, сопровождающего их группу, узнал, что вечером в ресторане будет петь известная звезда американского шоу-бизнеса, обладательница премии «Грэмми». Тогда отец даже толком не знал эту певицу, но гид, которого звали Ник, очень рекомендовал её послушать. Вход в ресторан был бесплатный, но, чтобы посидеть там, надо было что-то заказать. В вечернем ресторане цены очень высокие, поэтому Сулейман потратил в ресторане почти все свои деньги.
Столик, за которым он сидел, был расположен близко к эстраде. Музыканты настраивали инструменты и, наконец, был объявлен выход певицы, которая была встречена шквалом аплодисментов. Сулейман хлопал вместе со всеми, хотя никогда раньше не видел её. Это была худенькая стройная негритянка экзотической красоты. С первых же минут своего исполнения она буквально заворожила Сулеймана. Изумительно красивый и сильный голос буквально ошеломил мужчину. Эта потрясающая женщина совершенно спокойно брала как верхние, так и нижние ноты. Зал рукоплескал. Сулейман, не отрываясь и не мигая, смотрел на певицу. Он понимал, что, скорее всего ему больше никогда в жизни не удастся побывать на её концерте, поэтому он ловил каждое мгновение. Он пытался запомнить названия некоторых песен:"How will I know", "Saving all my love for you ", " The greatest love of Al". Певица спела еще несколько песен.
; Это соул, ; проговорил гид, но Сулейман не видел и не слышал никого, кроме Уитни. Он очнулся только когда закончился концерт.
; Ну, как? Понравилось? ; с улыбкой поинтересовался Ник у Сулеймана, ; ты сидел не шелохнувшись, как-будто тебя прибили к стулу.
; У меня нет слов, ; прохрипел Сулейман, ; это было божественно!
; Ты знаешь, мне в какой-то момент показалось, что она смотрит на тебя, ; весело сказал Ник.
; Ну, ты сказал! Откуда такое счастье? С чего это ей на меня смотреть? ; ответил Сулейман.
; А что? Ты очень красивый мужчина, почему она не может обратить на тебя внимание? В конце концов, она обыкновенная женщина. Хочу заметить, что здесь многие работницы отеля спрашивают меня о тебе!
; Какая чушь! Разве могла она в таком большом зале разглядеть кого-то?! ; ответил Сулейман и, поблагодарив Ника за вечер, направился к лифту.
Поднявшись к себе, она стал рассказывать соседу по номеру о концерте.
; Ты грохнул все свои деньги на какую-то певицу? ; удивился его сосед, с которым они вместе работали. ; А что ты повезешь жене и дочке?
; Не знаю, ; ответил Сулейман, ; но, поверь, этот вечер стоил того, чтобы остаться без денег.
; Ну и дурак же ты, Сулейман, ; сказал сосед, ; ты думаешь, что ты сто раз в год будешь ездить в Америку?! Бедная Зема!
Сулейман сидел в кресле и рассеянно улыбался. В это время раздался стук в дверь. Сулейман
открыл её и увидел на пороге улыбающегося Ника и двух здоровенных негров, одетых в
вечерние костюмы.
; Сулейман! Не удивляйся! Эти люди из охраны певицы
Уитни Хьюстон. Они говорят, что Уитни хочет поговорить с тобой.
; Ты шутишь, Ник! Это невозможно! Она же меня совсем не знает! ; удивился Сулейман.
; Тем не менее, это так, мистер! ; проговорил один из негров, ; мисс Уитни хочет вас видеть.
Не веря в то, что происходит, Сулейман с Ником и телохранителями спустился в номер певицы.
Негритянка сидела в кресле, держа в руках бокал с каким-то напитком. Она лениво улыбнулась ему своей потрясающей улыбкой и показала на кресло напротив себя.
; Вы говорите по-английски? ; спросила она гостя.
; Да, мисс, ; ответил он.
; Вы очень красивый мужчина! Из какой вы страны?
; Из Азербайджана!
; Откуда? Я никогда не слышала о такой стране, ; она повернула голову в сторону переводчика.
; Это СССР, ; пояснил Ник.
;А-а, - протянула она, ; но я велела позвать вас не для того, чтобы узнать, где живут такие красивые мужчины. Скажите, вы раньше слышали когда-нибудь мои песни? – спросила она Сулеймана.
; К сожалению, нет, – признался Сулейман.
; Значит, вы слышали меня впервые? ; Сулейман кивнул.
; Ну и как? Понравился концерт? – резко спросила она.
; Конечно! Я просто восхищен! Никогда в жизни не слышал что-либо подобное!
; Так почему же вы не хлопали мне?! – вскочила она с кресла, ; весь зал хлопал, а вы сидели, не двигаясь. Если бы ваши глаза не были открыты, я подумала бы, что вы спите!
;Что вы уважаемая Уитни! Как я мог? Я был так потрясен вашим исполнением, что ничего не слышал вокруг. Поверьте, мне казалось, что я парю в небесах!
Певица села обратно в кресло.
; Я первый раз вижу, чтобы кто-то не хлопал мне, и была очень удивлена, поэтому попросила их, ; она повела глазами в сторону стены, у которой стояли телохранители, ; найти вас. Ладно, я очень устала, хочу отдохнуть! Как вас зовут?
; Сулейман! – подсказал Ник, желающий принять хоть какое-то участие в беседе.
Уитни взяла свою сумочку. Достав из неё фотографию, она еще раз переспросила имя своего гостя и надписала фотографию ручкой, услужливо представленной Ником.
; Все, я хочу отдыхать, ; капризно сказала негритянка, протягивая фотографию Сулейману.
; Благодарю вас, мисс Уитни, ; проговорил Сулейман.
; До свидания, ; попрощалась певица и встала, давая знать, что разговор окончен.
Телохранители проводили Сулеймана и Ника до двери. Утром эту историю знала вся делегация. Конференция закончилась.
Накануне отъезда, все бегали по магазинам, стараясь купить как можно больше подарков родным и близким. Сулейман, потративший все свои деньги на концерт, без дела слонялся по гостинице или отсиживался в номере. Он даже не поехал на последнюю экскурсию по городу. На вопрос Ника, почему отсутствует Сулейман, его сосед объяснил гиду ситуацию.
Вечером Ник зашел к Сулейману. В руке он держал спортивную сумку с надписью «Montana».
; Здесь подарки тебе и твоей семье. Я немного виноват в том, что ты потратил все свои деньги в ресторане. Ведь это я порекомендовал тебе пойти на концерт Уитни.
; Что ты, старик, все нормально! Я счастлив оттого, что мне удалось послушать её исполнение.
; А что было в саквояже? – спросил Мурад, внимательно слушавший рассказ матери.
; Жакет – для меня, а для Гюли – кукла и различные майки. Жакет я и сейчас ношу дома.
; Красный жакет с большим воротником папа привез из Америки?! ; Он же китайский!
; Ну и что? Факт то, что он доставлен из Америки! Он уже старый, но очень теплый.
; Обалдеть! Надо же! А вы мне никогда ничего не рассказывали!
; Удобного случая не было! ; сказала Земфира ханум.
; Мама, я – болван! – сказал Мурад, обнимая мать, ; пойду, напишу об этом Зуле.
; О чем? О том, что ты болван или об этой истории? – улыбнулась мать.
; О том, что я последнее время вел себя как болван.
… 31 декабря без десяти двенадцать в квартиру Гусейновых позвонили.
; Кто пришел? – громко спросил Сулейман муаллим, сидя за столом в окружении родственников и знакомых.
В комнату вошла Земфира ханум с большим букетом красных роз.
; Сулейман! Самира пришла поздравить нас с Новым годом и принесла собственноручно
испеченный торт. Кстати, очень аппетитный, ; Земфира вопросительно посмотрела на мужа.
; Так почему же она не проходит в комнату? – весело спросил Сулейман муаллим.
В дверях показалась смущенная Самира. От её прошлой наглости не осталось и следа.
; Я – на минутку, – сказала она, – хочу добежать до Нового года домой.
– Поздно! Не успеешь! Теперь мы отпустим тебя домой только через год, – сказал хозяин дома, протягивая Самире бокал шампанского.
Из телевизора слышался бой часов. Со двора доносились звуки хлопушек и петард, крики и
возгласы детей и взрослых.
– С Новым годом! – поздравляли все друг друга.
…После ужина все пили чай с тортом, который испекла Самира. На торте кремом была
выведена надпись: «Простите!».