Босые ноги Яолиллы мягко ступали по влажной земле. Папоротники высокой стеной огораживали тропинку, не давая ей подсыхать. Временами пятка попадала на совсем влажное место, и чёрная земля продавливалась под ней, звучно хлюпая, не желая расставаться с неожиданной добычей. Яолилла на ходу сплела себе венок из больших перистых листьев и возложила его себе на голову. Он смотрелся на ней роскошной короной. Такой она должна понравиться Дианору, Дианору, которого через седмицу она назовёт своим мужем. Яолилла прибавила шаг, ведь Дианор, наверное, уже ждёт её на острове. Их острове. Ещё в прошлом году этого острова не было. Тогда одно дерево, сломанное ураганом и унесённое водой, в какой-то момент повернулось в толще воды и зарылось в мягкий ил. Ветви, раскинувшиеся по поверхности, удерживали другие ветви, траву и тину, и всего за несколько месяцев образовался нанос, который пророс новой травой. Внизу, под водой, нанос тоже рос, и сейчас это уже был маленький, но полноценный островок. А весеннее половодье подарило ему сразу два ивовых куста с комьями земли на корнях. Сюда и приплывали Яолилла с Дианором, чтобы побыть вдалеке от любопытных глаз, чтобы …
Яолилла не могла вразумительно сказать, для чего они секретно встречались. Свадьба была уже назначена, их совместное времяпровождение никого бы не смутило, тем более, что греха допустить они не могли, знали насколько серьёзно для них закончится такое преступление. Но всё равно, им хотелось быть вдалеке от людей и как только они поняли, что судьбы их будут связаны, оба вспомнили про этот новорождённый островок и стали переплывать бурную Тиаранну, лишь бы уединиться за рогозом, который уже успел обхватить его кольцом.
Дианор уже ждал её. Его светлая, цвета льна, голова выглядывала из-за зарослей. Уже переплыл. Зная, что он смотрит сейчас на неё, Яолилла медленно развязала поясок и сняла с себя длинную рубашку. Аккуратно свернув, положила её под куст, рядом с одеждой возлюбленного, оставив поясок при себе, мелкими плавными шагами вошла в воду. Раньше она боялась заходить в реку без одежды. Бабушка и мама много раз ей говорили, что незамужней девушке купаться обнажённой нельзя, водяной Гравр обязательно проверит, кто пришёл к нему в гости. И если девушка ещё подобна нераспечатанному сосуду, если Оробарруд ещё не вкусил её крови, тогда Гравр начнёт шалить с ней, и возьмёт её себе в жёны. Но только на то время, что она купается. Как только девушка выйдет из воды, Гравр потеряет к ней интерес, и она станет называться мердой, попробованной до супружества. И тогда в день свадьбы Оробарруд откажется от неё. Если он посчитает, что виноват в этом дух, то девушку сильно не накажут. И даже могут отдать её замуж, но не за первого избранника, а за старого вдовца или калеку. Но горе ей, если Оробарруд, не вкусив её крови, сочтёт, что её касался обычный смертный. Тогда день свадьбы, самый радостный день в жизни девушки, станет её самым большим позором. Разгневанный Бог-Семя тогда начнёт звонить в специальный колокол, подвешенный над его головой. С девушки сдёрнут венок, единственную её одежду на время самого главного обряда в свадебной церемонии, положат на специальное возвышение перед глазами Оробарруда и глашатаи призовут всех мужчин племени наказать преступницу. Каждый женатый или вдовый мужчина, который в этот день находится в городе, обязан исполнить свой долг. И если девушка после этого останется жива, за неё возьмутся лекари и сделают так, чтобы у неё никогда не было детей, после чего у неё будет только два пути: или уйти из племени и жить с такими же изгнанниками на пустошах, или остаться в доме для ублажения путешественников и вдовцов. А это совсем не то, что быть жрицей Астамиаранты.
Так как Яолилла хотела, чтобы у неё всё было так, как должно быть у порядочной девушки, чтущей мать-Астамиаранту и отца-Оробарруда, проказнику Гравру отдавать себя не следовало. Но Дианор подсказал ей, каким образом можно заходить в воду без одежды и не опасаться того, что Гравр в воде овладеет ею. Надо полосу ткани пропустить между ног и закрепить на талии поясом. Получится ещё лучше, чем в рубашке, Гравр никак не сможет проникнуть в девичье лоно. Вот и сейчас, прежде чем воды Тиарранны коснулись пушистого треугольника над её ногами, Яолилла продела узкую льняную полосу между ног. Каждый раз, когда она так делала, у неё появлялись новые ощущения, особенно в воде. Ткань при движении перемещалась, прикасаясь к потаённым местам, и девушка даже попервоначалу пугалась, не Гравр ли запускает к ней свои шаловливые руки. Но на берегу ощущения не проходили, значит дело было не в водяном, а только в ткани и Яолилла решила больше не беспокоиться по этому поводу. Вспомнила Яолилла, как она стеснялась сначала раздеться при Дианоре. Он обнажился сразу, как только они придумали переплыть на островок. И у него не было необходимости что-либо прятать от водяного - мужчинами Гравр никогда не интересовался. Поэтому Дианор всю одежду оставил под кустом и стоял перед Яолиллой совсем обнажённый. Она же, пытаясь отводить в сторону глаза от смущения, одновременно пыталась разглядеть своего суженого.
- Яолилла, тебе что, не нравится смотреть на меня, я тебе кажусь некрасивым? – спросил тогда у неё Дианор.
- Что ты, любимый! Ты бесподобен, но я не должна видеть тебя до свадьбы.
- Милая, - горячо зашептал Дианор ей прямо в ухо. Даже дыхание его было горячим, - до свадьбы мы не имеем только одного права, права любить друг друга так, как любят муж и жена. Смотреть никто не запрещал. И мне очень хочется увидеть тебя без одежды. Сними, будь ласкова. Когда я тебя увидел обнажённой, танцующей на углях, я влюбился в тебя сразу же и бесповоротно. Ты и раньше мне нравилась, но когда я увидел, насколько совершенно твоё тело, я был в восторге. А сейчас, всем известно, что через седмицу мы будем лежать на брачном ложе, ты не должна меня стесняться.
Щёки Яолиллы стали ярче цветков шиповника. Она положила руку на пояс рубашки, но не решалась развязать его. Тогда Дианор подошёл к ней, прижал её через рубашку к своему обнажённому телу, поцеловал в губы так, как до этого ещё никогда не целовал, сам развязал поясок и медленно стал задирать рубашку, не отпуская губы Яолиллы. Иногда он чуть отстранялся от неё, приподнимал её одежду, и тут же снова прижимался к ней. Волна страха вкупе с восторгом затопила девушку. Она боялась предстать перед своим будущим мужем раздетой, а получалось, что он не только смотрит на неё, не только показывает ей себя, но и прикасается к ней, прижимается всем телом. И уже тонкая ткань рубашки не являлась преградой, Дианор приподнял её руки и бросил прочь мешающую ему одежду. Яолилла чувствовала каждый волосок на его теле, чувствовала подрагивание каждой его мышцы. И больше всего она чувствовала (и безмерно стеснялась этого ощущения), его твердеющую при прикосновении к ней плоть. Ведь она ещё не прошла обряд посвящения в невесты, а Дианор ещё не был обучен Великой Жрицей. Да и в этом случае, скорей всего, она смутилась бы от такого прикосновения. Потому что первый раз бывает только в первый раз. Возможно потом она привыкнет к этому, и обнажённый Дианор не будет вызывать у неё такого трепета, но тогда это казалось невозможным.
Продолжение http://proza.ru/2008/09/11/50