В одном странном городе стояло одно странное здание - высокое, тяжёлое; цвета стали, с небольшими вставками стекла. Особенно в ночь, оно приобретало резкие и грубые очертания, из-за чего начинало казаться мощным и зловещим.
Это здание, большинство добропорядочных граждан обходили стороной, ибо репутация была, не самой лучшей. Собиралась там публика довольно странная, из-за чего большинство обывателей называло это место - маргинальным.
Это были молодые люди, которые носили чёрную одежду, одинаково стриглись - коротко и рвано, одинаково красились - в ярко-чёрный цвет.
Само здание делилось на две части - первая была похожа на метро – узкий тоннель, мигающие лампы, стальные стены, турникеты. А, второе - на бомжлег.
Перепрыгнув турникет, вместо станции можно было найти ночлежку, в которой было много этажей, на каждом из них, было несколько небольших общих комнат с минимальными условиями для жизни. Поэтому тут только ночевали, а всё остальное время проводили во второй части здания – ночном клубе. Он, был построен в форме башни, тоже в стиле индастриал, имел много уровней. Самый широкий зал размещался внизу, где кроме столиков была ещё и барная стойка, а самый узкий зал был вверху и помещался там всего лишь один столик.
На уровнях стояли столики с жёсткими диванами, по краям пола бегали белые огоньки. На столах стояли чёрные фонари с узором цветка на фиолетовом стекле, через который тускло пробивался свет. Это было освещение клуба.
В один вечер туда зашли две девушки, у одной из них был день рождения. В руках у них было по пакету, в которых лежали бутылки пива и вина. Но доставать они ничего не стали и, завалившись на диван, заказали пиво.
Они знали о репутации клуба, но это их как-то не волновало – молодые, дерзкие, что сказать…
В уши бомбила музыка, в глаза бил мигающий свет. Захмелев, они начали громко смеяться и широко жестикулировать, чем привлекли внимание соседнего столика. Там сидели завсегдатаи клуба, двое парней и одна девушка. Троица была одета в чёрные узкие брюки с металлическими заклёпками и чёрные майки. Хотя на одном парне была надета, скорее, тёмно-серая майка. Их фигуры, за исключением девушки, были долговязыми, худощавыми и жилистыми.
Они сразу поняли, что их соседки залётные – девичий макияж, лёгкие платья, слишком шумные, особенно именинница. Один, тот, который был в тёмно-серой майке, с интересом и раздражением посмотрел на Лиз (так звали именинницу).
Лиз, несмотря на хмель, почувствовала на себе взгляд, резко повернулась и уставилась на него. Успев перехватить его взгляд, она вызывающе улыбнулась. Он безразлично смотрел ещё пару секунд, затем отвернулся и продолжил беседу со своими друзьями. Но спустя некоторое время, непонятно по чьей инициативе, столики объединились.
Познакомившись, девушки сразу забыли, кого как зовут. Запомнили только парня в серой майке:
– Как тебя зовут? – кричала сквозь музыку ему Лиз.
– Все зовут меня Лис, – спокойно отвечал он ей.
Она громко рассмеялась.
– А-ха-ха-ха! А меня зовут Лиз, вот это номер!..
Лис раздражённо дёрнул плечом и переключил своё внимание куда-то в пространство.
Весь вечер Лиз с подругой орали и громко смеялись. Их собеседники вяло поддерживали это веселье, все коротали время, и всем им было плевать друг на друга.
Через пару часов музыка стихла, люди стали расходиться спать. Девушки решили остаться ночевать здесь. Они взяли свои пакеты и последовали за новыми знакомыми.
Проходя через турникет, Лиз решила выпендриться в последний раз и подхватила под руку Лиса, затем посмотрела в висящую вверху камеру наблюдения, вызывающе оскалилась. Лис никак не отреагировал на эту выходку, ему это было безразлично.
Дойдя до ночлежки, троица в чёрном разбрелась по своим местам. Лис спал в маленьком помещении-«аппендиксе», что-то вроде балкона. Пара улеглась в общей комнате, неподалёку устроились и девушки. Все спали на полу, кроватей не было.
– Что ты будешь – вино или пиво? – прошептала Лиз подруге.
– Не знаю… Я выйду в туалет, хотя он находится чёрт знает где.
– А-а-а… ну давай.
Подруга, чертыхаясь в темноте, вышла из комнаты. Через пять минут Лиз стало скучно, она взглядом отыскала пару – те уже спали. Она потихоньку вылезла из-под одеяла и подошла к «аппендиксу» – Лис не спал. Подогнув под себя ноги, он сидел на полу и вглядывался в темноту за окном.
«…Xм-м… рассветa, что ли, ждёт», – подумала она.
– Будешь вино или пиво? – тихо спросила она у него.
– Да нет… – как-то безразлично, не отрывая взгляда, ответил он ей.
– Ну, как хочешь, – она уже с раздражением ответила ему.
Вскоре вернулась подруга:
– Ой, ты знаешь, я уже хочу спать, – застонала она.
– Ну, спать так спать.
На следующий день девушки остались в ночлежке, как выяснилось – им негде было жить. Как и для всех обитателей этого места, ночлежка стала их домом.
Кроме чёрных, как называли остальные обитатели людей, одетых в чёрное, там ещё жили бомжи и нелегалы. Девушки быстро с ними подружились, эти люди были разных судеб, национальностей и вероисповеданий, но кое-что у них было общим – проживание в «чёрной ночлежке» и нелюбовь к чёрным.
Чёрные были спокойными, обособленными, никого не трогали, но всё равно от них исходила какая-то угроза. В ночлежке поговаривали, что они готовят какой-то зловещий план. Девушки не совсем понимали, о чём идёт речь, но, поддавшись всеобщему настроению, тоже стали их сторониться.
Днём их никогда не было, появлялись они только вечером. Где они пропадали весь день, никто не знал. Но с каждым днём их лица становились всё осмысленней и серьёзней. И вскоре эта серьёзность переросла в напряжение.
Как-то вечером Лиз бродила по магазину, вдруг в секции «Алкогольные напитки» она заметила знакомую троицу. Те закупали спиртное, брали всё, что попадёт под руку, не разбирая, что это за напиток и кто его производитель. Алкоголь есть алкоголь. Со смешанными чувствами Лиз решила подойти к ним, ей вдруг показалось, что она за ними соскучилась.
– Здорово, ребята, как дела? Гуляете?
Те оторопели от неожиданного появления посторонней.
– Да, гуляем, – ответил Лис.
Его друг и девушка поздоровались и продолжили свой разговор. Казалось, что эта пара вообще ни с кем не разговаривает, кроме как друг с другом.
– Хочешь, присоединяйся, – вдруг предложил Лис.
– Хочу, – с улыбкой и некоторым удивлением согласилась Лиз.
Вскоре они сидели в прохладном парке, пили вино и о чём-то болтали. Хотя говорила преимущественно Лиз, сопровождая свою болтовню заливистым хохотом.
Лис говорил редко, но иногда даже улыбался.
В ходе беседы он неожиданно признался:
– Ты знаешь, у меня есть фобия – не могу перейти через наш мост.
– Да… – протянула задумчиво Лиз, – ну тогда пойдём избавляться от неё! – она схватила его за руку и потащила к главному сооружению города.
Мост-трансформер был центром города, это было особое сооружение. Он выполнял несколько задач: люди по нему переходили искусственный залив, образовавшийся от моря. Он служил бизнес-центром, в нём находилось много офисов; в редких случаях мост трансформировался в сцену для всякого рода выступлений; и, наконец, он был дверью в дамбе, сдерживающей море. Мост был большой, тёмного стального цвета, в стиле индастриал.
– Смотри, – она взяла за руку Лиса. Тот, почувствовав неожиданную теплоту, дёрнулся, но руку не убрал.
– Ты должен, – продолжала она, – идти и не думать о мосте. А если мысли всё равно будут одолевать, то их нужно перестроить в пользу себя. Например, начать думать, что тебе думать о мосте не нужно, потому что сам мост думает о тебе.
«Нелепость какая-то», – подумал Лис.
Но оказалось, что они прошли уже полпути.
«Может, и в самом деле действует эта чушь?» – теперь он пытался сосредоточиться на её совете. Лиз продолжала о чём-то болтать, и так они прошли остаток пути, держась за руки.
Однажды наступило тёмное утро. Лиз проснулась в каком-то беспокойном предчувствии, соседи семенили из угла в угол. Они о чём-то перешёптывались, и до края уха долетела фраза, что чёрные вчера были с торжественными лицами. Они не знали, чего бояться, но знали, что это что-то да значило.
Неожиданно внизу послышались выстрелы. Лиз выскочила из-под одеяла и выбежала из комнаты к перилам винтовой лестницы и посмотрела вниз. По ступенькам шли чёрные, но вместо их привычной одежды они на них были надеты длинные кожаные плащи грязно-серого цвета. Вид был жуткий.
Среди них она увидела Лиса. Он остановился между этажами и заговорил с остальными:
– Пусть каждый идёт в свою комнату. Все знают своих соседей, так мы никого не упустим.
Он вскинул автомат на плечо и поднял голову вверх. Лиз отпрянула и кинулась в комнату, нужно было делать что-то, он-то жил здесь…
Она стояла и судорожно соображала, соседи в панике носились по комнате. Внизу слышались автоматные очереди, начало пахнуть дымом.
Стук приближающихся тяжёлых шагов привёл её в чувства: не дожидаясь, пока дверь откроется, она перелезла через подоконник, встала на узенькую фасадную рейку и пригнулась. Это было очень опасно, но выбора не было, оставалось только молиться, чтобы он не выглянул в окно.
В комнате послышались выстрелы, затем шаги. Лиз замерла, ей показалось, что он возле окна, но через минуту услышала взрыв, и язык пламени вырвался наружу.
«Теперь можно бежать». Лиз ловко стала перебираться по рейке. Подойдя к балкону на этаже ниже, она спрыгнула в него. Проделав несколько таких операций, она, наконец, оказалась внизу.
Нужно было добраться в центр, там должно быть много людей, в толпе легче затеряться. Прячась и тихо перебегая от дома к дому, она дошла до моста.
Мост трансформировался в сцену. Возле неё действительно толпилось много людей. Все чего-то ждали, но не знали, чего именно. На сцене стояла трибуна, за ней много стульев, над стульями висел большой экран.
Лиз слилась с толпой, но светлые волосы её выдавали. Вдруг она увидела на земле какую-то тёмную простыню, схватив её, она повязала голову.
Немного подумав, она села на землю и завернулась в простыню полностью. Оставалось только лицо, но его закрыть уже было невозможно – было бы очень подозрительно.
Люди постепенно уставали от ожидания и садились рядом с ней.
Наконец сцена засветилась, включился экран, на стульях стали рассаживаться чёрные.
К трибуне подошла женщина и заговорила в микрофон:
– Я хочу вам кое-что показать, – она цедила каждое слово, – вы должны увидеть себя и то, до чего докатились, во что вы превратились. Вы должны осознать свою благодарность перед нами за то, что мы вас скоро истребим.
На экране появился фильм. В первом кадре показывали Лиз, это был тот случай возле турникета, где она скалилась в камеру. Только её изображение было обработано грубыми спецэффектами. Она выглядела как потасканная шлюха из глубокой периферии. Её глаза были замазаны чёрным, на щеках были наложены румяна жирным сиреневым ромбом, губы были, как у клоуна, – красным размазаны на пол-лица. В таком виде Лиз злобно скалилась с экрана. Все вокруг заржали. Вскоре этот кадр сменил другой, там уже появился другой человек, но Лиз уже не смотрела. Она втянула голову в плечи, упёрлась взглядом в траву, прошептала:
– Вот суки, это же надо было так топорно переделать.
Вдруг она почувствовала, как кто-то на её голову стряхивает пепел. Она медленно подняла голову и увидела Лиса.
Он стоял возле неё и курил.
– Ну вот ты и попалась, – протянул он с самодовольной улыбкой, – думай, что мост о тебе думает… Вот тебе встречный совет – а ты пойди за огнём…
Докурив сигарету, он снова обратился к ней.
– Ну что ж, иди.
Развернулся и неторопливо пошёл в сторону сцены.
Лиз прекрасно поняла, что он хотел сказать, и вдруг она прекрасно поняла – что сама хочет ему сказать.
Понимая, что времени у неё почти не осталось, она крикнула ему вслед:
– Лис! Подожди!
Лис остановился и вяло повернулся.
Она быстро стала пробираться через сидящих увлечённых фильмом людей.
Подошла к нему как можно ближе, посмотрела внимательно ему в глаза и вдруг обняла его. Лис было дёрнулся, но она крепко сжала его в объятьях. Уткнувшись лицом ему в ухо, она спокойно, тихо заговорила:
– Подожди минуту. У меня мало времени, скоро его не будет совсем. Я это понимаю, и понимаю, почему его не будет. Я только не понимаю, как ты до сих пор не понял… – Лиз запнулась, потом сделала вдох, и продолжила: – я только не понимаю, как ты… ты… не понял… хотя нет… я должна тебе сказать – что я тебя люблю.
Лис оторопел, потом резко отпрянул от неё, он внимательно стал всматриваться в неё. «Она что, в таком отчаянии, что уже так врёт?» – задавался он вопросом. Хотя люди за свою жизнь готовы на всё, тем более на такое.
Но Лиз спокойно смотрела ему в глаза, в них не было лжи. Казалось, что это мгновение для неё было намного важнее, чем вся её оставшаяся жизнь. Она видела его смятение, но ей больше нечего было ему сказать. Он стоял и не знал, что делать от внезапного понимания того, что это правда, его внутреннее сопротивление перед окружающим миром дрогнуло, наступало отчаяние. Казалось, что внутри, в его душе, потекли маленькие ручейки, с нарастающей силой они превращались в тёплые красные реки. Она прильнула к его губам.
«Нет, таким поцелуем не обманывают», – последнее, что пронеслось в его голове.
И огненный вал его захлестнул.
Когда он опомнился, то судорожно схватил её за плечи и скороговоркой зашептал:
– Я спасу тебя!.. Дай мне немного времени… У меня очень хороший пост. Стой здесь, никуда не уходи, я так тебя быстро найду.
Но вместо того, чтобы обрадоваться, она, печально улыбаясь, медленно стала отходить:
– Дурачок… сейчас у меня есть намного больше, чем я могу получить. У меня есть мгновение, в котором есть ты, хотя нет… в котором есть – мы…
Она повернулась и медленно ушла в толпу.
Лис не знал, что делать, догнать её или бежать спасать. Наконец он решил, что второй вариант важнее, развернулся и скрылся в толпе.
В висках стучало, времени почти не оставалось. Фильм подходил к концу, он знал, что за этим последует.
Почти у сцены автоматные очереди, люди падали, как подрубленные деревья. Обстрел начался с первых рядов, Лиз находилась в последних, он мог ещё успеть. За автоматчиками шли люди с огнемётами, огонь всё слизывал с земли, оставляя за собой чёрные зияющие пятна. Густой дым начинал душить.
Взобравшись на сцену, он начал кричать, чтобы всё остановили, но его никто не слышал. Чтобы самим не травиться дымом, чёрные открыли дверь в дамбе, вода тоннами рухнула на землю. Те, кто не был застрелен и сожжён, теперь был утоплен.
Лис истошно закричал. Недалеко от него стоял вертолёт с работающим двигателем, он кинулся к нему.
– Быстро к воде!!! – скомандовал он пилоту.
Через несколько минут они летали над водой. На заднем сиденье Лис нашёл подводную маску, быстро надел её и спрыгнул в воду.
В воде было много людей, пока ещё живых и уже мёртвых. Лис судорожно вглядывался в их лица.
Видно, так распорядилась Судьба, что он нашёл Лиз, она, как хрупкая кукла, плавно качалась под водой, медленно спускаясь ко дну. Её прекрасное лицо было спокойным, без признаков паники и ужаса. Он схватил её и потянул наверх.
Вынырнув, Лис впился в её губы, чтобы вырвать из неё Смерть и дать шанс Жить. Но Жизнь свой шанс упустила.
Наконец, поняв это, он взглянул на неё и улыбнулся. Такой улыбки у него на лице никогда не было, жаль, что Лиз её не увидела.
– Ну что ж, если ты ко мне не пришла, тогда я приду к тебе.
Он нежно обнял её и погрузился под воду. Там какое-то время ещё смотрел на её спящее лицо, пока сам не зашёл к ней в сон.