Эскимо и Система Станиславского

Мороженного много не бывает!?
Бывает ещё как бывает! Мало того его можно на всю жизнь наесться. А виной этому необыкновенному явлению может быть обыкновенный продуктовый дефицит.
Когда по дворам к каждому подъезду, к определённому времени, подкатывали здоровенный короб на шарикоподшипниках. Вожделенная мечта любого дворового мальчишки, это раздобыть такие подшипники. Ведь если к ним добавить две-три качественных доски, кусок проволоки и кое что по мелочи то получался шикарный Самокат. На нём, с грохотом вылетев из-за угла, ты, заставлял взлетать паникующих кошек на дерево раньше, чем оттуда слетали полуобморочные вороны.
Итак, рокот от короба с хлебом накатывал как прибой, и этот вожделенный звук выносил во двор домохозяек задолго до того, как могучая дама, мамаша самого мелкого из нашей команды, прикатывавшая это сооружение, голосом соответствующим её комплекции, кричала - Хле-е-ба! Девятыйдомвторойподъезд! Хле-е-баа! - Но, эта проза жизни нас мало интересовала, хлеб по списку, все друг друга знают, всё как обычно и для дворовой мальчишни никакого навару, даже если помогать катить кроме спасибо ничего. Но в нашем дворе было куда более хлебное место, этим местом и была Булочная. Обыкновенная Булочная если входить с улицы, с улицы туда мог войти любой пацан, с другого двора, а вот к задней, служебной двери он, если и мог подойти, то только крепко держась за взрослую руку.
"Со двора" был наш дворовый "Клондайк". Со двора в этой булочной продавалась мука "двакиловруки", и ни какие уговоры не могли разжалобить ни продавцов, ни тем более гигантского удава под названием Очередь. И понятно, что при наличии отсутствия днём полного состава членов семьи, (слово Безработица было чисто капиталистическим) в очереди могли позволить себе роскошь стоять лишь законно вышедшие на заслуженный отдых бабульки, да инвалиды с неопределённым диагнозом, ибо в случае чего, они запросто вышибали любого "Вытутнестоявшего", независимо от его весовой категории.
- Мальчик! Ты на мороженку хочешь? - ласково щебечет очередная бабуся, конспиративно оглядываясь, и внутренне страдая, ещё бы не страдать, столько отстояла и всего два кило в руки. Мальчик, совершенно случайно оказавшийся поблизости, согласно кивает причёсанной белокурой головкой и добавляет от себя, что он тут присматривает за братиком, который тоже очень любит фруктовое за семь, ну, и томатное он тоже..., и если нужно, то... - Нужно! Нужно! - торопит вдвойне осчастливленная старушка - Зови его скорее, а то очередь проходит. Вы только не потеряйтесь, когда я вас продавцу буду показывать.- И вот наступает кульминация, народный театр, "Верю! Не Верю!"
- Внучеки-и! Витя! Славик! Где вас носит шалопаи? Сколько раз говорила не отходить далеко! - и уже продавцу - Вон они руками машут, и то сказать как им тута, в толкучке, помнут ведь.- Но и "внучата" не отстают и изо всех сил, изображая невозможность протиснуться, кричат - Здеся мы! Баб Катя, здеся! - И взмыленная продавщица, стрельнув глазами по нашим макушкам, отвешивает дополнительные кило, и её не мучает вопрос, отчего братики такие разные? А тут уж подоспела новая бабка, с "внучатами", те тоже не близнецы. А конспиративная Баба Катя добросовестно выдает "на мороженку" и счастливая отплывает к дому. А уж мы мчимся к Мороженщице - Одну томатную, одну фруктовую - потом незаметно прихватить несколько лишних палочек, чтобы не облизывать всем одну во время коллективного пиршества и с наградой бегом к своим, занимать очередь "в совершенно случайно прогуливающихся мальчиков". А вон ещё пара помчалась за мороженным! Чья очередь? Скорее! Не зевай! И это всё в темпе, на кураже, постоянный обмен не только фуражками рубашками но и штанами.
И всё же к вечеру, многонациональные "Дети лейтенанта Шмидта", бывает настолько примелькаются продавщице, что и она, отпуская очередную порцию муки, и невольно включаясь в эту игру, с деланным участием, спрашивает - А куда это подевался твой вчерашний "Братик"? - или - А как здоровье той бабушки, с которой ты вчера в очереди стоял? - И ты, вылупив глаза, лопотал нечто на рыбьем языке, а очередная "твоя" Бабушка, бледнела и хваталась за сердце, готовясь к нелицеприятному разоблачению. Но, неожиданно, всё сходило с рук, и тогда, счастливая, она уже сама раскошеливалась, не на какое-то фруктовое, а на полноценное "Эскимо" за одиннадцать копеек, а вот почём кило муки? Ни за что не скажу! Хотя нет, кажется помню, помню что кило стоило ровно как "поллитра" молока без бутылки!