Планета Разочарований
Хлопнув дверью, Павел вышел в никуда.
Пока, правда, он вышел на лестничную клетку. На пыльном подоконнике неумытого окна сидела облезлая кошка. Она насторожилась, на всякий случай сдержанно мяукнула в надежде на еду и ласку. Павел кивнул ей, что означало «мол, не бойся, все в порядке, свои». Её напряжение спало, и она устало успокоилась, в который раз разочаровавшись.
Тетива терпения Павла лопнула, не выдержав перегрузки отрицательными эмоциями. Регулярные ссоры по пустякам с заметным повышением адреналина, потоками язвительной желчи, швырянием угроз и посуды, неинтеллигентными эпитетами, уничтожающими оскорблениями. Потом опустошение, немощное бессилие, головная боль, рекордные отметки артериального давления, успокоительные капли, забота, проявляющаяся в подаче стакана воды, соленый дождь слез, утихающие всхлипывания, постельное перемирие. Утром все сначала. Павел все ждал подтверждения смысла вдохновляющей и этим симпатичной фразы «Утро вечера мудренее», в итоге пришел к выводу, что в их случае, она не действует, чему очень огорчился. Родилось новое разочарование.
Работал Павел в одном НИИ инженером-конструктором. Его идеи, бывало, взлетали так высоко, что ни сам он, ни его коллеги не могли уловить их смысл. Сотрудники уважительно подшучивали над ним: «Ну и фантазер ты, Павел. Тебе бы книги писать, а не оптические приборы конструировать. С твоим полетом фантазии такие сюжеты можно придумывать, не оттянешь». Павел на это молча улыбался, оставаясь верен себе. На уровне подсознания он понимал идею, но никак не мог трансформировать ее в другой - сознательный уровень. Поэтому идея жила своей обособленной жизнью и была недосягаемой, как говорят, витала в облаках. То ли была просто недоношенной для своего рождения. Стандартные технические вопросы по работе он решал быстро и конструктивно, в то же время долго стоял на пороге великого изобретения.
Павел продолжал свой путь в никуда.
В данный момент он шел по набережной, не замечая окружающей его действительности. Разочарования как призраки преследовали его в течение всей жизни. И от их множества, а также беря во внимание статистику переписи населения планеты Земля и предположения, что у каждого бывают разочарования, у Павла возникла мысль о существовании целой планеты – планеты Разочарований. А если еще прибавить к человеческим разочарованиям разочарования животных и растений… Проводя параллели между человечеством и его разочарованиями можно предположить, что они как и люди, бывают разными, непохожими друг на друга, например, близнецами, очень разочарованными – толстыми и слегка – худенькими. Они могут быть умными и не очень, добрыми и злыми. Одни из них ссорятся, а другие, которых большинство, живут в мире и согласии. Павел шел, размышляя соответственно своему подавленному настроению. Ему было не по себе от мысли, что этих разочарований целая планета и какими способами от них избавиться?
Жена Павла Надежда, жила и мыслила несколько иначе, без всяких фантазий и мистик. После его ухода она сидела, не слыша обычно раздражающей ее капели из крана, не замечая расшатанных табуреток, дрожащих в испуге, когда на них садятся. До этого момента все это вызывало в ней недовольство, сопровождающееся потоком упреков. Сейчас ее все устраивало и казалось таким несущественным и малозначительным. Несмотря на скандалы, которые она сама же и затевала, Надежда любила Павла и боялась его потерять. Она упрекала себя за отвратительный характер, доставшийся ей в наследство от бабушки. «Лучше бы что-то материальное», - меркантильно рассуждала она. Но, несмотря на свою кажущуюся простоту, она любила литературу. Больше – поэзию. Она много читала, многое помнила наизусть из Цветаевой, Ахматовой, Пастернака. Она находила в этом мире поэзии то, чего не ощущала в обыденной жизни. Поэзия была ее религией. У каждого своя вера. Надежда жила надеждой на возвращение Павла и видела их отношения в дальнейшем иными, точнее сказать толерантными. Слово толерантность встретилось ей недавно, кажется у Евтушенко, и сразу же понравилось своей необычной нежностью, новизной и поэтичностью. Они вместе прожили 20 лет, так и не успев родить детей из-за каких-то заранее составленных планов, надуманных и несущественных проблем все время откладывали этот жизненно важный вопрос. А в последнее время появилась боязнь в связи с немолодым возрастом. Они были одиноки в этом городе, в этом мире. Оба состояли из противоречий. Не могли подолгу быть вместе, но и короткая разлука для них обоих становилась невыносимой.
Павел шел, раздумывая над проблемами и пытаясь найти ответ на вопрос «что делать?», ассоциативно в памяти возникал Чернышевский. Мысли в его голове хаотично блуждали, ссорясь между собой и доказывая, друг другу свою приоритетность. Что делать с планетой Разочарований и как избавить ее от перенаселения? Что делать с идеей изобретения и как ее материализовать? Что делать с Надеждой и как дальше строить отношения, если сердцем он ее любит, а сознание противостоит этому? Раздираемый противоречиями и неразберихой в мыслях Павел остановился от неожиданного прикосновения чьей-то руки к его плечу. Рядом стоял какой-то неизвестный, жалкого вида, мужчина, одетый в старый плащ, вышедший из моды лет десять назад, заношенный свитер и брюки, неоднократно штопанные. Обувь на нем была не по сезону – туфли, в которых с трудом угадывалась продукция престижной фирмы «Саламандра». Через пелену неузнаваемости в памяти Павла начал вырисовываться портрет давно знакомого человека. И он узнал в этом жалком незнакомце Сашку Котова, своего бывшего университетского сокурсника. Того «Кота», который был всегда душой их компании, острослова и непоколебимого оптимиста.
- Паша, привет, узнал? – радостно поздоровался Котов.
- Привет, Сашка, какими судьбами?
- Живу я здесь. А ты, каким ветром? Сколько ж мы не виделись? Лет двадцать, наверное?
- Да, пожалуй, - согласился Павел.
- Может, выпьем за встречу, - произнес осторожно Котов, радуясь поводу.
- Давай.
И они подошли к ближайшему кафе.
- Ну, рассказывай, как ты, где ты? – начал с вопросов разговор Павел, присаживаясь на скамейку.
- Да, вот видишь сам, неудачник я. С женой развелся, она с детьми не разрешает видеться. У меня их двое – Иришка и Максимка. С работы уволили, за появление в нетрезвом состоянии, лет пять как безработный. Живу здесь рядом, комната в коммуналке. А ты то как? – с надеждой на что-то более радостное, спросил Котов.
Павел налил еще, выпил, закурил.
- Да, тоже как-то не очень. С женой ссоримся, детьми так и не обзавелись. Работаю там же, - в двух словах рассказал свою биографию Павел и подумал: «Вот это разочарование – толстое, огромное, а что у меня – худенькое, маленькое, поправимое».
Котов что-то говорил, но Павел его уже не слышал. Он думал над своей идеей, пытаясь ее понять. Копаясь в лабиринтах мозга, Павел вдруг обнаружил ее. Какое-то непривычное состояние охватило его, ведь рождалась идея изобретения, которую он вынашивал так долго. Он встал и целеустремленно пошел домой. Сашка Котов сидел, ничего не понимая с раскрытым ртом из которого торчала внезапно оборванная фраза.
У подъезда сидела собака из самой массовой породы дворняг и смотрела на проходящего Павла грустными разочарованными глазами. Войдя в квартиру, он поцеловал, как ни в чем не бывало стоящую в прихожей Надежду. Потом прошел в комнату и, спеша, стал чертить эскиз своего изобретения. Все гениальное – просто! – не разочаровавшись в высказывании, повторил Павел чью-то фразу, после завершения своих расчетов.
Надежда сидела в ожидании тихо и напряженно. Она была одновременно рада и растеряна возвращению мужа. Павел попросил у нее еды. Она достала из холодильника колбасу, поставила подогреваться суп. Он наполнил супом две тарелки, при этом добавил в них кубики нарезанной колбасы. Потом вышел и накормил по очереди кошку «с подоконника» и собаку «у подъезда». Облизав тарелки, они с благодарностью посмотрели на него, избавляя планету Разочарований от новых поселенцев.
Кран на кухне три месяца ждал ремонта. Он заключался в замене тривиальной прокладки, которую Павел установил в течение 10 минут, избавляя квартиру от монотонного шума капели и очередного раздражения жены. Затем избавил табуретки от испуга, придав им уверенность дополнительными креплениями.
По ночам, наблюдая в сконструированный им самим телескоп за жизнью планет и звезд, Павел не обнаружил в галактике планеты Разочарований.