-Знаешь, в чем твоя проблема? – Пьяный Влад всегда вел себя слишком фамильярно со всеми без разбора, Женя знал об этом, но все же был несколько обескуражен.
-А она у меня есть? – перекрикивая шум кабака, довольно грубо пробасил Женя.
-Ты просто не умеешь любить ЕЕ.
Женя изобразил равнодушие.
-Я не думаю…
-Короче, Жень. Думать бесполезно, раз уж мы говорим о Полинке. Я не лезу, но… Ты пытался уговорить ее, а с ней так не бывает. Эту надо, как шавку. Порода дурная, короче. Когда ее швыряешь – она смирная.
Дальше была драка, никто не смог объяснить с чего начавшаяся. С Жениного кулака. Нет, конечно, не драка, но Натале очень нравилось так говорить. А Марыся очень завидовала, что Женя дрался за меня, хотя не понимала, почему с Владом – но да разве же это важно?
После – Женя ушел ко мне, а Влад поплелся в тот же дом, где ночевала Зося с Игорем. Беспутный жених завалился спать, а Зося залечивала Владовы ссадины.
-…Дурная порода?
-Зось, только не в лицо.
-Ну Влаад, - она улыбнулась кокетливо, - Почему ты так сказал?
-А тебе кто уже рассказал? И вообще ты почему не спишь?
-Игоря ждала.
-И ты туда же?
-Что? - Зося сделала губки бантиком, как всегда, когда старалась выглядеть взрослой.
-Я думаю, не будь Мила такой стервой, черта с два я бы ее любил. И ты своего подонка не любила бы. А Полина – та вообще… Ее бить надо, наверное, чтоб она…
-Ты шутишь?
-…Короче, да. - Он усмехнулся и вытер остатки крови с уголка губ, - Все, вроде. Пойдем спать. Игорь, кстати, с Даной после твоего ухода не общался почти. Не знаю, что там у вас, короче…
Зося была слишком рада последним известиям, чтобы продолжать разговор.
Новость о беременности привела меня в ступор. Как какая-то школьница, я была у-ди-вле-на – и только. Будто на автопилоте, не успев ничего обдумать, я набрала Женин номер и попросила его срочно приехать. С порога молча протянула ему справку и ушла на кухню ставить чай.
Женя постоял в дверях с минутку, глядя в бумажку, потом извинился и вышел из квартиры. Сидя за столом, я теребила заусеницы, смотрела в стену и думала, что я куда кирпичней ее в своем желании стать матерью.
Женя вернулся через три часа – я все так же молча сидела за столом, допивала давно остывший чай. Он присел рядом, потер ладони о колени, будто колхозник какой-нибудь, вздохнул, поднялся. Положил руку мне под лопатки и заставил меня встать. Честно говоря, я не очень понимала, что происходит и вообще к чему он клонит, когда по обыкновению молча прижал к меня себе и поцеловал тихонько в шею.
В мастерской Влада, в закрытом ящике стола появилась небольшая акварель, небрежно набросанная наспех, всего несколькими цветами: серый, зеленый, рыжий. На железном столе надкусанное яблоко, которое отталкивает белая ручка с длинными пальцами, и где-то на заднем плане пара рыжих локонов с проседью.
И больше в этой мастерской не было ни одной лишней женщины.
Моя жизнь похожа на «Квадрат» Малевича. С виду проста до примитивности и абсолютно никакая, пустая. А на самом деле, она слишком сложна, чтобы ее пытались осмыслить люди, не обладающие соответствующим «Архитектону» размахом мысли. Это значит, я и сама не понимаю, что это за штука у меня получилась в результате и какого она на самом деле цвета. Это смотря с какой стороны смотреть.
В тот вечер Женя так и не произнес ни слова – и я, верите ли, тоже. Но я точно знала, что через 8 месяцев с небольшим на свет появится Ада, моя Ада, которую я так ждала.
Я спала очень сладко, а утром в воскресенье раздался звонок в дверь. В квартиру вошел Женя, а следом Коля – с сумками, пакетами, баулами Жениных вещей.
Вновь обретая покинутого или покинувшего тебя, с досадой слишком быстро вспоминаешь, почему вы когда-то расстались. Вспоминаешь каждую малейшую причину, вспоминаешь все - в жесточайших подробностях... И все-таки я еще не забыла всех подробностей того, насколько постылой казалась мне жизнь без него, без Жени, - и без него одного притом.
Какая, в сущности, пошленькая получается жизнь. Но по-другому я все равно не смогла бы.
Я подошла к окну и взглянула на здание напротив. Видимо, во дворе подожгли салют. Цветные залпы рассыпаются в отражении окон дома напротив, свет в нашей комнате выключен, и яркие огоньки в чужих окнах отчетливо видны, поглощают все мое внимание, ползают по чужим окнам, пока я смотрю на них сквозь запотевшее стекло. Раньше я могла бы наблюдать за этим часами…
-Хочешь, пойдем на улицу посмотрим? – Женя стал слишком милым в последнее время.
-Нет. Потрогай, - я приложила его ладонь к своему животу, большому, как дом, и маленький человек внутри меня толкнул папу пяточкой.