Если я дойду до того столба – я не буду больше никогда шататься и качаться, будто штиль с того момента будет в моей жизни. Какого чёрта? Каждый шаг, как мили, растягивается отсюда и до горизонта.
Я не хотел так много пить, может быть, так вышло… Мало поел, не запивал, настрой дурацкий. Мне бы дойти до той лавочки возле берёзки. Там отдышаться, ну, расслабиться, поспать. Лавка холодная, может, будет лучше идти домой, но там ведь тысячи ступеней, а лифт, наверняка, забит блевотой. Зачем домой? Нам ведь и здесь неплохо. Да, друг? Ох, столбик, друг сердечный, ну, подойди ты, что стоишь в сторонке? Да я не пьян! С чего ты взял! Какое ты имеешь право?!...
Хотя, ты знаешь, мне не до того… Так грустно на душе, холодно, мерзко, сыро. Возьми меня ещё раз в оборот бог жидкости чудесной, бог Дионис. Вино не водка, да, я понимаю. Но ты ведь бог, хоть виноградины – не злаки, но так хочу я быть тобой благословлен…
Язычество, как и любой, тяжелый крест носящий, я в тайне думы думаю о секретах ветра. И грома! Да! Грозы и молний! Чтоб меня распяли… Хочу ли быть я как пророк какой-то?
Смеюсь… И что за мысли? Бойко о вечности часто тянет рассуждать, напившись. Лавка холодная, столб, ночной фонарь и дом напротив, там тепло, уютно.
Комфорт ведь создан не для нас с тобою, брат! Товарищ столб, позвольте сжать Вам руку… Немножко неприлично с Вашей стороны здесь промолчать. Смеются, смеются как-то тихо и по-детски. Да, вряд ли ребятишки в прятки здесь играют. Но тогда что? Ах, смех ведь льётся сверху, а там…
Не открыв свой рот, вам не получится смотреть на эти звёзды. Такие старые, в морщинах, с пневмонией они выкашливают свежий детский смех. Держитесь звёзды, вам ли не виднее, что если я решил – один не буду пропадать. Я ухвачусь, сдеру вас как обои, оставлю чёрный след в вашем строю. Поэтому, забудьте про уколы язвительного смеха, говорю.
А мне не стыдно, я могу хоть спеть! Да, быть может, через край душа. Но удаётся прохрипеть и бросить бесполезное занятье. Друг, столб, ну подойди сюда, взгляни в глаза – ну, разве я нормален? Я бешеный как дьявол с кочергой, уставший правда, но ведь кто тут не устанет.
Согреешь лавочку, так не охота покидать хоть и немую, но помощницу по жизни. Ноги чуть крепче стали, всё, пора идти домой по молчащей темноте. Дай поцелую я тебя в бетонные щёки, товарищ, хвост держи трубой, я ещё вернусь. Плетусь тихонечко по асфальтовой дороге, плетусь и шаркаю китайскою подошвой.
А перед дверью в тёмное ущелье, лишь на секунду я остановлюсь, промолвлю:
- Дионис, возьми нас в оборот, твой преданный поклонник, брат по крови.