Лунный свет был ясен и прозрачен, как бывает только в холодные зимние ночи. Серый снег вдоль шоссе на окраине города вспыхнул белым, темный воздух над далекими домами засеребрился, а на небе яркими вспышками сияла россыпь зимних звезд, вспыхивающих то яркой зеленью, то холодной синевой. Ночь и вправду была красива.
Воздух был влажным и свежим и пах мятой, грязью и розмарином. Отсюда до центра города было далеко, а поэтому – пустынно. Это было как раз то, чего я хотел.
Я наслаждался одиночеством, в голову лезли до безобразия банальные мысли, ни в какой мере не вязавшиеся с тем, что меня окружало. Я с самого осознания окружающего мира пробирался «сквозь тернии к звездам», в поисках счастья, настоящего, как мне казалось, счастья. Все же, в нашей жизни бывают моменты, особенно вот в такие вот ночи, когда ты понимаешь, что искал совсем не то. Красиво? да. Но как же холодно. И теперь уже ничто, из того, что я добился, было не в силах меня радовать.
Я шел и шел, пока мой ботинок не наткнулся на что-то очень твердое, и я неожиданно осознал, что по рассеянности прошел свой поворот. Развернувшись обратно, я понял, что окрестности уже не так пустынны.
Прямо посреди шоссе, между разделительных полос, была стоящая в лунном свете на фоне замерзшей звёздной пустоты тонкая белая фигура. Четкость, с которой я видел, была поразительной – небесные светила сделали свое дело.
Это был мужчина, но возраст его я не мог бы даже попытаться угадать. Все в нем – несколько курток, торчащие одна из-под другой, посеребренные сосульки волос, лишь для вида прикрытые тонкой трикотажной шапочкой, отрезанные пальцы перчаток – говорило о том, что этот человек отнюдь не идет домой. В его правой руке был зажат кусок кирпича. «Он, наверное, уже не чувствует пальцев», - пронеслось у меня в голове. Я был на столько обескуражен внезапностью его появления, что не мог думать.
Тем временем мужчина наклонился, практически не сгибая колен, и куском кирпича у себя под ногами нарисовал темную стрелку вперед. Я окончательно развернулся в его сторону. Он выпрямился, прошел несколько шагов и снова оставил немой указатель своего пути. Я стоял не в силах пошевелиться, но готовый в любой момент убежать. Стало немного жутко от теперь угрожающе-ледяной пустынности вокруг и безмолвного дела этого человека. Но я не уходил.
Сколько я наблюдал за ним? Не знаю. Он прошел уже много, все так же чертя на асфальте стрелки, и, казалось, совсем не замечал меня. Снова выпрямился, но теперь не просто посмотрел вперед, теперь он взглянул на небо, и я, наконец, смог увидеть его лицо. Дрожь пробежала по моему телу – он улыбался, улыбался широко и открыто. По-настоящему. Счастливо. Его темное лицо освещала далеко не луна, этот свет был светом его глаз, маленьких и почти скрытых прядями засаленных волос, но таких счастливых.
Он посмотрел на меня, и я очнулся. Я не могу сказать почему, но я отвернулся, и быстро пошел обратно. Я не смог смотреть на него. Мне стало неловко, я будто подсмотрел чужую тайну. Так мне казалось тогда, но сейчас… Улыбка на его лице осталась у меня в памяти навсегда, такой улыбки я больше никогда не видел. Никогда.
Наверное, я зря посчитал себя нежеланным свидетелем. Теперь мне кажется, что все это он делал совсем не случайно. Может он хотел показать нам путь? Путь, который мы всю жизнь так упорно ищем, ради которого зарабатываем деньги, устраиваемся на работу, теряем близких и родных. Может он просто хотел показать этот путь тому, кто увидит? Тому, кто не ослеплен погоней?
Может он чертил указатели к счастью?