Посреди бензинового угара, череды повылазивших вокруг гостиниц, казино, магазинов и ресторанов быстрого питания эти два капитальных строения совсем неприметны.
Лишь вырвавшись из душной петли автомобильной развязки и нырнув под сень листвы, вы встречаетесь лицом к лицу с неказистым двухэтажным зданием горчичного цвета неопределенного стиля.
Такие здания сооружались в первые годы после второй мировой, когда пленные немецкие солдаты восстанавливали разрушенную экономику СССР. Пленных солдат было не так много, а время их работы на благо народного хозяйства – не безграничным. Поэтому сооружались в то время лишь самые необходимые объекты, необходимость в которых была сверхвысокой.
Что же это за двухэтажное здание, которое было удостоено такой чести. Торговый центр?.. Дом для партийной элиты?.. Управление МГБ?..
Ничего подобного. Одним из первых, если не первым многоэтажным здание после войны на левобережье была поликлиника. Посреди тотальной одноэтажной застройки, разрухи, отсутствия транспорта, канализации, водопровода…
Второе здание, когда-то белого камня, а сейчас - посеревшее от времени, носит на себе отпечаток поздней сталинской эпохи – монументальные, несколько тяжелые формы. Скромные лепные украшения. Из суперсовременного, экспериментального по тем временам материала – силикатного кирпича. Окна учебных классов смотрят на юг, как почти во всех зданиях с таким назначением. Это – школа. Огромная, светлая…
Представляете?.. Разруха. Голод. Вокруг – сплошной частный сектор. И единственными капитальными зданиями в районе были вот эти поликлиника и школа…
Слова про заботу о людях - не нужны. Ни к чему они. Вот они - настоящие памятники той эпохи и тех людей.Не демонтированные идолы.Не переименованные улицы.Два символа света и понимания того, что прежде всего нужно людям и стране...
Это потом - когда в 70-е - когда вирус индивидуализма потихоньку начал растлевать души и подменять здравый смысл, две твердыни – образования и здравоохранения окружили сначала чередой жилых домов и колхозным рынком, затем – домами номенклатурной элиты, и гостиницей. Потом, когда апофеоз сменился агонией и тем, для определения чего у меня нет слов – оставшиеся свободные участки начали заполнять ночные клубы, киоски, торгующие хмельным пойлом, фастфудами и их потребителями – потными и равнодушными.
И если стать возле любой из этих твердынь - здравоохранения или образования - и посмотреть вокруг – становится ясно, как много с тех пор мы потеряли.