Улицы Дюссельдорфа выглядели значительными. Игорь шёл по ним со своей семьёй впервые. А вот сопровождавшие родственники проживали в этом городе уже около четырёх лет. Со всех сторон на прохожих смотрела осень тысяча девятьсот девяносто пятого года..
Честно говоря, Игорь никогда не мечтал жить где нибудь вне России. Москву, где родился, он любил, но уставал от её несмолкаемого шума и гама, а главное - от бешеного темпа жизни. Вот дача - это другое дело. Но всё это теперь - лишь прошлое.
После переезда в Германию прошло уже более полугода, закончены языковые курсы, получены международные права на вождение машины, начался новый учебный курс по программированию ... Время летело невероятно быстро.
Но за всем этим непрекращающимся потоком дел и забот где-то глубоко в груди щемило.
Игорь ощущал себя чужеродным, скорее даже инородным телом в отлаженном механизме существования местных граждан. Странное дело, с одной стороны, местная публика безусловно спокойнее и вежливее, чем та, к которой Игорь привык в Союзе, но вот - открытости и доброжелательности не чувствовалось.
Первое время, когда только приехал, чувствуешь себя в гостях, все новое и необычное. А потом... Потом необычное становится плохо понимаемым, а иногда - неприемлемым, сдержанность встречных начинает казаться враждебностью. И вот тогда ты начинаешь скучать и болеть...
"Все таки это здорово, посмотреть новые места" - уговаривал себя Игорь, но напряжение, владевшее им почти постоянно, не проходило. Ни красота большой реки, ни мосты, стянувшие берега как изящные застёжки на пальто, ни набережная, выложенная камнем так, что казалась волнистой, ни необыкновенные чистота и порядок - все это не успокаивало, хотя и привлекало. Все оставалось чужим, словно ты попал в гости туда, куда тебя не приглашали и где ты абсолютно не нужен вежливым хозяевам.
После выпитой кружки пива неудержимо потянуло в туалет. "Да, это тебе не родные Пенаты" - подумал Игорь, - " В подворотне не пристроишься - мигом полицию вызовут!". К счастью, туалет вскоре нашёлся, и все радостно побежали с ним знакомиться.
Заведение, в которое попал Игорь, было не большим, но и не маленьким: две раковины умывальников с холодной водой, за ними несколько кабинок, одну из которых он и занял. На двери с внутренней стороны, к радости посетителей, висела туалетная бумага. Слабый свет лился с улицы через маленькое, давно не мытое окошко, расположенное под потолком над раковинами. Оно же, видимо, служило и для вентиляции помещения. Доносившийся до Игоря звук медленно и размеренно капавшей из крана воды дополнял интерьер, никак не способствуя поднятию настроения.
Уже моя под краном руки, Игорь услыхал какое-то шевеление у себя за спиной. Обернувшись, он увидел двоих, в дребадан пьяных мужиков, полу сидевших - полу лежавших, одетых во что-то неяркое, так, что в сумраке их было почти не видно.
Игорь брезгливо поморщился, он с детства не любил пьяных.
И тут один из парочки обратился к Игорю:
"Уважаемый господин, а не найдётся ли у Вас одной или нескольких Марок для поправки здоровья несчастных больных".
Все это было сказано так вежливо и с таким достоинством, что Игорь сначала даже растерялся. Нo уже в следующую минуту напряжение, владевшее им все время, ослабло, что-то невероятно знакомое и до боли родное постучалось в его память. Он облегчённо рассмеялся, вытащил из кармана монету в две марки, вручил её пьянице и, не слушая благодарственных причитаний, вышел из туалета на свежий воздух. Светило солнце, пели птицы, казалось, мир приобрёл тысячи новых оттенков, стал ярче и красивее.
"А неплохой город", - подумал Игорь и, подхватив обеих дочек под руки, поспешил с ними к мороженщику.