Соло на счастье

Азиза
Начался урок географии. Лидия Петровна, окинув внимательным взглядом 5 «Б», поздоровалась с учениками.
- Здравствуйте, ребята. Присутствуют все?
Игорь с последней парты громко выкрикнул,
- Калмыкова заболела.
- Наташа Калмыкова? – переспросила учительница, будто не расслышав.
– Сколько дней она отсутствует?
- Три дня, - отчитался староста Игорь Урусов.
- Итак, приступим. Надеюсь, что к сегодняшнему уроку все подготовились? - вынимая очки из футляра, отчётливо произнесла учительница. Открыв классный журнал, она пробежала глазами по списку. В классе наступила напряжённая тишина. Слышно было, как залетевшая в форточку муха, истошно жужжала под потолком. Кате нравились и география, и Лидия Петровна. Непривлекательная на первый взгляд, крупная, полная учительница относилась по - доброму к ученикам. Двоек никогда не ставила, а если не выучен урок, то подшучивая над ситуацией, подсказывала, а иногда и полностью пересказывала тему вместо нерадивого ученика. В завершении ответа произносилась коронная фраза:
- Пятёрку не заработал, а вот крепкую троечку с плюсом вполне.
Но Катя всё равно трусила. Стоять у доски для неё было хуже всякой пытки. Ноги подкашивались, шея покрывалась бурыми пятнами, голос дрожал. Последний раз Капитонову учительница вызывала ровно месяц назад. Лидия Петровна, щадила её, молча сочувствуя.
- Вызовет, не вызовет? – покусывая кончик карандаша, нервничала школьница. Лидия Петровна пристально наблюдала, и Катя прочла на задумчивом выражении лица учительницы безмолвный вопрос - что делать-то будем, Катюша, ведь четверть заканчивается, а оценок с гулькин нос? Виновато потупив взор, школьница смутилась и привычно покраснела. Потом едва заметно локотком подтолкнула авторучку к краешку парты. Ручка покатилась и упала на пол. Нырнув вниз, Катя долго шарила ладонью, нащупывая ручку, будто в тёмной комнате. Наконец, набралась-таки смелости и высунулась из укрытия. Учительница перевела светлый взгляд на соседнюю парту.
- Петров Витя, иди к доске.
- Пронесло, - успокоилась Капитонова.
Казалось, все 24 пары глаз 5 «Б» впились в неё. Одна только Лидия Петровна догадывалась, что творится в душе у тихой Катеньки. С вечера, готовясь к школе, Катерина тщательно выполняла письменные и устные задания, но стоило только очутиться у доски, волнение накатывалось бурой волной, смешивая все звуки в голове. Растягивались гласные, спотыкались согласные. Чем больше она старалась, тем меньше подчинялись буквы. Каждый слог давался неимоверным усилием воли. Понимали ли ребята, как трудно ей говорить? Вряд ли, ведь любому из одноклассников прочесть наизусть длинное стихотворение Пушкина или Лермонтова не составляло ни малейшего труда. Разве могли одноклассники посочувствовать? Капитонова для них - не от мира сего. Иногда насмешливый шёпот, ехидное хихиканье за спиной преследовали, словно наваждение. Где бы ни находилась она, повсюду ощущала на себе косые взгляды. «Заика, заика…» - отбивало молотком в ушах. Катя заикалась всю жизнь, сколько себя помнила, с тех самых пор, когда однажды в парке на неё набросилась огромная овчарка. Но страшный эпизод забылся, выпал из памяти ребёнка. Спустя некоторое время у девочки обнаружили дефект речи. Куда только ни обращались родители за помощью: и к невропатологам, и к бабулям, исцеляющим молитвами и заговорами, и к нетрадиционной медицине, но всё было напрасно. Год назад соседка по лестничной площадке, тетя Маша, посоветовала попробовать пение. Мама Кати ухватилась за спасительную соломинку, зажглась новой надеждой и повела дочь в детский хор. Хоровой кружок находился в районном Доме Культуры. Руководитель хора, милая, приветливая дама преклонного возраста, перебегая пальцами слева направо по клавишам, живо поинтересовалась:
- Что будем петь?- Катя по большей части молчала и снова отмолчалась. На выручку поспешила мама.
- Слух у нас хороший. Мы хотим петь, но... Смутилась она, подбирая подходящие слова.
- Мы – это кто?- раскрутившись на круглом винтовом стульчике, спросила пианистка. Катя заметила, что мама от волнения тоже потеряла дар речи. Девочка знала, что мама целых шесть лет несёт на себе тяжёлый груз вины. «Не доглядела, виновата», - в слезах каялась она мужу.
- Ээээ, мммм, позвольте, объясню, – промямлила мама, переминаясь с ноги на ногу.
- Не совсем точно выразилась, не мы, а дочь…
- Ясно, - перебила на полуслове руководительница кружка.
- Как зовут?
- Катерина, – вставила мама.
- А девочку? – приподняв стрелочки аккуратно выщипанных бровей, переспросила хормейстер.
- Нет, меня - Надежда Александровна, а дочку - Катя.
- Извините, а почему Вы, Надежда Александровна, за дочку отвечаете?! Она у Вас вполне взрослая, сколько тебе лет?
- Оооодддииииннннадцать - выдавила из себя девочка и покраснела.
- Кхе, кхе, понятно, понятно… - смягчилась хормейстер, закашлявшись от неловкости.
- Приятно познакомиться. Евдокия Дмитриевна, - представилась она, погладив Катю по голове.
- Не нервничай. Я сыграю польскую народную песенку про кукушку. Песенка так и называется «Кукушка», а ты вместе со мной попробуй напеть мелодию.
Евдокия Дмитриевна достала с полки нотный талмуд, раскрыла посередине и поставила на пюпитр пианино. Мягкий, бархатный голос заполнил хоровую комнату.
- В полдень на опушке собрались подружки, песни распевают, вторят им кукушки. Ку-ку, Ку-ку, ля – ля – ля, ля – ля – ля. Одириди – одириди - дина, одириди - дина, уха!
Девочка заливисто рассмеялась, услышав коломбур словосочетаний, и запела.
С этого дня Катерину Капитонову зачислили в хоровой кружок. В третьем ряду хора, хористка с нежным высоким сопрано, внешне ничем не отличаясь от сверстников, ощущала себя защищённой от нападок, усмешек, перешёптываний, двусмысленных подколов. Её тоненький голосок звенел, как колокольчик, среди сливающегося многоголосья. В Доме Культуры насчитывалось много различных кружков, и по праздникам проводились концерты. Детский хор принимал активное участие в выступлениях. Евдокия Дмитриевна выделяла Катюшу из числа хористов за необыкновенно - чистый тембр. После репетиций с хором,она оставалась дополнительно разучивать с Катей несколько сольных номеров, подобранных специально. Наконец, наступил ответственный момент, когда хормейстер торжественно произнесла:
- Завтра концерт. Катенька, ты исполняешь соло. Не забудь надеть белую блузку и чёрную юбочку. Начало в 18.00. Приди за 30 минут до выступления, чтобы успеть разогреть голосовые связки.
 Катя давно мечтала о сольной партии, но страх заики, преследовал, маячил за спиной. Бурая волна накатывалась, сдавливая горло, мешая дышать и петь. Одно дело - находиться в гуще хористов, а другое - в центре авансцены, когда несколько сотен зрителей следят внимательно только за солисткой, оценивая каждую музыкальную фразу.
- Доченька, у тебя всё получится. Не трусь. Я буду держать за тебя кулачки, - подбадривала мама.
В день концерта Катя отпросилась с последней пары уроков. Дома переоделась в праздничный наряд и поехала в кружок. Евдокия Дмитриевна ждала в актовом зале. Разогрев упражнениями - гаммами голос Кати, хормейстер пожелала ей успеха,
 - Голос звучит ровно, Катюша, смотри не подкачай, будь умницей.
 - Я поосстааараюсь не поооддвеести.
 Публика постепенно заполняла зал. Погас свет. В лучах прожекторов на сцене тремя рядами у стены выстроился детский хор из мальчиков и девочек. Раздался гром аплодисментов.
- Музыка Людвига Бетховена, слова Иоганна Гёте «Сурок». Исполняет детский хор Дома Культуры, - объявила Евдокия Дмитриевна. Помощница – аккомпаниатор заняла законное место у рояля, а главный хормейстер, взмахнув рукой, начала дирижировать. На протяжении полутора часов сияли восторженные лица хористов и слушателей. Рядом со сценой сидели родители Кати. Отец сосредоточенно вникал в мало знакомую хоровую музыку, а мама умиротворённо улыбалась.
- Музыка Александра Гурилёва «Колокольчик», соло исполняет – Капитонова Катя.
Хористы разомкнулись, открыв проход солистке. Шесть коротких вступительных аккордов, и - Катя запела.
- Однозвучно гремит колокольчик, и дорога пылится слегка.
И уныло по ровному полю заливается песнь ямщика…
Сколько чувства в той песне унылой, сколько грусти в напеве родном,
Что в груди моей хладной, остылой разгорается сердце огнём…

Катя не видела ни актовый зал, ни людей, ни свет ослепляющих прожекторов. Перед ней простиралась пыльная дорога, извивающаяся чёрной лентой, а справа и слева - золотые колосья пшеничных полей… Издали долетал дребезжащий звук колокольчика и грустный напев ямщика…Было ли место страху в сердце девочки?
- Браво! Браво! – услышала Катя возгласы из зала.
- Умница, не подвела, - поцеловав в щёчку, прошептала Евдокия Дмитриевна.
Сегодня, на уроке географии, сидела совсем иная Капитонова Катя, и хоть память пока ещё не стёрла до конца воспоминания о страхе, но вписала и соло для счастья.
- Лидия Петровна, можно я выйду к доске? - подняв руку, смело и без запинок сказала Капитонова.
 Учительница растерялась, в её глазах заблестели слезинки радости:
- Конечно, Катюшенька.