- А ты никогда не хотел иметь руки, Икар?
Вынужденные томиться в безделии и тревожном ожидании, порождённом незнанием ситуации, друзья нашли для себя уютное местечко, где они могли бы ожидать Геракла, а при удачном исходе, и Гебу. Это был хорошо оборудованный сад с беседками, сделанными из цельных кусков драгоценных камней, удобными скамьями и лежанками и большим визионом, всячески развлекавшим гостей. Друзья договорились не разбредаться, иначе заблудиться в многомерном Пантеоне было проще простого. Конечно, ментальная связь помогла бы справиться с этой проблемой, но не всегда можно было знать, в какое место ведёт тот или иной телепорт, а играть в прятки как-то не хотелось.
- Мне больше нравятся крылья, Интра, - отвечал любопытной женщине Икар.
- А почему нельзя иметь и то и другое?
- Боги забрали у меня руки, взамен дав крылья. Такова была их прихоть.
- Ты мог бы вернуть себе руки. Если в сумеречной зоне Стирателя можно сделать себе всё что угодно, то почему бы не попробовать?
- Я как-то не думал об этом… привык довольствоваться тем, что есть.
- А тебе никогда не хотелось обнять девушку? – лукаво вопросила Интра.
Икар промолчал, покраснев. В вольготном мироустройстве Дуатеррикса, где не было никаких запретов и табу, где свободная любовь была нормой поведения, Икар был словно белая ворона. Сначала он комплексовал из-за того, что он уникален в своём роде, и нигде ему не было пары. Были, конечно, похожие на него крылатые люди, но они, завидев, смеялись над Икаром из-за того, что у него не было рук. Потом он как-то смирился со своим одиночеством, даже полюбил его. Так проходили тысячелетия, и его вполне устраивала своя участь. Но события последних дней несколько поколебали его жизненный уклад. Он постоянно видел перед собой всё более хорошеющих женщин, которые, к тому же, совсем не были похожи на дуалок. Здесь, в Пантеоне, процесс омоложения сёстры переживали ещё интенсивнее, чем на Дуатерриксе. Теперь они выглядели как тридцатипятилетние привлекательные женщины, и с каждым днём становились всё моложе. И в них, конечно же, начали возрождаться к жизни гормоны. К Марку они как-то не проявляли интерес, по инерции всё ещё считая того «внучком», а вот Икар и Зорб не остались без их внимания. К тому же, где-то в глубине души, они пока ещё считали себя «неполноценными» из-за своей недавней ветхости, и именно поэтому чувствовали некое родство душ с Икаром и Зорбом. Один безрукий, другой вечно в противогазе. Правда, ухаживания сестёр пока что оставались односторонними…
К слову сказать, у Зорба тоже выявился некий прогресс. Теперь его противогаз стал отгибаться немного больше, и ему стало проще принимать пищу. И как-то весь внешний вид стал постепенно меняться. Покрывавшие оболочку струпья стали глаже, плащ, сапоги, перчатки и противогаз с каждым днём становились всё более «резиновыми», а огнемёт всё более «металлическим». В организме тоже происходили какие-то процессы. Одно время его сильно рвало, буквально складывая пополам. Друзья беспокоились за него, но Зорб успокоил их, сказав, что его тело теперь приспосабливается к новым реалиям, и это не проходит безболезненно. Но в результате этой встряски, он вскоре обнаружил, что рука стала отторгать приросший к ней ствол огнемёта. Сначала освободились пальцы. Чуть позже он заметил, что заплечная сумка, ставшая некогда его новым органом, стала больше болтаться за спиной, а включив огнемёт, обнаружил, что тот перестал работать, став лишней обузой. Это озадачило Зорба.
- Всевышний лишает меня оружия, - в замешательстве говорил он. – Я уже ничего не понимаю…
* * *
На мгновение свет померк для Геракла. Это была Геба… его Геба. Он собрал своё тело и теперь стоял перед ней. Она смотрела на него и тоже узнала Геракла. Если бы они были смертными людьми, то оба уже сошли бы с ума. Но психология богов иная. Есть вещи, недоступные для понимания смертных.
Он закричал. Очень сильно закричал. И вскоре всё подземелье огласилось рёвом, то отозвались чудовища. Они уже брали силача в кольцо. В мгновение ока из руки Геракла вновь вырос меч. Как машина смерти он принялся орудовать им, шинкуя циклопов и горгон налево и направо, особе не церемонясь, как и куда бить. Когда последний монстр подземелья был уничтожен, Геракл разбил колоды, сковывающие Гебу. Его любовь была так сильна, что он не посмотрел бы и на чудовищное тело, заключив в объятьях свою жену, но побоялся, что тем самым может ей повредить. Он просто сказал ей:
- Я люблю тебя, Геба – всегда помни об этом. И я сделаю всё, что бы вернуть тебе твоё естество. Потому что это и моё естество. Оставайся здесь и жди меня. Чего бы не случилось, жди.
И он исчез с её глаз. Важно было постичь природу Скирретауда, определить источник регенерации Гебы и воскрешения потомков Урана. Поэтому он вновь проделал тот же алгоритм с умножением и расширением тела, став огромным пузырём с очень тонкой стенкой. Только теперь пузырь не расширялся, приближаясь к внутренним стенкам Скирретауда, которые служили почвой для обитания, а сужался, отдаляясь от периферии, стремясь к центру пустой внутри планеты. Сужаясь, стенки пузыря-сферы постепенно утолщались по мере сокращения диаметра. Геракл решил, что не оставит без внимания ни малейшего участка. И вот, двигаясь уже на достаточной высоте, где не попадались больше летучие твари, он заметил, что атмосфера как-то редеет. Странно, он почему-то был уверен, что вся внутренняя пустота Скирретауда заполнена однообразной смесью из огня и серы. Выходит, это был лишь обширный слой над внутренней поверхностью. Пройдя ещё немного, огонь вдруг исчез, остался позади. Геракл попал во внутренний космос Скирретауда, где царила чернота.
Визуально, впереди, по направлению к центру ничего не просматривалось, но частицы сигнализировали, что там что-то есть… какое-то ядро. Характеристики ядра выходили за рамки множества известных законов вселенной, Геракл не мог даже в это поверить! Всё более сужаясь, он стал различать строго по центру объект. Круглый. Интуитивно он чувствовал, что именно там причина всех зол. В то же время, он чувствовал, как объект притягивает его, и чем ближе, тем сильнее. Странно. Квантовое тело не должно было быть подвержено ничему такому. Силача охватила лёгкая тревога. Неужели, это какая-то установка Вышних? Похоже, она и вырабатывала энергию для воскрешения циклопов, для создания инверсионной гравитации Скирретауда, для появления Стирателя на Дуатерриксе. Но он продолжал сужаться, продвигаясь всё ближе к центру.
В какой-то миг Геракл ощутил, что объект захватил его, и он не может прекратить движения. Вместе с приближением к ядру стал нарастать какой-то странный звук… гудение, почти завывание. Прислушиваясь к звуку, Геракл с удивлением стал различать в нём всё отчётливее угадываемые визги каких-то существ, хрюканье, смех. В его оболочке-теле появилось странное, крайне неприятное ощущение. Ощущение хаоса, распада.
Вдруг он понял, что тело его больше не слушает! Он напрягался изо всех сил, но сфероидная форма оставалась незыблемой. Вместе с тем, его неумолимо тащило к ядру. Теперь он различал его контур. Шарообразная форма, чёрное на чёрном.
И вдруг он понял, что ядро является цельным монолитом тёмной материи. Слишком невероятные данные о нём получал он от частиц. Он когда-то слышал о тёмной материи от Фафыкла, олимпийского астронома. Традиционные приборы не в состоянии обнаружить во вселенной скопления этого вещества, оно обнаруживает себя лишь исходя из наблюдений за небесными телами: звёздами, галактиками, квазарами. Фафыкл рассказывал, что свойства тёмной материи трудно предсказуемы и до сих пор слабо изучены. Например, в зависимости от её плотности, характеристики её влияния могут быть самыми разными. Часто в межзвёздном пространстве тёмная материя находится в «рыхлом» состоянии. Таким образом, она стабилизирует гравитацию между космическими телами. Есть целые тёмные галактики. Именно в одной из них некогда бесследно исчез исследовательский звездолёт Пантеона.
Другой случай оказался намного более странным. Челнок, с экипажем из двух олимпийцев на борту, отправленный к скоплению тёмного вещества, так же бесследно исчез. Глобальный Сканер нигде не мог обнаружить его присутствия. Прошло несколько лет, все уже распрощались с челноком, как и со звездолётом. И вдруг челнок обнаружился в одном из секторов этой части вселенной. Только автосигнал, посылаемый им был странным, хоть и узнаваемым. Когда его доставили в порт, это был тот самый, пропавший челнок. В точности такой же. За исключением одной вещи. Он был размером с ладонь. Извлечённые из него пилоты были меньше муравьёв, и, похоже, оба сошли с ума. Ноузосканер не смог прочесть их психорды, и на вербальный или ментальный контакты пилоты не шли. Они были какими-то вялыми, полуживыми. Через несколько дней пилоты умерли.
Вот такие фокусы может выкидывать тёмная материя. И теперь Геракл мучительно приближался к ядру. Квантовое тело, сужалось, приближаясь к нему, и постепенно начинало закручиваться вокруг ядра. Геракл был близок к панике, но не поддавался ей, хотя, ощущение хаоса усиливалось всё больше. Пройдя ещё какой-то отрезок пространства, силач вдруг ощутил, что тело теряет и эту, сфероидную форму, постепенно превращаясь в скопление разрозненных частиц.
Это оказалось западнёй. Такой капкан для квантового тела даже теоретически не мог предусмотреть Пифагор, считая его божественно неуязвимым. Геракл не врезался с ходу в ядро. Просто тело, приблизившись к нему почти вплотную, стало вращаться вокруг него, наподобие пылевого облака. Но тело не умерло, иначе эктоплазма бы уже отделилась, освободив Геракла. Оно просто потеряло свои функции, и силач вынужден был стать пленником тёмного ядра, описывая вокруг него бесконечное количество кругов. Он ничего не мог сделать. Ни-че-го.
----------------------------/ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ/---------------------------