Часть 3
* * *
Закончился январь, а финансовое положение Жени и Антона с каждым днем только ухудшалось. Иногда Антон приносил небольшие деньги, но они быстро таяли, исчезая в продовольственных магазинах и на рынках, где цены на товары росли не по дням, а по часам. Пришлось продать ноутбук и цифровой фотоаппарат, чтобы за три месяца вперед заплатить арендную плату за квартиру.
- Антон, что делать? - спрашивала Женя.
- Ничего прорвемся, - утешал её Антон, - ты же согласна делить со мной все тяготы жизни, или уже не хочешь?
- Согласна, согласна, - утешала его Женя.
- Скоро все наладится, у нас будут деньги и собственная квартира.
- А сейчас как жить? У нас пустой холодильник, нет кофе, заварка кончилась.
- Женя, ну что ты все причитаешь, есть картошка, макароны, капуста, варенье. Оставлю тебе немного денег, купишь хлеба, заварки и постного масла, чтоб пожарить картошку.
На рынке Женя, считая мелочь на красной от мороза ладошке, услышала бодрый голос подруги.
- Что мелочь нужна? Погоди у меня, кажется есть.
- Не нужно, я уже набрала, - ответила, смутившись Женя, и протянула продавщице деньги взяв у неё бутылку с маслом, - ты что делаешь на нашем рынке?
- С работы сегодня ушла пораньше, в одно место сходить надо было, обратно поехала на трамвае. Проезжаю твою остановку, дай думаю, выйду, порадую подругу.
- Так ты ко мне?
- Ну да. Зашла на рынок что-нибудь к чаю купить. Вот, смотри, «Тульский пряник», - и Ленка вытянула перед собой руку, показывая коробку с пряником.
- Тогда пошли, - сказала Женя, думая о том, что вовремя купила заварку.
- Как твой Бандерос? – спросила Ленка.
- Ничего. А мы с Петром на развод подали, - ответила Женя.
- Да ты что? - всплеснула руками Ленка, - а что Пётр?
- Что Пётр? – переспросила Женя.
- Ну, как он к этому отнесся?
- Он уже давно смирился. Только предупредил меня насчет Юрки. Мы и в заявлении указали, что ребенок остается с отцом, и я не имею никаких претензий по этому поводу.
- Вона как – протянула Ленка и замолчала, видно жалея Женю.
Дома они разделись, прошли на кухню, и Женя стала выставлять на стол чашки, вазочку с вареньем и сахарницу, в которой почти не было сахара.
- А ты что такая грустная? – спросила вдруг Ленка.
- С чего ты взяла?
- Не слепая, - ответила она, - что со своим поругалась?
- Нет. Не поругалась, только опять очередные финансовые проблемы.
- Понятно. Так вот почему ты на рынке мелочь считала, а я не догадалась. Может, тебе что-нибудь еще надо было купить? Я бы тебе денег дала.
- Нет, нет. Больше ничего не надо, - быстро ответила Женя.
Ленка с сомнением посмотрела на Женю, и встав рывком открыла холодильник.
- Врешь? – увидев пустые полки, заявила Ленка.
Она вернулась на место, и внимательно смотря Жене в лицо, спросила,
- Скажи, только честно, ты не жалеешь, что бросила Петра?
- Нет, - не задумываясь, ответила Женя.
- Точно?
- Точно.
- Много денег я тебе, конечно, дать не могу, но рублей пятьсот дам, - она потянулась к сумочке и вытащила кошелек.
- Не надо, - засопротивлялась Женя.
- Бери, - безапелляционно сказала Ленка, положив деньги на стол.
- Как ты думаешь, Ленка, может мне пойти продавцом на рынок, я сегодня объявление видела?
- На улицу?
- Ага.
- Ты что совсем с приветом? В такую холодину жопу морозить? Продай лучше цацки, если уж совсем припрет.
- Уже, - ответила Женя.
- Да ты что? – вскочила с места Ленка.
- Мы уже все продали, что было можно, - стесняясь своих слов, сказала Женя.
- И шубу?
Женя в знак согласия закивала головой, - и шубу, и ноутбук, и все украшения, только это, папино осталось, - и Женя показала на кольцо на пальце.
- Подожди, - и Ленка снова полезла в сумку.
Она вытащила записную книжку и долго её листала.
- Во, - наконец сказала она, - если хочешь сейчас позвоню одной моей знакомой, я её вчера видела, и она мне рассказала что недавно вышла замуж. И ей пришлось переехать к мужу в Тутаев, на работу оттуда не наездишься. Работа, правда, - Ленка немного замялась, - не ахти какая, но зато деньги наличкой платят каждый день.
- И что же это за работа? - с усмешкой спросила Женя.
- А ты что подумала?
- Ничего я не подумала, просто спрашиваю.
- Не боись, не проституткой. Обыкновенной посудомойкой в столовке с восьми утра до шести вечера. Заметь, в тепле, а не на холоде. Да и кушать там будешь от пуза.
- Я согласна. А сколько платят?
- Узнаем. Что звонить?
- Звони.
Ленка встала и пошла в комнату к телефону. Набрала номер и стала ждать.
- Не берет, - сказала она, покачивая головой.
- Ну попробуй еще разок, - попросила Женя.
Ленка снова набрала номер и стала ждать.
- Ало, Марин? Это Лена - и Ленка улыбнулась Жене, - а я тебе замену нашла, - сказала она, и выслушав Марину, спросила – а сколько у вас платят в день? Ага, ага, двести пятьдесят, - и Ленка увидев, как Женя утвердительно кивнула, продолжила, - да, она согласна. Сейчас спрошу, и прикрыв трубку рукой, спросила у Жени, - прям сейчас подъехать сможешь?
- Смогу, - ответила Женя.
- Сможет, - в трубку сказала Ленка, - диктуй адрес.
- Быстро одевайся и дуй, - выпалила она Жене, как только положила трубку, - вот адрес. Давай быстрей, уже пятый час, а ехать судя по адресу далеко. Там начальник на месте, если сговоритесь, можешь прямо завтра выходить на работу.
- Ленка, а поехали со мной? – жалобно попросила Женя.
- Ну ты и размазня, - вставила шпильку Ленка.
- Просто я не везучая.
- Тебе уже один раз крупно повезло, только ты не оценила свою удачу, а теперь расхлебываешь.
- Так поедешь или нет? – гневно спросила Женя.
- Поеду, - тяжко вздохнув, ответила Ленка.
Ехать действительно пришлось долго. Но нужное заведение нашлось быстро, оно находилось почти рядом с остановкой и ярко освещало тротуар своими большими светящимися изнутри окнами. Подруги с любопытством стали с улицы разглядывать зал столовой, где было достаточно много народу.
- О, пользуется спросом, - сказала Ленка, и потянула Женю за рукав, - пошли.
- Девушки, а раздеться? – окликнул их пожилой мужчина, - у нас гардероб есть.
- Спасибо, мы к начальству, - сказала Ленка и подтолкнула замешкавшуюся Женю.
Гардеробщик промолчал, и только пожал плечами.
- Сначала найдем Маринку, - бросила на ходу Ленка, и стала с быстротой молнии пробираться по залу к окошку, где выдавали еду.
- Девочки! – крикнула она, выдвинув шею в окно, - как увидеть Марину?
- Подождите, - ответил кто-то прокуренным голосом.
Через минуту к ним подошла пухленькая веснушчатая девушка.
- Здрасте, - сказала она, - я уже директору про вас сказала, не бойтесь, он добрый и справедливый,- и мотнув головой повела их через зал, а затем по коридору. Остановившись возле двери с табличкой «Директор», она громко постучала и просунув голову в дверь спросила, - Константин Вахтангович, к вам можно?
- Заходи, Мариночка.
Марина вошла, сказав подругам, - проходите.
За столом сидел грузный привлекательный мужчина, лет пятидесяти. Он сдвинул на лоб очки и с почти неуловимым грузинским акцентом, сказал, - проходите, садитесь, Мариночка ты рассказала все условия?
- Нет, я не успела, Константин Вахтангович.
- Хорошо, я сам. Можешь идти работать.
Марина кивнула и вышла за дверь.
- Кто из вас собирается работать в нашей столовой? - спросил, улыбаясь директор.
- Я, - тихо ответила Женя.
- Скажу сразу, работа посудомойки у нас тяжелая, - рассматривая Женю, сказал Константин Вахтангович, - вы девушка нежная, можете не потянуть.
- Я смогу, - перебила его Женя.
- Целый день на ногах, - продолжал говорить он, - практически не отходя от мойки, тарелки, стаканы, а вечером еще кастрюли и сковородки. Да, у нас еще нет уборщицы, эту работу тоже выполняет Мариночка. Но она девушка крепкая, привыкшая к физическому труду, а вот вы, по-моему, нет.
Женя молчала. Ленка подтолкнула её локтем, и сказала,
- Понимаете у неё обстоятельства.
- Я понимаю, - улыбнулся директор, - ну и вы меня поймите. Поработает она один день, а на следующий не выйдет на работу. Что мне делать прикажете?
- Я выйду, - сказала покрасневшая Женя, - рассказывайте дальше, что еще надо делать.
Константин Вахтангович снова улыбнулся и продолжил, - работать мы начинаем с восьми. Но вы можете приходить к половине девятого, потому что утром вся посуда еще чистая. А затем приниматься за работу. Обычно уже после пяти посетителей не так много, и можно начать уборку подсобных помещений, я имею ввиду мытье полов, а после ухода посетителей помыть полы в зале и в холле возле гардероба. Марина справляется до шести тридцати, а вам с непривычки будет трудно, придется задержаться.
- Я что должна уходить последняя? - в ужасе отрыв глаза спросила Женя.
- Нет, - улыбаясь, успокоил её директор, - Валентин Григорьевич, это наш гардеробщик, уходит последним. У него жена неподалеку работает вахтером до восьми часов, так что раньше семи тридцати он не уходит. Кстати, благодаря гардеробу у нас больше посетителей, чем в других заведениях общепита, особенно в зимний период. Да и вообще у нас место ходовое, рядом учебные заведения, государственные учреждения и предприятия. Отдыхать некогда.
- Я согласна.
- Ну, хорошо. По договоренности с коллективом зарплату я выдаю каждый день к вечеру, так я борюсь с текучестью кадров, вы будете получать двести пятьдесят рублей в день, если конечно потяните. Принесите, пожалуйста, паспорт, трудовую и медицинскую книжки со свежими данными о состоянии здоровья.
- У меня нет трудовой и медицинской книжки , но я абсолютно здорова.
- Ничего, трудовую мы заведем, или оформим договор, а медицинскую книжку нужно будет все-таки сделать. Я вам верю, что вы здоровы, но это столовая, сами понимаете. Поработаете пару деньков, а потом попросите девочек с кухни подменить вас, сходите, сдадите все анализы и получите книжку, или если вы у нас приживетесь, я вам сам помогу ее сделать. Завтра приходите к восьми, все посмотрите и познакомитесь с коллективом, - он внимательно посмотрел на Женю, и строго спросил,
- точно придете, я могу на вас положиться? А то если завтра не выйдете ни вы, ни Марина, девочкам трудно придется.
- Я обязательно выйду, - сказала Женя и поднялась со стула.
- Тогда до завтра, - снова улыбнулся Константин Вахтангович.
Так началась Женина трудовая жизнь. Было трудно с непривычки вставать в полседьмого утра, ехать в переполненном транспорте и без передышки мыть, мыть и мыть горы нескончаемой грязной посуды. К концу работы ноги подгибались от слабости и опухали от усталости и долгого стояния. Коллектив и правда оказался очень дружный, в первые несколько дней девочки как могли, помогали Жене. Её моечная соединялась с кухней большим окном с полкой, на которую Женя выставляла чистую посуду. Шеф-поваром в столовой работала необъятных размеров в ширину, но шустрая для своих габаритов немолодая женщина по имени Марь Ивана, обладающая грубым прокуренным голосом. Её внешность и голос никак не сочеталась с характером. Она была хохотушкой, и весело напевала, готовя свои потрясающие борщи и галушки, гуляши и солянки. У неё на подхвате работали две молодые полненькие девушки Вера и Галя, которые по указке Марь Иваны в первое время и помогали Жене. С гардеробщиком Валентином Григорьевичем, маленьким шустрым пенсионером Женя познакомилась более детально, когда по вечерам мыла гардероб и холл. Он ей рассказал, что вынужден был в перестроечный период переехать из жаркой Средней Азии в холодный Ярославль, продав там огромный частный дом из пяти комнат, большой кухни и веранды, и за эти же деньги купить себе здесь только двухкомнатную хрущевку. В неё он и переехал с четырьмя детьми подростками, где они и прожили десять лет в двух смежных комнатах. Сейчас дети снимают себе с семьями квартиры, а они с женой решили подработать на пенсии, чтобы немного им помочь.
С остальными работниками столовой Женя практически не виделась. Кассирша Надежда Павловна, высокая костлявая женщина лет сорока, лишь утром кивала Жене на её приветствие, а вечером Женя даже не видела, как она уходит. Бухгалтер Жанна Витальевна, ухоженная молодая женщина с высокой всегда красиво уложенной прической сидела в отдельном кабинете и лишь один раз в день заходила на кухню пообедать. Она перебрасывалась с работниками кухни и с Женей парой ничего незначащих фраз, и вновь скрывалось в своем кабинете. С Борисом Семеновичем, зав.производством, серьезным и по словам Марь Иваны дотошным до беспредела человеком и молодым веселым экспедитором Васей, Женя была знакома, но видела их редко, иногда слыша из кухни только их голоса.
Директор Константин Вахтангович часто заходил на кухню выпить чашечку кофе, шутил с девочками, снимал пробу, и всегда заглядывал в окошко к Жене, шутливо и участливо спрашивая, - как дела на камбузе в мокром цеху?
После возвращения с работы хотелось упасть на диван и спать, спать и спать. Но нужно было еще приготовить ужин и завтрак для Антона, помыть ненавистную посуду и убрать бардак, который он наводил по утрам. По всей комнате были разбросаны его вещи, джинсы и рубашки валялись на диване или в кресле, вчерашние грязные носки на полу возле дивана, а на столе в кухне всегда стояла грязная посуда.
У Жени был только один выходной по воскресеньям, в остальное время она была на работе и почти не виделась с Антоном. Обычно к одиннадцати вечера она уже засыпала, а Антон еще не возвращался домой. По ночам он иногда будил её, чтобы заняться сексом. Но ей так хотелось спать, что наутро она совсем ничего не помнила, сомневаясь, то ли это было наяву, то ли во сне. Когда она уходила на работу, Антон сладко спал. И только лишь в выходной они отрывались по полной. И только постоянные подтрунивания Антона по поводу её должности, омрачали редкие часы проведенные вместе.
Со временем Женя привыкла к такому ритму жизни, и отдохнув часок после работы уже не валилась с ног, как в первые две-три недели.
* * *
Будильник зазвенел как всегда в половине седьмого. Полежав пару минут, Женя тяжело вздохнула и встала. В комнате было прохладно, она поежилась и подошла к окну. Стекла разукрасились затейливыми белыми узорами, и термометра было не разглядеть. В окно бились колкие снежинки, и завывала страшным воем метель. Ах, как не хотелось выходить в такую пору на улицу, бежать до остановки, и ехать в холодном трамвае. Не было шапки и перчаток, «сейчас холодный снег залепит все лицо, залезет за воротник дубленки, доберется до самых корней волос, окоченеют руки и ноги», - думала Женя, - «вчера я видела, как на остановке возле работы одна старенькая бабушка продавала варежки, надо было купить».
Погода за то время, что Женя была на работе, резко сменилась. Потеплело. Землю покрыл ровный слой свежевыпавшего снега, и стояла звенящая тишина. На трамвайной остановке, как и вчера всякими вязаными вещами торговала старушка.
- Бабушка, дайте мне, пожалуйста, варежки, - попросила Женя.
- Бери доченька, хорошие, из козьего пуха, сама пряла, сама вязала. А может еще и шальку последнюю возьмешь? – с надеждой спросила старушка, - больно сегодня я замерзла, хоть и в валенках.
- А сколько? – спросила Женя.
- За двести отдам.
Женя расплатилась со старушкой, накинула на голову шаль, влезла в варежки, пока еще с мороза холодные, но через пять минут согрелась и не пожалела о покупке. Там же на остановке в киоске она купила маленькую шоколадку «АЛЕНКА» и пачку сигарет «LM» для Антона.
Трамвай был как всегда полный, но ехать в нем было теплее, чем в пустом. Самое главное найти место, где не толкались и не дуло от двери. Ехать было далеко, и Женя протиснувшись в середину, сначала стояла, а потом села на освободившееся место. Выходя на своей остановке, она услышала, как её окликнула какая-то женщина.
- Девушка, у вас помада упала, и зеркальце тоже.
Женя обернулась и действительно увидела свою выпавшую помаду и зеркало. Она посмотрела на сумку и все поняла. Толкаясь в трамвае, кто-то порезал сумку и вытащил кошелек. Кошелек не жалко, он был старый и к тому же пустой. Покупая на остановке шоколадку и сигареты, и увидев свой трамвай, Женя второпях сунула покупку и сдачу в карман. А вот испорченная сумка почти новая и дорогая, её Пётр купил для Жени в дорогом бутике в Москве.
Расстроенная Женя шла от остановки к дому и ругала себя.
- Вот, шляпа. Как могла не заметить, что кто-то залез в сумку, вот кулема.
Войдя в подъезд она услышала тихое мяуканье. Поискав глазами, откуда шел звук, она увидела маленькое лохматое и сильно исхудавшее существо, переступающее с лапы на лапу.
- Холодно, лапы отморозил, да? – спросила Женя, и присев протянула к нему руку.
Котенок сделал шаг назад и втянул в себя голову. Она дотронулась до него и легонько почесала за ухом.
- Ну что, пошли ко мне, - сказала Женя и подняла котенка на руки. Он весил как пушинка, мелко подрагивал и смотрел на Женю огромными от ужаса глазами.
- Не бойся, я тебя не обижу.
Дома Женя в первую очередь подогрела немного молока и налив в блюдце поставила перед котенком. Он с опаской посмотрев по сторонам медленно приблизился к молоку и вылакал его с невероятной скоростью. А увидев протянутый к нему небольшой кусочек колбаски, уцепился в него когтями и стал поедать, рыча и фыркая.
- Ну вот, теперь отдохни, согрейся, а потом я тебя помою.
Женя занялась своими повседневными заботами и не заметила, куда делся новый жилец. Приготовив ужин, помыв посуду и убрав комнату, она пошла искать котенка.
Он спал под батареей на кухне, свернувшись клубочком. Женя взяла его на руки и понесла в ванную, где вымыла с детским мылом в тазу с теплой водой. Он не сопротивлялся, а только тоненько мяукал и дрожал всем телом.
- Какой ты мокрый худой - вытирая котенка, сказала Женя.
Она посушила его в полотенце, расчесала щеткой, и сев в кресло положила к себе на колени. Котенок успокоился и через несколько минут довольно замурлыкал, позволяя себя почесывать по брюшку. Время подбиралось к одиннадцати и Женя, оборудовав из старого пластмассового поддона для холодильника туалет котенку, стала раскладывать диван и слушать вечерние новости.
В этот момент в комнату вошел Антон.
- Не спишь?
- Нет еще, ты сегодня рано.
- А это что за туз? – и Антон, скривившись, показал на котенка пальцем.
Котенок к тому времени высох и снова стал пушистым. Его дымчато-серая шерстка поблескивала от света люстры, а лохматый хвостик прикрывал морду, оставив один желтый глаз, которым он следил за Антоном.
- Почему туз? – спросила Женя.
- Потому что разлегся как у себя дома, как будто он здесь главный. Ненавижу кошек, вот всех животных люблю, даже змей уважаю, а кошек ненавижу.
- Почему? – спросила удивленная Женя.
- Да потому что.
- Ну почему? – не сдавалась она.
- Да потому что с кошками связан очень неприятный случай из моей жизни.
- Какой?
- Отвлекла меня кошка под столом, я нагнулся на мгновение и лишился кучи денег.
- Как это, не поняла?
Антон немного замялся, а потом нехотя ответил, - заглянул я под стол, дернул случайно за скатерть, а на столе сервиз был, очень-очень дорогой, понятно?
- Понятно, только при чем здесь кошки, ты же сам виноват? А он маленький, куда его деть, на улице замерзнет, или собаки съедят.
- Не такой он и маленький. Ладно, пусть живет, только на диване, чтоб я его не видел.
- Хорошо, - согласилась Женя, - ты прав, он уже не совсем маленький, только очень худой, кожа да кости.
- И клубок шерсти, - зло буркнул Антон.
- А давай его и правда назовем Туз.
- Как хочешь, - махнув рукой, безразлично сказал Антон.
Подходил к концу холодный метельный февраль. Почти ничего не изменилось за это время в жизни Жени и Антона. Им так же не хватало денег, а дела Антона до сих пор не сдвинулись с мертвой точки. И если бы не Женины заработки, им бы нечего было есть.
Темным февральским вечером, не успела Женя переодеться, придя с работы, зазвонил телефон.
- Привет, подруга, - пропела в трубку Ленка.
- Привет.
- Ну, как трудовые будни?
- Уже давно втянулась. Только утром очень тяжело вставать. Антошка спит.
- Это ты разбаловалась, дорогая моя. Как поживает Туз?
- Отъелся. Ласковый, послушный, только Антона не любит.
- Это у них взаимно. Чем занимаешься?
- Только что пришла, сделаю все дела, быстренько в душ и в постель. Пока Антона нет ко мне Туз ложится и ласкается. Я его глажу, а сама все время думаю о Юрке. Как бы я хотела с ним встретится. Кто бы только знал, как я скучаю. Он наверно подрос, стал больше болтать и совсем меня забыл.
- Ну, хватит ныть, сама виновата.
- Чем, чем я виновата?
- Слушай, давай не будем опять переливать пустое в порожнее. Ты моё мнение знаешь. А твой Бандерос хоть какие-то деньги зарабатывает? – переменив тему, спросила Ленка.
- Наверно зарабатывает, только все идет на фирму, домой ничего не приносит.
- А фирма то, как называется, узнала?
- Нет.
- Ну и дура. Может он чем-нибудь криминальным занимается.
- Ленка, опять ты мне испортила настроение. Ты мне лучше про себя расскажи.
- У нас все ровно, пашем в поте лица, зарабатываем себе на квартиру. Мои родители обещали помочь, да и Жоркина свекровь согласна свою продать и купить себе однушку, а разницу дать нам. Так что стимул есть.
- Я рада за вас.
Поболтав еще немного, они попрощались и Женя, наконец, переоделась и занялась своими повседневными делами. Убирая вещи Антона в шкаф она обнаружила там новый дорогой свитер. Он пропах парфюмом Антона, из чего Женя заключила, что он уже его надевал.
Порывшись в шкафу более детально, она отыскала увесистую пачку долларов, перетянутых резинкой. «Откуда? Почему он ничего мне не сказал? Мы живем вместе уже почти пять месяцев, а он мне не доверяет. Антон, что я знаю о нем? Да почти ничего. Может Ленка и права?».
Ожидая Антона, Женя бродила как неприкаянная по квартире. Дел было много, но ничего не хотелось делать, да и за что бы она не бралась, все валилось из рук.
Незадолго до полуночи вернулся Антон.
- Антон, чей это свитер? – спросила Женя, как только Антон переступил порог комнаты.
- Мой.
- А откуда он у тебя?
- Откуда появляются вещи, в магазине купил.
- А откуда деньги?
- Ты Женечка, не забывай, я тоже работаю.
- Хорошо, а вот это откуда? – и Женя вытащила из-за спины руку с пачкой долларов.
Антон пару раз моргнул, а потом, качая головой, сказал, - обыск устроила, стыдно. Это не мои деньги, это деньги на товар.
- На какой товар? Чем ты занимаешься, Антон?
- Конкретно эти деньги предназначены на покупку видеотехники. Женя, это моя работа.
- Я не понимаю?
- А тебе и не надо ничего понимать. Все хватит болтать, корми меня.
Как-то под конец рабочего дня Женя услышала вопли, доносящиеся из гардеробной.
- Я этого так не оставлю, я на вас жаловаться буду.
- Женечка, сходи посмотри, что там случилось, - встревожено попросила Марь Ивана.
Женя вышла в холл и увидела полную тетку, орущую на Валентина Григорьевича.
- Это пальто, знаете, сколько стоит?
- Знаю, - ответил гардеробщик, - сам вещал.
- Воротник из норки, - продолжала она орать.
- Из кошки дранной ваш воротник, - сказал он.
Тетка набрала в легкие побольше воздуха и уже открыла рот, чтоб достойно ответить, но в это время подошел Константин Вахтангович и спокойно спросил,
- Что случилось?
- Пальто у меня украли, - выкрикнула подбоченясь тетка и указав рукой на гардеробщика, продолжила, - я говорю пальто дорогое с норкой, а он кошка это у вас дранная. Может он сам, и украл его.
- Выясним, не беспокойтесь. Валентин, что произошло?
- Да я отлучился на минутку, а пальто в это время кто-то и спер, - ответил Валентин Григорьевич, от смущения опустив голову.
- Я на вас в милицию буду жаловаться, - вновь заорала тетка, - это что же такое? Среди белого дня у человека дорогое пальто увели.
- Успокойтесь, не кричите, виноваты, заплатим, - стал успокаивать её директор.
- Константин Вахтангович, да пальто у неё старое было, да и не норка это совсем, я же видел, - стал оправдываться гардеробщик.
Директор поднял обе руки вверх, предупреждая новую словесную атаку женщины и оправдания гардеробщика.
- Во сколько вы оцениваете своё пальто? Только в пределах разумного, или можете написать заявление в милицию, – раскусив тетку, спросил у неё Константин Вахтангович.
Тетка задумалась, как бы не продешевить. Но и заявление в милицию писать не хотелось, можно было не получить вообще ничего, кроме головной боли и потерянного времени. Она потопталась на месте и неуверенно сказала,
- Пальто дорогое…
- Это мы уже слышали, - перебил её директор.
- Э… Две тысячи рублей, - выпалила она и посмотрела на него.
Он нахмурил брови и в свою очередь внимательно посмотрел на тетку.
- Полторы, и не рублем меньше, - категорически сказала тетка и вновь посмотрела на директора.
- Хорошо, - ответил он, и полез в карман за деньгами.
- И еще на такси, - вставила тетка, - не раздетая же я пойду. В оба конца, сначала домой за курткой, а потом на работу.
- Позови, Васю, пусть её отвезет, - обратился Константин Вахтангович к Гале, стоящей за его спиной.
Когда за теткой и Васей закрылась дверь, директор строго посмотрел на Валентина Григорьевича и сказал,
- Ты, почему покинул место, никого вместо себя не оставив?
- Да их разве дозовешься, а у меня мочевой пузырь не резиновый. Народу уже не много, я и решил на минутку отлучиться. Виноват, конечно.
- Со всех удержу с зарплаты, - строго сказал директор, - а теперь идите работать.
- Валентин Григорьевич, вам то за дело, а нас за что? - с обидой спросила Галя, когда исчез директор.
- Константин Вахтангович у нас справедливый, вот украдут у вас тарелки, с меня тоже удержат.
- Да кому они нужны эти тарелки, - бросила ему Галя.
Женя молчала, с одной стороны было жалко денег, а с другой Валентина Григорьевича.
* * *
Пришла весна. Как-то в воскресный день, обедая на кухне, Антон завел разговор о предстоящем разводе.
- Что ты решила отсудить у Петра? – спросил он.
- В каком смысле?
- Квартиру будете делить или дачу возьмешь?
- Ты это серьезно? – в изумлении посмотрев на Антона, спросила Женя.
- Еще бы. Там такие залежи, половина по праву принадлежит тебе.
- Там моего ничего нет, кроме Юрочки, - ответила Женя и посмотрела за окно. Ветра не было и снег огромными редкими хлопьями покрывал уже успевшие стать грязными сугробы.
- Вот как раз за сына ты и должна взять сполна. Ты ему – мальчика, он тебе - половину имущества.
- Антон, ты соображаешь что говоришь? Обменять сына на вещи?
- Не просто на вещи, а на настоящие произведения искусства.
- Это все не мое. Я пришла к Петру в одном платьице, со ста рублями в кошельке.
- Ты прожила с ним полтора года, ты имеешь право.
- Кроме прав, я еще имею совесть.
- И глупость, - добавил Антон, - да твой Пётр сделал тебя как маленькую. У тебя же от родителей осталась квартира в центре, наверняка какие-то сбережения, ценности, а? Где все это?
- Антон к чему этот разговор? Квартира сгорела дотла, а вместе с ней и все финансовые документы и деньги. Украшения мама не очень любила, так было обручальное кольцо, сережки, да цепочка. Но их Пётр не нашел, может быть затерялись среди обгоревших вещей, а может мародеры постарались. Ты не представляешь, сколько времени и денег Пётр потратил на то, чтобы восстановить все документы на квартиру, мой паспорт, страховой полюс и еще кучу разных бумажек. А денег от продажи квартиры едва хватило, чтоб оплатить ремонт пострадавшим от пожара соседям сверху и сбоку. Когда начался пожар, вернее сначала был взрыв газовой колонки, и загорелось сразу в нескольких местах, соседи старались выбить дверь, но не смогли, дверь была металлическая, сейфовая. Пока приехала пожарная, стали искать и вытаскивать родителей, пожар уж перекинулся на соседнюю квартиру. Затем пожарные залили пеной всю нашу квартиру и частично соседскую, конечно же все вещи оказались испорчены, а...
- Ты дура, не понимаешь, что Пётр как сыр в масле катается, а мы с тобой в нищете прозябаем, и будем прозябать дальше, если ты не возьмешь своего. Идиотка, какая ты идиотка - последние слова он произнес с такой яростью, что Женя подумала, что еще бы чуть-чуть, и он ударил её.
Антон с ненавистью смотрел на Женю и так сильно сжимал кулаки, что кожа на косточках натянулась и побелела.
- Женя, - чуть спокойнее сказал Антон, - подумай, мы сможем купить себе жильё, машину, все необходимые вещи, ну что еще, родим ребенка, а Пётр не обеднеет, еще себе заработает.
Женя посмотрела на Антона и отчеканила, - я твердо решила ничего у него не брать.
- Ка-к, ка-к, мож-но быть та-кой наив-ной ду-рочкой, - стал заикаться Антон, - ко-му ты, что хо-чешь доказать? Я так надеял-ся на твое благо-разумие, а ты ме-ня прос-то удив-ляешь.
- Ты меня тоже, - ответила Женя.
- Прошу тебя, Женя, - на одном дыхании выпалил бледный Антон и выжидательно посмотрел на неё.
- Нет, - с твердостью в голосе ответила Женя.
Он скривил губы в страшной гримасе и, схватив со стола бутылку с кетчупом, запустил её об стену. Через минуту хлопнула входная дверь. Женя стояла и смотрела как по стене кроваво-красным пятном стекает кетчуп. Вся кухня была в мелких красных брызгах, они были везде, на занавесках, столе, плите, раковине, полу и даже потолке.
По щекам Жени потекли крупные соленые капли. Антон ворвался в её жизнь и нарушил обычный и спокойный ритм жизни. Он для неё стал всем, всю свою любовь она отдала Антону, отказавшись даже от родного, горячо любимого сына. Почему же он не может её понять? Почему заставляет сомневаться в правильности её выбора?
Антон уже неделю валялся в постели и курил, вставая только в туалет, поесть или взять из холодильника очередную бутылку пива. Рядом с диваном валялись несколько пустых бутылок из-под пива, огрызки от яблок, бумажные фантики, куча газет, а пепельница была полна окурков и воняла на всю квартиру. Он был небрит, волосы его свалялись, а дыхание было несвежим.
- Антон, я понимаю, что ты не хочешь со мной разговаривать, но убрать за собой ты можешь? – сказала пришедшая с работы Женя. – Я каждый день возвращаюсь домой как в свинарник.
- Мне не мешает, - ответил Антон.
- Но ты ведь не один, я прихожу с работы уставшая, а тут каждый день погром.
- Ну конечно, ты теперь у нас в семье главный добытчик. А есть другой выход, взять у Петра причитающееся, и оставить это холопское место, так нет, он тебе не подходит, - состроив рожу, высказался Антон.
- Зато ты нашел выход. Целыми днями лежишь на диване и ждешь, когда решатся все твои проблемы?
- А что мне надо биться об стенку головой или пойти работать посудомоем, как ты?
Женя не ответив Антону, стала молча убирать в комнате. Она подметала, а за веником бегал любивший поиграть Туз. «Послезавтра суд», - думала Женя, - «Петр, конечно, предложит мне взять деньги или что-то еще, но я ни за что не возьму, ничего не возьму».
В день развода, стояла ясная и солнечная погода. Женя пришла пораньше и ожидая Петра, в волнении постукивала каблуком по плиточному полу. Пётр пришел вовремя, и сухо поздоровавшись, встал рядом с Женей.
- Я сделаю все, как ты захочешь, только не поднимай вопроса о Юре, - предупредил он её.
- Хорошо, мне ничего не нужно, - еле сдерживая слезы, ответила она.
Их развели быстро, мельком спросив о примирении. Женя ответила отказом, Пётр промолчал, лишь пожав плечами.
Выйдя из зала суда Петр, окликнул Женю, и сказал,
- Женя, возьми у меня деньги на покупку квартиру, я видел Лену, и она мне сказала, что вы снимаете жильё.
- Нет, не надо, Антон скоро заработает, - ответила, краснея Женя. «Вот Ленка зараза, сказала бы, что я живу прекрасно, так нет, правдолюбка, теперь Петя будет меня жалеть», - подумала она.
- Женя, возьми не как от бывшего мужа, а как от друга твоего отца.
Женя отрицательно покачала головой. Пётр вздохнул и помолчав, добавил,
- Я тебя не поздравил с восьмым марта, купи себе что-нибудь, побалуй, - и он протянул Жене несколько стодолларовых купюр. Женя не хотела брать, но он насильно сунул ей их в карман.
- И знай, Женя, что ты всегда можешь ко мне обратиться. Тебя подвести?
- Нет, спасибо, Петя. Поцелуй за меня Юру, - и Женя резко развернувшись на каблуках с затуманенными от слез глазами не оборачиваясь, быстро пошла в сторону остановки, нужно было возвращаться на работу.
Антон постепенно смирился с решением Жени, как с неизбежностью, но упрекал ее за любую мелочь, и постоянно давал различные наставления. И главным из них было то, чтобы она пользовалась контрацептивами. Она помнила, как зло он выкрикнул ей – «что плодить нищету нечего, а денег на аборты нет». Еще особенно много нареканий Женя получала из-за Туза. То Антон замечал шерсть на пиджаке, то Туз закатил под диван упавшую запонку, то смахнул с подоконника забытую Антоном чашку с остатками кофе, а сегодня вообще испачкал его новые туфли.
- Уноси своего кота куда хочешь, он изгадил мои туфли.
- Антош, ну, он случайно. Сколько раз я тебя просила не закрывать дверь в туалет, он же не может терпеть. Я помою твои туфли, ну, прости его.
- Ненавижу, эту наглую рожу, еще раз сделает такое, можешь забирать свое сокровище, - со злостью сказал Антон и показал кулак коту, выглядывающему из-под шкафа. Туз моментально нырнул под шкаф и просидел там несколько часов, сколько бы Женя не звала его. Видно он уже получил от Антона хорошую трепку.
Наконец он решился вылезти, как в прихожей раздался дверной звонок. Кот снова юркнул под шкаф.
- Кто это может быть так поздно? – спросила Женя.
Антон пожал плечами и пошел к двери. Открыв дверь, он удивленно произнес,
- Сашок, ты чего так поздно?
- Поговорить надо.
- Ну, проходи. Женя познакомься, это Саша.
- Очень приятно, - сказала Женя протянув руку Сашку вспоминая, где она видела этого в общем-то симпатичного парня со шрамом во всю щеку.
- Раздевайся, сейчас нам Женя стол сообразит, а мы пока с тобой поговорим, - сказал Антон.
Сашок снял дорогую теплую куртку и протянул её Жене. На нем были черные штаны с заклепками и черный добротный джемпер с крупной надписью «Нирвана» на груди. Антон пригласил Сашка в комнату, а Женю подтолкнул на кухню,
- Давай быстренько, что-нибудь сообрази, - и закрыв за собой дверь, ушел к Сашку в комнату.
Женя быстро подогрела ужин, нарезала салат, накрыла на стол, и позвала их на кухню.
«По рукам!» – услышала она, когда они входили, неся с собой бутылку водки.
- Извините, надо было вина купить, я как-то не сообразил, - виновато сказал Сашок.
- Спасибо, мне завтра на работу рано вставать.
- Да, да, Женечка иди, отдохни. У нас мужской разговор, - говорил Антон, подталкивая Женю к выходу из кухни и закрывая за ней дверь.
Как только Женя вошла в комнату и села в кресло, к ней запрыгнул Туз.
- Ах, ты хулиган. Ты зачем испачкал Антону туфли, а?
Туз потерся мордой о Женину руку и улегся к ней на колени. Женя прислушалась. Судя по звукам, на кухне шла дружеская застольная беседа. Сашок говорил громко и возбуждено,
- Приходи, не пожалеешь. Зря вчера не пришел, я бабла не хило срубил, да еще и партию наркоты взял.
Женю бросило в жар. Наркотики. Как же она раньше не догадалась. Нелегальный
торговый бизнес наркотиков. Господи, не зря Антон говорил, что все деньги ушли в товар, а его наверно арестовали где-нибудь на таможне. Она встала и на цыпочках подошла к двери.
- Здесь получают удовольствие только истинные ценители обнаженных женских тел и изысканных представлений, - говорил Сашок.
- Ох и любишь, ты Сашок злачные места, - ответил ему Антон.
- Что есть, то есть.
Они посмеялись и стали говорить о незнакомых Жене людях, но ничего конкретного и обличающего в чем-то Антона, Женя из этого разговора не поняла.
- Ну, я побежал.
Женя отпрянула от двери, и снова села в кресло.
- Так приходи, и девушку с собой возьми. Там сауна, бассейн с подогревом, зимний сад, деликатесы разные, пусть расслабиться, - сказал Сашок, кивнув головой в сторону Жени. Женя видела, как при этих словах Антон зло посмотрел на Сашка, но промолчал.
Гость попрощался с Антоном и Женей, накинул куртку и махнув рукой скрылся за дверью.
- А куда он нас приглашал? – спросила Женя.
- Да так в одно интересное место.
- Антон, скажи, ты занимаешься наркотиками?
- С чего ты взяла? – Антон повернулся и пошел в кухню. Он снова уселся за стол и вылил остатки водки в свой стакан.
- Я слышала, как Сашок сказал про партию наркоты.
- Опять подслушивала? Что ты на меня опять всех собак спустила? - спросил Антон, закусывая водку соленым огурцом.
- Я не подслушивала, вы очень громко разговаривали.
- Нет, Женя, успокойся, я наркотой не занимаюсь, а Сашок берет наркотики для себя.
- Он что наркоман?
- Да. А что тебя так удивляет?
- Антон, а про какие злачные места вы говорили?
- О, ты и это подслушала. Ты, что Женька маленькая? Злачных мест много, это рестораны с дурной репутацией, публичные дома, игорные дома, и много других мест, где люди хотят расслабиться и на время забыть суету и получить свою порцию адреналина.
- Но это незаконно.
- Женечка, каждый человек хочет и старается жить по законам нравственности и справедливости. Но далеко не каждому это удается, практически никому. Мир полон соблазнов, таких простых и таких доступных, и всем хочется получать от жизни удовольствия. А чтобы получать удовольствия нередко приходиться обходить законы и нарушать библейские заповеди, разве не так?
- Так, но только удовольствия бывают разные. Кто-то любит много есть, кто-то употребляет наркотики и алкоголь, кто-то смотрит порнушку, а кто-то темной ночью ведет поиск невинной жертвы, что бы поиздеваться и убить её. И что же таких тоже оправдать, ведь они это делают, чтобы получить удовольствие?
- Не знаю, каждый получает то, что хочет. Вот ты, бросила мужа и ребенка, чтобы получать удовольствие с другим мужчиной. Для кого-то это ужасный безнравственный поступок, а ты спокойно с этим миришься.
Женя опустила голову и всхлипнув, сказала,
- Это потому что я очень тебя люблю, ты единственное, что у меня есть. Ты слышишь, Антон, что я сказала? – и она со слезами на глазах по слогам повторила, - запомни, ты единственное, что у меня есть!
Антон подошел к ней, обнял и слизнув слезинку с её щеки, ласково сказал, - пойдем, я тоже покажу тебе, как я тебя люблю, - и он подхватив её на руки понес в комнату на диван.
Утром Женя еле смогла открыть глаза, когда прозвенел будильник. Антон полночи доказывал ей свою любовь, и теперь сладко спал, раскинув руки в стороны и тихо похрапывая. Она поцеловала спящего Антона, и осторожно сняв его руку со своего плеча, встала чуть, не наступив на Туза.
- Пойдем Туз, я тебя покормлю, - шепотом сказала Женя и взяла уже потяжелевшего кота на руки. «Сегодня суббота, отработаю, а завтра Антон пообещал меня взять с собой на вечеринку» - подумала она, потягиваясь и зевая.
В воскресенье вечером Женя долго и тщательно собиралась. Антон предупредил её, что вечеринка будет в особняке какого-то крупного воротилы бизнеса, и там соберутся очень богатые и влиятельные люди, и выглядеть надо соответственно, чтоб не ударить в грязь лицом. Женя уже отвыкла от вечерних платьев и соответствующего макияжа, и с трудом привела в порядок теперь коротко остриженные ногти. Длительная подготовка не прошла даром. В сверкающем темно-голубом декольтированном платье и синих туфлях на высоком каблуке Женя выглядела просто ослепительно, хорош был и Антон, в своем черном вечернем костюме и белоснежной рубашке. Они в последний раз с удовольствием оглядели себя в зеркале и побежали к заранее заказанному на семь часов такси.
Когда они подъехали по указанному адресу, то увидели большой в несколько этажей красный кирпичный дом с колоннами и множество дорогих и сверкающих машин возле него.
В огромном мраморном холле их встретила высокая стройная, чем-то похожая на цыганку молодая женщина, с длинными волнистыми волосами, рассыпанными по плечам.
- Пришел испытать судьбу? – сказала она Антону, легонько ущипнув его за щеку, и подала Жене свою руку с длинными яркими ногтями унизанную множеством сверкающих драгоценными камнями колец. – Луиза.
- Очень приятно. Женя.
- Проходите, - сказала Луиза, царственно указав пальцем в сторону открытых дверей.
- Кто эта женщина? – спросила Женя, когда они отошли от Луизы.
- Это жена хозяина дома, - шепотом ответил Антон.
К ним подскочил вышколенный дворецкий, как окрестил его Антон, молча забрал у них верхнюю одежду и исчез. Они прошли через две дорого и со вкусом обставленные комнаты, и попали в зал, где за низким с шиком накрытым столом, вальяжно развалясь в креслах сидели трое мужчин приблизительно одного возраста, и громко разговаривали. Один брюнет с залысинами и сросшимися на переносице бровями, с хитрыми глазами и узкими бледными губами. Другой худощавый привлекательный мужчина, восточного типа, по имени Дамир. Женя услышала, как его назвал так хозяин дома, третий с прокуренным голосом крупный черноволосый с «пивным животом» обтянутым дорогой рубашкой мужчина, с огромным сверкающим перстнем на мизинце. То, что это был хозяин дома, не было никаких сомнений. Двое других подобострастно смотрели ему в рот и явно лебезили перед ним.
- Здравствуйте Аристарх Павлович, - улыбаясь и склонив голову, поздоровался с ним Антон.
Хозяин, на миг скользнув по Антону насмешливым взглядом, остановил его на Жене и с доброй улыбкой спросил,
- Кто это милая незнакомка?
- Это моя подруга, Женя, - ответил Антон.
- Милая девушка. Идите, веселитесь.
- Я хотел…. – начал Антон.
- Я сейчас занят, зайдешь ко мне через полчасика.
Они прошли в большую комнату, где сидело множество различных людей. Они ели, пили и разговаривали под тихую приятную мелодию. Многие из них кивали Антону, и с интересом разглядывали Женю, она смущалась под их откровенными взглядами и не знала как себя вести и что делать. Вдруг к ним подошла похожая на модель, тоненькая светловолосая девушка, и не обращая внимания на Женю, поцеловав Антона в щеку, спросила, - где ты столько пропадал?
- Дела, - ответил Антон и убрав со своего локтя её руку, буркнул, - где Сашок?
- Не знаю, - уходя, ответила красотка, пожав белыми плечиками.
- Это кто? – взволнованно спросила Женя.
- Успокойся, это девушка Сашка.
Антон потянул Женю к одному из столиков.
- Это Женя, - представил он её.
Женя кивала всем на приветствия, но из-за того, что они быстро и перебивая друг друга называли себя, не запомнила ни одного имени. Ей предлагали различные блюда, вина и коктейли, названия которых она не знала и в надежде на помощь смотрела на Антона, но он был занят разговором и не обращал на неё внимания. Она вообще чувствовала себя здесь не в своей тарелке, и даже пожалела, что притащилась сюда. Разговор за столом был скучным и даже противным, про заграничные вояжи, про то какие иностранцы глупые и как их запросто можно обмануть, какие услуги можно получить, обманув их и так далее. А потом квазимодоподобный парень с длинными сальными волосами, грязными ногтями, и в смокинге рассказывал, как вчера облил лимонадом нищего, попросившего у него милостыню, как разбросал собранные им деньги, и как тот ползал на коленях, собирая свои жалкие гроши. Самое главное заключалось в том, что все заразительно смеялись, и никто не устыдил парня в гнусности его поступка.
- Я ненадолго отойду, - предупредил её Антон, и встав быстро вышел.
- А вы чем занимаетесь? - спросила Женю разукрашенная, как новогодняя ёлка полная противная девушка, которая смеялась громче всех, когда негодяй рассказывал о своем героическом поступке с нищим попрошайкой.
- Работаю посудомойкой, - честно ответила Женя.
Все громко засмеялись, а девушка хлопнула Женю по плечу и сказала,
- Опять домработницу выгнала? И правильно. Я тоже своих периодически выгоняю, слишком наглыми становятся, воровать начинают, как только осваиваются.
Вернулся Антон, он казался очень довольным, и нервно потирая руки, сказал,
- Женечка я пойду с мужчинами в курительную комнату, там мужские разговоры, а ты здесь пока побудь.
- Что я буду здесь делать? Здесь ужасные люди, - зашептала Женя.
- Я же говорил, что тебе здесь не понравится, ты сама захотела.
- Мне тоже здесь некомфортно, когда собираются все эти люди, хотите, я составлю вам компанию, - встряла в их беседу высокая худенькая девушка с бледным лицом и большими голубыми глазами, - извините, что я вмешиваюсь, - добавила она.
- Спасибо вам, Ксения Аристарховна.
- Антон, я просила вас, меня так не называть, просто Ксения.
- Хорошо Ксения. Женя, это дочь хозяина дома, с ней тебе не будет скучно, - и махнув на прощание рукой, Антон быстрой походкой направился к выходу.
- Можно на ты? – спросила Ксения.
Женя кивнула. И Ксения, взяв её за руку, потянула через коридор сказав,
- Пошли я тебе покажу наш сад, я люблю это место, там тихо и спокойно. Отец очень гордится им и не пускает туда чужих.
- Ты совсем не похожа на свою мать, - сказала Женя.
- Она мне не мать, она папина жена, и я её ненавижу, - ответила Ксения.
Женя сразу подумала о своем сыне, когда-нибудь Пётр женится, и Юрка будет ненавидеть свою мачеху. А может быть он будет её любить, а ненавидеть будет Женю, которая его бросила ради другого мужчины. «Любила бы я свою мать, если бы она бросила меня ради любимого мужчины? Я не могу представить себе такую ситуацию, потому что мама всегда была рядом, и я её любила».
- Смотри! – услышала Женя голос Ксении.
- Вот это да! – удивленно сказала Женя, - я и подумать не могла, что здесь может быть такое.
Это была огромнейшая оранжерея с красивейшими цветами и растениями, большинство из которых Женя не видела даже на картинках. В самой середине оранжереи был круглый пруд с фонтаном, с которого спокойными струями стекала вода. В пруду плавали полуметровые разноцветные карпы и цвели желтые лилии.
- Пойдем дальше, - махнула рукой Ксения.
Дальше была еще одна оранжерея поменьше с цветущими орхидеями разных цветов и оттенков.
- Изумительно. А кто за ними ухаживает? – спросила Женя, оглядывая все это великолепие.
- У нас есть садовник-профессионал, а ещё папа проводит здесь много времени. Когда он ездит по разным странам, то всегда привозит с собой новые растения.
- А сколько тебе лет?
- Двадцать, а тебе?
- Мне двадцать два.
- Пойдем, а то здесь высокая температура и влажно, потом в доме будет холодно.
Можем посидеть в библиотеке.
Девушки направились в библиотеку, по дороге попросив прислугу принести еды, фруктов и красного вина.
- Ты наверно студентка? – спросила Женя, смотря на многоярусные полки с множеством различных книг, атласов, энциклопедий и географических карт.
- Да. Я учусь в Англии, сейчас у меня пасхальные каникулы. Приезжаю редко, и папа меня никуда от себя не отпускает, он меня очень любит, и других детей у него больше нет. Вот и сегодня не позволил мне никуда уйти, и я должна терпеть этих его гостей. Если бы не ты, было бы совсем скучно.
Девушки еще долго болтали, рассматривали фотографии, и пили дорогое французское вино. Вдруг дверь в библиотеку медленно открылась, и в неё заглянул мужчина лет сорока с небольшим с характерной кавказской внешностью и с легким акцентом сказал, - Женечка вас ищет Антон. Меня зовут Гарик, я провожу.
- Да, да. Я сейчас.
Женя повернулась к Ксении и с улыбкой сказала, - наверное, нам пора, очень приятно было познакомиться. За все большое спасибо. Передай папе, что у него отличная дочь и изумительный сад. До свидания.
- До свидания, мне тоже было приятно с тобой поболтать.
Женя на прощание помахала Ксении рукой и пошла за мужчиной. Он привел её в небольшую комнату и со всей силы толкнул рукой в грудь. Не ожидая подвоха, Женя не удержалась на высоких каблуках и рухнула на диван. В груди появилась дикая боль, которая на некоторое время вывела её из строя. Гарик тем временем повернул ключ в замке, расстегнул молнию на брюках и спустил их до колен.
- Нет. Прошу вас, не надо, - закричала Женя, толкая его и пытаясь подняться.
- Заткнись, сука, - он склонился над ней, вдавливая в диван и обдавая резким запахом вина и табака. Одной рукой он держал её за горло, а второй поднимал платье.
- Пожалуйста, не надо, я Антону скажу, - хрипела Женя.
- Не ломайся, - прошипел он и закрыл её рот своей потной волосатой лапой.
Он был ей так противен, и она испытывала такой неимоверный страх, что стала сопротивляться, как только могла. Из последних сил она дернулась, согнула ногу в колене и резко ударила им в пах Гарика. Он взвыл и ослабив хватку, выпустил её из рук. Она слышала, как застонал от боли, матерясь, упавший на колени возле дивана Гарик. На качающихся ногах Женя подбежала к двери и трясущимися руками повернула ключ. Выбежав из комнаты, она проносилась мимо людей, ища Антона. В какой-то момент ей показалось что её преследует Гарик и увидев входную дверь она распахнула её и побежала по освещенной аллее на улицу. Она чуть не упала, поскользнувшись на мокром асфальте, и холодный ветер обдул её разгоряченное тело, Женя в нерешительности остановилась, не зная, что делать дальше.
Из ближайшей машины выглянул здоровый молодой парень и спросил,
- Проблемы?
- У вас есть мобильный телефон? – не ответив ему, спросила Женя.
Парень вышел из машины, крутанул на пальце кольцо с ключами и молча протянул ей телефон.
- Спасибо, - сказала дрожащая от холода Женя и стала звонить Антону на мобильный. Телефон не отвечал, и Женя заплакала. Возвращаться назад она не могла, а ехать домой без одежды и ключей не было смысла.
- Давай иди в машину, в таком платьице сейчас не фонтан, - сказал парень, открывая дверцу.
Женя покачала головой и попятилась.
- Да не бойся ты, не съем.
Он забрал у неё телефон, потыркал кнопками и тихо сказал,
- Дамир Каримович, здесь девушка, выбежала из дома в одном платьице, плачет, что мне с ней делать? Как зовут? Сейчас спрошу.
- Тебя как зовут? – обратился он к Жене.
- Женя, я с Антоном пришла, а Гарик меня изнасиловать хотел.
- Её зовут, а слышали…. Хорошо, хорошо, сделаю.
- Сейчас я тебя домой отвезу…
- Я с вами никуда не поеду.
- Сейчас выйдет твой Антон, если захочешь останешься, если захочешь уехать я тебя отвезу домой, мне шеф приказал.
Через несколько минут вышел недовольный Антон, неся Женину куртку и сумочку. Он стал озираться по сторонам, ища её. Женя выглянула в окно машины и позвала,
- Антон.
Антон подошел, рывком открыл дверцу машины и бросил внутрь Женины вещи.
- Что ты меня перед людьми позоришь?
- Антон, он хотел меня…
- Я уже наслышан, сколько там женщин, а ты одна жертва. Небось, сама хвостом крутила пока меня не было.
- Антон…
- Двигайся, теперь из-за тебя домой придется ехать, так все хорошо было.
- Антон, почему…
- Что ты встал, поехали, - перебив Женю, сказал Антон водителю.
- Я тебе никто, и ты мне тоже, раскомандывался. Меня шеф попросил девушку отвести.
- А кто твой шеф?
- А тебе какая разница? Ну, Дамир Каримович.
- Ну извини. Погорячился. Подбрось нас домой, пожалуйста.
Всю дорогу до дома ни Антон, ни Женя не проронили ни одного слова, кроме названного адреса. Войдя домой Антон сразу стал обвинять Женю во всех смертных грехах.
- В какое положение ты меня поставила? Как я теперь буду встречаться с людьми?
- Я что должна была сделать вид, что ничего не произошло? – говорила Женя сквозь слезы.
- А что произошло? Нечего было лыбиться, кому не попадя. Я уж знаю, как ты умеешь затащить в постель в первый день знакомства. Сам испытал.
- Антон, в тебя я влюбилась, сразу, понимаешь? А этот пришел и сказал, что ты меня ждешь. А потом набросился на меня, но я смогла убежать, но сильно испугалась, очень сильно, - и Женя зарыдала в голос.
- Если бы Гарик набросился на тебя, как ты говоришь, то поверь мне, он бы тебя не выпустил. Хватит мне сказки рассказывать, меня позлить хотела, хотела заставить меня ревновать? – зло выкрикнул он.
- Антон, почему ты мне не веришь? – ревела Женя.
- Почему я должен тебе верить? Женя, хватит. Иди, умойся, замнем этот разговор, и давай ложится спать.
Женя молча развернулась и пошла в ванную, слезы душили её, в горле стоял ком и хотелось кричать и доказывать всем свою невиновность. Но она поняла, что Антону сейчас ничего не докажешь. Сев на край ванны, она еще долго сидела не в силах, чтоб просто встать и смыть размазанную по лицу косметику. «Я люблю мужчину, который унижает меня своим недоверием. Все мужчины сделаны из одного теста. Власть, деньги, подчинение женщин, эгоисты. И даже Петр такой, отнял у меня Юрку, чтобы только отомстить мне. А Антон, да как он смеет мне не верить?». Большего оскорбления Женя никогда еще не испытывала в своей жизни. Она поняла, что сегодня еще больше увеличивалась пропасть между ними, образовавшаяся в ссоре из-за раздела имущества при разводе.
В этот вечер она не могла отвечать Антону на его грубые ласки, а лишь терпела насилие над своим телом, его прикосновения впервые были ей противны. Ей было обидно и больно, что он не верил ей. Дождавшись, когда Антон уснул, она встала и пересела в кресло, где и провела остаток ночи.
Весь следующий день Женя мыла посуду на автопилоте. Как дальше жить, когда тебе не верит любимый человек, она не знала. Как жить под одной крышей, и как делить с ним постель?
- Жень? Ты что не слышишь?
- А? – опомнилась Женя.
- Зову тебя, зову, а ты не реагируешь.
- Задумалась.
- Завтра работаем по спецобслуживанию.
- Это как? – спросила ничего не понимая Женя.
- У нас здесь завтра будут поминки. Начинаются в час. Так что тебе можно придти часика в три. Мы с Галей уже к тому времени уйдем, а Вера останется тебе помочь собрать посуду. Поняла?
- Конечно. Не волнуйтесь, Марь Ивана, я все поняла.
Продрогшая и промокшая насквозь Женя возвращалась с работы домой. Был страшный ливень, а зонт все как-то некогда было купить. Грустные мысли все никак не оставляли её в покое, и даже холодные струи стекающие по шее за воротник не могли отрезвить воспоминаний о вчерашнем вечере.
Войдя домой, она опять увидела разбросанные вещи и грязную посуду на столе. Почему-то именно сегодня это вызвало особое отвращение к Антону. И Женя заплакала. Подбежал, потягиваясь Туз и ткнулся ей в ноги, но намочив морду капельками дождя, отскочил и стал умываться.
- И мне надо помыться и согреется, а то заболею. Только этого мне сейчас и не хватает, - сказала всхлипывающая Женя.
Стоя под душем, она глотала слезы и никак не могла остановиться. «Надо взять себя в руки, если Антон, снова будет меня упрекать, я от него уйду. Куда? Не знаю. Да и не смогу я без него. Я так его люблю. Обида утихнет и все придет на круги своя».
Женя сидела на диване и расчесывала свои длинные красивые волосы, когда увидела вошедшего Антона. Под глазом Антона расплылся огромный синяк, нос увеличился вдвое, на щеке сочилась ссадина, а рубашка была закапана свежей кровью.
- Антон, что произошло? – вскочив, спросила встревоженная Женя.
- Встал на защиту твоей поруганной чести, - с кривой ухмылкой, кривясь от боли, прошепелявил Антон.
Радости Жени не было предела, он заступился за неё, значит, он ей поверил.
Она сняла с Антона грязную рубашку, уложила его на диван, принесла таз с водой, и промыла заплывший глаз и ссадину на щеке, а затем смыла засохшую кровь с носа.
- Принести тебе чаю?
- Нет, - буркнул он, - оставь меня в покое.
Антон лежал на диване с мокрым полотенцем на носу, с огромным синяком и вспухшей щекой, а Женя смотрела на него и думала, как она все-таки его любит. Если бы можно было соединить два разных человека в одно целое, взять у каждого все самое лучшее. Деликатность, воспитанность и хорошие манеры Петра, и напористость и одержимость Антона. Как хотелось бы жить с Петром и сыном, и стонать и дрожать от удовольствия, как с Антоном. Женя испытывала покорность перед Антоном и восхищалась его мужским превосходством, его напористостью, безжалостными действиями, чего по её мнению так не хватало Пете.
До часу следующего дня Женя с удовольствием ухаживала за Антоном. Она сделала для него сложный завтрак, сбегала в магазин за свежими булочками и купила его любимые венские сосиски. Уходя на работу, она обложила Антона подушками, принесла ему разных журналов, положила рядом дистанционку от телевизора, бутылку минералки, несколько яблок и апельсин.
- Я сегодня не долго, - сказала она, послав Антону воздушный поцелуй.
Когда Женя открыла дверь столовой, на которой висела табличка «Спецобслуживание», она к своему удивлению услышала веселую музыку.
- Здрасте, Валентин Григорич, - сказала Женя, отдавая ему свою куртку.
- Здравствуй, Женечка.
Валентин Григорьевич скучал за стойкой гардероба, или как он сам называл за прилавком, перелистывая старые журналы. Женя остановилась, прислушиваясь к громкой веселой музыке и множеству радостных голосов.
- А мне сказали, что поминки, - сказала она, пожимая плечами.
- Так они и есть,– ответил качая головой гардеробщик, вешая Женину куртку, и добавил, - и что за люди?
Женя не веря своим ушам, несколько растерянно заглянула в зал. Веселье было в полном разгаре.
- А…- увидев нового человека, к Жене подлетела круглолицая тетка с растрепавшимися промокшими от пота волосами, поднося стакан на половину заполненный водкой и обдав её крепким запахом спиртного, сказала. – Помини, деточка.
- Нет, я не пью.
- Не по-русски это, не по-христиански, - и она снова ткнула в Женю стаканом.
Женя пригубила водку и с укоризной глядя на растрепанную женщину, сказала,
- Это все же поминки, а вы веселую музыку включили.
- А что нам траурный марш этого, как его?
- Шопена, - подсказала Женя.
- Во-во, этого Шопена слушать? Так наслушались уже, кады провожали в последний путь, - и отвернувшись от Жени крикнула в сторону, где находился приемник, - ди-джей, давай!
Но у приемника никого не было, и на её призыв никто не среагировал. Тогда она затянула, - напилася я пьяна, не дойду я до дому…
Женя в упреке покачала головой и пошла мыть посуду.
- Привет, ну как тебе поминки? – спросила убирающая на кухне Вера.
- Да уж, - ответила, кивнув ей Женя.
- Не, они сначала, когда с кладбища вернулись, все скорбели, соболезнования выражали. Вдовец даже плакал. А потом как пошли поминать без остановки. Сначала пели «Ох мороз, мороз», потом «Виновата ли я?», а потом приемник обнаружили, тут и пошли танцы.
Женя мыла кастрюлю, а Вера подносила ей грязную посуду, когда из зала раздался звон посуды. Девушки выглянули через нишу в зал и увидели, как скорбящий вдовец сдвигает стаканы и тарелки с середины сдвинутых вместе столов на края.
- Что он делает? – спросила Вера.
- Не знаю.
А вдовец тем временем уже со стула перекочевал на стол и забив чечетку запел, -
Ты меня покинула,
Как мальчонку кинула,
Так сгореть тебе в аду,
Молодую я найду.
Вера перекрестилась, а Женя охнула, закрыв ладошкой рот.
Вдовец же допев частушку раскинул руки в стороны, и притоптывая пошел по кругу по столу. Вдруг столы стали медленно разъезжаться в разные стороны и в образовавшуюся щель, разорвав бумажную скатерть, с визгом полетел скорбящий вдовец. Вслед за ним с краев стола со звоном посыпались тарелки и стаканы.
Наступила мертвая тишина. Все столпились и смотрели на поминальное крушение.
- Колян, ты там живой? – вытянув шею и икнув, спросил еле стоящий на ногах худой как жердь мужчина.
Колян молчал. Вера с Женей переглянулись и не сговариваясь побежали в зал. Услышав страшный звон бьющейся посуды прибежал и Валентин Григорьевич.
- Колян? – дрожащим голосом повторил тот же тип.
- Да живой я, живой, - наконец подал голос Колян, вылезая из-под обломков.
- Фу, ну слава Богу, - сказала какая-то женщина.
- О, это ж надо обмыть, - доставая и отряхивая Коляна, сказал кто-то из мужчин.
И компания вновь продолжила застолье, только теперь уже с новым уклоном.
К семи вечера еле стоящих на ногах участников поминок пришлось, чуть ли не силой выпроваживать по домам. Для этого обратились к зашедшим, как обычно патрулирующим дежурным милиционерам, которые с чувством скорби на лице приняли по паре стаканов за упокой души усопшей, но все же не забыли, зачем сюда зашли.
Убирать зал пришлось долго и усердно, используя «Белизну» и стиральный порошок, потому что от большого количества выпитого его обделали хуже общественного туалета. Половину посуды перебили, об занавески вытирали грязные и испачканные жиром руки, а горшки с цветами были утыканы окурками.
- Одни убытки с этим спецобслуживанием, - сказал подъехавший Константин Вахтангович. – Больше не будем принимать заказы. Прошлый раз на свадьбе свидетеля в подсобке оставили, он в шкаф залез и там уснул, а ночью проснулся и милицию по телефону вызвал. Зачем нам эти заморочки.
* * *
В конце апреля стояла сухая и солнечная погода. Женя возвращалась с работы в хорошем настроении, сегодня она кроме зарплаты, получила еще и премиальные.
- Туз! – крикнула она, войдя в квартиру.
Туз не отзывался. Обычно он всегда выбегал ей навстречу, как только слышал поворот ключа в замочной скважине.
- Туз! – снова позвала Женя. – Ты что спишь, негодник. Иди сюда я тебе «Вискас» купила, кис-кис-кис.
Женя разделась, вывалила в миску Туза полпачки «Вискаса» и снова позвала,
- Кис-кис-кис.
Опять никакого результата. Женя с тревогой стала звать и искать Туза под шкафом, под ванной, под креслом. И обыскав весь дом, позвонила Антону.
- Антоша, где Туз?
- А я откуда знаю. Спит где-нибудь.
- Его нигде нет, я все обыскала.
- Может в форточку выпрыгнул?
Женя перевела взгляд на окно и увидела приоткрытую форточку. Она бросила трубку и подбежала к окну. Но площадка под самым окном не просматривалась и Женя, сорвав с вешалки курточку, прямо в тапочках побежала вниз. Просмотрев все кусты под окнами, Женя стала ходить вокруг дома и звать Туза.
- Кис-кис-кис, Туз, кис-кис-кис.
- Вы кого ищите, Женечка? – спросила соседка, которая жила в том же доме над их квартирой.
- А, здравствуйте Лидия Петровна. У меня котик пропал, думаю может, в форточку выпрыгнул.
- Нет. Его ваш муж наверно к ветеринару повез. Но это давно уже было. Я вышла выгулять Барсика, а он как начал в лифте лаять на сумку. Я сначала не поняла, думаю чего это с ним, а потом когда уже из лифта выходила, услышала из сумки кошачье шипение.
- Спасибо вам, успокоили, - сказала Женя и пошла в подъезд.
«Какой негодяй. Кот ему мешает. Кот хоть умеет за собой ухаживать и вокруг унитаза не писает, как Антон. И чашку между прочим за собой вылизывает».
Женя в ярости стала названивать Антону. Но его телефон как всегда, когда был нужен, не отвечал. «Что он сделал с Тузом? Куда его отнес? Где теперь его искать?».
Женя набрала Ленкин номер, чтобы поделиться своим горем.
- Ленусь, - начала, Женя не поздоровавшись, - у меня Туз пропал.
- Как пропал?
- Вернее не пропал, а его Антон куда-то отнес.
- Так ты спрашивала куда, может еще не поздно найти Тузика.
- Он мне соврал. Сказал, что не знает где Туз. А мне соседка сказала, что видела, как он выносил его в сумке.
- Добрый человек никогда так не сделает, - сказала, заплакав Ленка, – мне так Тузика жалко.
- Подожди, - вдруг крикнула в трубку Женя и бросив ее, метнулась к дверям.
Открыв дверь, она увидела на пороге Туза.
- Миленький мой мальчик, как ты дорогу сам нашел? – обнимая и целуя в нос кота, радостно говорила Женя.
- Ленка, Ленка, он сам пришел! – затараторила в трубку Женя, - я тебе завтра перезвоню, пойду Туза кормить.
Накормленный и обласканный Туз уже давно спал в кресле, а Женя с жаждой мести ожидала Антона. Но зайдя умыться и почистить на ночь зубы все-таки пропустила его возвращение. Зато она видела его вытянувшееся лицо, когда его взгляд наткнулся на спящего в кресле, как ни в чем не бывало Туза.
- Ну что, Иуда, колись, зачем и куда ты носил Туза?
- С чего ты взяла? Нужен мне твой дранный кот. Что ты ко мне вечно с ним цепляешься?
- Антон, хватит ломать комедию, я все знаю, мне твоё вранье уже надоело, - закричала Женя.
- Что ты орешь как торговка? А впрочем, ты посудомойка.
- Я посудомойка по воле судьбы.
- Это дурная наследственность, ты же хотела стать врачом, должна знать.
- Какая дурная наследственность? Мои родители были интеллигентные люди, оба с высшим образованием, а папа рассказывал, что и дедушка с бабушкой тоже, дедушка даже был профессором.
- Зато твоя мама подкидыш, наверняка из семьи каких-нибудь пьянчужек.
- Антон, что ты такое говоришь? Оставь мою маму в покое. И разве ты на меня не орешь? Ты орешь еще громче, причем с употреблением такого количества непотребных слов.
- Неужели не понятно, я ору от бессилия, что ты меня не понимаешь, в знак протеста, если хочешь, а ты из-за своей плебейской крови.
- А мой крик только способ защиты, - зло сказала Женя.
Её очень обидели слова Антона. Она сморгнула слезы и исчезла в ванной. Продолжать разговор с ним было бессмысленно, он оказывается еще был и жестоким человеком.
Ночью Антон просил у Жени прощения, сказал, что поступил подло, но он очень разозлился на Туза, который опять нагадил в его туфли. И никуда далеко он его не относил, а просто отошел от дома на три квартала, выпустил за школьный забор и хорошенько шуганул.
- Женька, давай не будем сориться. Ты знаешь, что я человек вспыльчивый, но быстроотходящий. Все эти денежные проблемы и так здорово бьют по нервам, а тут еще этот засранец.
- Мало того, что ты подло поступил с Тузом, так ты еще очень обидел меня и мою семью, - ответила ему Женя и убрала его руку, которую Антон положил ей на плечо.
- Да ладно тебе, я же сгоряча это сказал, на самом деле я так не думаю.
- Думаешь.
- Нет, не думаю. Только хочу тебе сказать, что уважающая себя женщина выбрала бы себе достойную жизнь, а не жила бы в нищете.
- Это ты о том, что зря я выбрала тебя?
- Нет, это я о том, что не нужно было отказываться от вещей по праву принадлежащих тебе. И я думаю, что если ты даже сейчас обратишься к бывшему мужу с просьбой о помощи, он не откажет.
- Антон, тебе самому не стыдно говорить такое?
- Мне не стыдно. А вот Петру должно быть стыдно.
- За что? За то, что его с ребенком обманула и бросила жена? За то, что ушла к молодому, здоровому, полному сил мужчине?
- Да посмотри, на кого ты стала похожа? Горбатишься с утра до вечера за сущие копейки и приходишь домой как выжатый лимон. Лучше бы уж проституткой пошла работать. Там за реальные деньги, еще и удовольствие получить можно.
Женя привстала на локте и глазами полными ужаса посмотрела на Антона. Бешено заколотилось сердце и защипало от слез глаза.
- Ну что ты дурочка, я же шучу, - Антон, схватил её за плечи, рывком подмял под себя и лихорадочно целую в губы, в нос, в мокрые от слез глаза, тихо зашептал ей ласковые слова, первые за всю их совместную жизнь. Нет, он конечно иногда говорил ей комплименты и ласково называл её различными дурашливыми именами, но в момент близости это было впервые. Слушая эти слова, перемешанные с его грубоватыми ласками, Женя таяла как мороженое в жаркий день. Она конечно знала, что он не испытывал чувство вины перед ней, ему оно не было даже знакомо, а шел на примирение лишь за тем, чтобы не продолжать глупых, как он считал разговоров. За эту рабскую покорность ему, она в душе презирала себя, но устоять перед ним не могла. Вот и сейчас зная, что скоро он вновь обидит её и заставит страдать, она уже все ему прощала наперед.
* * *
Солнце било в окно, пронизывая тонкие занавески своим ярким светом. Поднявшийся было с утра свежий ветерок затих и над землей вскоре поднялось марево. Женя собиралась на кладбище, сегодня была третья годовщина со дня смерти её родителей.
- Антон, может все же пойдешь со мной? Я еще никогда не была одна на кладбище.
- Я же тебе еще вчера сказал, что боюсь мертвых.
- Но это же не похороны, мы просто придем на могилу, я положу цветы, немного там приберу и уйдем.
- Я не понимаю, зачем туда вообще тащиться? Мертвым уже все равно.
Женя в волнении часто задышала, но больше ни о чем не говоря с Антоном, молча продолжала собираться. Она одела легкое синее платье, босоножки на низком каблуке, а волосы заплела в косу за спиной. Уже перед выходом заглянув в вазочку куда положила свое кольцо, и не обнаружив его строго спросила Антона.
- Антон, где мое кольцо? Я хотела одеть его на кладбище, его все-таки мне папа подарил?
- Откуда я знаю.
- Оно лежало в этой вазочке, - и Женя протянула вазочку в сторону Антона. - Я его в последний раз одевала, когда ходила на ту проклятую вечеринку. А на работу я его не ношу, в перчатках с кольцом неудобно мыть посуду.
- Да не знаю я, может Туз закатил? – хладнокровно ответил он.
- Зачем ему это надо, вот твои запонки. Вот пуговица от куртки.
- Женя, что ты от меня хочешь?
Разговор не клеился и Женя развернувшись, взяла сумочку и с презрением посмотрев на Антона ушла.
Когда она подошла к могилам родителей, то увидела там огромный букет белых лилий. «Какой шикарный букет, значит здесь уже побывал Пётр», - подумала она, - «а я смогла купить только эти две гвоздички». Она долго стояла над могилами и шепотом разговаривала то с мамой, то с папой, то с ними обоими, просила у них прощения за то, что порой обижала их и за свои теперешние необдуманные поступки.
Дома её ждал сюрприз в виде накрытого стола и убранной комнаты.
- Небольшой поминальный обед, - скромно сказал выбритый и надушенный Антон, ставя в комнате на белую скатерть стола, где уже стояли несколько салатов и бутылка водки, дымящееся блюдо с курицей и рисом.
Женя молча села на диван и уставилась на Антона заплаканными глазами.
- Ну что ты Женя так расстроилась, их уже не вернешь. Нужно жить дальше, вот увидишь, у нас все будет хорошо.
Женя подошла и доверчиво прижалась к Антону. Он обнял её и держал так долго-долго. В эту минуту она верила, что все у них будет хорошо.
Жизнь и действительно как будто наладилась. Работа уже совсем не мешала Жене, и девушки даже иногда успевали подменять друг друга, уходя по очереди пораньше с работы. Женя как и обещала, все свое свободное время водила Антона по разным историческим местам и рассказывала ему все, что знала сама. В жаркие дни они ездили купаться и загорать на Волгу, а пасмурные и дождливые дни проводили в постели, играли в домино или просто разговаривали. Несколько раз Женя ходила в новую, пока еще почти пустую квартиру Ленки, которую они с Жоркой, её родителями и Ленкиной свекровью купили общими силами. Купленная квартира требовала колоссального ремонта, но Жорка с друзьями и родственниками быстро и умело привели её в порядок. И Ленка с Жоркой сразу же решили обзавестись потомством. Недавно она позвонила и радостно сообщила Жене, что забеременела. Женя была рада за подругу, но в груди больно зашевелилась тоска о Юрке. Уже много времени она заставляла себя не думать о нем, успокаивая себя тем, что с ним надежный и преданный человек.
В солнечное воскресное утро Женя делала генеральную уборку, весело подпевая телевизору. Она услышала звук поворота ключа во входной двери и подумав - «Антон вернулся», вышла ему навстречу. Дверь распахнулась, и она увидела на пороге двух незнакомых людей.
- Кто вы такие? – смело спросила Женя. Она почему-то подумала, что если у них есть ключ, то это хозяева квартиры.
- А, ты детка, не из пугливых, да? – спросил, улыбаясь и ковыряя в зубах зубочисткой здоровенный детина с огромной шеей и поиграл внушающими мускулами.
- В каком смысле? – испугано спросила Женя, отступая вглубь квартиры. – Вы кто?
- А мы за тобой, - ответил он же, прошел в комнату и тяжело опустился в кресло, где лежал её мобильный телефон, который он ничего не говоря, сунул к себе в карман, - давай быстренько собирайся.
- Куда? Да кто вы такие? – заикаясь от страха, проговорила она.
- Молчи, женщина. Когда тебя спросят, тогда будешь говорить, - зло, сверкнув на неё раскосыми глазами, сказал второй мужчина.
Женя стояла, не двигаясь с места, и молча смотрела то на одного, то на другого.
- Давай сюда паспорт! – протянув вперед руку, рявкнул здоровый.
- Зачем?
- Я сказал, давай. А ты снова вопросы задаешь. Тебе же Калмык сказал, чтоб лишних вопросов не задавала, а то он быстро язык укоротит.
Калмык прищурил в усмешке и без того узкие глаза и устрашающе оскалился. У Жени по коже пробежали мурашки, но она все же повернувшись к здоровому, тихо сказала,
- Что вам от меня нужно? У меня ничего ценного нет.
- Мы знаем, что нет, поэтому поедешь сама. Тебя Суслик в карты проиграл.
- Да вы в своем уме? Какой Суслик, в какие карты? Я невеста Антона.
- А ты не преувеличиваешь? Невеста, - и он заржал, хлопая себя по ногам здоровенными ручищами.
- Так вот он, твой жених, и есть классный катала.
- А катала это кто? – не зная что это значит и перебирая в уме всё что связано со словом «катать», спросила Женя.
- Катала это - картежник, а Антон по кличке Суслик тебя в карты и проиграл.
- Этого не может быть! Антон что играет в карты? – еле выдавила из себя Женя. В горле стоял ком и она начала задыхаться. Судорожно хватая воздух ртом, она закашлялась, и слезы потоком брызнули из её глаз.
- Играет, лапочка. И давно играет. А ты что не знала? И есть же такие бабы безмозглые. И дед его играл и отец, пока на перо не посадили.
- Не может быть, - снова повторила Женя.
- Может, детка, может, и не пудри нам мозги. Собирайся, и не забудь паспорт. Быстро! – последнее слово он сказал уже с такой злостью, что Женя поняла, спорить с ними не стоит.
Она стала медленно собирать свои вещи, складывая их на столе. Достала паспорт и протянула здоровому.
- Он меня обязательно выкупит, - то ли себе, то ли им тихо говорила она.
- А вот на это даже не надейся. Должок слишком велик, а Суслик очень жадный, и как появляются снова бабки, садится за стол. Это у него семейное. И тебе его должок еще долго придется отрабатывать. Сейчас пока поедешь к Гарику.
- Не поеду я к Гарику, он меня изнасиловать хотел, - съежилась Женя.
- Ну правильно, он тебя в тот день у Суслика в карты на одно использование выиграл, ты ему очень понравилась, да что-то там у него не вышло, - он презрительно хмыкнул и продолжил, - а Суслику потом здорово за это по кумполу настучали, – и они оба громко заржали.
- Долги отдавать надо, - вставил хищно улыбаясь Калмык.
- Гарик не зверь, не бойся, он только послушных любит, но зато другим к тебе прикасаться не даст, пока ты у него жить будешь. А потом загранпаспорт тебе сделаем и ту-ту в Турцию. Вот там придется на полную катушку трудиться с утра и до ночи, - сказал здоровый и показал неприличный жест.
- Никуда я не поеду, я не проститутка какая-нибудь, - в ярости закричала Женя и затопала ногами.
- Заткнись, сучка! – прорычал Калмык.
- Ты что хочешь, чтоб я тебя проучил? - здоровый поднялся и вплотную подошел к Жене, - так я мигом. Со мной спорить нечего, мне приказали тебя доставить, я тебя доставлю, могу и помять немного.
- Я вам не верю, - упрямо повторила плача Женя. - Почему Антон мне сам все не рассказал?
- Глупый вопрос ты задаешь, детка. Суслик там внизу у машины мнется, спустишься, он тебе все и скажет, - и он подтолкнул Женю к груде вещей на столе, - ну, живо, а то прямо сейчас отработкой долга и займешься.
Женя как попало запихала свои вещи в сумку и подталкиваемая здоровым, на ватных ногах пошла к выходу.
- А как же Туз? – увидев выглядывающего из кухни кота, спросила всхлипывая Женя.
- Кто? – оглядываясь, спросил здоровый.
- Мой кот Туз. Антон его не любит.
- Кот с такой кличкой мне подойдет, - сказал, ухмыляясь здоровый. – Моя жена кошек ух как любит, за него не беспокойся, ему не отрабатывать. Я его вечером к себе заберу.
Выйдя из подъезда в сопровождении двух конвоиров, через мутную пелену слез, она сразу увидела Антона. Он стоял у раскрытой дверцы машины и курил, разговаривая с водителем. Заметив вышедших он без сожаления и малейшей толики сострадания и жалости посмотрел прямо Жене в лицо.
От этой унизительной ситуации и своего бессилия Женя потеряла дар речи и ничего не могла спросить у Антона, хотя ей и так все стало ясно. Он все это время использовал её в своих корыстных целях, как прислугу, кухарку, женщину для получения удовольствия, мечтал получить квартиру и деньги при ёё разводе, но оказавшись загнанным в тупик не побрезговал предательством.
Когда Женя вплотную поравнялась с Антоном, он развел руки в сторону и сказал,
- Прости, ты единственное, что у меня есть!