Утренний свет вплеснулся в окно вместе с нежным и любимым: «Доброе утро, сэр».
- Доброе утро, Дживс, - мурлыкнул Берти и сладко-пресладко потянулся в постели. Его слуга стоял весь в ореоле света, высокий и стройный. В руках он держал поднос с утренним чаем и булочкой. Все это чертовски вкусно пахло, и было припорошено мудрой улыбкой чеширского кота-камердинера. Булочка прожарено захрустела на зубах Вустера, а его слуга открыл шкаф и достал от туда новые вещи. Сегодня это был светло-коричневый пиджак и такого же цвета брюки, а так же белая шелковая рубашка и пара темных носков. После этого, еще раз улыбнувшись хозяину, Дживс вышел из комнаты.
Следующее утро было отмечено парой густых серых туч, нависших над Лонг-Айвен стрит, на которой в данный момент проживал Бертрам Вустер со своим слугой. День обещал быть испорчен. Намечавшаяся прогулка в парке отменялась. К тому же вошел Дживс и объявил о скоропостижном прибытии Миссис Грегстон. День был уничтожен…
Утро среды казалось самым печальным утром. В это утро, а точнее день, молодого английского джентльмена ожидала неминуемая гибель в лице Гонории Глоссоп. Да-да, свадьба должна была состояться во второй половине дня, и бедняге это утро казалось еще мрачнее вчерашнего. Кофе остыл. Бертрам к нему так и не притронулся. Плохое настроение, казалось, заразило даже комнату, в которой он находился, затянуло ее дождливыми тучами и погрузило во мрак.
Холодок прошелся по коже слуги, когда он зашел в комнату. Он сразу заметил, что что-то не так. Что чем-то болен его молодой хозяин, что чем-то терзаем. Его лицо выражало печаль брошенной собаки.
Не говоря ни слова, Дживс забрал поднос с нетронутым завтраком и отнес его на кухню. Там он вспомнил, что кухарка Глоссепов, у которых они вчера гостили, радовалась какому-то наметившемуся мероприятию. Еще немного поразмыслив, он вспомнил, что речь шла о свадьбе. Теперь он понял исчезнувшее настроение своего хозяина.
Гонория Глоссеп была не то чтобы неидеальна, просто она не подходила его нежному, голубоглазому господину. Она была слишком груба, и слишком начитана Ницше, чтоб проникнуть в тонкий стан Бертрама Вустера. Да и к тому же, Дживс начал к нему привыкать…
День был жарким и насыщенным событиями, происходящими одних за другими. Сначала кто-то похитил книгу, в которую записывались все проделки господ своих камердинеров. Потом выяснилось, что и обручальные кольца куда-то исчезли. В комнате будущей мадам Вустер обнаружилось целое полчище белых лабораторных крыс. Из-за чего бедная девушка порвала подол своего замечательного свадебного платья, зацепившись им за дверную ручку. Под конец «веселья» появился лучшие друг Бертрама в весьма нетрезвом состоянии и старательно нахамил отцу невесты. И в итоге голубоглазого наследника титула обозвали лжецом и мошенником, и расторгли помолвку.
Зато четверг был самым счастливым днем. Берти целый день играл на рояле, напевая свои любимые песни. И на этот раз, даже Дживс был не против. Он смешивал коктейли, едва заметно улыбаясь. Все произошло в точно так, как он задумал. Все его планы осуществились. А главное – его драгоценный хозяин снова с ним, снова его.
Желая ему спокойной ночи, Дживс гасил свет и отправлялся к себе в комнату. Перед сном он еще долго и любовно смотрел на портрет в деревянной красно-коричневой рамке. С портрета ему улыбались уже знакомые светло-голубые глаза, отлично сочетающиеся с лазурно-голубым небом над соломенными вьющимися волосами.