Книга мудрости Главы 37-45

37

Я пробирался по коридору на ощупь. Темнота сейчас была моим союзником. Я был очень решительно настроен и знал наверняка, сели кто-то на сей раз попытается помешать мне, он распрощается с жизнью. На войне как на войне, и если они хотят крови, они ее получат. Мне нужен был Джордж. Если бы я его нашел, я просто увел бы его, и никто никогда бы ни узнал, куда он делся. Но судьба распорядилась иначе: проходя мимо одной двери, я услышал голос Генри Говарда. Я остановился как вкопанный и почувствовал, что не смогу уйти, не попрощавшись с этим гением. Я вскинул голову и толкнул дверь рукой, она бесшумно открылась, и я оказался лицом к лицу с господином профессором.
Он был потрясен. Двое его слуг, те самые, которые сбросили меня в колодец, были в таком же шоковом состоянии, как и их босс. Я зашел, закрыл за собой дверь, затем пристально оглядел мистера Говарда с головы до ног и почувствовал, как он съежился под моим взглядом. Я опустился в кресло, которое было точной копией того, в котором сидел профессор, и заговорил, растягивая каждое слово.
- Рад снова лицезреть Вас, мистер Говард! Не думаю, что Вы также рады моему приходу. Но... я здесь затем, чтобы... оказать Вам небольшую услугу!
Говард судорожно вцепился в ворот рубашки и с усилием рванул его. С треском отлетела пуговица и покатилась по цветному блестящему паркету. Профессор проводил ее взглядом, затем все же собрался с духом и сказал:
- Вы очень удачливы, молодой человек!
- О! Я всегда об этом знал! - развязно бросил я и закинул ногу на ногу.
- Но я думаю, мы это исправим! - и он взмахнул левой рукой. Атлеты с цементными физиономиями приблизились ко мне.
- 0, мистер Говард! - умоляюще проговорил я. - Не стоит так быстро прерывать беседу, нам ведь есть о чем поговорить!
- 0 чем? - недовольно спросил он. Я знал, что у него сейчас есть только одно желание: отрезать мне голову, чтобы быть на сто процентов уверенным, что я не воскресну вновь. Но я совершенно не собирался предоставлять ему возможность его осуществить.
- 0 Джордже Эвансоне, разумеется.
- Вы все же что-то знаете? - насторожился Говард.
- Абсолютно все!
- Все?!
- Да!
- Как он выздоровел?
- Да, именно, как он сменил кожу. - улыбнулся я.
- И Вы мне об этом расскажите?! - в голосе биолога звучало недоверие, но я знал, что это была именно та наживка, на которую он должен был клюнуть.
- Я слушаю Вас! - нетерпеливо сказал Говард.
- O! Не так все просто. Я хочу, чтобы Вы приказали привести сюда Джорджа Эвансона.
Он заколебался, но ведь, в принципе, от этого он ничего не терял. У него была охрана, в добавок, он считал, что перед ним находится раненый, еле живой человек. И хотя сначала, увидев меня, он испугался, теперь этот испуг прошел, и Генри Говард постепенно возвращался к роли могучего босса. Он утвердительно кивнул, и один из парней пошел за Джорджем.
- Вы сможете увидеть Вашего друга перед смертью, молодой человек. - мягко сказал он. - Заранее прошу прощения за то, что слегка попортил его новое кожное покрытие: в целях науки, так сказать. Но если Вы знаете секрет этой чудесной регенерации, думаю, Вы легко сможете его отремонтировать.
Я молчал и напряженно ждал. Сейчас я увижу Джорджа! Главное, не растеряться! Главное, чтобы хватило выдержки и силы.
- У Вас красивый перстень! - громко сказал профессор, и я невольно вздрогнул. - Старинная вещь! Я обожаю старинные вещи.
- Я тоже.
- У нас схожие вкусы!
- И судьбы.
- Что Вы хотите этим сказать? - удивился Говард.
- Вы знаете, до встречи с Вами передо мной стояла дилемма: какой путь в жизни избрать: путь искателя приключений, путь завоевателя или путь обычного человека, с постоянными неурядицами, сомнениями. И я не знал, на чем мне остановиться: на первом - это проще, для меня, быть может, и лучше, или на втором...
- А теперь Вы сделали выбор?
- Да, благодаря Вам и еще много кому. Этот мир, в котором мы живем, он очень богат, он представляет собой рог изобилия. Хотя мы кричим об экологической катастрофе, о разрушении озонового слоя, все еще не так уж плохо. Если бы существовал где-нибудь там на небесах какой-нибудь собиратель жемчужин, то Земля стояла бы не на последнем месте в его коллекции. К чему я это!.. Вы поставили перед собой цель, и не отрицайте этого, покорить мир силой разума, но и в то же время физической силой. До Вас это пытались сделать очень многие, но никому и никогда этого не удавалось довести до конца.
- Они были людьми случая, молодой человек, - сухо сказал Генри Говард, - случай - вот бог всего Человечества. Я же хочу подчинить себе его, я хочу, чтобы жизнь людей стала упорядоченной, чтобы нам не нужно было терять время попусту. Но и это не все. Вы сейчас что-то говорили о мировом господстве, но Вы его понимаете не так, как я. Вы думаете, я хочу сидеть на троне, а вокруг будут суетиться придворные слуги, я буду есть на золоте, спать в шикарном дворце, иметь все, что пожелаю, но ведь все это слишком упрощенно, слишком меркантильно. Нет! Не к этому стремится Генри Говард! Он стремится к тому господству, когда, повинуясь моему желанию, люди будут ломать свои судьбы во имя высших целей, когда благодаря моей силе миллионы людей обретут спокойствие. Я подниму науку на более высокий, недосягаемый сейчас уровень, я научу людей быть свободными!
- Боже мой. - устало прошептал я. - Какой бред Вы несете. Вы противоречите сами себе: нельзя насильно сделать человека счастливым!
- Но можно сделать его мудрым!
- И ради этой гуманистической идеи Вы украли Джорджа Эвансона и пытали Марго? Вам не кажется, профессор, что для такого человека, как Вы, это очень мелко?
- Я люблю тайны. - пожал плечами Говард. - В тайнах сокрыта власть! Но еще больше я люблю такие явления, которые народ называет чудесами. Я с детства хотел быть волшебником!
- Вы верите в волшебников?
- Нет, - но очень бы хотел.
- Если я открою Вам тайну. Вы ведь все равно не отпустите меня?
Он заулыбался. Ничто так не успокаивает нервы, как задушевный разговор. Со стороны могло бы показаться, что беседуют два старинных приятеля. На мгновение мне стало не по себе. Генри Говард хотел управлять людскими судьбами. Я этого не хотел. Но именно поэтому я обязан был резко изменить его судьбу. Генри Говард думал, что моя жизнь находится в его руках, и он играет ей, как кошка с мышкой, а все было совсем наоборот: это от моего желания зависело, дотянет ли профессор до завтрашнего утра или нет. Он самодовольно улыбался, предвкушая победу, и я улыбался, уже зная наверняка, что скоро наша с Джорджем эпопея закончится.
- А вот и он! - воскликнул Генри Говард.
Джорджа ввели в кабинет, он ужасно изменился: чудовищная бледность покрыла лицо моего друга. Он отвык от яркого света, стоял и моргал, стараясь разглядеть сидящих перед ним людей. Но как бы ему не было плохо, он узнал меня.
- Анри! - воскликнул он. Я мгновенно вскочил и ринулся ему навстречу. В глазах Джорджа стояли слезы. - Ты нашел меня! Ты все же нашел меня! - шептал он.
- Анри?! - удивился Говард. - А разве?.. Теперь понятно! Ну, что же, это было не так уж и важно. Я не собираюсь водружать на Вашу могилу надгробие с Вашим настоящим именем.
- Что он говорит, Анри? - возмущенно воскликнул мой друг.
- Он не знает, что говорит. - успокоил я его. - Как ты? Ты в порядке?
- По сравнению с ожогом первой степени - это ерунда.
- Все будет хорошо! Скоро мы будем дома.
Говард равнодушно наблюдал за нашим щебетаньем, затем это ему надоело, он встал, подошел к столу и стал рыться в каких-то бумагах, лежащих на нем. Наконец, он что-то нашел.
- Прошу прощение, мистер Треньи, Вы не могли бы выполнить наш уговор?
- Да?... - протянул я.
- Вы дали мне слово.
- Вы ошибаетесь, я не давал Вам слова, но если Вы уж так хотите...
- Да, хочу, у меня мало времени, на десять часов у меня назначена очень важная встреча. Так что прощайтесь с другом и переходите к делу. Телохранители направились в сторону Джорджа с намерением увести его.
- Стойте! - остановил я их. - Мистер Говард, прошу минуту внимания.
Он оторвал голову от бумаг и уставился на меня.
- Мистер Говард, у Вас еще есть шанс! Отпустите нас, и мы постараемся навсегда забыть этот инцидент.
- Дальше! - резко бросил профессор. - Считайте, что я оценил Вашу шутку. дальше!
Я внимательно вгляделся в этого человека. Нет, я не хотел его запомнить, просто я становился его палачом, а у палача и жертвы всегда были своеобразные отношения.
- Мистер Говард, Вы. хотите знать, что случилось с мистером Джорджем Эвансоном, Вашим соотечественником?
- Ну да!
- Это было чудо.
- Я это и без Вас знаю!
- Это чудо сотворил волшебник!
- Волшебник? - насмешливо сказал Говард. - Кто же?
- Ваш покорный слуга.
- Вы?! - он не поверил мне, он не мог поверить мне.
- Может, Вы все же отпустите нас? - сделал я последнюю попытку.
- Увидите их!
- Нет, стойте! - крикнул я. - Вы мне не верите. Мне очень жаль Вас, мистер Говард! Из Вас мог бы получиться неплохой фюрер. Смотрите!
Мой голос стал страшным, наступила мертвая тишина, слышно было только, как стучат наши сердца. Джордж взволнованно переводил взгляд с меня на профессора. Я поднял правую руку и направил ее в сторону моего друга. Из нее посыпались молнии, они достигали Джорджа, освещая всю его фигуру, и постепенно все пространство вокруг него начало светиться, и во все стороны сыпались искры. Он зажмурился, и тут, на глазах потрясенного профессора и его телохранителей, стал быстро-быстро уменьшаться. Через несколько секунд он превратился в маленькую мушку.
Краем глаза я видел, как мистер Говард открыл рот и потянулся левой рукой к какому-то ящику. Я не стал медлить, раскрыл ладонь, и Джордж сел прямо на нее. Аккуратно, чтобы не помять крылышки, я сжал кулак и повернулся в сторону профессора. Он не выдержал моего взгляда и опустил голову.
- Неплохо, не правда ли?
Но мне никто не ответил. Ребята, стоящие позади кресла шефа, были до смерти напутаны. Даже в кино такой фокус производит впечатление, ну а в жизни и подавно.
- Вы наткнулись на настоящего колдуна, мистер Говард, и захотели поиграть с ним! Но я не игрушка, и мои друзья не игрушки! Я не хочу Вас больше видеть. Зря Вы стали на моем пути, зря!
Я усмехнулся и сделал свой коронный шаг. В ушах засвистел ветер... и я увидел себя на склоне горы. Внизу расстилалась долина. Дом мистера Говарда был отлично виден. Я внимательно посмотрел на него. "Он не оставит тебя в покое, Анри! Он фанатик!" Эта мысль пронеслась в моей голове, и я подписал смертный приговор профессору биологии. Небо было безоблачным, осеннее солнце слепило глаза.
- Как красиво! - прошептал я. - Пусть будет так! - последний раз взглянул на дом и пошел прочь, не оглядываясь, бережно сжимая в руке Джорджа Эвансона. Но я знал, что только что за моей спиной долина озарилась очень ярким, неестественным светом - это полыхнул и взлетел на воздух альпийский домик сэра Генри Говарда!
38

Быстро, всего за каких-то два часа. я миновал перевал. Это было очень странно, так как наша команда затратила на это в пять раз больше, но я шел налегке, один (ах, простите, конечно не один, но Джорджа я не хотел расколдовывать, мы еще не были в полной безопасности, да и ребята мистера Говарда меня немного беспокоили, ведь он сказал, что перекрыл все входы и выходы). И все же у меня было легко на душе. Так всегда бывает, когда после долгих усилий приходит сознание того, что они. были не напрасны, что дело сделано, и теперь уже все позади.
Подходя к деревне, я заметил какую-то суматоху, народ высыпал на улицу, в ряд стояли полицейские машины, и похожий на военный вертолет завис прямо над отелем. Люди о чем-то возбужденно говорили и указывали в сторону гор. Я незаметно приблизился к одной группу, в ее центре стоял мастер Гарри и что-то объяснял.
- Там засел бандит, а я и предположить не мог! Он мне казался таким солидным человеком. Говорят, он похитил какого-то парня, очень важная шишка! Так что теперь ждите гостей из самых разнообразных ведомств.
- Мастер Гарри, а те ребята, которые сейчас взяты под стражу, кто они? -местные жители были очень заинтригованы, не часто у них происходят такие интересные события.
- 0! Это его друзья!
- Того, кого похитили?
- Да, и они не под стражей, они настоящие герои!
И мастер Гарри начал расхваливать сержанта. Бома и его команду. Я заулыбался и пошел на их поиски. Гарри ничего не сказал о Лючии, значит, с ней все было в порядке. Значит, мне не о чем было беспокоиться. Конечно же, мои друзья не находились под стражей, но полиции вокруг них было много. На каждом этаже отеля стояло по полицейскому, пролетел мимо какой-то господин в штатском, он на ходу пытался объяснить какому-то полицейскому начальнику необходимость соблюдения строжайшей конфиденциальности проводимой ими операции. Лицо этого господина показалось мне знакомым. На меня он вообще не обратил внимания.
Я зашел в наш номер. По шуму, доносившемуся из гостиной, можно было догадаться, что команда всборе, и Бом опять с кем-то ругается. Я осторожно снял ботинки, взял их в левую руку и на цыпочках приблизился к моим друзьям. Меня скрывала от них только тяжелая портьера. Мне было интересно, о чем они говорят.
- Они не хотят нас туда пускать! Они что-то узнали и что-то пытаются скрыть. Вертолет уже дважды слетал в долину! Нет, все же тебя, Марго, убить мало! - Бом был в своем обычном негодующем состоянии, в данный момент он негодовал на Марго.
- Я не могла поступить иначе, Бом! - оправдывалась она. - Ведь Анри там остался!
- Конечно, твой ненаглядный Анри! А Лючия! Ее-то что туда понесло. Нет, меня здесь никто не слушается, никто не думает о последствиях!
- Бом, но ты же сам говорил, что Говард очень серьезно настроен, что нам одним с ним не справиться?! - Александр поддержал Марго, он выглядел очень усталым, да и вся команда, я быстро это заметил, была на грани. Лючия сидела в кресле, подобрав ноги и уставившись невидящим взглядом в одну точку. Бом все время вскакивал с места и подходил к окну.
- Ну хоть бы что-нибудь сообщили! Они нам не доверяют, что ли?!
- Эта неизвестность меня пугает! - призналась Марго. - Лучше плохие новости, чем никаких.
- Этого Говарда в долине уже и след простыл. - утвердительно бросил Бом. - Поверьте мне, он не станет ждать, пока на него наденут блестящие браслеты, он - решительный человек.
- Ты же его не знаешь, Бом! - сказал Виктор. - Ты даже никогда его не видел.
- Я это чувствую по тому, как он все ловко организовал, не каждый бы додумался до этого!.. Нет, это невыносимо! - и Бом опять заходил по комнате. - У кого-нибудь есть сигарета?
Виктор протянул ему пачку "Мальборо". Сержант стал хлопать себя по карманам в поисках спичек.
- Так! А зажигалка есть!
Виктор покачал головой.
- Потерял в горах!
- Растяпа!
Бом очень смешно выглядел: он стоял с сигаретой в зубах и оглядывался по сторонам в надежде, что ему на глаза попадется хоть что-нибудь, что может высечь огонь. Я внимательно посмотрел на кончик сигареты, и внезапно она задымилась. Бом обалдело оглядел всех присутствующих, вынул ее изо рта, внимательно осмотрел и вдруг громко воскликнул:
- Где ты, черт бы тебя побрал?! Анри, в конце концов!
Я отодвинул портьеру и вошел. Ребята, как по команде, вскочили.
- 0, Анри! - прошептала Лючия.
Марго кинулась мне на шею, Александр хлопнул по плечу и восхищенно покачал головой.
- Ну ты даешь, дружище!
- Осторожнее! - я высвободился из дружеских объятий. - Ты что-то очень сильно возмущался, Бом!
- Да Марго вызвала полицию! А они, ну ты сам понимаешь, охраняют нас, как преступников каких-то. Ну, рассказывай!
- Да все о`кей! - улыбнулся я. - Только вот очистите мне, пожалуйста, небольшое пространство.
Ребята отошли от меня на два шага и удивленно ждали, что я буду делать. Тогда я разжал руку и Джордж вылетел.
- Что это? - воскликнул Бом.
- Не вздумай ее хлопнуть! - вскричал я.
- Надо очень! Но что это?!
На глазах потрясенной команды мушка зависла в воздухе, вокруг нес появилось свечение, и она начала расти.
- Джордж! - воскликнула Марго и лишилась чувств.
Мой друг, хлопнул в ладоши и сказал:
- Никогда не думал, что быть мухой так приятно! Привет, друзья, давно не виделись!
Марго очень быстро очнулась. Хотя она знала, кто я, но все же этот трюк бы слишком невероятным. Бом пошел сообщить в полицию, что его друзья живы и здоровы, что они нашлись. Вернулся он вместе с моим старым знакомым. Он окинул нас с Джорджем пристальным взглядом и сказал:
- Вот здорово! А кто же разнес вдребезги всю долину?!
- Что?! -хором воскликнули ребята.
- От Вашего профессора осталось мокрое место. Полиция сейчас работает на месте, выясняет причины взрыва. Надеюсь, что получу от вас хоть какие-нибудь объяснения!
- Мистер Говард ставил много экспериментов. Наверное, один из них закончился неудачно, - просто сказал я.
- А как вы от него удрали, Вы, конечно, мне не скажите? - ceй господин мрачно посмотрел на меня.
- Это не так уж интересно!
- Ладно! Все же Вы нашли Джорджа Эвансона! А помните, я Вам говорил, что его похитили англичане, а Вы мне не поверили!
- Генри Говард не был агентом английских спецслужб.
- Вы в этом уверены? - усмехнулся представитель серьезного ведомства.
- Всего Вам доброго! - сказал ему Бом и сделал вид, что разговор окончен.
- Да! - господин в штатском остановился и задумчиво сказал. - Я, кажется, знаю, какой эксперимент стоил мистеру Говарду жизни!
- Какой же? - спросил Бом.
- Эксперимент с вашим другом, Джорджем Эвансоном!
- Но мы тут не причем! - скромно пожал плечами сержант.
- Ну, разумеется!
39

Прошло некоторое время, мы снова были во Франции в замке маркизы N... мы сидели за обеденным столом вчетвером: я, Джордж, наша великолепная хозяйка и призрак. Последний ничего не ел, таким, как он, есть не полагается, но я чувствовал, что ему очень хочется попробовать те угощения, которые приготовила маркиза к прощальному ужину. Да, это был наш последний ужин в замке, завтра на рассвете мы покидали это загадочное место, которое подарило нам столько волнений и опасностей, и в то же время столько потрясающих открытий. Мы все очень изменились за это время: Джордж, безмятежный, веселый Джордж, часто стал о чем-то задумываться, возможно, вспоминал "дружеские" беседы с мистером Говардом или думал о Марте. Его возлюбленная уже полностью поправилась и вместе с командой сержанта Бома куда-то улетучилась. Мы не знали, куда они уехали, и Джордж очень переживал из-за этого. Мне было неудобно спрашивать о его взаимоотношениях с Мартой, я сам мало что понимал в этом, но в одном я был уверен, скоро мы встретимся и с ней и с остальными нашими друзьями. Я глядел на Джорджа Эвансона и мне становилось очень завидно тому, что он способен пылать такой нежной и волнительной страстью. Мне казалось, я никогда не смогу так. Я слишком холодный человек, а возможно, на моем пути еще не встретилась та, ради которой стоит потерять голову.
Я сказал, что мой друг сильно изменился, но ведь и я сам изменился. То лихорадочное состояние первых дней, когда я взахлеб читал книгу мудрости, безвозвратно ушло. Я стал до отвращения спокоен, сила, живущая внутри, больше меня не пугала, скорее наоборот, я очень гордился тем, что обладаю ей, меня радовала мысль, что я хоть чем-то отличаюсь от обыкновенных людей, что я многое могу! Колдун Анри де Треньи! Чародей Анри де Треньи! По-моему, недурно звучит! Хотя - Дела!... Она еще не появлялась. Я знал, что сдержу слово, но все же было как-то не по себе. Ведьма, хотя я не хотел себе в этом признаваться, наводила на меня ужас.
Маркиза тоже очень сильно изменилась. Она волновалась за нас, она всегда была готова нам помочь. После того, как она узнала, что я - волшебник, я начал замечать, как восторженно и умоляюще она на меня смотрит. Я все время ловил себя на мысли, что старушка ждет от меня чуда, как от бога. Она не хотела расставаться со мной. Быть может, она действительно надеялась, что я верну ей молодость.
Маркиз стал ее другом, они проводили вместе долгие осенние вечера. Сначала она его немного побаивалась, но потом привыкла, а однажды, улыбаясь, даже сказала, что привидение очень органично вписывается в старинный интерьер средневекового замка, и без него этот дом стал бы совсем угрюмым и мрачным, как склеп.
Призрак не просто обожал ее, он не замечал своего безобразия, и точно так же он не обращал внимания на седые волосы мадам N... Она по-прежнему оставалась для него молодой цветущей женщиной, которую когда-то внес в сей замок на руках последний представитель древнейшего рода. Возможно, маркиз даже любил ее, во всяком случае он все время старался ей понравиться. Я уже давно разрешил ему пользоваться моим гардеробом, и он перемерил его весь. На том ужине, о котором я вам рассказываю, он выглядел просто великолепно. Он одел мой самый шикарный костюм, который я одевал очень редко, случая не представлялось, да и вообще, я предпочитал более скромную одежду, нацепил бабочку. Хотя его лицо, или что там у него, абсолютно не гармонировало с этим нарядом, но страшно от этого, слава богу, не становилось, только немного смешно, уж больно комично он выглядел.
Забыл рассказать, как я познакомил моего призрака с Джорджем. Конечно, последний претерпел много неприятностей, нервы его были натянуты, как струны, да и я еще тут со своим колдовством. Хотя Джордж и воспринял мои штучки с деланным спокойствием, я то знал, что происходит у него внутри. Джордж никогда не был такой же романтичной натурой, как я. Для него все то, что не подчинялось законам логики, просто не существовало. Я сказал Джорджу, что у меня в замке есть друг, что он очень, очень необычный и что при встрече с ним главное, не поддаться первому впечатлению.
- Он что, очень страшный? - настороженно спросил Джордж.
- Скорее необычный.
Их встреча состоялась в моей комнате. Они стояли друг напротив друга и смотрели. Маркиз был очень доброжелательно настроен, чего нельзя было сказать о моем друге. Он не выдержал, задрожал всем телом, мне показалось, что он сейчас сделает что-то ужасное, я вовремя встал между ними - кулак Джорджа Эвансона скользнул по моему уху.
- Боже мой! - воскликнул призрак. Я попросил его на минутку удалиться и очень серьезно поговорил с мистером Эвансоном. Он слушал меня молча, потом все же его пресловутый разум взял верх, и он пообещал, что впредь будет вести себя хорошо.
- Это с непривычки, Анри! - взволнованно пробормотал он. - Я не знал, что у тебя такие своеобразные знакомые.
- Он не совсем призрак. Насколько я знаю, он вообще не умирал, только перешел в какое-то странное состояние. Но это - очень милый и веселый человек, даже чем-то похож на тебя!
- Вот спасибо! - воскликнул Джордж. - Оригинальные вещи творятся вокруг тебя, мой дорогой любитель старинных книг. Я думаю, не скоро я к этому привыкну.
- А ты думаешь, я могу к этому привыкнуть! - вздохнул я в ответ.
На том ужине, о котором я вам рассказываю, мой друг и призрак сидели по разные стороны стола. Джордж старался не смотреть в сторону маркиза, но это было практически невозможно, он поднимал взгляд и сразу же натыкался на странного, смертельно бледного господина.
- Вам что-нибудь передать, мсье? - не выдержав, вежливо спросил маркиз.
- Нет, спасибо... - еле слышно прошептал Джордж. - Интересно, где они? - затем задумчиво проговорил он.
- Команда?
- Да.
- Ты хочешь знать?
- А разве ты не хочешь?
Я пожал плечами. Мне иногда казалось, что я скучаю без Бома, Марго, Лючии. Я привык к ним, нас сплотило тяжелое испытание, но я не смел ни на чем настаивать: у них свой путь, у меня свой. Все мы встретились случайно, так же случайно расстались. Значит - это судьба! Но я был уверен, что мой друг так не считал, ему чего-то не хватало, наверное, любви этой' девушки, Марты, ради которой он чуть не отдал свою жизнь.
- Ты хочешь знать это? - медленно повторил я.
- А мне тоже интересно! Это очень милые ребята. - подала голос наша хозяйка. - Я не думала, что в такое безжалостное, эгоистичное время люди способны на такую дружбу и преданность. Я считаю, это замечательно! Я жила одиноко, старая, никому не нужная дама...
- 0 мадам! - решительно возразил маркиз. - Вы самая прекрасная, самая молодая женщина на свете! Я восхищаюсь Вами!
- Благодарю Вас! - нежно ответила леди и ласково похлопала по ненормальной руке призрака. Меня это немного удивило, а Джордж даже слегка обалдел. Да, очень странно выглядит проявление дружеских чувств между пожилой женщиной и представителем нечистой силы. Очень странно! Уж не влюбилась ли наша хозяйка? Чем черт не шутит! Ведь маркиз всего на каких-то семьсот лет ее старше, а история знает множество примеров неравных браков. Внешность же, как я уже ни раз убеждался, для женщин, тем более влюбленных женщин, не играет никакого значения.
- Так на чем это я остановилась? - задумалась маркиза. - Ах, да! Анри, если ты можешь, узнай, пожалуйста, где они, что с ними, увижу ли я их еще когда-нибудь?
- Хорошо! - сказал я. - Попробую!
Я пододвинул к себе хрустальный кувшин с родниковой водой, ее добывали в горах: чистая, свежая, никаких примесей, никакой химии. Я пристально стал всматриваться в нее. Сначала я ничего не видел, потом вода помутнела и начал выделяться какой-то образ: это была большая машина - фургон, она ехала по извилистой горной дороге, и в ней были люди.
- Они едут по горной дороге, совсем рядом.
- Они едут к нам! - радостно воскликнул Джордж.
- Нет! - остановил я его. - Не думаю. Они еще сами этого не знают. 0, я слышу знакомый голос Бома. - я невольно улыбнулся, - он опять спорит, у них какие-то проблемы, их что-то беспокоит!
- Они не хотят даже с нами попрощаться! - удивился Джордж. - Что там происходит?
- Так я не могу сказать, мне нужен телепат.
- Я? - робко сказала маркиза.
- Если Вы не против!
- Нет, конечно!
Я встал из-за стола, подошел к хозяйке замка и положил правую руку на ее голову. Через некоторое мгновение она отключилась и была полностью готова к принятию необходимой информации. Маркиз настороженно наблюдал за тем, что я делаю. Он беспокоился, я это очень отчетливо ощущал.
- Все будет хорошо! - медленно проговорил я. - Мадам, Вы слышите меня? Откройте глаза.
- Да! - сонно отвечала маркиза.
- Что Вы видите?
- Машину, о которой ты говорил, твоих знакомых: сержанта, девушек, ребят.
- О чем они спорят?
- Бом говорит, что не нужно связываться с волшебником. Марго настаивает на том, чтобы он свернул и поехал в замок. Сержант не хочет, он предлагает Марго идти пешком, они ругаются!
- А Марта? - взволнованно спросил Джордж.
- Она молчит, но ее сердце громко стучит, ее сердце рвется сюда!
- 0 боже, Анри, сделай же что-нибудь! Этот Бом просто тиран. Что захочет, то они и делают.
- А возможно, он и прав, - задумчиво прошептал я, - ведь я приношу всем только несчастье. Они не хотят общаться со мной.
- Да что ты, просто Бом завидует тебе. Когда ты с ними, команда перестает ему подчиняться, а он привык к лидерству. Сделай же что-нибудь!
- Ты хочешь чуда? - спросил я.
- Да! - утвердительно кивнул Джордж.
- Ненаучное явление или имитацию явления природы?
- А что легче сделать? - с интересом спросил мой друг.
- И то, и другое сложно, но второе не так страшно!
- Тогда явление приводы!
- Гром и молнию?
- Побольше грома и дождь, ливень еще, если можно. Я улыбнулся, взял фужер и застучал по нему вилкой.
- Внимание, внимание, господа! Мистер Анри де Треньи открывает фирму по производству погоды на заказ. Первый клиент обслуживается бесплатно. Гром и Молния, господа! - и я громко хлопнул в ладоши. Сверкнула огромная молния, сильно громыхнуло, затем я хлопнул еще раз - гроза усилилась, и теперь уже с неба лавиной полился дождь. Молнии сверкали не переставая. внезапно погас свет.
- Электричество вырубилось! - еле слышно прошептал Джордж.
- Небольшие издержки производства , господа! - извиняющимся голосом сказал я. - Мадам, - повернулся я к маркизе, - как дела у наших друзей?
- Они сворачивают, дождь усиливается. Один из них указывает Бому, что в такую погоду ехать по серпантину опасно: можно вылететь с шоссе. Они едут к нам, будут минут через пятнадцать.
- Благодарю Вас, мадам! - воскликнул я и поцеловал ее руку. Она тут же очнулась и удивленно уставилась на меня.
- Анри!
- Все прекрасно, скоро они будут здесь!
- А что со светом? - пожилая дама оглядывалась по сторонам, у нее должно было быть такое ощущение, как будто бы она спала и ее резко разбудили, ей снился какой-то сон, но он очень быстро выветрился из головы, и маркиза ничего не могла вспомнить.
- Это из-за грозы, мадам!
- Зажжем свечи! - воскликнул Джордж. - Будет все, как в былые времена. И он побежал зажигать светильники. В замке было много свечей, некоторые из них, как мне почему-то казалось, зажигались еще в том веке, а может, и еще раньше. Маркиз пошел помогать моему приятелю. И к тому моменту, когда команда сержанта Бома достигла ворот замка, все люстры были зажжены, мрачная гостиная стала очень праздничной и нарядной.
- Дождь усиливается! - вздохнула маркиза. - Сколько он еще будет лить?
- Я ..думаю, еще долго!
- Странно, а такое было чистое небо. Никогда не знаешь, что ждать от этой погоды, а прогнозы всегда врут.
- Это точно! - улыбнулся я и пошел встречать недовольного сержанта и его верных спутников.

40

- Мы заглянули всего лишь на минутку. Ливень застал нас в дороге, и по соображениям безопасности я должен был свернуть! Прошу о нас не беспокоиться. - решительный голос Бома разнесся по замку, долетел до чердака и эхом вернулся обратно. Бома это слегка удивило, он буркнул какое-то приветствие, скинул свой промокший плащ, затем, потирая руки от холода, прошел в гостиную. Команда потянулась следом за ним. В отличии от сержанта, девушки были очень рады тому, что они вновь находятся в этом таинственном доме, даже Марта, хотя она и многое пережила из-за его крутых лестниц и внезапных сквозняков. Лючия и Марго с любопытством оглядывались по сторонам, заметив меня, они хором поздоровались, это их очень развеселило. Марта же направилась пряло к Джорджу. Мой друг помог ей раздеться, и мне показалось, что когда он снимал с девушки мокрую-премокрую куртку, он крепко обнял ее и тот час же отпустил. Лицо Марты засветилось от счастья.
- Куда ты смотришь, Анри? - услышал я голос Марго. - Ты завидуешь чужой любви?
Я мягко улыбнулся и, взяв ее и Лючию под руки, проводил к уютному столику, за которым сидела маркиза и призрак.
- 0, нет! - воскликнула Маргарита. - Это невозможно!
- Здесь все возможно! - бесстрастным голосом возразил сержант. - Это мистер N..., в некотором роде приятель нашего дорогого Анри! Стоит ли удивляться!
- Добрый вечер! - вежливо проговорил призрак. - Надеюсь, вы хорошо добрались?
- Да. - прошептала Лючия, Марго же не смогла вымолвить ни слова. Мне иногда кажется, что такие люди, как Марго, способны говорить и размышлять о самых безумных и загадочных материях, послушать их, так они каждый день общаются с домовыми, ведьмами, а по ночам даже вызывают князя тьмы, но стоит им только действительно прикоснуться к чему-нибудь ирреальному, не поддающемуся рациональному объяснению, как они абсолютно теряются и не знают, что делать. Что бы они не говорили и своей идеальной сущности, о душе, о боге, каждый из них по своей натуре - самый обыкновенный материалист, который пускается в философские рассуждения только чтобы хоть чем-то привлечь к себе внимание.
- Маргарита немного устала. Извините, пожалуйста, ее за неучтивость, - тихо добавила маленькая проповедница. - Вам, должно быть, очень много лет?
- Семьсот тридцать шесть!
- Сколько?! - воскликнула хором вся команда.
- Это действительно очень много! - смущенно пожал плечами призрак. - Я сам этому иногда удивляюсь. Хотя я так привык жить, что уже совсем разучился думать о смерти.
- Нам явно столько не прожить! - насмешливо сказал Бом. - После всех этих великолепных приключений даже средняя продолжительность человеческой жизни будет для нас великовата!
- Вы так молоды! А так пессимистически настроены. - покачала головой наша хозяйка. - Что же с Вами будет, когда Вы доживете до моего возраста?!
Но вдруг она спохватилась, что ребята не ужинали, и побежала на кухню. Выло уже за полночь, кухарка давно спала и видела десятый сон, нашей маркизе просто в голову не пришло бы ее будить. Ребята уютно расположились и креслах и на диване. Александр, не долго думая, повесил голову и задремал. Марго очень робко и осторожно разглядывала призрака, он ее пугал своим видом, и она часто, вздрогнув, отводила от него взор. Виктор о чем-то шептался с Бомом, поминутно кидая задумчивые взгляды на свою невесту. "Неужели еще невесту! - подумал я. - А хотя, что изменилось? Все по-прежнему: он - жених, она - невеста." Мой взгляд остановился еще на одной паре: Джордж и Марта, археолог и палеонтолог. Ученные! Какие у них странные профессии, да и судьба их странная, романтическая. Любовь с первого взгляда, боль, страдание, безрассудная храбрость и самопожертвование. Он спас ее, а я спас его, моего друга. Или она любит его из благодарности? Но это не так. Быть может, именно поэтому я так ему завидую. Ведь и я же многим жертвовал, многое отдавал, ведь благодаря мне команда не уменьшилась на одного человека. Но разве я, спасая Лючию, думал о каком-то чувстве, кроме как о страхе за ее жизнь? И разве она хотя бы словом или взглядом поблагодарила меня? Значит, совершенно не обязательно, чтобы в каждом человеческом поступке был какой-то смысл, окрашенный ли чувством или разумом. Можно поступать просто так, без мотивов, только лишь с целью. Я ее спас, потому что не мог поступить иначе, а вовсе не из-за любви к ней. Любви к ней?! Лючия выпадала из образа всей команды. Она была не с ними, она была для них чужой. Она все время думала о чем-то серьезном, разговаривая, она взвешивала каждое слово, как будто боялась ошибиться. Но все же иногда ошибалась.
- Ты больше не боишься меня?
- Что? - она вздрогнула от такого неожиданного вопроса.
- Ты больше не боишься меня? - повторил я, внимательно наблюдая за ее большими, бездонными глазами.
- Конечно, нет! - просто ответила она. - Это было, но это прошло, давно... Я уже говорила об этом,
- Ты рада, что ты здесь?
- Рада?!
- Ты хотела здесь быть?
- Сейчас?
- Нет, вообще... и сейчас?
Она смутилась и опустила голову. Я видел, как задрожали ее ресницы, как она закусила губу, и почувствовал, как что-то темное, огромное заползает в ее сердце. Ей отчего-то было очень тяжело.
- Ты веришь в судьбу, Анри? - неожиданно задала она мне вопрос.
- Я - волшебник!
- И что это значит?
- Я имею наглость не верить в судьбу, а делать ее.
- А ты это можешь?
- Пока это у меня плохо получается, - глубоко вздохнув, признался я.
- Сотвори мою судьбу! - со слабой надеждой в голосе проговорила Лючия, решительно заглянув мне в глаза. - Я знаю, если только ты захочешь, ты это сможешь сделать!
- Кофе, господа! - маркиза появилась в гостиной, толкая перед собой маленький сервировочный столик. Александр тут же проснулся и кинулся ей помогать. От прощального ужина осталось много лакомств и даже нетронутый яблочный пирог, который хозяйка замка приготовила собственноручно из душистых плодов, на которые так щедр был в этом году разросшийся вокруг замка сад. Ходячий талисман, Виктор, да и сам Бом были не прочь подкрепиться, и вскоре от щедрого угощения маркизы осталась только пара пустых, сделанных из чистого серебра, блюд.
- После пышного обеда, коим нас удостоили, самое время послушать старинную легенду или поболтать о загадках бытия! - довольно и блаженно протянул Бом. Заметно было, что наш, вечно недовольный, командир, пришел в самое что ни на есть хорошее расположение духа и уже не сомневался относительно того, удачно ли или нет складывался предыдущий день и так ли уж плохо то, что мерзкая погода вынудила его и команду посетить столь гостеприимный замок.
- Лючия! Давай нам какую-нибудь сказку! Ты их знаешь миллион.
- Прости, Бом, но у меня сейчас нет настроения.
- Ну вот! Опять непорядок! А такая потрясающая ночь: темна и дождлива!
- Я, кажется, могу помочь Вам. - тихо сказал маркиз N... - Если господин граф не возражает, я дорасскажу историю его предка и моего друга.
- Конечно же, господин граф не возражает! - радостно воскликнул Бом. - Мы Вас внимательно слушаем. Так когда это было?
Призрак выжидательно уставился на меня, я благосклонно кивнул, и старая легенда зазвучала вновь, заставляя меня, да и всех присутствующих, окунуться в средневековье и вдохнуть свежий воздух того времени, в котором не было еще никаких вредных примесей и отравляющих веществ, только лишь дым костров заставлял ненадолго затаивать дыхание, но ветер быстро задувал горящие головешки, и все приходило в норму.
- Это было семьсот лет назад... - начал первый маркиз N...
- Да? - встрял беспокойный Бом.
- И это было так! - твердо ответил я, и с этого момента и до окончания рассказа сержант больше не открыл рта.

41

- Я повторюсь для вас, Анри это знает. Мой друг, Генрих де Треньи, молодой, образованный человек, с пылким сердцем и буйной фантазией, влюбился в женщину, прекрасную, как майский цветок. Их любовь была похожа на сказку, но она принадлежала другому. Муж, узнав о неверности, увез ее в далекую Тулузу. Но перед этим мой друг открыл, что та богиня, которой он поклонялся и к которой возносил свои стихи и свою душу, была всего лишь обыкновенной, бесчувственной кокеткой. Генрих узнал это случайно. Оказывается, в отсутствие мужа она встречалась не только с ним. Мой друг поклялся навсегда забыть ее и с остервенением бросился в безнравственную, кипучую жизнь. Он был умен, хитер и, как говорили многое, коварен. Судьба готовила ему высокий удел. Король пожаловал ему графство, придворные осыпали его золотом в надежде на его услуги, и он оказывал их: самые разнообразные и самые низкие. Скоро он сколотил приличное состояние, и любая красавица была бы счастлива стать его женой. Повезло лишь одной. Он женился на ней по расчету, она состояла в родстве с королевским домом, таким образом он навсегда связал имя Треньи с блестящей французской аристократией. Он построил себе замок, но жил там редко: трон не мог обойтись без преданного и мудрого графа де Треньи, и они все тоже были нужны ему. Его многие боялись, даже собственная жена, все слуги, только я, единственный, знал, что твориться, в его душе, понимал и прощал. Он всегда помогал мне: сделал дворянином, сделал богатым. Лишь только мне он поверял свои мысли, лишь только со мной он очень редко, но все же иногда говорил о Деле.
- Дела?! - тихо воскликнула Лючия.
- Дела! - повторил маркиз N... - Она не могла исчезнуть из его сердца, как бы он не хотел этого, она царствовала в нем. Он специально не хотел о ней ничего знать. Если кто-то заводил разговор и ней либо о ее муже, он тотчас же отходил в сторону. Он не мог простить ее, но не мог и забыть. "Ты доволен жизнью, Филипп?" - часто спрашивал он у меня. "Да! -отвечал я. - У меня все есть. я богат, я имею успех у женщин, подумываю об обустройстве семейного очага." "Ты счастлив?" " Если счастье заключается в довольстве, то я счастлив, а счастлив ли ты?" " Да! - говорил он безжизненным голосом. - У меня скоро будет сын, наследник, жена любит меня, враги боятся, король уважает." "Ты уверен, что у Маргариты родится мальчик?" "Так должно быть!" - вымученно улыбаясь, отвечал он.
Я знал, что он был несчастлив. Все в его жизни: все радости, все стремления, - умерли в тот день, когда он расстался с Делой. Иногда во время разговора он внезапно замолкал и надолго погружался в созерцание догорающей свечи, он смотрел на огонь стеклянным, немигающим взором, в пламени он видел ее: сумасбродную желанную женщину. Его сердце рвалось туда, далеко на юг, и жаркую Тулузу. Он сдерживал себя, по однажды настал момент, когда он не смог больше этого делать.
Это было поздним осенним вечером в Париже. Он сидел у меня дома в гостях, мы пили вино, шутили, обсуждали предстоящую королевскую охоту. Генрих иногда любил развлечься, во всяком деле он знал толк, и охота не была исключением. Он рассказывал что-то смешное о новой фаворитке короля, как вдруг прервал речь на полуслове, его лицо передернулось от ужаса, он немедленно вскочил и бросился прочь из комнаты, я догнал его уже на улице.
- Что с тобой, брат?! - воскликнул я. - Куда ты уезжаешь?
- Она будет сожжена! - бешено прошипел он. - Суд состоялся сегодня, и ее муж не сказал ни одного слова в ее защиту. Она будет сожжена, как ведьма, через три дня. Раньше нельзя! Через три дня ее не станет! Боже!!
Генрих вцепился в меня руками и зарыдал. Я никогда не видел его таким. Сперва я был поражен, мне казалось невероятным, что он знает о вещах, происходящих за сотни лье от Парижа, но я вспомнил, что мне довольно часто приходилось удивляться сверхъестественным способностям моего друга, и попытался привести его в чувства.
- Генрих! - звал его я. - Ты ни в чем не виноват.
- Нет! - стонал он. - Если бы ни я.
- Ты ни при чем!... У тебя еще три дня!
Не знаю, почему я это тогда сказал, но он это услышал, встрепенулся, дико посмотрел на меня, потом на небо.
- Я спасу ее! - сказал он. Мне показалось, что он сошел с ума, я пытливо заглянул ему в лицо.
- Ты поедешь со мной! Мы успеем!
- Но мы можем опоздать! - безнадежным голосом сказал я.
- Нет! - твердо ответил он. - Мы успеем!
Вскоре кони несли нас прочь от Парижа...
Призрак замолчал. Он очень устал. Рассказ был долгим, и все напряженно ждали продолжения. Марго глядела на маркиза во все глаза, любопытство пересилило страх, и призрак перестал вызывать у нее неприятные чувства.
- Дальше! - чуть слышно попросила она.
- Дальше была Тулуза, - еще тише сказал призрак.

42

- Вы когда-нибудь были в Тулузе? Хотя о чем это я! Прошло столько лет, Теперь, наверное, это совершенно другом город. А тогда...
Хотя мы неслись во весь опор, но мы все же не успевали. Лошади должны были отдыхать: Генрих давал им понюхать какой-то порошок, и они быстро приходили в себя. Но все же времени было явно не достаточно. И тогда он стиснул зубы, лицо его стало страшным: боль, страдания и одновременно решимость вспыхнули на нем. "Еe пытают! Господи, будь проклят этот мир!" Внезапно он схватил моего коня под уздцы и. рванул изо всех сил. Мне показалось, что я падаю. Тут в моих глазах вспыхнули разноцветные блики, было ощущение, что я куда-то проваливаюсь, и почти сразу же я услышал равномерный стук. Это стучали копыта наших скакунов. Это была мощеная старым булыжником улица Тулузы. Как, как он это сделал?! У меня не было тогда времени думать об этом, а потом, потом все это было не так уж и важно. (Ребята, как по команде, уставились на меня: они вспомнили, что и у меня неплохо получается трюк с перемещением).
- Вы успели? - нетерпеливо воскликнула Марго.
- Я лучше расскажу вам все, что случилось, как бы со стороны. Так будет интереснее. Это было так давно! - и призрак печально улыбнулся. - Что мне и самому уже кажется, что это происходило не со мной и не с моим другом. Я расскажу вам, как все было, даже то, что я сам не видел, но так было, потому что должно было быть. В то время ведьм сжигали не так часто, как вам может сперва показаться, а тем более ведьм весьма знатного происхождения. Но судьба решила сыграть злую шутку с Делой: от нее отвернулись все - муж, знакомые, родные. Она была не настолько плохим человеком, чтобы это было справедливо. Тем более, ее обвиняли не в прелюбодействе, не в супружеской неверности, а в ведовстве. Как возникло это обвинение? Наверное, никто бы не смог этого вспомнить. Может, злые языки распустили этот слух, всегда найдутся люди, которые будут рады навредить ближнему, а тем более тому, кто стоит выше их. Может, Дела сама совершила какой-то неосторожный поступок. Ведь, как это ни покажется странным для средневековой женщины, она испытывала самую настоящую тягу к знаниям, и Генрих ни раз говорил мне о ее больших способностях и о просто мужской цепкости и гибкости ума. Возможно, она действительно пыталась колдовать, и кто-то это заметил. Не исключено, что это был сам светлейший супруг. Их отношения всегда оставляли желать лучшего, а это было лишь последней каплей, переполнившей чашу. Сам он не делал никаких заявлений, но ничего и не отрицал. "Я полагаюсь на волю господа!" - подписал он приговор Делы. А воля господа - это была воля архиепископа Тулузы, а у него были, по-видимому, свои счеты с безбожной красавицей. Так или иначе - она была обвинена и приговорена. Костер был неизбежен.
В тот день, в который должна была состояться казнь, светило яркое, обжигающее солнце. Небо явно не скорбело по поводу трагедии проклятой всеми графини, и все отмечали это со злорадным удовольствием. Они ее совсем не знали, она была им чужой, но они радовались и молили бога почаще выявлять и карать ведьм, путающихся с дьяволом. У людей того времени было мало развлечений, и казнь была одной из них. Так что, когда пробил час, на центральной площади города перед красавцем-собором собралась большая толпа, и она ждала. Ведьму вели под громкое улюлюканье и посвистывание, ее пытались ухватить за растрепанные волосы, за разодранную одежду. Она отбивалась с остервенением. Боже, что с ней стало! Она ужасно состарилась: между черными густыми волосами неестественно выделялись белые широкие пряди, на лоб тяжелыми складками легли морщины. Она постоянно прищуривалась, толи ее глазам было больно от яркого света, толи она не хотела открывать их этому беспощадному сброду: они плевали в нее, целясь в лицо.
Ее взвели на помост, архиепископ торжественно прочитал молитву. "Покайся, несчастная! - грозным голосом обратился он к ней. - Бог простит тебя!" И хотя ей было очень тяжело, она собралась с духом и бросила им всем: "Будьте вы прокляты! Я - невинна!" Она искала взглядом своего губителя - своего мужа, но он не хотел попадаться ей на глаза. Граф стоял далеко от костра, но он не уходил, он ждал окончания, он ждал ее конца, но ему не суждено было его увидеть!
Искра была брошена в костер, он начал медленно разгораться, вот пламя уже коснулось ног Делы - она дико закричала. Еще мгновение, и огонь охватит все ее тело. И в этот самый момент на площади появились мы...
...Генрих направил свою лошадь в самый центр толпы, к помосту. Люди в ужасе кидались от него прочь. Некоторые из них попытались вытащить его из седла, тогда он что-то громко крикнул, в ответ ему раздался оглушительный гром. Безоблачное до этого небо почернело, зловещая молния осветила испуганно застывших людей, и небеса разверзлись. Это не был дождь, это была река, но текла она сверху вниз, с неба на землю. Взвыли женщины, заголосили дети и бросились кто куда искать защиту от этого необъяснимого явления природы. Тем временем мы с моим другом наконец-таки добрались до Делы, костер был потушен водной лавиной, и теперь ведьма захлебывалась от воды. Генрих перерезая веревки, которыми графиня была накрепко привязана к дубовому столбу, и она упала к нему на грудь. Дела не лишилась чувств, просто она была потрясена не меньше, чем другие. Ее ждала жестокая, позорная смерть, она уже приготовилась к ней, как вдруг неведомо откуда возник человек, который когда-то любил ее, которого когда-то, несмотря ни на что, любила она, и спас ее, спас, используя при этом все, на что он был способен, все свои силы, все свое умение.
Он отнес ее на руках к своему коню, бережно усадил впереди себя, одной рукой осторожно обнял свое мокрое, замерзшее от страха сокровище, а другой крепко взялся за повод, и через мгновение мы уже летели прочь из города. Дождь лил не переставая, и никому не пришло в голову последовать за нами. Вскоре Тулуза осталась далеко позади.
Призрак опять умолк, и все мы услышали сладкое посапывание, доносившееся из угла дивана, там уютно устроившись на кожаной подушке, спал Александр. При виде его все невольно заулыбались. Страшная трагедия, тяжелый переживания прошлого ушли куда-то далеко-далеко. Но все же Марго спросила, она не могла не спросить об этом, милая любительница хэппи эндов.
- А что было потом? Ведь Генрих был женат. Разве он бросил свою жену?
Маркиз очень сильно возмутился, от чего стал еще белее, хотя я думал, что это невозможно.
- Как Вы могли такое предположить?! - воскликнул он. - Маргарита была святой женщиной, она ждала ребенка! А что связывало Генриха с Делой?! Да, он в глубине своей души все еще любил ее, он, ни на секунду не задумываясь, бросился спасать ее, он готов был отдать за нее жизнь. Но дело было сделано, он был связан более серьезными узами, чем узы страсти, он был мужем и отцом. Семейный и отцовский долг не позволили ему совершить непоправимый шаг. Он сделал для Делы все, что мог, он даже привез ее в свой замок, сказав жене, что с этой женщиной случилось несчастье и он умоляет ее смилостивиться и предоставить Деле свой кров. Маргарита боготворила Генриха, и ей бы в голову не пришло ослушаться его.
Дела жила с ними, но она понимала, что это не ее дом, не ее земля, здесь она всем чужая. Все чаще она стала появляться в кабинете Генриха и в его лаборатории. Она просила его научить ее колдовству. Он напоминал ей постоянно о том, что она чуть не лишилась жизни из-за чрезмерного увлечения дьявольским искусством. Она не отставала от него, обещая ему за обучение все, что могла: себя, свою судьбу. Он не мог принять этого, он знал, что она его не любит и уже не полюбит никогда. Ему надо было расстаться с ней! Но он этого не мог сделать. Боже мой, ведь тогда бы ничего не было!
- Ничего?! - подала голос Лючия. - Вы о чем это?
Пытливый взор юной проповедницы смутил маркизу. Он как-то странно посмотрел на девушку, и, к своему большому удивлению, я заметил, что он очень напуган. Чем могла напугать его это застенчивая, тихая мечтательница? Но я ни о чем его не стал спрашивать. Тем временем призрак пришел в себя и вновь заговорил:
- Она стала причиной его смерти! Она поклялась разгадать секрет его власти и заполучить те знания, которыми Генрих обладал. Она вызнала о том, что он пишет Книгу Мудрости, и захотела заполучить ее. Она погубила его, желая уничтожить Маргариту. В ней она видела свою единственную соперницу. Случай заставил оказаться Генриха де Треньи в комнате Маргариты в тот момент, когда последняя хотела принять успокаивающий настой из трав, приготовленный "заботливой" и "милой" графиней, Делой. Он попробовал этой настой и принял удар на себя. Могучий организм и ум волшебника еще мог бы сопротивляться губительной силе заколдованного настоя, но его сердце, его чувства получили удар еще более сильный. Дела предала его во второй раз, после всего, что он для нее сделал. Он этого не вынес и умер на руках обезумившей от горя Маргариты... Так кончается история первого графа де Треньи...
- Но история Делы не кончается! - мрачно заметила наша хозяйка.
- Она сдвинулась на этой книге. Она ее повсюду искала. Но Генрих сумел это предвидеть, заблаговременно разделив ее на две части, одну он дал мне. Ей потребовалось семьсот лет, чтобы наконец-таки найти ее, но взять книгу мудрости в руки Дела не смогла. Генрих сделал так, что только граф де Треньи способен читать и познавать этот кладезь знаний. Так что, как бы она не вредила всем нам, это ни к чему не привело.
- Нет! - задумчиво произнес я, встал и подошел к окну. Дождь кончился, и небо опять было чистым и ясным, светила полная глупая луна, и отчего-то внезапно захотелось повыть, наверное, тогда я понял, почему собаки воют на луну. - Нет, господин маркиз. Дела добилась своего! Я обещал ей отдать книгу, и я сдержу свое слово!
- Как?! - невольно вырвалось у всех.
- Анри! - взмолился призрак. - Что ты говоришь?!
- Она спасла мне жизнь, а в замен получила мое честное слово. И я никогда не нарушу его!
На минуту воцарилась тишина.
- Ты больше не будешь волшебником? - удивленно спросил Бом.
- Нет, Бом, я буду волшебником! Даже без книги мудрости! Не надейся!
Сержант пожал плечами, всем своим невинным видом показывая, что меньше всего он надеялся на это. Маркиза тяжело вздохнула и в очередной раз предложила гостям черный кофе. Когда, не спишь всю ночь, когда проводишь ее в кругу друзей, обмениваясь интересной информацией, мыслями, планами, то время идет незаметно, особенно когда тебя подбадривает горьковатый напиток.

43

Мне почему-то внезапно захотелось остаться одному. Я незаметно покинул гостиную и поднялся на самый верх, в библиотеку. Я уже давно сюда не заглядывал, а ведь именно с этого места все и началось. Здесь по-прежнему было пыльно, кругом валялись книги. У нас не было времени навести порядок, но все же это надо было сделать, ибо то, что лежало передо мной, то, что стояло на широких полках длинными стеллажами, представляло собой настоящее сокровище. Потомки маркиза, по тем или иным причинам (толи в дань моде, толи, действительно, стремясь к познанию неизведанного) постоянно, век от века, преумножали это единственное человеческое богатство: книги. С того самого момента, как люди научились писать, появились сочинители. Сначала они пытались записывать то, что видели: правду. Но ведь хорошо известно, что правда не может быть одна, у каждого она своя, поэтому эти писатели заложили в длинные свитки свою правду, разумеется, так или иначе ее приукрашивая. Потом появились люди, которые стали записывать мифы, сказки, легенды,... сказки. Творчество любого писателя, основная его задача, его цель - это творение сказки: сказки жизни и сказки смерти, сказки добра и сказки зла. В уста своих героев эти люди вкладывали свое сердце, они жили с ними, они жили за них. Но ведь сказка - это не просто глупый вздорный вымысел, который тешит слух, веселит, да и только. Сказка - это еще и сотворение мечты, не в каком-то далеком, недостижимом будущем, а именно сейчас, в данный момент. Человек, взявший в руки перо, палочку, ручку или это угодно, в конце концов вложивший лист в пишущую машинку, включивший экран дисплея - это человек, который взял на себя огромную смелость схватить и засунуть в клетку слов самую несбыточную, самую невероятную мечту, самую сладостную и самую горькую, самую живую мысль. И сказка. - это не только то, что внутри книги, не только ее содержание. Сказка - это сама книга. Ты открываешь ее - ты открываешь себя. Ты живешь в ней: ты живешь в прошлом и настоящем. Каждый выражает свою мысль по-своему, кто более, кто менее умело, не судите их слишком сурово. Главное, что они делают это сами. Не каждый рождается Шекспиром, Байроном или Пушкином, но посмотрите, сколько книг на свете, сколько сказок создали люди. Это настоящее богатство, и его надо беречь. Все можно купить на золото: речь, слово, право собственности на роман, на поэму, но нельзя купить сказку, как нельзя купить солнце и звезды, как нельзя купить свет.
Простите, что я ненадолго отвлекся от своего рассказа. Я возвращаюсь. Я не знаю, сколько времени я простоял один посреди этой старинной, неправильной формы, комнаты. Наверное, не очень много, потому что меня еще не хватились и не звали вниз, но и не мало, потому что мое сердце успел сжать неприятный осенний холод, который прорывался с тихим свистом из всех щелей. Мне стало не по себе. И тут я вдруг что-то вспомнил, когда-то точно так же я уже стоял здесь, я искал и я видел.
- Кто здесь?! - воскликнул я и быстро обернулся.
Это был всего лишь маркиз, он стоял за моей спиной, подняв руки, как бы приготовясь к защите. Мне его поза показалась очень смешной, но я не хотел пугать его своим смехом; хотя он и выглядел очень нелепо, все же его можно было понять, ведь первым моим желанием было уничтожить то, что прячется, распылить, обратить в ничто.
- Это я, господин граф! - поспешно сказал призрак. - Я поднялся за Вами.
- Я сейчас думал о Вас, маркиз! - в ответ сказал я. - Вы явились очень кстати. Мне показалось, что там внизу Вы рассказали не всю историю Генриха де Треньи. Там было еще что-то. И вот еще, - я не дал ему ничего возразить, - я вдруг вспомнил о первой нашей встрече, Вы, кажется, тогда искали ключ? Где он теперь и что он отпирает?
Призрак заколебался, причем это было видно, я имею ввиду колебание в прямом смысле этого слова, - он закачался.
- Ты как всегда прав, мессир! - сказал он не то в шутку, не то всерьез . - Два твоих вопроса не могли возникнуть порознь, они образуют единое целое, и именно за тем я отправился искать тебя, чтобы ответить на них сразу. Ты действительно прав, в жизни Генриха и Делы было еще кое-что.
- У них был ребенок?! - вопросительно и одновременно утвердительно вставил я.
- Ты прав!
- Расскажи мне об этом.
- Я уже рассказываю. Когда я сказал, что мой друг отказал Деле в ее просьбе, я солгал, я не мог унизить его в глазах всех этих людей, это бы ранило и твое и мое сердце,. и его сердце. Он не мог устоять, ведь он всего лишь на всего был человеком, мужчиной, и главное, он любил ее. Да, он изменил Маргарите, но он столько потом страдал из-за этого. Однажды, когда Дела на некоторое время покинула замок, не сказав никому, куда идет, он был даже рад. Но потом она вернулась, вернулась так же внезапно, как ушла и сказала ему:
- В дали от тебя и твоей семьи, там, где горы поднимаются ввысь, там, где лежит мой родная страна, там родила я тебе дочь, граф де Треньи. Я оставила ее возле обители францисканцев, это праведный орден, они не дадут ребенку умереть.
- Но она же девочка! - возмущенно вскричал Генрих. - Она моя дочь!
- Она - божье дитя, ее не оставят!
- Как ты могла это сделать?! Боже, почему я ничего не знал?!
- Я мать твоего ребенка, мессир! - от тона этого обращения Генриху сделалось не по себе, она явно принимала его за кого-то другого. - Ты дашь мне то, что обещал?
- Ты ошибаешься, я ничего тебе не обещал!
- Ты сделаешь меня ведьмой?! - она молитвенно сжала и протянула к нему руки.
Он покачал головой. Ему было жаль ее, и все же это не укладывалось в его голове: она бросила своего собственного ребенка, она не любила дитя, как не любила и его отца.
- Мне не надо делать из тебя ведьму! - жестко сказал он. - Ты и так ведьма! А теперь, ради бога, уйди от меня!
Она оставила его, но не оставила замок... К чему это привело, ты знаешь.
- А ребенок?
- Генрих призвал меня, и мы не мешкая отправились в сторону Пиреней. Мы нашли обитель францисканцев, и Генрих, не открывая своего имени, витиеватыми расспросами вызнал у их предводителя все о девочке, они назвали ее Марией. Старый монах говорил о ней воодушевленно. Этот орден был еще совсем молодым, он был утвержден в 1223 году римским папой Гонорием 111 и носил имя основателя первой общины итальянского религиозного деятеля Франциска Ассизкого. Он быстро распространил свое влияний на Европу и очень быстро достиг юга Франции. Девочка, подброшенная этим братьям, сначала вызвала у них недоумение, а потом восторг. Им казалось, что это господь послал им свыше это знамение, дабы показать, что в чистоте ребенка скрывается высшее назначение этого ордена, во всяком случае они так это истолковали. Святой отец, настоятель монастыря некий Дель... Тельоро, я уже позабыл это имя, так давно это было, помню лишь, что оно было раскатисто на испанский манер, взял Марию на воспитание, и брошенное дитя его воспринимало как своего отца.
Генрих слушал рассказ старца со слезами на глазах, затем он молча протянул ему кошелек, доверху набитый золотом, и попросил, чтобы ему показали девочку. Монах очень удивился, но видя столь внушительный дар, беспрекословно привел Марию, ей было тогда года три. Это был милый, весь в смешных русых кудряшках ребенок, он походил на херувимчика. Генрих осторожно взял ее на руки, ласково погладил но голове, Мария что-то залепетала на понятном только ей языке, затем обхватила моего друга за шею и стала пристально-пристально смотреть в его глаза.
- Пристально...- машинально проговорил я.
- Да, ее глаза - это были глаза Делы, здесь нельзя было ошибиться.
- Он взял ее с собой??
- Нет! - маркиз грустно покачал головой. - Он оставил ее там, где она была. Девочка привязалась к братьям, да и Тельоро не представлял себе жизни без нее. Генрих дал ему еще денег, специально на девочку, никак не объяснив свой поступок. Тот благословил его в ответ...
- И он больше никогда не видел свой дочери?!
- Никогда!
- Что же с ней стало?
- Незадолго до своей трагической кончины Генрих призвал меня и попросил съездить к Марии и передать ей от него один чудесный подарок. Это был напиток!
- Напиток?
- Да, мой дорогой Анри, это был напиток, это было последнее изобретение моего несчастного друга, и оно стоило всех остальных. Он предназначал его для своей маленькой Марии, он хотел подарить ей то, что уже никогда бы не смог дать ее матери, потому что для последней было уже слишком поздно. Это был напиток бессмертия и вечной красоты: нектар богов. Эта девочка должна была прожить много лет на радость людям и создателю.
- И ты отвез ей этот напиток? - у меня замерло сердце.
- Да. Это было уже после смерти Генриха. Я навестил гостеприимных францисканцев, девочка подросла и превратилась в милую, приветливую девушку. Я говорил с ней, мне показалось, что у нее очень цепкий и въедливый ум. Мне все время хотелось приласкать ее, но я не решался.
- Бедная сирота! - все же невольно вырвалось у меня.
- Господин ошибается! - удивилась девушка. - У меня есть отец, я очень люблю его!
- Да, да, - сказал я, - отец! Я принес тебе подарок, Мария. Это волшебный напиток, ты должна его выпить!
- Это святая вода? - недоверчиво спросила девушка.
- И да и нет!
Я протянул ей старинной формы сосуд, в котором содержался эликсир молодости Генриха де Треньи, он чем-то походил на колбу, чем-то на небольшой кувшинчик, он был стеклянный, пузатый, но у него почему-то было два носика. Мария сначала не хотела пить, она немного боялась. И тогда я, чтобы показать ей пример, отхлебнул один глоток, а затем протянул ей. Тогда она прикоснулась губами к другому носику и быстро, на одном дыхании, осушила сосуд до дна.
- Так вот почему ты столько прожил?!! - восхищенно воскликнул я. - Это невероятно! Значит и дочь моего далекого предка все еще жива?!
- Я надеюсь на это!
Меня так потрясла эта история, что я долго не мог придти в себя. Я стал ходить по библиотеке, в каком-то исступлении сдувая пыль с полок и расставляя на них книги.
- Почему ты не спрашиваешь о ключе? - напомнил мне призрак.
- Ах, да! - вернулся я на землю. - Так что же отпирает этот ключ?
- Вот эту шкатулку, - и маркиз вытащил из-за пазухи удивительно красивую, тонкой работы вещицу. По всей видимости она была старше своего владельца. Выполнена она была из чистого золота, насколько я мог об этом судить, в ее крышку были симметрично вставлены разноцветные камни: я различил алмаз, рубин, изумруд, было еще два каких-то очень крупных камня.
- А что в ней внутри? - с любопытством спросил я. - Где ключ?
Призрак замялся, а затем как-то странно, совсем по-человечески, развел руками.
- Его у меня украли.
- Неужели Дела?
- Она, кому же еще!
Сокрушенный вид призрака вновь рассмешил меня. Пути маркиза и старой ведьмы постоянно пересекались, они жили как бы в одном измерении, у них были разные цели, но общее прошлое, и вопреки всему это их очень сближали.
- А так ее нельзя открыть? - указал я рукой на шкатулку.
- Нет, я пробовал. Это магический замок, и открывается он только магическим ключом.
- Ну, а что все-таки там внутри?
- 0! Это приданое Марии!
- Приданое! - воскликнул я. Да, это действительно было очень любопытно. - Но зачем же оно понадобилось Деле?
- Кто знает эту ведьму! - пожал плечами маркиз. - Взбрело что-нибудь в голову, вот и стащила.
- Анри! - донесся снизу голос Маргариты. - Идите пить кофе, а то он уже почти остыл. Что вы там делаете?
- Мы идем! - отозвался я и внезапно спросил маркиза. - А Вы больше не встречали .... Лючию?
- Кого? - не понял маркиз.
- 0 боже! Марию, а не Лючию, - спохватился я, - Вы не знаете, как она восприняла свое бессмертие?
- Не знаю! - задумчиво ответил призрак. - Бессмертие - это то, что всегда желает человек, это то, к чему в конце концов он стремится. Разве можно это воспринимать как-нибудь иначе, а не как самое настоящее счастье?
- Не знаю! - теперь уже пришел мой черед грустно вздохнуть и пожать плечами.

44

Спускаясь вниз, мы столкнулись с Марго. Она весело смеялась не переставая махала руками, показывая, что ей не хватает воздуха. На моем же сердце наоборот было пусто и мрачно, поэтому я схватил ее за руки и резко их остановил. Маргарита явно этого не ожидала, вырвалась и сквозь смех попыталась мне о чем-то рассказать.
- Марго! - не выдержал я. - Ты дашь нам пройти, что с тобой?!
- Ты представляешь! - воскликнула она. - Александр, соня наша, проспал все на свете, а в конце концов взял и свалился с дивана. Маркиза в этот момент что-то рассказывала, и его падение было таким внезапным.
- Это действительно очень смешно! - серьезно сказал я.
Она заметила мое состояние и тут же смутилась, стихла. Про себя я отметил, что она была очень сильно возбуждена и под своей веселостью хотела скрыть нечто другое, возможно, страх. Это было вполне нормально! Я тоже боялся. Я ждал Делу. Но если раньше Дела для меня была всего лишь старой ведьмой, любовницей моего далекого предка, то теперь этот образ постепенно оформился в нечто иное. Странная, отверженная, проклятая женщина, у которой не было ничего, которая бросила своего ребенка ради какой-то там мистической, волшебной чепухи. Я боялся Делы, ибо у нее не было будущего, и больше чем ее я боялся себя, потому что это грозило и мне: стать человеком без будущего, сильным, могучим, мудрым, одиноким. Благодаря своим знаниям я стал настолько отличаться от обыкновенных людей, что они стараются меня избегать. Бом был прав, когда не хотел ехать в замок, и если бы ни Джордж и ни его очередная любовь, я никогда бы не заставил их свернуть с дороги.
- А вот и мы! - громко сказала Маргарита. - Они были где-то наверху. Здесь очень крутые лестницы!
- Мы это знаем! - буркнул Бом.
- А я им рассказа про Алекса. Анри сказал, что это очень смешно, правда?!
- Мне кажется, уже слишком поздно! - медленно проговорил я, поймав умоляющий взгляд маркизы. - В замке найдутся комнаты, в которых вы все сможете отдохнуть.
- Да, да, - забормотал Алекс и потянулся, - не мешало бы поспать.
- Это - чудесная ночь, правда? Правда? - Марго пыталась взбодрить нас, но ее никто не слушал.
- Спать, так спать! - решил сержант, он встал и в ожидании уставился на нашу хозяйку. Пожилая женщина выглядела очень изнуренной, она давно уже собиралась предложить гостям отдохнуть, но из вежливости не решалась. Теперь же она глядела на меня с благодарностью.
- Я отведу вас, господа. В доме действительно очень много покоев, раньше здесь жило много людей, и часто приезжали гости. Думаю, что сон всем нам пойдет на пользу.
- А я так не думаю! - резкий, скрипучий голос прервал речь маркизы, и из темноты на нас надвинулось измятое лицо старою ведьмы. Я узнал ее сразу. Если Дела и была когда-то красавицей, то теперь от этой красоты не осталось и следа. Ее глаза глядели как бы из глубины столетий, они пронизывали насквозь, и по телу начинали бегать мурашки. Марго вскрикнула и пошатнулась. Виктор был рядом, он подхватил ее и крепко обнял. Она спрятала голову на его груди и боялась выглянуть. Да! Зрелище было не из приятных! Грязные, оборванные лохмотья Делы издавали тошнотворный запах гнили, казалось, что перед нами стоит труп. Руки, которые ведьма протянула демонстративно ко мне, были тонки и костлявы, казалось, что на них нет мяса. Она сжимала и разжимала пальцы в кулаки, ее глаза горели.
Маркиз встал и заслонил собой нашу хозяйку. Машинально я отметил, что точно так же поступил Джордж с Мартой. Сержант Бом открыл рот и так и остался стоять. Лючия, как завороженная, глядела на ведьму, затем тихо вскрикнула и уткнулась носом с мое плечо. Деле понравился произведенный эффект, и она рассмеялась.
- Очень милая компания! Но у меня, к сожалению, нет времени, я и так его уже слишком много потеряла. Книга, мессир!
Я смотрел на ее руки, они тянулись ко мне, и вдруг ясно представил, как они могут сомкнуться на моей шее и сдавливать, сдавливать ее, пока еще во мне теплится жизнь. Я судорожно сглотнул и попытался взять себя в руки.
- Книгу! - зло шипела ведьма.
Я сорвал с пальца кольцо и бросил ей. От неожиданности она вздрогнула и не сумела его поймать.
- Вот она!
- А! - злорадно рассмеялась ведьма. - Она все же была с тобой тогда, ты солгал мне! А теперь быстро расколдуй ее, ну же!
Ей не терпелось вцепиться в книгу мудрости, в ту наиценнейшую вещь, к которой так долго не подпускал ее граф де Треньи. Мне показалось это таким забавным, и я расслабился.
- Расколдовать? - с улыбкой спросил я . - А вот об этом мы не договаривались. Я обещал книгу - вот она! А в каком она будет виде - это уже не мое дело.
- Я уничтожу тебя! - взвилась ведьма и бросилась на меня. Я вовремя подставил руку, и она вцепилась в нее, как бешенная собака. Мне стоило произнести только одно заклинание - и ее бы не стало. Но тут я услышал тихий голосок возле самого уха:
- Отдай ей то, что обещал, ведь это такая малость!
- Лючия? - удивился я. - Но ведь она... ведьма! Злая ведьма!
- Ведьмы не бывают добрыми! - покачала головой дочь пастора. - Отдай ей книгу!
Меня больше поразило не то, что просила Лючия, а то, как она просила. Я никогда ее такой не видел, она просила с какой-то силой и гордостью, она просила так, как будто имела право. Ведь речь шла не о книге, а о жизни. Лючия знала, что речь идет о жизни.
- Тебе жаль ее? - спросил я. Ведьма извивалась, она не понимала, что происходит. Ее триумф оборачивался полным поражением.
- Отдай ей книгу! - еще раз сказала Лючия.
Тут что-то щелкнуло в моем мозгу, я перевел взгляд с девушки на Делу, затем на перстень, который валялся на полу, ведьма не успела поднять его. Книга мудрости появилась сразу. Если раньше процесс превращения шел медленно, постепенно, то теперь достаточно было одного мгновения. Дела вскрикнула, отцепилась от меня, быстро схватила книгу, завертелась волчком и, не сказав больше ни слова, убежала в темноту.
- Может, ее догнать! - глотнув побольше воздуха, наконец спросил Бом.
- Нет! - я покачал головой. - Ты ее уже не догонишь.
- Значит, теперь она будет обладать твоими тайнами? - Бома очень интересовал этот вопрос. По всей видимости, он, да и все остальные, видели в книге источник волшебства, силу его, но я то уже знал, что это не так. Книга мудрости всего лишь учебник, учитель. А кроме учителя еще должен быть ученик.
- Теперь она еще больше будет вредить тебе! - грустно заметил маркиз.
- Нет! - повторил я. - Всю свою жизнь она посвятила поиску этой, вещи, она ее нашла, теперь она ей владеет. Но на большее она уже не способна.
- Тогда зачем она ей? - не понял Бом.
- Теперь она успокоится! - тихо проговорил Джордж. - Теперь она уснет. Всем рано или поздно придется уснуть.
- Очень верно подмечено! - подал голос Александр. Происшедшее вряд ли очень тронуло его. И я знаю по себе, когда ты смертельно устал и зверски хочется спать, даже всемирный потоп покажется тебе жалкой струйкой, бегущей из водопроводного крана.

45

Этой ночью я спал очень мало, часа два, не больше. Меня разбудил не по осеннему яркий солнечный луч. Я открыл глаза и тот час же зажмурился. Спать больше не хотелось, вставать и задергивать тяжелые занавеси на окне было чертовски лень, поэтому я остался лежать в теплой постели, подложив руку под голову, и размышлять обо всем на свете. Это был наш последний день, точнее последнее утро, в замке маркизы N..., хотя может и не совсем маркизы, скорее маркиза. Если бы ни книга мудрости, если бы ни моя ненормальная тяга к сверхъестественному, к мистическому, занялся бы я когда-нибудь историей средневековья? Думаю, нет. Это действительно очень интересный период, в некотором роде трагичный и переломный, но надо быть настоящим фанатиком своей профессии, сумасшедшим, чтобы все свое свободное время отдавать ползанью по погрязшим в пыли библиотекам и полуразвалившимся замкам. Да и во имя чего? Чтобы получить ученую степень, издать пару монографий и иметь право с гордым видом появляться в ученых гостиных? Тебе пожимают руки коллеги, говорят о каких-то известных только им открытиях, сыпят терминами! Разве стоит к этому стремиться?! Я не хочу сказать, что историю вообще не следует изучать. Следует, да еще как. Но лично я не смог бы всю жизнь рыться во прахе. Мне надо было многое испытать, чтобы понять, что все это не для меня. Знать историю своей страны, да и всего остального мира, надо, иначе человек не может считать себя образованным, полноценным членом общества, но избрать занятие историей в качестве профессии! Нет, это слишком!
Этот день должен 6ыл стать для меня не только последним днем пребывания в старом замке, но и последним днем моей прежней жизни, последним днем историка Анри де Треньи. И еще я думал о моих друзьях: о ;;oр;;e, о команде. Нам суждено было расстаться, всем. "Но всем ли?" - задал я себе вопрос. Я не знаю, бывает ли так с вами, но со мной это часто происходит, в самых различных ситуациях наилучшее решение проблемы - это то, которое первым приходит в голову. Возникнуть оно может даже на уровне подсознания, рассудок такие решения всегда стремится отпихнуть, задвинуть подальше и подыскать что-нибудь более рациональное, отсюда сомнения, колебания, неуверенность в себе. Но, в конце концов, мозг извлекает на свет божий изначальную идею, и если и не поступает в соответствии с ней, то во всяком случае анализирует все за и против, сравнивает, критикует.
Одна неразрешимая задача очень меня беспокоила, и никак нельзя было от нее отмахнуться. Тогда я, на основе всего вышесказанного, пришел к выводу, что в данном деле надо полагаться не на разум, а на чувства, хотя для полной уверенности мне и не доставало одного элемента мозаики, но я почти на сто процентов был уверен, что скоро он у меня будет.
Довольный тем, что наконец-таки принял решение, я сладко зевнул, перевернулся на живот, несколько раз отжался от пружинистого матраца и быстро вылетел из постели.
Умывшись, полностью приободрившись, надев строгий английский костюм, я направился вниз. Дом еще был погружен в сон. Гостиная была пуста. Хотя я почему-то ощущал, что нахожусь в ней не один. Я внимательно огляделся - сиденье одного из кресел было слегка вмято, как будто в нем кто-то сидел.
- Господин маркиз! - позвал я. - Проснитесь, господин маркиз! Уже утро.
В ответ послышался скрип, и через мгновение я уже мог различить контуры безумно напряженной фигуры хозяина замка.
- Как! Вы еще здесь, господин маркиз! Разве Вам не противопоказан солнечный свет? - удивленно спросил я.
- 0 нет! - улыбнулся призрак. - Разве что самую малость. Я же говорил, что я не настоящее привидение, а нечто среднее между ним и дряхлым старцем, трупом, если хотите. Так сказать, живой труп! - и он печально вздохнул.
У маркиза вообще-то была сильная склонность к меланхолии, но в последнее время я стал замечать, что болезнь эта резко обострилась. Хозяин замка явно переживал далеко не лучший период в своей жизни. Да и выглядел он неважно. Мой парадный костюм, в котором он умудрился заснуть, не украшал, а скорее, наоборот, подчеркивал все его недостатки. Он стремился понравиться маркизе. Я наблюдал за его ухаживаниями с добродушной, снисходительно улыбкой. Но ведь для него все это было серьезно. А это уже совсем черт знает что! Безнадежная любовь полупризрака к вполне живой женщине. Семьсот лет возрастной разницы! Целых семьсот лет! "Всего каких-то семьсот лет!" - оборвал я себя на полуслове. Когда пропасть составляет так много, ее как будто бы и нет. Слишком много и слишком мало - крайности сходятся!
- Вы хотите меня о чем-то спросить? - задал я маркизу вопрос. Он уже несколько минут выжидательно смотрел на меня. Надежда поселилась в его сердце, и я не знал, как мне со всем этим быть.
- Понимаете! - запинаясь начал он. - Я прожил очень много, я давно уже перестал быть человеком, только память еще хранит воспоминание о былом, беспредельная человеческая память. Когда-то я был молод, у меня 6ыла жена, дети, слуги, друг. Когда-то мое сердце было открыто для любви, для желаний, мне казалось, что с течением времени все это умерло, безвозвратно ушло. И как же страшно мне стало, когда я понял, что нет, не все еще кончено, какая-то божья искра еще теплится в этих старых лохмотьях, и сердце, которое я уже давно считал застывшим, погибшим, стучит, ему больно. - он прикоснулся рукой к груди, как бы указывая: "Да, оно здесь, оно существует!" - Я не могу так больше1 Вам покажется это безумием, я знаю. Но Вы, Ваша сила! Я наблюдал за Вами: как Вы растете, как Вы набираетесь опыта. Я знаю, что Вы сделали для своего друга, для своих друзей. Вы отдали книгу Деле, и теперь я понимаю, почему Вы это сделали. Вы почувствовали, что переросли ее. Книга мудрости моего дорогого Генриха - это слишком мало для Вас, это не предел, Вы способны на большее. Я в этом уверен! Моя просьба - это просьба сумасшедшего, я сам не верю, что это возможно. И скорее луна. упадет на землю, чем это свершится, но я теперь ощущаю все больше и больше себя человеком и все же хотел бы просить Вас...
- Я знаю, я знаю. - мягко сказал я и слегка коснулся его правого плеча. - Я знаю, о чем Вы хотите меня просить. Сказать Вам, что это невозможно, немыслимо, я не могу. Я сам не знаю, что такое это "невозможно", "немыслимо" и где предел возможного и мыслимого. Сказать Вам, что это безумно сложно? Это, пожалуй, будет вернее. Сложно, но не невозможно. Но меня не это беспокоит. Меня пугает самая непонятная, самая непознанная вещь на свете: меня пугает время. Имею ли я право дарить человеку новую жизнь...
- Но Вы же подарили ее Джорджу? - воскликнул маркиз. - Разве это не то же самое?
- Джордж был болен, Вы же здоровы. Хотя, что такое здоровье? Вот Вы говорите, что у Вас сердце болит. Вы ее действительно так любите?
- Как Вы догадались? - прошептал потрясенный призрак.
- Извините, а что же Вы у меня просите? Вы же хотите быть с ней, жениться, если не ошибаюсь? А ее возраст, она ведь не девочка!
- Но если бы Вы...
- А она согласна?
Маркиз застонал, сжал руки в кулаки, потряс ими перед моим носом.
- Не понимаю. - сказал я. - Такое ощущение, что Вы у меня что-то требуете. Я Вам что-то должен?! Вы хотите получить плату за свою семисотлетнюю преданность первому графу де Треньи?
Наверное, я сказал это очень резко, я совсем не собирался его обидеть, но что-то вдруг нашло на меня, меня почему-то разозлила его назойливость, его безумная идея. И он туда же! Маркиз нахмурился, отошел от меня. Ему было явно не по себе, он, наверное, чувствовал себя побитым. В этот момент в гостиную вошла его заспанная возлюбленная, на ней было очень красивое, расшитое жемчугом, бархатное платье, оно очень ей шло, молодило. И мне почему-то захотелось позвать ее по имени: Катарина! Красивое имя. Она заметила, что между нами что-то произошло, и стала о чем-то быстро говорить, пытаясь вывести нас из неловкого положения. Посокрушалась, что мы сегодня покидаем замок, выразила надежду, что мы ее не будем забывать и еще приедем погостить. Затем, испуганно оглядываясь по сторонам, по секрету сказала, что боится, как бы этому решительному молодому человеку, кажется Бому, не приснился какой-нибудь страшный сон.
- Он спит в бывшей спальни моего мужа. Мне кажется, там живет его дух.
- 0 мадам! - улыбнулся я. - Бом не боится духов. Он вообще ничего не боится.
- Вы думаете?! - все еще волнуясь сказала она. - А мне показалось, ему все это очень не нравится..
Маркиза стала прислушиваться к шуму, доносившемуся сверху, гости просыпались, и пошла распоряжаться относительно завтрака. Уходя, она бросила испытующий и в то же время какой-то странный взгляд на маркиза, затем тяжело вздохнула. Она все поняла, она-то, в отличии от призрака, ни на что и не надеялась.
Послышались громкие шаги, скрип лестницы, затем какой-то странный звук: толи кто-то упал, толи что-то уронили, а затем и недовольный голос Бома:
- Какой идиотизм расстилать ковры на лестницах, и ничем их не прибивать! Он же совсем не держится.
- Лет триста держался! - резко бросил маркиз, я с любопытством уставился на него. Никогда еще Филипп N...не выглядел таким расстроенным и озлобленным, он даже не взглянул на Бома и удалился в самый темный угол комнаты; что бы он не говорил, но свет был ему неприятен.
- Что это с ним? - небрежно спросил сержант.
- Меланхолия! - просто ответил я и тут же добавил. - Это случается с каждым. Кстати, как тебе спалось, приятные ли снились сны?
- Приятные! - возмущенно воскликнул Бом. - Это был самый настоящий кошмар. Кровать жесткая, как в казарме, запах замогильный, лучше бы я спал в склепе! В этой комнате, которую мне милостиво предоставили, случайно никто не повесился?
- Пока нет, насколько я знаю. Это была комната супруга нашей хозяйки.
- Я так и думал! Во сне я видел какого-то парня, видок ужасный, скажу тебе. Неприятная видно была его кончина!
- Кончина - это всегда неприятно! - возразил я.
- Ну конечно! - он на минуту замолчал, потоптался на месте, затем все же не выдержал и опять заговорил. - Значит уезжаете! Мрачное местечко! Не хотел бы я здесь жить. А Джордж с Мартой того. Решили пожениться. Самоубийцы!
- Ну, ты-то известный женоненавистник! - хмыкнул я.
- А как же. Буду я еще связывать себя с этими нервными особами. Вот твоя то и дело норовит в обморок хлопнуться.
- Моя? - не понял я. - Это ты о ком?
- О ком? О Марго, разумеется! Отбил девчонку у Виктора, да еще невинного из себя строит. А они, между прочим, уже два года знакомы!
- Как долго! - презрительно бросил я.
- Да уж побольше твоего!
- Хм, ты ошибаешься, Бом. Между мной и Марго ничего нет и быть не может. Она просто моя хорошая знакомая, мой товарищ, как, впрочем, и все вы.
- Да? - недоверчиво спросил сержант. Для него все должно было быть ясно, он терпеть не мог ошибаться, делать промахи, и теперь ему было неприятно, что он до конца не разобрался в отношениях между членами его команды. Этому женоненавистнику все же очень нравилось наблюдать за любовными парочками, а тем более треугольниками.
- Мы уезжаем в Париж. - вдруг сказал я.
- Как ты думаешь, мы еще встретимся? - в его интонации мне послышались теплые, дружеские нотки. Сержант расчувствовался.
- Франция - не такая уж большая страна, а Париж не такой уж большой город. Встретимся, было бы желание!
- Оно обязательно будет!
- Ты в этом уверен?
- Да! - все более смущаясь, но по-прежнему твердым голосом сказал Бом. -Ты можешь думать обо мне, что угодно, я сам знаю свои недостатки, но все же я рад, что моя команда вела раскопки под стенами этого замка. Ты внес во всех нас какую-то живую струю, мы многое пережили вместе. И хоть ты и колдун, черт возьми, я рад, что знаком с тобой, и если когда-нибудь тебе понадобится твердый характер и организаторские способности сержанта Бома, то я всегда готов помочь.
Он протянул мне руку, я крепко пожал ее.
- Я рад, что встретил тебя, Анри де Треньи! - сказал он, гладя мне прямо в глаза.
- А я рад, что встретил тебя, Андре де Шанторе!
Он рассмеялся. Это аристократическое имя никак не вязалось с живой, немного грубоватой натурой сержанта Бома. Сколько раз в жизни я замечал, что имя, настоящее имя, очень редко соответствует сущности человека, поэтому ему дают прозвища, а. иногда он их сам себе выбирает. Так было и с Бомом. Но было ли так со мной? Я попробую набраться смелости и заявить, что мое имя подходит мне. Я - Анри де Треньи! И если кто-то осмелится обозвать меня как-то иначе, я готов иметь в ним дело!