Встреча была совершенно случайной. Они давно знакомы. И не просто знакомы – они любили. Но им не суждено было остаться вместе. Чего-то они не поняли в жизни, в самих себе, друг в друге. Их пути разошлись. У нее семья: муж, сын. И у него семья: дочь, жена.
Она вышла тогда замуж за Михаила, и осталась жить в Питере. Он женился на Кире и продолжал жить в Москве. Нормальная жизнь. Хорошо, что она далеко - в Москву приезжает редко, а он старается не ездить в Питер, чтобы не искушать себя.
Жданов не знал, что семья Борщевых уже давно живет в Москве, а Пушкарева работает у Юлианы. Катерина умоляла Виноградову скрывать это от Андрея. Юлиана обещала. Тем более у нее теперь со Ждановым натянутые отношения - он не простил ей того, что свела она Катю с Михаилом, и вычеркнул ее не только из друзей, но и из партнеров – мало ли в городе пиар-агенств… Но сегодня он вынужден был обратиться к Виноградовой – обстоятельства так сложились, что только она могла помочь, и он скрепя сердце поехал.
И на крыльце столкнулся с Катей… Как все произошло, не помнили ни он, ни она. Очнулись в объятиях друг друга. Интересно, как долго они так стояли на виду у всех? Спешащие в офис или из офиса люди осторожно обходили их, не решаясь нарушить идиллию. Почему-то всем было понятно, что это не распущенность современной молодежи, а что-то святое.
Одного взгляда, одного прикосновения было достаточно, чтобы понять: ничего не прошло, не забылось. Любовь все так же живет в их сердцах, и с годами стала еще мучительней. Молча дошли до машины. Он забыл, зачем приезжал, она не спрашивала, куда они едут.
В его старой холостяцкой квартире витал нежилой дух - пахло пылью и запустением. Но они этого не чувствовали - они были поглощены обретением друг друга. Так долго сдерживаемые, спрятанные не только от чужих глаз, но и от самих себя чувства вырвались из плена, нахлынули гигантской волной, затопили их с головой так, что никто из них не вспомнил о доме, о семье, о том, что завтра нужно будет как-то объяснить свое отсутствие. Это будет завтра, это не сейчас… Сейчас они одни во вселенной. И не важно где: в раю или в аду, главное – они вместе!
Эта случайная встреча перевернула их жизнь. Невозможно было вернуться в тихую, спокойную обитель семьи и запереть себя там, не выпуская на волю чувства. Если с душой еще можно было договориться – ей не привыкать страдать молча, то с телом справиться не так просто: оно хочет жить полноценно, оно требует удовлетворения. Попробовав вкус страсти невозможно насытиться обыденностью. Но и сложившаяся жизнь не отпускает: он обожает свою дочь, ее сын любит отца – с этим как быть?
Нет, не изменить ничего… невозможно… Его семья и ее не отпускают их…
Теперь они украдкой виделись днем: Жданов восстановил связь с агентством Виноградовой и по возможности (соблюдая приличия) наведывался туда сам, якобы не доверяя помощникам. Понятливая Юлиана тоже частенько посылала Катерину в Зималетто с бумагами (есть, конечно, курьер, но с Катей надежнее…) И лишь изредка удавалось провести вместе ночь… или день… или кусочек суток.
А по ночам оживал телефон. Жданов стал работать дома. Закрывался в своем кабинете и набирал ее номер. А она скрывалась в душе, и под шум воды слушала его горячий шепот, до боли сжимала трубку и не вслушивалась в слова – лишь бы чувствовать его голос, улавливать интонацию, и самой прошептать еле слышно: «Люблю…»
Так не могло продолжаться вечно. Надо было что-то решать. Иногда он наполнялся решимостью, обещал завтра же все изменить, но она ласково гладила его и просила подождать – сейчас не время… Он не понимал ее, и однажды спросил прямо:
- Кать! Почему ты всегда просишь подождать? Чего ждать?
- Андрюш… Может, все пройдет? Мы переболеем этой любовью, и все будет по-старому…
- Ты этого хочешь?
- Нет, не хочу. Но я боюсь ломать жизнь, резать по живому. Всем будет больно. А если эта боль будет сильнее любви? Давай подождем…
Наступало утро, и его решимость угасала. И все оставалось так, как вчера…Что будет завтра? Ответа нет…
Конец