Я сижу в ванной и мою голову. Я намыливала ее и смывала уже три раза, потому что волосы у меня короткие, а выходить из ванной не хочется. Я лью на плечи кипяток и никак не могу согреться. Потому что до ванной я четыре часа сидела в машине на центральной площади прямо перед городской администрацией. Я плакала.
Сначала из-за Мамы.
Сегодня она опять устроила мне истерику. На этот раз Мама расстроилась, что я ничего ей про себя не рассказываю, не делюсь с ней сокровенным, как это делают хорошие дочери ее знакомых.
Один раз, я попробовала поговорить с Мамой о своих любовниках. Она назвала меня ****ью. Больше я ей ничего о себе не рассказывала. Нет, ну, рассказывала, конечно, но очень мало, о работе и без подробностей. С ней, как при аресте: «все, что вы скажите, будет использовано против вас».
Я думаю, что она меня никогда не любила. Ну, может быть, если только когда я была маленькая.
Я помню, как вкусно пахли у Мамы волосы. Я знаю, что надо говорить «хорошо пахнет» или «приятно», но мамины волосы пахли именно вкусно. Мы спали в одной кровати, я обнимала ее за шею и нюхала, нюхала, нюхала! Этот запах был как наркотик. Ради него, я была готова жить у мамы на голове.
Однажды, я даже поделилась своими восторгами с каким-то случайным гостем. Посреди разговора, выползла из-под стола и доложила мужчине «что у моей мамы очень вкусно пахнут волосы и что ему обязательно нужно понюхать». Мама до сих пор любит вспоминать эту историю, как свидетельство моей беззаветной детской любви к ней.
Куда все девалось….
Сегодня мама опять кричала, плакала, сжимала кулачки, требовала вызвать "скорую" или определить ее на погост. Это было ужасно, но она не виновата.
Мама болеет какой-то хренью, от которой она стала очень нервной. Мне говорили, что такое состояние называется «истероидным» и что маму надо срочно показать психиатру. Из-за этого состояния мама плохо говорит и очень плохо ходит, а я пью таблетки, чтобы не убить ее. Ну, или хотя бы не ударить.
Сегодня был именно такой день. Валокордин на нее не подействовал, и тогда я закричала. При истериках это должно помогать. Можно не лупить по щекам, а просто громко и строго прикрикнуть.
И я закричала. Даже можно сказать заорала, ударила ладонью по косяку так, что погнула кольцо из капельного серебра. Мама замолчала. Наверное от моей наглости, или просто от неожиданности. Потом сжала зубы от ненависти ко мне, потом заплакала от жалости к себе, потом затихла от бессилия.
Я закрыла дверь, села в машину и поняла, что сегодня у меня опять не получится почувствовать себя живой.
Несколько раз я прекращала реветь, вытирала нос, и подводила глаза. Несколько раз я заводила машину, и останавливалась, потому что рулить сквозь слезы практически невозможно. Уж вы мне поверьте….Несколько раз я пыталась спрятаться от всех, но зачем-то приехала на площадь, и встала в самом видном месте, как на витрине..
Радом припарковался парень в красной куртке на большом «сан енге» с надписью «тест драйв» по всему борту. Он приезжал уже в четвертый раз. Он не мог меня не заметить. Он видел, что я плачу. Видел, но не подошел. Не подошел и не спросил: «Что с вами, девушка?».
А я бы ему рассказала… Все, все и про то, что в этот момент должна была сидеть в «МООN кафе» с одноклассниками. И про то, как ждала этого вечера, потому что уже давно никуда не выходила, и про то, что хотела поболтать обо всем и не думать ни о чем, как хотела подышать сигаретным дымом и задохнуться от свободы. Как раньше!!! Хотя бы на час.
Но чужие парни задают такие вопросы только в кино. Зато свои парни иногда звонят:
- Где ты, малыш?
- На площади. Плачу в машине.
- Хочешь я сейчас к тебе приеду?
(Господи, Боже мой! Разве нужно об этом спрашивать? Господи, да,да,да! ДА-А!!!!!!)
-Нет! Работай спокойно. Я еще немножко посижу и поеду домой.
Следующие два часа я плакала из-за него.
Он мне поверил, и, впервые за много лет, мне захотелось понюхать мамины волосы. Я собрала с торпеды мокрые от соплей салфетки «Клинекс» и поехала домой. Я хотела к Маме.
Мама стояла в коридоре в черных трусах, опираясь на ходунки: «Ну-у, ка-ак вы посиде-е-ели!». «Прекрасно, мамочка», - я старалась не выходить на свет, чтобы Мама не видела моей, опухшей от одиночества, рожи. Я не могла быть при ней слабой.
-Мамочка, ты что-нибудь хочешь? Чай? Кофе? Бульон?
-Жить хочу, - мама повернулась и побрела в ванную писать. Она уже давно не могла садиться на низкий унитаз, и все свои дела делала в ванной. Я протиснулась, чтобы помочь ей переодеть мокрое белье и незаметно прижалась носом к волосам.
Мамины волосы пахли так, как и раньше, только сильнее. В тысячу раз сильнее! Видимо запахи к старости, тоже имеют свойства усиливаться, как некоторые черты характера. Например, обидчивость или мнительность. Из безобидных и даже милых, они превращаются в невыносимые и отвратительные.
Я вдохнула ее запах, и мне стало тошно и страшно. Мне стал противен запах маминых волос.
И вот я сижу в ванной и мою голову. Я намыливаю и смываю, намыливаю и смываю. Снова и снова, потому что у меня очень короткая стрижка, а выходить не хочется. Я просто тяну время.
А еще я хочу, чтобы у моих волос больше не было запаха.
прошло 2 года.
p.s. сейчас я хожу к маме в реанимацию. я целую ей руки и нюхаю голову. я стараюсь и, иногда, мне кажется, что я опять слышу дивный запах ее волос. еще слышу. счастье!!!
p.p.s мамы больше нет....