Примерно так…
Довести всё до полного обострения.
До края.
До той грани, за которой начинается новый отрезок.
«Друг без друга» под названием.
Причём сделать это – искренне.
От души. Без аффектов.
Без демонстративных поз и реплик всторону.
Просто - глядя друг на друга.
Говоря, что думаешь.
От безысходности.
Потому что – нет уже ни сил, ни слов, ни смысла.
Что-то сберегать.
Кого-то удерживать.
И – главное – обманывать.
Что – да нет, да всё не так-то уж и сложно, не настолько уж и критично.
Всё ещё можно исправить, улучшить, как-то разрулить и вырулить.
На прямую дорогу.
По которой, помнишь, как раньше…
А кто, кстати, сказал, что она вообще была прямой?
По-моему, так всё время – сплошные ухабы и резкие повороты.
Да, и выверты. Точно.
И – не только мои.
Обоюдные.
Обоюдоострые.
Так, чтобы – не докажу, так взбешу.
Не взбешу, так сама наорусь.
Всласть.
До слёз.
Со вкусом анальгина.
Когда – принять очень надо, а запить нечем.
Ужасно.
Я и не думала, что слёзы могут быть такими.
Главное, мои же собственные слёзы. А до чего ж недружелюбно настроенные. Хоть – не плачь. Чтобы не передёргивало от горечи.
Вот.
И ещё – не забыть задать главный вопрос.
Который и есть – причина всего.
Суть всей этой бытовой драмы, так мучительно пытающейся перерасти в высокую трагедию.
С этими – «как ты мог?».
И с – «а я думал, что ты более терпима!».
Ну, и куда же без – «уж какая есть!».
И что, ради меня ты не способна хоть чуть-чуть измениться? Ради меня?
А смысл? Какой смысл меняться, когда уже ничто не изменится…
Когда всё из раза в раз происходит по давно существующему сценарию.
Проверенному и выверенному.
Он: - своё –
Она: - своё –
Да, так вот, вопрос-то задать…
Самое время.
Пока ещё от голоса что-то осталось.
Пока голова соображает.
Ну, кто сегодня?
Кто первый догадается?
Должен же кто-то.
А?
Слушай, а ты меня ещё любишь?
(Ну, наконец-то. Давно бы так!)
Что ты молчишь? Любишь?
Занавес…