Разные люди

 
       Они курили молча, пуская клубы дыма в сизый потолок.
Он размышлял о том, что ему довелось прочитать. Как тысячелетие назад великий русский князь Владимир «крестил Русь». Как крестили его отряды Великий Новгород. Как жгли они дома и убивали людей, приобщая к христианству. Какие начались войны и распри после «крещения» на земле Русской. И, как жили люди при «язычестве». Какой богатый клад самобытной культуры потеряла Русь после «крещения». Как Русь уничтожила свою первобытную историю.
О чем думала она – он догадывался. О сером их быте… О дубленке на зиму… О зимних сапогах…
Но он все-таки попытался рассказать ей.
- Представляешь, Настенька, ты знаешь, как крестили Новгород?
Она устало смотрела в потолок.
Он понимал, что все это ей надоело: разговоры о литературе, поэзии, истории, философии, душе… Что ей хочется другого – реального: поездки, путешествия, денег больше, новую стиральную машину, автомобиль…
Но он продолжил:
- Так вот… Подошли к Новгороду великие отряды… и были их тысячи…
Взгляд Настеньки стал еще более усталым.
Ей не нравилось это. Ей это надоело. И он это чувствовал.
- Что… тебе не интересно? - грустно спросил он.
- Не интересно, - ответила она.
И он вспыхнул. Горькое пламя за душевную пустоту жены вспыхнуло в его груди. В одно мгновение тяжелые воспоминания пронеслись перед ним. Как он в отчаянии рвал на мелкие клочья свои рукописи - рассказы, повести, стихи... Когда глаза Насти тускнели от страшной тоски и скуки. Когда он, одухотворенный и радостный, созданием нового произведения, пытался ей его прочитать. Как она, сдерживая усилием воли свое недовольство, чтобы не выплеснулось оно наружу, безынтересно смотрела сквозь стены. Как он ей рассказывал о глубоких секретах и таинствах древности.
«И как это ей не интересно узнать о судьбе родного города!?.. И это… – моя любимая?..» – возмущенно думал он.
Горечь и отчаяние палили его душу. Он не выдержал, и больше терпеть не мог.
Он вскочил на ноги.
- Ну и дура! – яростно сказал он. – Иди, тряси своей пустой башкой! Если ты больше ничего не знаешь… кроме огурцов и помидоров!
Разгневанный – он бросил недокуренную сигарету и вышел из туалета.
Гнев тряс его сердце.
Ему стало плохо.
«Еще один раз… и я не выдержу… - подумал он, - Эта «пустая баба» меня убьет… Ничего от нее не дождешься… Ни детей… Ни пользы… Ни помощи…»
Он ушел в свою комнату и в тот вечер больше не выходил…
Он лежал на старом диване, не раздеваясь, закутавшись в одеяло, и с горечью размышлял: что же ему делать?.. Бросить ее?… К которой он уже давно потерял добрую половину светлых чувств. И которой было абсолютно безразлично, что он там… пишет...
«…Что же делать мне?.. Что же делать?..» – думал он…
Ему хотелось поддержки. Чтобы ему кто-нибудь помог. Чтобы дали ему добрый совет. Но добрый друг был далеко… И мать было далеко… А ей он не хотел ничего рассказывать о своей личной жизни, - не хотел ее огорчать… А в этом маленьком поселке, на краю Великого Новгорода – у него не было друзей. И никому он со своим творчеством был не нужен…
Но какой-то светлый огонек его души, малый как одинокий светлячок в ночном лесу светил ему и шептал: «Ты сам во всем виноват. Легче всего - обвинить во всех неудачах самых близких… но так сложно принять истину: только ты, только ты сам - во всем виноват, - и следовать этой истине, и повиноваться ей. Все зависит только от тебя. Каким ты будешь – таким и будет окружающий мир, и так к тебе будут относиться люди. И если твоя жена не интересуется твоим творчеством – такой сделал ее ты. И если в твоем мастерстве не нуждаются люди, следовательно, твое мастерство – не для людей…».
Он стал на колени и покрестился. Он молил у Бога прощение. И какая-то неведомая сила вдруг принесла ему спокойствие и освобождение от зла.
Он пришел в комнату к жене.
Она лежала на диване и смотрела телевизор, щелкала семечки. По телевизору шла «Убойная сила». Вася Рогов и Семен шли на поиски НЛО.
Он присел рядом с женой на диван. Взял ее руку
- Прости меня… милая, дорогая… Прости меня, любимая.
- Хорошо… - она взяла его за руку. – Только не мешай, дай посмотреть кино.
- Да, - сказал он, – а я пойду, поработаю. Надо дописать рассказ…

 2004 г.